Отключив эмоции

            С обращения Армина прошло почти три часа, но он всё ещё без сознания. У него пропали следы обращения, от тела перестал исходить горячий пар, но глаза он так и не открыл. Саша тоже не приходила в себя с тех пор, как Ханджи и Микаса оказали ей нормальную медицинскую помощь. Хотя эта девчонка периодически что-то бубнит о том, что ей больно. Микаса и Эрен остались на стене, чтобы следить за ранеными и самим прийти в себя. Но они также стоят в дозоре, ведь Звероподобный и Бронированный могут вернуться. Майор Ханджи…точнее нет, командор Ханджи продолжает искать выживших. Жан и Конни ей помогают. Рыжеволосый новобранец, который притащил еле живого командора Эрвина, отказался оставаться на стене и теперь ищет выживших в руинах пригорода. А капитан Леви молча покинул отряд и пошёл на поиски лейтенанта.       - Думаешь… ещё кто-то остался? – Тихо просил Эрен, подняв глаза на Микасу, которая с помощью бинокля изучала горизонт.       - Я… не знаю. – Так же тихо и подавленно ответила девушка, повернувшись к парнишке.       Её тоже потрепало в этом сражении. Когда она попыталась отправить громовые копья в затылок колоссальному титану, они отскочили обратно, и её задело взрывом. Небольшие и несерьёзные ожоги на левой стороне торса и части спины не были опасны, но наверняка приносили ужасную боль. Эрену было больно смотреть на неё, но заставить Микасу отдохнуть было невозможной задачей.       Уговорить её на это способен только Армин. Он всегда мог подобрать нужные слова, чтобы успокоить Микасу. Мог без криков и ссор доказать верность своих суждений. Многие удивлялись тому, как этот спокойный блондин умудрялся дружить с такой замкнутой и странноватой девушкой, как Микаса. И сам Эрен иногда задавался вопросом, что заставляет Армина всё ещё быть его другом, ведь из-за него Арлерту вечно доставалось. За годы дружбы они научились всецело доверять друг другу, научились понимать друг друга без слов, общаясь взглядами. Армин был тем, кто удерживал буйный нрав Эрена, но при этом мог расшевелить немного замкнутую Микасу. А ещё блондину приходилось мирить своих друзей между собой, а также с другими кадетами в училище и уже позднее с новобранцами в разведкорпусе.       В итоге Армин стал ещё и мостиком между офицерами и новобранцами, таким же связующим звеном, как и лейтенант, но со стороны молодых и ещё неопытных солдат. Именно Арлерт больше всех общался с командором Эрвином, он понимал его планы и речи, как будто знал мотивы это высокопоставленного военного. Ему даже удалось поладить с капитаном Леви, когда отряду новобранцев приходилось прятаться от военной полиции в лесу.       Эрен по-доброму завидовал этому. Но больше всего ему хотелось научиться замечать все мелкие детали в образе и поведении людей, чтобы понимать кому и как помочь. В особенности это касалось всё же Микасы, которая всегда была с Эреном, но он так и не научился заглядывать ей в душу. С каждым годом, с каждой новой битвой ему всё сильнее хотелось научиться этому, но, видимо, он остался слишком глупым и вспыльчивым мальчишкой, которого всем приходиться защищать.       - От отряда Ханджи ничего не осталось. – Вдруг заговорила Микаса, вырывая мальчишку из мыслей. – Жан сказал, что в той зоне всё разрушено. А майор выжила лишь благодаря тому, что Моблит успел скинуть её в колодец… А по эту сторону стены… - Девушка повернулась лицом к краю стены и опустила взгляд на поле, залитое кровью, которое из-за останков людей и лошадей с высоты казалось тёмно-коричневым с примесью зелёных пятен - плащей. – Выжить было невозможно. Флоку не просто повезло, что он выжил. Это действительно чудо.       - А лейтенант? – Тихо спросил Эрен, вспоминая, как эта молодая девушка гладила его по голове и защищала от подколов Оруо. Как она подкалывала его и Микасу. Или как она с теплотой рассказывала о ещё совсем маленьком Армине и о нём самом. – Она ведь была дальше от взрыва…       В этот момент на стену поднялся Жан. Бледный, морально выжитый и уставший. Его немного потрепало в битве, но из всех новобранцев он получил наименьшее количество травм. Эрен всё ещё с трудом держался на ногах после череды превращений. Микаса с ожогами на пол тела. Конни получил ожог слизистой. Саша с дыркой в плече и потеряла много крови. А Армин в прямом смысле слова вернулся с того света. Жану либо повезло, либо отсутствие травм доказывало, что он и впрямь гений маневрирования и хороший боец. Но физическое состояние сейчас волновало их намного меньше, чем разливающаяся в душе темнота. Настолько тихого и подавленного Кирштейна Эрен ещё никогда не видел. Обычно нагловатые глаза, в которых частенько сверкала издёвка, были совершенно пустыми. Он был бледным настолько, что губы отливали синевой. А лёгкую дрожь в руках было почти невозможно не заметить.       Жан долго молчал, потом осмотрелся вокруг, пытаясь успокоиться, ведь врагов поблизости больше нет. Он тяжело выдохнул, сжал кулаки и на несколько секунд прикрыл глаза. А после парень внимательно осмотрел всех присутствующих, чуть дольше его взгляд задержался на Саше и Микасе.       - Лейтенант тоже погибла. – Хрипло и неуверенно произнёс Жан. Он прочистил горло, а потом продолжил чуть громче. – Капитан Леви нашёл её привод, застрявший меж двух зданий… Колоссальный титан просто кинул один из домов, а он впечатался в более крупную постройку на центральной улице. Они превратились в одну груду камней и древесины, которая ещё частично прогорела, выжить там невозможно… И… - Парень замялся, тяжело выдохнул и продолжил. – После двух часов раскопок… Капитан нашёл её спицу для волос с частью прядей… Скорее всего, останки лейтенанта зажаты глубоко под обломками. Возможно, по час… частям… А может её тело обуглилось также, как и Армин пару часов назад.       Каждое слово резало, кромсало изнутри. Микаса побледнела и потеряла дар речи. А Эрен едва сдерживал слёзы. Все до последнего надеялись, что лейтенант выживет, ведь она столько раз выкарабкивалась. Она была почти такой же юной, как и 104-ые. Была для них самым близким офицером. Лейтенант проводила с ними больше всего времени. И она мечтала добраться до дома так же сильно, как и сам Эрен. Это была маленькая мечта, которая объединяла их троицу с Диной.       Лейтенант иногда пугала, но чаще вызывала трепет и уважение. Её поведение, характер и внешность не состыковывались, но при этом она казалось гармоничной в своей обманчивой натуре. Эрен почему-то всегда ей доверял, почти восхищался и безмерно уважал. Может она просто казалась ему слишком странной, но при этом всё же целостной личностью?       Маленького роста, худая настолько, что даже Хистория казалось крупнее. С длинными, ухоженными волосами, что было редкостью для военных. Многие парнишки подметили её симпатичное лицо, а вот девочки почти завидовали её грации и плавным движениям. При этом Дина почти всегда носила форму или помятую и заношенную мужскую одежду. И из-за этого её можно было спутать с мальчишкой, если лейтенант прятала волосы под капюшон.       Она не кричала на тренировках, но её раздражённый взгляд пугал новобранцев так же сильно, как и холодные глаза капитана. В первые дни особо наглые новобранцы пытались подколоть своего инструктора, ведь маленькая девочка не может их ничему научить. Что ж… Всех их Дина отправила мордой в землю с довольной ухмылкой на лице. А чуть позже Моблит рассказал, что лейтенант была самым отчаянным новобранцем, которому вечно доставалось от капитана на тренировках. И после этого ей, видимо, вообще не страшно получить травму в схватке с более крупным или сильным противником. Лейтенант побеждала из-за скорости, юркости, выносливости и терпимости к боли. Ведь большинство солдат сдавалось, когда им болезненно заламывали руки, а вот Дина была готова сама себе вывернуть плечо, но победить.       Лейтенант громко смеялась над идиотскими шутками подростков, сама подшучивала над ними. Иногда прятала Эрена от Ханджи, чтобы тот хоть немного отдохнул. Или уговаривала капитана не наказывать провинившихся новобранцев. Дина всегда ярко и почти кукольно улыбалась. Это одновременно напрягало Эрена, ведь он не мог понять, как человек может так улыбаться даже после битвы. Но это и успокаивало, ведь если лейтенант всё ещё способна так улыбаться, значит ещё не всё потеряно.       И не думать о том, что эта молодая, вечно улыбающаяся, но при этом сложнохарактерная девушка погибла ужасной смертью, было невозможно. Её расплющило или разорвало на куски, когда два дома стали ей каменной могилой? Или она заживо сгорела в каменной ловушке, когда колоссальный зажёг деревянные опоры здания своим жаром? А может, она истекла кровью из-за полученных травм, пока они ещё продолжали сражаться?       Гробовая тишина разносилась по всему городу, словно ветер, отражалась от стен, проскальзывала по каждой улочке и разрывала каждого выжившего изнутри. Каждый непогибший винил себя в своей слабости. Винил себя в том, что не смог спасти других, дал им умереть. Винил себя в том, что он выжил, а они нет. Да, они отвоевали Шиганшину и совсем скоро спустятся в подвал, но можно ли считать это победой? Из 208 разведчиков осталось только девять, один из которых выжил только благодаря сыворотке, а ещё одна получила серьёзные травмы. Можно ли считать это победой, если вокруг одни трупы? Воздух пропитан кровью, а совсем скоро разорванные тела начнут медленно гнить.       - Эй… - На стену поднялся капитан Леви. Он одним лишь звуком вырвал всех присутствующих из транса. Мужчина всегда был бледным и с почти непроницаемым лицом. Но сейчас он выглядел, как живой труп. А его ледяной, пустой и даже страшный голос вызывал мурашки. – Каково состояние этих двоих? – Капитан глазами указал на Сашу и Армина.       - Армин скоро должен прийти в себя. А состояние Саши удалось стабилизировать, но ей нужна более профессиональная медицинская помощь. – Быстро и чётко ответила Микаса, которая вытянулась по струнке, как только увидела капитана.       Она никогда не проявляла столько уважения к этому мужчине, но сейчас военная выправка стала для неё прикрытием и защитой. Ведь девушке совершенно не хотелось показывать свою слабость, а тем более свою жалость к этому мужчине.       - Продолжайте за ними следить, но не забывайте и о дозоре. Как только Армин очнётся, используйте зелёный сигнал, чтобы мы все собрались. – Сухо произнёс мужчина, подойдя к краю стены. Он внимательно всматривался в почти бескрайние поля, которые когда-то кормили всю Шиганшину. – Кирштейн, у тебя пару минут перерыва, а потом возвращайся на патруль в город.       - Есть! – Хором ответили ребята, не отрывая глаз от спины капитана.       Эрену всегда казалось, что капитан совершенно недосягаемый человек. Он был ниже почти всех, кого знал мальчишка, но при этом для него Леви был выше всех этих людишек. Капитан обладал нечеловеческой силой, огромным опытом и какой-то необъяснимой волей. Эрен не мог представить этого мужчину сломленным или сдавшемся. Но сейчас эта ровная спина, холодное лицо, пустые глаза и мёртвый голос сквозили отчаянием. Капитан Леви не был сломлен, его уничтожили.       - Микаса… - Девушка дёрнулась, когда поняла, что капитан обращается к ней. – Ты видела Ангела? – Он указал рукой на бинокль, который Микаса прижимала к груди, пытаясь сохранить серьёзное выражение лица и спрятать испуг и сожаление. – Белый конь лейтенанта…       - Не уверена… - Микаса на несколько секунд задумалась, опуская голову и виновато хмуря брови. – Хотя… Я, кажется, видела что-то белое вон на том поле. – Девушка резко встрепенулась и сделала несколько шагов в сторону. Она указала пальцем на одно из самых дальних полей, которое постепенно зарастало мелкими деревьями. – Там раньше были городские конюшни, поэтому я подумала, что там могли остаться брошенные лошади. Но вдруг это…       Капитан не дослушал. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы рассмотреть вдали старые и уже почти разрушенные конюшни. А ещё через секунду он уже сделал шаг с края стены. Капитан настолько резко начал падать, что Жан и Эрен подскочили к краю стены. Капитан падал в свободном падении почти до самой земли, он выпустил крюки лишь когда опустился на уровень последних уцелевших одноэтажных домиков. С какой-то нечеловеческой ловкостью и скоростью, он пролетел между остатками домов, зацепляясь за стену. Он пролетел больше двух сотен метров всего за пару секунд, а потом опустился на землю и медленно побрёл в глубь полей.       - Это опасно! – Тихо вскрикнула Микаса. – А если в пролеске по ту сторону остались титаны! На пустыре даже капитан ничего сделать не сможет! – Девушка попыталась спрыгнуть со стены и отправиться за ним.       - Оставь его. – Жан резко схватил Микасу за руку, а Эрен в этот момент успел вцепиться в её плащ. – Он голыми руками разбирал завал и чуть не оказался под очередным обвалом. Капитану сейчас совершенно насрать на свою сохранность. Думаю, он даже будет рад, что на него нападут титаны. Он так хотя бы злобу выплеснуть сможет.       - Но… - Микаса неуверенно посмотрела на двух парней, которые вцепились в неё.       - Ему нужно побыть одному. – Тихо произнёс Эрен, отпуская плащ подруги. Мальчишка встал, осмотрелся вокруг и пошёл по стене. – А у нас есть приказ, нужно следить за периметром. Жан, возвращайся в город, а ты… - Он оглянулся на Микасу. – Отдохни немного и последи за ранеными.       Он отвернулся и медленно побрёл вдоль стены, не отрывая глаз от удаляющейся фигуры в зелёном плаще посреди заросшего поля. Ему самому хотелось отправиться с капитаном, но он хоть и считал себя довольно вспыльчивым и глуповатым мальчишкой, даже Эрен понимал, что сейчас для капитана не существует никого на свете. Понимал, что он никак не сможет помочь или утешить.              Леви тихо, медленно и с трудом пробирался по заросшему полю в сторону старых городских конюшен. Вокруг ветхих и покосившихся деревянных строений уже появился совсем молодой лесочек, который образовался из-за того, что пять лет тут не ступала нога человека. И между ещё совсем тонких и слабых деревьев с тихим ржанием и фырканьем метался Ангел. Весь в грязи, с запутавшейся гривой и небольшой ранкой на ноге. От высокомерного, ревнивого и буйного коня в возрасте ничего не осталось. Ангел метался, словно брошенный жеребёнок, который не мог найти свою семью.       - Тсс… Ангел… - Леви аккуратно вытянул руку вперёд, пытаясь привлечь внимание коня, но при этом его не напугать. – Ангел, всё закончилось. Тссс… - Успокаивать животное, которое билось в панике, всегда было сложно. А успокаивать её коня, который одним лишь своим внешним видом показывал всё, что происходит у самого Леви на душе, было ещё и больно.       Мужчина медленно, маленькими шажками приближался к коню. Ангел продолжал метаться, но уже медленнее и сфокусировав своё внимание на капитане. Но идти навстречу он не хотел. Он продолжал топать копытами, фыркать и тихо ржать. Ангел бил своим хвостом во все стороны, ломая совсем тонкие и слабые ветки. А этот хруст лишь сильнее пугал и так потерянное животное.       - Тут был твой дом? – Тихо спросил Леви, оглядываясь на почти разрушенную конюшню. В некоторых стойлах были выбиты и сломаны ворота, а в некоторых остались кости лошадей, которые побоялись покинуть дом. – Дина рассказывала, что её отец купил тебя у конюха, который тут работал. Ты тут родился и рос… - Мужчина сделал последний шаг, а потом аккуратно прикоснулся рукой к морде коня.       Ангел тяжело дышал, переминался с ноги на ногу, ломая своими крупными копытами маленькие побеги и ветки. Каждая его мышца была напряжена до предела, буйное и сбитое дыхание обжигало кожу. А его тёмно-голубые глаза нервно подрагивали в такт с дрожью по всему мощному телу.       - Тсс… - Леви начал медленно поглаживать его одной рукой по морде, а другой по крепкой и напряжённой шее. – Я знаю…       Казалось, что Ангел одними лишь глазами спрашивал о том, почему его хозяйка не возвращается? Почему всё вокруг так воняет кровью? Ангел всегда был очень сообразительным и везучим конём. Всегда поражал новых конюхов своим характером и какой-то безмерной верностью своей наезднице и хозяйке. И он всегда всё понимал. Животные вообще удивительным образом понимали всё намного лучше, чем люди. И сейчас Ангел понимает, почему Дина всё ещё не позвала. Но, наверное, он так же, как и Леви, не может это принять, осознать и просто понять.       - Нужно будет тебя вернуть в безопасное место. – Тихо проговорил Леви, аккуратно доставая из запутанной гривы коня куски веток и листьев. – Подлечим твою ногу. А потом… может, ты станешь моим конём… а может, тебе больше захочется свободы.       Капитан успокаивал коня, говорил ему что-то почти беззвучное. Гладил и пытался хоть как-то очистить его от грязи. А ещё посматривал на ранку на ноге, которая оказалась ожогом. Ангела всё же задели взрывы от превращения людей в неразумных титанов. Либо из-за этих взрывов загорелась трава, которая и оставила на коже этого белого коня неглубокие и не очень опасные, но всё же болезненные отметины.       Ангел продолжал тихо ржать и фыркать. Он отвечал на болтовню Леви, а может и плакал. Лошади не кричат от боли, как это делают люди и многие животные. Они немы, когда им причиняют боль. Поэтому так сложно понять и заметить сразу, если лошадь заболела и испытывает какой-то дискомфорт. Но сейчас Ангел ржал от болезненной потери ещё одного хозяина.       Леви удалось успокоить и привезти Ангела к запечатанным воротам только минут через тридцать. Он привязал его к одной из немногих уцелевших коновязей у самой стены. Ещё несколько минут поговорил с ним, а потом замер, прижавшись головой к его морде. Леви не думал ни о чём в этот момент, не считал время. Он просто хотел быть как можно ближе к чему-то дорогому для Дины. К живому существу, которое своим существованием подтверждало то, что его маленькая девочка была реальной, а не очередным миражом в слишком приятном и нежном, но всё же кошмаре.              Когда он поднялся на стену, то сразу же заметил, что Армин уже очнулся, а его изо всех сил обнимает Эрен. Этот мальчишка вновь с трудом сдерживал слёзы, а Арлерт вообще ничего не понимал и лишь по инерции обнял друга в ответ.       - Проснулся? – Спросил Леви, вставая на краю стены. Он ещё несколько секунд изучал только что ожившего подростка, а в голове промелькнула мысль, что Дина наверняка бы сейчас стояла и гладила этих юнцов по голове.       - Капитан… Что вообще произошло? – Армин ненадолго замялся, а Эрен наконец отпустил друга. – Я вообще ничего не помню.       - Ещё бы… - Леви вытянул руку, зажал ухо и выпустил зелёную сигнальную ракету, тем самым дав сигнал всем подняться на стену. – Эрен, расскажи ему всё.       Ещё минут двадцать ушло на то, чтобы Армину объяснили всё. Мальчишка слушал с широко открытыми шокированными глазами. На его лице смешалась куча эмоций от скорби до непонимания, от боли до отчаяния и от полного шока до медленного принятия. Ему всё ещё не верилось, что из всех солдат выжило только девять. Но тяжелее всего ему стало от осознания, что между Эрвином и им самим, капитан выбрал его.       Леви совершенно не хотел отвечать на эту череду вопросов о том, почему же он сделал такой выбор. Но и просто молчать он не мог. Если Армин сейчас сломается, то этот выбор станет совершенно провальным. А ещё Дине бы не понравилось, что этот «чистый, альтруистичный и мечтательный мальчик» закончит тем, что просто поедет кукухой.       - Кто бы что не говорил, такова данность. – Ханджи говорила вполне спокойно, но Леви мог уловить эти нотки отчаяния в её голосе. – Теперь мы будем рассчитывать на тебя больше, чем на кого-либо другого. Ты - наследие Эрвина и Колоссальный титан.       - Я… теперь вместо командора… вместо командора Эрвина? – Армин не мог ни понять, ни принять реальность. Для него всё это было слишком. – Это же глупо!       - Не заблуждайся. Тебе никогда не заменить Эрвина. – Как можно спокойнее заявил Леви, поднимая глаза на растерянного мальчика. – Но ты обладаешь силами, навыками и характером, которых больше нет ни у кого. Понял? Не позволяй никому сомневаться в сделанном выборе. Ни мне… - Леви положил руки на головы Эрену и Микасе, и из-за этого два мальца вздрогнули. – Ни этим двоим. Никому. И даже самому себе. Вот твоё предназначение…       - Аргх… - Громкий и недовольный стон отвлёк всех от долгого спора. Все разом уставились на Сашу, которая скривила лицо и с трудом продолжила. – Заткнитесь вы уже…       Ханджи рассмеялась, похвалила Сашу, что та даже сейчас осталась самой собой. Быстро рассказала о том, что по завещанию Эрвина теперь она - новый командор. А также собрала мини-команду из Леви, Микасы и Эрена, чтобы спуститься в подвал и наконец узнать правду, ради которой погибло столько людей.       До дома Эрена пришлось пробираться через разрушенную центральную улицу. Леви вновь прошёл мимо развалин, которые стали каменной могилой для его маленькой девушки. И он с трудом удержался, чтобы вновь не возобновить раскопки. Чуть позже они свернули налево и достаточно долго шли по узенькой улице, в конце которой на небольшом холме раньше и стоял дом семьи Йегер. Сейчас же этот дом превратился в заросшие руины, из которых торчал огромный кусок стены. Ещё несколько минут у команды ушло на разбор завалов, чтобы освободить путь к подвалу.              А ещё через час все они стояли в полном шоке, в панике. Нет, всех их затянуло в отчаяние, боль и водоворот режущих изнутри чувств из-за несправедливости. Ведь они хоть и бегло, но пробежались по дневнику Гриши Йегера. И они узнали о том, что все эти годы на остров титанов отправляли другие люди, обращая провинившихся элдийцев в оружие массового поражения. И Бертольд, Райнер, Имир и Энни скорее всего были такими же элдийцами, как и жители стен, но они выбрали служение другим странам и массовые убийства ничего не знающих граждан Парадиза.       Осознать всё, что они только что прочитали, было невозможно. Но боль и отчаяние прошлись по каждому, хотя и в разной мере. Леви принял эту информацию чуть проще, чем мог бы, ведь внутри у него и так всё было выжжено дотла. Вряд ли он смог бы упиться эмоциями ещё сильнее, ведь Леви уже давно утонул в боли, захлебнувшись отчаянием и ненавистью к себе и всему миру.       - Я не могу в это поверить… Как люди могут целенаправленно убивать других людей сотнями? – Тихо бормотал Эрен медленно поднимаясь по ступеням из подвала. – Как вообще могут быть живы другие люди? Мы ведь всегда думали… что титаны уничтожили всех. А получается, что они уничтожали только нас самих…        Ханджи молчала, что было для неё несвойственно. Женщина пыталась найти способ объяснить всё это другим людям, а также просто пыталась придумать хоть какой-то план действий. Микаса замкнулась в себе и реагировала только на слова Эрена, девушка на автомате выполнила приказ Ханджи, собирая все дневники Йегера. Она же тащила с собой к стене целую коробку записей Гриши, не задавая вопросов и ничего не говоря. Леви тихо и медленно плёлся позади. Ему было насрать на всю эту правду, хотя где-то в голове и возник вопрос, как же на это всё отреагировал Эрвин. Но где-то под черепной коробкой уже около трёх часов вибрировала мысль о том, что нужно убить Звероподобного и вообще всех шифтеров. Все они виновны в их смертях, и от всех шифтеров нужно избавиться. А ещё где-то в душе тихо нашёптывал девичий голос. Где-то глубоко внутри продолжала петь Дина.       Сквозь боль выпрямлялись       Застывшие кости,       Сквозь боль разрывали       Казённые цепи,       Сквозь боль раскрывались       Невольники-крылья,       Сквозь боль поднимали       До самого неба.       Ханджи резко остановилась, а потерянный в себе Леви не успел среагировать и врезался в своего нового командора с такой силой, что почти сбил женщину с ног.       - Ай… - Ханджи отпрыгнула в сторону, чтобы не упасть. – Прости, что так встала… Но тут были эти следы?       Женщина ткнула пальцами под ноги Эрена и Микасы, которые шли чуть впереди. Эта парочка опустила головы и замерла. Они оба стояли на размазанных и уже подсохших следах крови, которые тянулись вдоль улицы.       - Я не видела их, когда мы шли к дому… - Тихо прошептала Микаса, поднимая глаза на командора. Эрен же пытался рассмотреть эту кровавую дорожку, пытаясь найти её начало и конец.       - Эй… Эрен… - Леви сделал шаг, но оступился и чуть не упал. Он запнулся об один из окровавленных камней. – Её… Дины… Дом лейтенанта… Где дом лейтенанта? Её родителей…       - Вниз по улице, и свернув в сторону главной улицы… - Тихо пробормотал Эрен, не отводя взгляда от длинной и почти беспрерывной дорожки крови, которая вела вниз по улице.       Леви не дослушал, он побежал туда, где был её дом. Он смотрел на кровавые следы, которые то возвращались к центру узкой улочки, то вновь прижимались к стенам. Мужчина ничего не видел, кроме крови, и не слышал, кроме пения девушки где-то в глубине его души. Сбитое дыхание, разрывающиеся лёгкие и пульсирующая голова, но мужчине было всё равно на то, что его тело медленно разваливалось на куски. Ему понадобилось меньше минуты, чтобы спуститься вниз по улице и завернуть туда, где среди всё ещё тлеющих домов стояло одно единственное почти нетронутое здание. С красной черепицей, покосившимися ступеньками и открытой дверью.       Под звон колоколен       Пылали костры,       Дымились суставы       От жаркого бега,       И новым обманом       Случались мосты       До самого неба,       До самого неба,       До самого неба.       Тихое пение. Нет, тихие хрипы. Окровавленное тело, которое в странной позе прислонилось к дверному косяку. Ноги безвольно свисали вниз, закрывая собой часть ступеней. Левая нога была оголена почти по самое бедро, а белые лоскуты брюк постепенно становились красными и свисали по обе стороны от конечности. Закинутая вверх голова, с длинными, но при этом местами обугленными волосами, а чуть дальше левого виска волос и вовсе не было. Обгоревший плащ, обугленная белая рубашка, которая в районе плеча приварилась к коже. Вывернутая левая кисть невольно лежала на окровавленном левом бедре, а правая рука продолжала тянуться в дом. Пустые зеркальные глаза, спокойная улыбка обескровленных губ.       Узнавший свободу,       Узнает любовь.       Принявшие смерть,       Да не примут за небыль.       Смотрите наверх,       До самого неба,       До самого неба,       До самого неба,       До самого неба.       Леви замер. Он перестал дышать, думать и существовать. Весь мир опустел, а внутреннюю пустоту медленно заполняли почти нечленораздельные и тихие хрипы, которые беспрерывно продолжали исходить из обугленного и окровавленного тела.       - Дина… - Это был крик или шёпот? Леви так и не понял. Он просто заметил, как мимо него промелькнул зелёный плащ. Ханджи, которая побежала за ним, пытаясь его остановить, сейчас поднималась по покосившимся ступенькам.       - Лейтенант! – Это был крик уже Эрена, где-то под самым ухом, который заглушил последние хрипы обугленного тела.       - Вы двое! – Вскрикнула Ханджи, присаживаясь рядом с девушкой. – Бегом на стену! Возьмите с собой Жана. Нам нужны носилки! Немедленно!       Леви очнулся. Вырвался из всепоглощающей темноты и пустоты. Вырвался из ада, сделав всего лишь один шаг. Он подлетел к Дине, присев с другой стороны так, чтобы не мешать Ханджи, которая из лоскутков брюк раненой разведчицы пыталась смастерить жгут.       Девушка почти не дышала, её глаза не фокусировалась, но она продолжала, что-то тихо шептать.       - Дина… - Леви сжал целую руку девушки, пригибаясь к ней как можно ближе. – Тебе сейчас помогут. Не смей закрывать глаза. Говори со мной. Прошу, Дина… - Он почти в плотную прислонился к бледным губам лейтенанта.       - Ильяс… он на тебя ругается… Говорит, что ты сс…сука, потому что не рассказал о вашем плане с Изабель и Фарланом. – Дина тихо и медленно хрипела, с трудом выговаривая каждое слово.       - Я знаю… Я очень виноват, но сейчас важно тебя спасти. – Прошептал Леви, целуя ледяной лоб девушки. – Слышишь меня? Ты обязана остаться тут. Он может сколько угодно меня ненавидеть, но не уходи к нему.       - А папе… папе… ты нравишься… - Тихий хрип, смешанный с всхлипом. Дина плакала. Её слезы медленно стекали по окровавленному лицу, постепенно становясь красными.       - Дина, посмотри на меня… - Леви попытался повернуть голову девушки на себя, но Ханджи его остановила.       - У неё… у неё скорее всего травма позвоночника. Не трогай, мы можем сделать только хуже… – Ханджи говорила это, не отрываясь от накладывания импровизированного жгута на разорванное бедро. – Ожоги и травмы по всему телу. Она потеряла слишком много крови. Если отряд поддержки с врачами задержится…       - Ле… Леви… - Хрип громче, чем раньше прервал их разговор. Дина слабо, но всё же сжала руку капитана.       - Я тебя слышу… - Леви вновь пригнулся к самым губам девушки, пытаясь поймать каждый звук, который она сейчас может произнести. – Говори…       - Там… в комнате… на полке над кроватью… деревянные фигурки… - Дина закашлялась, но не остановилась. – Фигурки моей семьи… забери их себе.       - Я возьму их, поставишь у себя в кабинете. – Паника, боль, истерика. Всё выжженное внутри вновь начало гореть. Мужчина истерично мотал головой, сдерживал слёзы, пытался убрать волосы с девичьего лица, чтобы лучше видеть его.       - Леви… Я дома. – Очередной хрип откуда-то из грудины и кашель. – Я добралась… И они все тут…       - Я знаю. – Леви ещё сильнее сжал девичью руку и аккуратно поцеловал её в окровавленный и ледяной лоб.       - Ребята… Они живы? – Дина впервые за всё это время перевела взгляд на мужчину. Она впервые оторвала пустые и совершенно расфокусированные глаза от закатного неба.       - 104-ые все живы. – Леви пригнулся и шептал ей прямо в ухо, стараясь приблизиться к ней как можно ближе. – Ты им ещё успеешь выговор сделать за отказ подчиняться приказу…       Дина продолжала хрипеть что-то о своих родителях. О том, что её мать такая красивая. О том, что её отец продолжает улыбаться. О том, что Ильяс всё ещё ругается. Она успела спросить и о глазе Ханджи. Но когда к дому подбежали новобранцы с носилками, девушка уже не могла говорить. Губы двигались, но вот звука не было. Её глаза вновь устремились к закатному небу. Ханджи продолжала накладывать бинты, фиксировать переломанные ноги. А Леви не отрывался от девичьего лица. Он тихо шептал о том, что не может её отпустить к семье. Умолял остаться. Целовал её лоб, щёки, костяшки руки, которую продолжал удерживать в своих ладонях.       Через пару минут Дину уже медленно поднимали на вершину стены все выжившие. Но девушка замолкла, закрыв глаза. Она больше не говорила, не хрипела, не шептала и не шевелила губами. Но Леви всё равно не мог отпустить её холодные, бледные и маленькие руки. Не мог оторваться от обугленного и окровавленного тела. Он был готов отдать всё, лишь бы ему дали шанс забрать её у семьи, забрать её из дома, к которому она так стремилась.