— Она была красивой.
— О да, очень. Схожа с юной матерью человечества, укутывающей в своих объятиях огромный мир, полный таких идиотов как ты, Гарри, - голос в голове вновь начинал завывать. — Но и её святость когда-нибудь иссякнет. И именно из-за таких как ты, все это и закончится.
— Как её зовут? Гарри, ты помнишь её имя?
Снег медленно мостился вокруг девушки. Такой белый, пушистый. Кажется, такой можно было вообразить только во сне, схожим с каким-то чудом, которое может вытворить чародей. — Я ухожу, — сказал тихий, будто стонущий от боли женский голос. — Никогда не забывай, почему я ушла. Её лица было вовсе и не видно. Лишь мелкие очертания уставших заплаканных глаз. Гарри только их и помнил. При каждой из встреч он видел одни и те же уставшие глаза, наполняющиеся печалью. Женский лик озаряется легкой безмятежной улыбкой. Она не собирается просто стоять. Снег начинал скрипеть под босыми ногами. Она уходит. — Стой… — глотка непроизвольно сжимается, выдавая тихий, хрипящий стон. — Прошу, останься! Он тянет к ней руки, моля остаться. Ноги словно из свинца, он не может пошевелиться. Он начинает сбивчиво говорить, что изменится, что никогда более не будет той скотиной, что испортила всю её жизнь. Что все его грубые слова не должны были иметь никакого веса. По обрамленным густыми бакенбардами щекам предательски потекли горючие слезы. — Гарри, ты разве не понял? Слёзы, горячие убитые горем слезы. Он еле дышал, всё так же пытаясь что-то выговорить. Слова его были схожи с воем подбитого зверя, распластавшегося в луже собственной крови. — Гаррьер..? — ГАРРЬЕР! — голос извне силком вытягивал ведьмака в реальность. - А НУ ВСТАВАЙ! Вдруг лицо окатило холодной водой, заставляя остатки сна полностью раствориться. Вновь скупая реальность, полная разочарования и мерзости. А перед заспанными опухшими глазами стояло недовольное лицо Жана: невысокого мужчины, с коротко стриженными каштановыми волосами и взглядом, будто ты ему в кашу насрал уже с самого утра. По щекам расходились глубокие рытвины: следы болезни, перенесенной в детстве.— Едва дышащий ребенок в насквозь мокрой от его собственного пота кровати. Каждый вдох даётся ему с трудом. Его не спасти, ему стоит умереть. Детские горючие слёзы. Последние слезы. Он будет жить, он будет сильным.
Дряблая, слегка загорелая кожа и парочка безобразных шрамов заметно состарили лицо Жана. На его груди, словно медаль, висит медальон в форме головы грифона. Злая грозная тварь разинула пасть, готовясь совершить свой последний, смертельный рывок. В потемневших от времени янтарных глазах, всё так же тлеет злоба. Она ждёт, когда её пригласят в эту глупую игру снова. Сколько Гарри себя помнил, Жан всегда был рядом. Ну, последние два года уж точно. В один момент память начала давать сбои. И, в конечном счете, Гарри проснулся и просто не вспомнил, как его самого зовут. Безродный, одинокий, он двинулся в никуда. Шатался он так недели две. Только делал, что пил, да упарывался зельями с невыговариваемыми названиями. Какой же он жалкий… Хотелось провалиться под землю, лишь от одного взгляда янтарных глаз. Жан так устал. Ему не хватает сна и сытной пищи. Но он все равно тянет друга за собой, словно якорь корабль. — Доброе, блять, утро, — недовольно фыркает Жан, придерживая в руке полупустой графин. — Хорошо после попойки спится, м? — Чего..? — голова начала предательски гудеть, словно один большой рой шершней. — Ой бля… Только приняв горизонтальное положение, Гарри наконец смог протереть рукавом рубахи мокрое лицо. Солнце пробивалось сквозь затянутое занавеской окно. В спальне было душно, запах пота перемешивался с ароматом чего-то кислого, запах схожий с прокисшим молоком. Под ногами Жана что-то тихо звякнуло. Взгляд невольно упал на пол. Красивое, тёмно-зелёное стекло с остатками вина. И бутыль была не одна, о нет, целый взвод, если это можно было так назвать.— Чувствуешь этот запах, дорогуша? О да, хорошо покутили вчера. Нужно будет повторить.
— Во рту целая гамма вседозволенных привкусов. Вино, спирт, ласточка, какое-то мясо и многое другое, — вкусовые рецепторы, будто сами говорят с ним. - Хочешь блевануть? Прямо перед Жаном? Как низко ты пал, Гарри. Ах, совсем не изменился… она тоже это видела ведь. Помнишь?
Теплый комок рвоты подступал всё ближе и ближе к глотке, от чего лицо Гарри позеленело. Хотелось вытошнить все свои внутренности, очиститься дочиста изнутри. Но лишь сила воли не дала ему забрызгать начищенные сапоги друга своей блевотиной.— Он натерпелся от тебя слишком многого. Хотя бы сегодня дай ему отдохнуть от твоего говна.
Перед лицом замаячил стакан с живительной жидкостью. Вода. — У тебя лицо, будто ты жабу сожрал, — ведьмак хмыкнул. — Хотя, не хочу представлять что у тебя в желудке сейчас происходит. — Спасибо, — тихо пробубнил Гарри, аккуратно забирая стакан. — Спасибо можешь на помойку выкинуть, Гарри. Вставай, дело есть.***
Слово работа чем-то схоже со словом экзекуция. Чем же? Ну, в голове Гаррьера было пару аналогий на этот счет. Хоть в слове «работа» не было ни одной из букв со слова «экзекуция», но именно так Гарри оценивал ежедневные рутинные задания. Он ненавидел рано вставать с постели и куда-то идти. Лишь иногда желание поесть, или надраться в дрова давало ему импульс к подъему. Но самым лучшим импульсом был Жан. Ему было всё равно, что хочет ведьмак сейчас, ему важно было вытащить друга из гниющего болота отчаяния и, выжав, отправить на поиски заказов. Сегодня вовсе не исключение. — Следить за аристократами во время их пьянок за деньги… Жан, когда ты успел потерять остатки своего хваленого чувства собственного достоинства? — говорить он пытался тише, будто побаивался что услышат. — Тогда же, когда и ты превратился в подобие ведьмака, — слово «подобие» Викмар своеобразно выделил интонацией. — Просто молчи. К знати не столь большое количество ведьмаков имело хотя бы капельку почтения, что уж говорить про Гарри и Жана. Но лишь тяжелый мешочек наполненный злотами да серебром за рассказанную ими информацию заставлял лица ведьмаков озаряться до боли жуткими ухмылками и, засунув куда подальше свою гордость, пойти работать эскортом. И сейчас медведь пожинал плоды этой язвенной скупости своей профессии. Ему приходились трезвым наблюдать за тем, как развеселая толпа громко хохочет и обсуждает насущные проблемы: надеть камзол в тёмно-красную полоску, или все же выйти в чём-то более нейтрального оттенка? Но лишь одно могло успокоиться сразу двоих: тихое конское ржание, раздающееся со стороны рядом находящегося ипподрома. Веселье разделилось на две части: пьянка и катание всяческих господ на лошадях. Сами лошади отличаются друг от друга лишь габаритами, да расцветкой. Но такие странные и несуразные существа не могли остаться без внимания. Длинные морды, украшенные мелкими отличительными пятнами, а их глаза… Выпуклые огромные блюдца, смотрящие вглубь души. Аккуратно приглаженная лоснящаяся шерсть, грива уложенная в тугие косы. Взгляд зацепился за молодую кобылку, стоявшую чуть ли не в самом конце цепочки. Тело её украшали светлые пятна на темной шерстке. Эти светлые области небольших размеров по форме напоминали чем-то маленькие яблоки. Таких красоток обычно называли лошадью в яблоках. В желудке предательски заурчало. Гарри тихо замычал, пытаясь перебить мысли о еде хоть чем-то другим.— Лошади — священные животные с древних времен. Они ассоциируются с плодородием и связаны с приметами, колдунами и языческими божествами. Многие люди черпали вдохновение во внешней красоте этих животных, но также ощущали и нечто большее — стихию свободы, таящуюся под гривой. А ещё…
Такой поток информации заставлял его голову распухать чуть ли не из самых подкорок сознания. Жокей аккуратно прошелся ладонью в перчатке по вытянутой белой шее животного. Длинные белые уши направлены вперед — она максимально сосредоточена. Хозяин внешне чем-то был схож со своим питомцем. Насколько Гарри мог рассмотреть, всадник был примерно его возраста, может чуть младше. Внешность не типичная: крупный, слегка неровный нос, сильно выдающиеся скулы обтянутые мягкой бледной кожей. Глаз разглядеть ведьмак не смог, они скрывались за толстой, роговой оправой очков, поблескивающих на свету. У него складывалось стойкое ощущение дежавю, как тогда года два назад…— Бред. Не видел ты никого такого человека, — тихое недовольство бурлит внутри. — Давно ли ты видел, чтоб такая приблуда появлялись при дворе в Ковире?
— Не приблуда, мессир. Скорее, нильфгаардец, не находите это странным?
— БЕЙ ЧЁРНЫХ!!!
Жокей, поправляя очки, поднял голову. Кожу греет солнце, что совсем недавно вылезло из-за туч. Всё же, осень будет очень тёплой в этом году. Ведьмак невольно засмотрелся. Хрупкие тонкие руки сжимают поводья, придерживая лошадь на месте. Сжатая от напряжения челюсть, нижняя слегка отходила назад. Неправильный прикус был последствием какой-то травмы. Странное тёплое чувство внутри расходится по его груди лишь от вида этого человека.— Стой. Мы, кажется, его знаем, — энциклопедия невольно вновь нарушила тишину. — Вампир. Помнишь? Наливка из мандрагоры и разговоры после дядов?
Секундное молчание. Глаза его расширились от осознания. По телу пробежалась орава мурашек, каждая размером с крупную блоху. Память по кусочкам восстанавливала кровавую мешанину из прошлого, что Гарри с таким усилием пытался забыть. По лбу вниз тянутся капли пота. Становится тяжело дышать. Горло горит, на губах легкий привкус крови. Он прикусил собственный язык лишь бы не начать нести всякий бред.— Как же его звали? — вновь завыл голос в голове. — Ах да, вспомнил. Ким Кицураги.
— Гарри? — Жан перевел взгляд на друга, неодобрительно кося брови. — Плохо после пьянки? А я говорил, завязать, но нет-нет, Жан я буду и так в порядке, я же… Голос друга растворялся в оглушающей тишине. Резко поднявшееся от волнения давление действовало на уши. Он вообще ничего не слышал, кроме тихого писка, напоминающего чем-то звон разбивающегося стекла. Гарри даже не мог сконцентрироваться на его голосе. Ему хочется сбежать отсюда, навсегда забыв обо всём этом. Он вновь глянул на знакомое ему лицо. Ожидал он только серьезного взгляда куда то вперед, но уж точно не смотрящих прямо в душу темных глаз. Ким узнал его. Не сразу конечно же. Ему пришлось прищуриться, чтобы зрение дало более четкую картинку. Ведьмак практически никак не изменился, только стал на пару сантиметров толще, и лицо его опухло от продолжительного употребления алкоголя. Но лишь завидев знакомые ярко-жёлтые глаза, его чуть ли не молнией прошибло. Серьезное лицо исказилось в непонимающей гримасе. Недовольство. Грудная клетка свербит от боли в старых шрамах, оставленных острием вил. Он всё прекрасно помнит… Тихо сглотнув, медведь аккуратно приподнял руку, приветственно махая старому знакомому. — Блять, он меня убьёт после заезда, — тихо прошептал Гарри, пытаясь скрыть волнение. — Ты его знаешь? — Жан наблюдал за «человеком», складывая руки в «замок» на груди. — Да… как-то встречались…— Да, а потом он умер. Помнишь, милочка?
— И всё ведь из-за тебя. Регенерация заставила его лежать в земле сколько.? годик аль может больше.
Гарри опустил руку вниз. Истерика медленно отступает, он снова может нормально дышать. — Всадники! — с трибун выглядывал организатор, держащий в руках медное орало. — Ваша цель — прийти первым к финишу! А ваш приз… Мужская рука была направлена в сторону самосборного пьедестала, украшенного ветвями оливы и флагом Ковира. Ярко-красное полотно, с жёлтыми вкраплениями, а посередине вышитый знак в виде руки закованной в латные доспехи. На ступенях лежит снаряжение для лошадей да пару новых кожаных курток. Чем-то они были схожи со снаряжением ведьмаков на весну, такой же материал, только окрашен в яркие цвета. Ким был в похожей куртке, окрашена была она в ярко-рыжий, а на правой стороне груди вышитое знамение. Нужно будет его спросить об этом. — Первый пришедший к финишу получает зерриканское отличное снаряжение, состоящее из шор, седельных сумок и, конечно же, седла! Толпа, сидящая на трибунах, разразилась радостными воскликами. — Милсдари жокеи, на старт, внимание… МАРШ! Под громкий возглас лошади сорвались с места и рванули вперед. Пыль из-под копыт вздымалась вверх, летя шлейфом за лошадьми. Грациозные существа превращались в гномские машины, развивающие огромную скорость за короткий промежуток времени. Они рвались вперед, оставляя одного соперника за другим позади. Викмар уперся руками в железную ограду, пристально следя за лошадьми. Сам не мог объяснить, почему ему так нравилось следить за всем этим. Тихонько сглотнув, Гарри наконец открыл рот: — 15 реалов на то, что пегая кобыла придет первой, — медведь перевёл взгляд на размышляющего Жана. Викмар с недоумением перевел взгляд на друга. Спор? Ха… На лице ведьмака появляется наглая и едкая ухмылка. Он слишком уверен в себе, всегда таким был. — 20 на то, что твой «дружок» придет последним, — предложение было негласно принято. — Пф, 20 так 20, Жан. Рукопожатие стало началом их бессмысленного спора. Жаль никто не мог засвидетельствовать, и им пришлось просто расцепить руки. Вновь всё внимание было приковано к пыльной дороге, откуда доносился лишь топот копыт. — Ну же… — тихо прошептал медведь, выглядывая в пыли лошадь. Из поднимающегося вверх сухого песка с кусочкам глины вперед вырвалась жилистая фигура нужной ему кобылы. Невольно вытянутая, покрытая паутиной темной шерсти, шея: на ней видны сжатые от напряжения мускулы. Запах земли и пота витал в воздухе. Жокей решительно сжал челюсти, придерживаясь за козлы. Под толстой оправой, невольно можно было увидеть столь недовольные глаза, злость пересиливала его. — Сука… — Жан тихо выругался, слегка переваливаясь через забор. — Не может же тебе так везти, пьянчуга… Гарри тихо хихикнул, наблюдая за тем, как меняется лицо Жана. Он перестает хмылиться и, скосив брови, тихонько бурчит всяческие проклятья себе под нос. Вот она, истинная сладость победы в неравном бою. Ещё пару метров и финиш. Пару резвых, быстрых движений и спор будет выигран. Гарри невольно задержал дыхание от волнения. Пальцы впились в железную ограду так, будто он мог вырвать её с корнем. Секунда. Мерзкая молчаливая секундa. Чёрная кобыла пересекла линию финиша первой с небольшим отрывом от остальной массы. — Cholera jasna! - грифон, не сдержавшись, выругался, — żeby cię kurwa pieprzyć! Викмар с ненавистью следил за тем, как злополучная кобыла с гордостью выгорцовывает в сторону пьедестала. Как же так! — Да… печально, — буркнул медведь, пытаясь скрыть свою довольную ухмылку. — Что ж, 20 реалов пожалуй будут лучше чувствовать себя у меня в кармане. — Он не должен был выиграть, ты это понимаешь?! И Жан продолжил бы возмущаться, если бы уже «знакомый» им жокей не решился бы подняться к ним. Низкорослый мужчина аккуратно перешагнул через последнюю ступень и, сделав пару шагов, оказался рядом со спорящими друг с другом ведьмаками. Привычным движением пальцев, Ким поправляет очки. Терпкий запах шалфея можно было учуять как только он встал так близко. Он помнил его, так хорошо и чётко, будто он сопровождал его долгий период жизни. Но сколько бы ему не было хорошо, прошлое медленно нагоняло охмелевшую голову. Отвратительная кровавая картина вновь пред глазами. Маргинальный праздник поминания людей, запах жженой плоти и мяса. Пьяные люди с обезображенными ухмылками, женские крики. Один человек ели дышит, его глаза полны печали и страха. Он медленно угасает, пуская кровь изо рта. Тонкие ниточки губ изогнулись в страдальческой улыбке. Рот разомкнулся, в подкорке мозга можно было слышать его речь:— Все это твоя вина, ведьмак, - тихо шепчет упырь, криво ухмыляясь. — Все всё знают, Гарри. Ты не сможешь скрыть свои мысли за личиной сарказма и алкоголизма…
Дыхание вновь учащается. Страх сжимал трахею будто удавка, начиная затягиваться всё сильнее. В уголках глаз начали наливаться бусинами блестящих слез. — Добрый день, господа ведьмаки, — поток мыслей прервал тихий мужской голос. — Извините, что прервал вашу беседу, но…— Заметил. Точно уж заметил. А как не заметить распухших, красных от истерики глаз? — злобный голос в голове вновь начал порицательно что-то бурчать. — Он помнит тебя и хочет поквитаться. Он…
— Гарри! — Вновь голос Жана выводил ведьмака из раздумий. — Ты слышал? — А? Да-да! Конечно! Я всё прекрасно слышал! — Когда ты врешь, у тебя лицо становится схоже с разваренным картофельным вареником. Не замечал этого? — внутри всё резко похолодело. Я правда похож на вареник? — Ага, на не очень вкусный вареник, но нам, пожалуй, стоит поесть все-таки. — Правда? Значит я не буду вам мешать, господа. Викмар вновь повернул голову к новому знакомому и, в знак прощания, кивнул головой. Кацураги также кивнул ему в ответ и, вновь повернув голову к Гарри, полностью сконцентрировал внимание на старом знакомом. Жан оставил их, забыв о том, что должен другу деньги за их спор. Да им было не до него. — Здравствуй, Гарри, — Ким наконец обращался только к нему. — Давно не виделись. В горле резко пересохло, в голове стоял студень из мыслей и криков его голосов. Тихонько сглотнув, ведьмак оперся спиной на железную ограду. — Хех, да… Последний раз мы виделись два года назад, — повисло неловкое молчание. — Ты совсем не изменился, всё такой же… эм… авантажный?— Серьёзно? Авантажный? Ты вообще знаешь что это слово значит?
— Авантажный — производящий благоприятное впечатление внешностью; привлекательный, видный. Не за что.
Жокей тихо цокнул и, встав рядом с старым знакомым, сунул руки в карманы куртки. Какой же у него странный запах. Стойкий, терпкий. Гарри невольно подвинулся чуть ближе, лишь для того, чтоб послушать весь букет аромата. — Ох, кстати, поздравляю с победой, — сильно сократив расстояние между ними, только сейчас Гарри вспомнил об этом. И о своих 20 реалах. Слишком сильно было его желание опохмелиться. — А? Ах да… спасибо, — слегка отпрянув, вампир мягко улыбнулся. — Ты наблюдал за мной? — Конечно. За тобой и за… — Гарри тут же понял, что вовсе и не знает, как зовут кобылу. Ким быстро считал это по его глазам. — Мою кобылу зовут Кинема. Полное имя — Купри Кинема. Ким вновь перевёл взгляд в сторону ипподрома, поправляя кончиком пальца вечно спадающие очки. Такое странное имя, будто это не лошадь, а странная гномская машина с парой колесиков.— Быстро! Скажи что-нибудь умное насчёт лошадей! — закричал один из голосов в голове. — Вспомни, как выглядит его лошадь! Назови её породу! Да что нибудь уже сделай Гарри!
Вновь приходилось напрягать мозг. Боже, какой же она была… — Красивое имя. Это ведь Орловский рысак? Порода легкоупряжных лошадей с наследственно закрепленной способностью к резвой рыси, не имеющая аналогов в мире. Чаще их берут для конных скачек али для благих господ при дворе нильфгаарда. Я прав? Его оппонент в изумление похлопал широко-раскрытыми глазами. — Да, абсолютно, — мужчина замялся, но с большим энтузиазмом продолжил говорить. — Я и не знал, что ты так хорошо разбираешься в лошадях, ведьмак! — на лице вновь засияла обворожительная улыбка. Не стоило бы бахвалиться, но лицо, изображающее эту неизменную ухмыляющуюся гримасу, само выдавало состояние хозяина. Он так доволен. Кицураги, прикрыв ладонью рот, принялся тихо хихикать. Что и в прошлый раз, невыносимо смешной человек. — Что? Что-то не так? Гарри напрягал немного фамильярный тон его собеседника. Даже если они когда-то знали друг друга, это не значит, что с ним можно так общаться. — Лошади — это одно из важнейших средств передвижений в профессии ведьмака, а ваша какая профессия, милсдарь? Лицо Кима мгновенно стало серьёзным, будто и не было лёгкого разговора о лошадях до этой минуты. Он боязливо осмотрелся по сторонам и обратился к ведьмаку: — А что, ты правда ничего не помнишь? Я думал, мы тут, так сказать, играем небольшие роли. Ведьмак промолчал, отводя взгляд куда-то в сторону. Жана и вовсе не было видно, он ушел куда-то вглубь, позабыв о друге вовсе. — То есть, ты правда не помнишь кто я и… — Я помню всё по частям, — перебил тот. — Твое имя и то, что произошло два года назад я уже явно не забуду, — с толикой недовольства проговорил ведьмак. В воздухе повисла неловкая тишина. Чувство собственной ничтожности начинала давить на все части его души, сопровождая его страдальческую мордашку на постоянной основе. Боже, он снова поход на этот грустный вареник. Ким хмыкнул, отводя непослушные пряди волос со лба. Вроде такая мелочь, но насколько изящны его движения. Тонкие руки, чем-то даже схожие с женскими, медленно двигались медленно и плавно. Когда он о чем-то говорил, кисти рук еле двигались. Лишь во время выделения аспекта какой-нибудь мысли тот аккуратно приподнимал указательный палец вверх. Жестикуляция присуща всем: кому-то больше, кому-то меньше. — Значит, ты помнишь кто я? — ткнув пальцем себя в грудь, Кицураги приподнял одну бровь. — Глупый вопрос, я ведь уже сказал тебе все, Ки… — не успел тот выговорить имя, как мужчина его перебил. — Я не про это, Гарри. Это каждый человек сидящий рядом с нами знает. Он вновь замолчал, аккуратно прислонив указательный и средний пальцы к своей переносице. Проступившие на лбу тонкие линии морщин аккуратно изогнулись чуть выше, он думал как правильнее задать свой вопрос. — Человек ли я, Гарри? — наконец нужный вопрос вылез из его глотки.— А правда, какой человек сможет пережить прокол лёгких вилами?
— Не человек… а не зверь…
— Упырь… — шепот, мерзкий и злой, зловонный как сама смерть.— Раскрой его пасть, влезь в его зону комфорта. Скользни пальцами внутрь, аккуратно раздирая бледную склизкую ткань…
— Ох… стой, у тебя что встал?! Стой, нет, еще нет, но ты близок. Чувствуешь? Тягучее теплое чувство тянущееся к паху, мерзко сверлит твой мозг, ведьмак…
— Гарри? Что ты делаешь? — напуган? да нет, он уже явно ничего не боится. Руки не слушались его. Невольными движениями ладони скользят по теплым щекам, подтягивая лицо рядом стоящего человека чуть ближе к себе. Два толстых пальца проскользнули между зубов, раскрывая рот чуть шире. Розовый язык не знал куда деться, он западал чуть ли не в глотку, лишь бы не соприкасаться с грязной кожей рук. Вот они. Два до безобразия белых резца, выделяющихся на фоне остальной костной массы. Коренные. Постоянные зубы у различных видов вампиров разнообразны. Число их у представителей разных родов, иногда видов и даже зверьков, схожих с вампирами одного и того же вида различно. Высший вампир, чей возраст варьируется от 700 до 1000 лет. — Галли… — тихо промычал вампир, вцепившийся в пластинчатую броню тонкими пальцами. — профу, вытафи пальцы из моего рта… Лицо оставалось таким же бледном посравнению с покрытыми пунцовым румянцем ушами Кима. Угольные глаза смотрели на серьёзную морду ведьмака не моргая, как можно быть таким серьёзным в такой ситуации?! — Ты высший вампир, — наконец извлекая пальцы из тёплого рта, ведьмак вновь заговорил. — Тебе тысячу с чем-то лет, молочные резцы выпали еще 400 лет назад, когда ты питался с помощью более старого вампира. Он тебя обратил? Цепкие бледные кисти боязливо отпрянули от стоящего рядом ведьмака словно от калёного железа. На вопросы он отвечать явно не собирается и лишь недовольно хмурится, вытирая губы краем манжета. Только со стороны ведьмак выглядел как полнейший идиот, никогда не читавший бестиария или трудов об альгулях. Но первичный осмотр всегда ошибочный. Он прекрасно разбирался в таких, как Ким, упырях. И проявлял эти знания когда ему нужно было. — Сейчас ты не используешь клыки, как я понял. На то есть понятные причины, — вновь продолжил он. — Какие же? Люди сующие свои грязные пальцы в чужие рты, даже не спросив разрешения?! — Гуманизм, человеколюбие, называя это как хочешь. Но всё же… — сухо произнес ведьмак. — Люди тебе нравятся, во всех смыслах этого слова. Если бы это была неправда, то тебя не было бы сегодня здесь. А то, что произошло два года назад. — Мы не будем говорить о том, что было два года назад, ведьмак. — Почему? — Почему?! Ты спрашиваешь меня почему?! — его негодование медленно перерастало в злобу. — Меня убили в тот день во-второй раз в жизни! Пронзили насквозь виллами, да так, что у меня на груди есть несколько круглых шрамов! И ты ещё спрашиваешь, почему я не хочу говорить насчёт того, что тогда произошло?! Они вновь замолчали. Кицураги сложив руки на груди, повернул голову куда-то всю сторону, лишь бы не видеть самодовольное лицо ведьмака.— Мы перегнули палку.
— Он зол на нас, очень. Тебе стоило бы подбирать слова с умом.
Взгляд под толстым стеклом зацепился за одного из гостей. Что-то мгновенно прояснилось в его сознании, будто Кима облили ведром ледяной колодезной воды. Чёрные длинные волосы струились по плечам, обрамляя белое, словно вырезанное из кости, лицо с глубоко посаженными глазами, прикрытыми тонкими стеклышками тёмных очков. Лицо господина оставалось вовсе беспристрастным, не считая той сардонической ухмылки, появившейся в момент, когда вампир его заметил. Она адресована ему, только ему. Старинная, затёртая до блеска броня с давно позабытым знамением выглядывала из-под неровно кроёного сюртука, но даже этого кусочка хватило для того, чтоб упырь почувствовал себя пойманным. Тихонько сглотнув, Ким сделал пару шагов назад, не сводя взгляд с господина. — Ким, я неправильно выразился. — нехотя выдавил себя себя ведьмак, аккуратно укладывая руку на плечо вампира. — Мне стоило… Ты слушаешь? — Что? — наконец, он снова обратил на него внимание. — Да-да, конечно! Прости, что не дал договорить, но мне пора! — Почему? Ты же… — Мне нужно уезжать, вам с твоим другом, пожалуй, тоже! Кинув через плечо недовольный взгляд, вампир произвел подобие реверанса и, круто развернувшись, быстрым шагом устремился к лестнице. — Что… Нет! Подожди! Гарри, наконец, сорвался с места, что происходит? Почему Кицураги срывается с места и бежит, словно побитый пес с поджатым хвостом. Ему нужно бежать, нужно скрыться от всех проблем. Это не выход, но полный возбуждения от ужаса мозг лишь заставляет ноги быстрее двигаться по кривым ступенькам. — Ким, подожди! — послышалось сзади. — Боже, какой он идиот… — на выдохе шепчет Ким, переступая через последнюю ступень. Пару метров до стойла. Сейчас он уже уедет, и жизнь вернётся в привычное русло. Он видит нужную лошадь. Любимица с удовольствием наедалась овса после забега. Остроугольная белая морда со смешными ушами приподнялась чуть выше, лишь услышав знакомые шаги. — Кинема… — с удовольствием проговорил тот, подходя ближе к животному. — Ты сегодня прекрасно постаралась, но теперь нужно ехать в другое место. Руки легли на белоснежную морду, аккуратно поглаживая её большими пальцами. Она молчала. Ну конечно же она будет молчать! Но даже при таком раскладе, животное прекрасное понимало что от неё хочет хозяин. Она никогда не откажет ему, будет бежать чуть ли не до смерти, если на то будут веские аргументы. — Ким! Дай мне договорить! — всего минута тишины потребовалось тому, чтобы просто перестать думать о бегущим за ним ведьмаком. — Нам более не о чем говорить. Запыхавшийся медведь подошел поближе, опираясь плечом на одну из деревянных балок стойла. — Ты очень быстро ходишь к слову… — с легкой ухмылкой проговорил Гарри, отводя взгляд куда-то в сторону. На это вампир уже ничего не ответил. Он полностью был поглощен сборами. Пальцы нервно пытались застегнуть ремень на новом седле, но получалось это далеко не с первого раза. — Что происходит? Ты можешь объяснить? — Я ничего не обязан тебе объяснять! — наконец нервные нотки начали проступать у него в голосе. — Нет, должен! — Ты ведешь себя как ребенок, Гарри! — затянув, наконец, нужный ремень, вампир вновь повернулся к ведьмаку. — Ты можешь сейчас просто уехать и оставить все вопросы на потом? — Нет! Расскажи в чем проблема и тогда, и я, может быть, отстану! Вампир вновь фыркает, отводя взгляд в сторону. Зол ли он? По лицу так и не скажешь, ведь Ким хмуро насупил брови, молчаливо глядя на такую же тихо фыркающую кобылу.— Ты ведь делаешь только хуже, Гарри, — тихонько заныл лирический голос в голове. — Вы так мало времени знакомы, но даже так, ты доставляешь ему дискомфорт. Да и не только ему…
— Ким, прошу… Ведьмак аккуратно положил ладонь в латной перчатке на плечо вампира, с грустью глядя на нового друга. У него всегда такое лицо, когда что-то идет не так. Жан это называл грустной гримасой, приходящей за место глупой ухмылки. — …бери свою лошадь и поехали за мной. Я расскажу все по дороге. Ему тяжело далось это предложение. Зачем, боже, зачем же?! Это же такой глупый поступок! И Гарри его услышал. Он с удовольствием поедет за ним куда угодно, лишь бы снова не остаться в той яме его сознания. Вот и сейчас, он думает о недалеко находящемся коне, идущем с Гарри чуть ли не с начала его «профессионального» пути. — Конечно! Подожди меня, я сейчас приду! И он быстро двинулся к одному из стойл, где стоял высокий Брабансон. Таких лошадей можно было увидеть редко, их чаще всего брали для работ на полях, а не для красивых выездов по городу. Но, по-своему, он был не хуже орловской кобылы. Характер у них мягкий, довольно спокойный, покладистое животное готовое тянуть ношу и даже радоваться радоваться. Тёмно-коричневая шерсть с вкраплениями мелких более тёмных пятен, схожих с разводами от грязи. Короткая чёрная грива мягко струилась по шее. Но несуразности данному «монстру» добавляла длинная черная шерсть у копыт, что некоторые заводчики звали «чулками». Выбивающиеся клоки волос прикрывали несуразно большие копыта. Наконец выведя коня, ведьмак подошел к Киму. — Готов. — Прекрасно, поехали.