— Если выпьешь слишком много из бутылки, на которой написано «Яд!», то почти наверняка тебе не поздоровится.
Вегасу требуется всего пять минут. Он хватает джинсы и белую футболку, надевает сандалии и так торопится выйти, что чуть не врезается в дверь. Чёрт! Причём он даже не понимает, почему так спешит. Вегасу не нравится то, как он себя ощущает. У него выходные, а он мчится через весь город, чтобы спасти своего крошку-мозгоправа. Которого, возможно, и спасать-то не нужно? Что Вегас вообще творит? Наверное, стоит остановиться и вернуться домой. Продолжить наслаждаться выходными. В конце концов, он Питу не нянька. Его психотерапевт — взрослый человек и может делать всё, что заблагорассудится. Если он хочет пойти в бар и напиться, это его решение. Кто Вегас такой, чтобы ему мешать? Они едва знают друг друга. Всё, что их связывает — два невыносимых сеанса психотерапии, да один совместно проведённый день в качестве подневольных коллег, похожий на ад. Вот и всё. Вегас не понимает, почему его вообще так заботит эта ситуация. К чему столько нервов? Это ведь ни разу не его дело. «Ненавижу» — мрачно думает Вегас. «А себя ненавижу ещё больше за то, что не могу проигнорировать». Вегас мёртвой хваткой вцепляется в руль. Безумие какое-то. Он сошёл с ума. И продолжает ехать.~ ~ ~ ~ ~
Субботняя ночь плавно перетекает в воскресенье. В такое время клубы и бары забиты под завязку, и «Хам Бар» — не исключение. Найти место для парковки было бы нелегко, если бы Вегас честно попытался это сделать. Он же просто занимает место для персонала и лепит на стекло наклейку «Работает полиция». Опустив взгляд на руки, Вегас замечает, что те заметно дрожат. Какого хрена? Так, нужно немного успокоиться. Нельзя идти в таком состоянии, ничего хорошего из этого не выйдет. Для начала нужно унять бушующий в крови адреналин. «Всё будет хорошо» — говорит себе Вегас. Причин для беспокойства нет. Ничего с этим одуванчиком не случится. … да, но Бим… ничего не случится. Кто знает, может, Пит постоянно ходит на вечеринки по выходным? «Вот только он говорил, что никогда не был в барах» — возражает тихий голос в голове. Блядь. Полный решимости, Вегас усилием воли замедляет дыхание. Снова проверяет руки. Отлично. Больше не дрожат. За дело. Как и ожидалось, клуб переполнен в выходной. На входе очередь, которую Вегас игнорирует. Он подходит прямо к вышибалам и показывает полицейское удостоверение, когда те пытаются помешать ему войти. Всё его тело буквально кричит: «Прочь с дороги, а не то…» и, конечно же, ему быстро освобождают путь и дают пройти. Вегас моментально оказывается в окружении отдающейся вибрацией от стен музыки и бесконечного моря тел. Сегодня и вправду много людей. Одет Вегас, само собой, совсем не по-клубному. Кто угодно на его месте нелепо выделялся бы, одетый всего лишь в простую белую футболку и потёртые джинсы, но взъерошенный Вегас даже в таком виде выглядит до умопомрачения привлекательно. Хотя не то чтобы он хоть самую малость осознавал, какой эффект производит; он оставался абсолютно слеп к направленным на него взглядам. Вегасу и в голову не приходило, что он обладает какой-то выдающейся красотой. Тем более в сравнении с грёбаным Кинном, он — человек-невидимка. Так было с самого детства. Толпа на танцполе дёргается под какую-то попсовую песню, которую Вегас пару раз слышал по радио, но так и не удосужился узнать исполнителя. Здесь шумно и жарко, а люди продолжают прижиматься к нему, вторгаясь в личное пространство. Он встаёт на цыпочки и быстро оглядывается, но в такой давке и темноте, освещающейся разве что постоянно мигающими огнями, найти свою цель нереально. Он предпочёл бы не просить Йок о помощи, но, похоже, другого выхода нет. Вегас мысленно готовится к её насмешкам, направляясь к бару. Несмотря на то, что Йок оживлённо болтает с посетителями она почти сразу замечает Вегаса. Извинившись, она направляется к нему, и, чёрт возьми… вот и оно… выражение чистого ликования на её лице. Понеслась. — Вегас… — Йок слишком уж наслаждается происходящим, отчего Вегаса пробирает дрожь. — Боже мой… кажется, кому-то светит штраф за превышение скорости? — Она оглядывает его и улыбается ещё шире, заметив состояние его одежды и растрёпанные волосы, которые он так и не пригладил после сна. — Интересно, что привело тебя ко мне в эту чудесную субботнюю ночь... — Завязывай уже, Йок. — Вегас немного наклоняется вперёд, чтобы получить лучший обзор на сидящих справа и слева от себя. Ничего. Чёрт. Вегас не может унять бурлящее внутри беспокойство, и ему это не нравится. — Ладно, выкладывай, где он? И тут же понимает, что быстрого ответа не дождётся. Йок внимательно наблюдает за ним, становясь с каждой секундой всё довольнее и довольнее. — О, ты кого-то ищешь? Даже не знаю, кто бы это мог быть?.. — Йок. — Вегас. Они смотрят друг на друга. Точнее, Вегас буравит её взглядом, Йок же просто потешается над ним. Они давно знают друг друга, и Йок прекрасно понимает, что Вегас ведёт себя необычно, и это интригует. — Неужели, дорогой, щеночек запал тебе в душу? — не может удержаться от вопроса она. Вегас чуть было не прыскает в ответ на эту фразу. Щеночек — не смешите! Его мозгоправ был послан на Землю с единственной целью: превратить жизнь Вегаса в ад. Он абсолютно везде! Умудряется маячить рядом даже в нерабочее время!… и да, он запал ему в душу, но Вегас унесёт этот факт с собой в могилу… — Настырная псина он, а не щеночек, — угрюмо возражает. — Где он, чёрт его дери? И, скажи, зачем было звонить именно мне? Неужели не могла просто вызвать для него такси? Я что, личным водителем подрабатываю? У меня выходные, Йок. — В отчаянии Вегас проводит пальцами по волосам, ещё больше взъерошивая их. — У меня только-только выпало целых два выходных подряд, а ты звонишь мне и просишь спасти какого-то левого парня с работы. «Того самого парня, от которого я отчаянно хочу держаться подальше». Но это остаётся невысказанным. — Ох, Вегас… Между строк ощущается так много подтекста, что Вегас тут же прекращает какой бы то ни было анализ. Вместо этого он бросает на Йок умоляющий взгляд. — Просто скажи уже, а? Йок продолжает вглядываться в него ещё примерно минуту, и Вегасу становится жутко неловко. Он чувствует себя не в своей тарелке, но почему? Он был в этом баре множество раз и нередко подбирал здесь пьяных друзей. «Чего же ты не договариваешь?» — хочется ему спросить, но прежде чем он успевает это сделать, Йок уже кивком указывает ему направление. — Он в зоне отдыха. Ну вот, не так уж и сложно, правда? Вегас улыбается в знак благодарности и собирается было развернуться, чтобы пойти прямиком к одуванчику, как Йок напоследок бросает загадочное: — Удачи. Она тебе понадобится. Вегас смотрит на Йок, ожидая объяснений, но та уже отворачивается, возвращаясь к работе. И что это значит? Градус тревоги моментально подскакивает, грозясь сломать шкалу. Если бы он только мог расслабиться, но стучащая в ушах музыка мешает, не давая замедлить сердцебиение. «Пора заканчивать с этим» — решает он. План прост, как дважды два: пойти, схватить котёнка за шкирку и вытащить отсюда. В прошлый раз сработало очень действенно, нет необходимости менять выигрышную комбинацию. Вегас протискивается сквозь танцующую толпу, направляясь к задней части бара. У него есть чёткая миссия. Прийти. Забрать. Отвезти домой. А затем вернуться к себе и поспать. Нет. Отправиться на ночную пробежку, чтобы избавиться от гудящей в теле нервной энергии. Затем душ и наконец-то сон. Идеальный план. Увы, не существует такой вещи, как идеальный план. Всё резко летит в тартарары, когда Вегас достигает разделённой зоны отдыха. Здесь меньше людей, чем на танцполе, и можно развернуться, но всё же более чем достаточно, чтобы загораживать обзор. Все диванчики заняты, поэтому некоторым людям приходится толпиться вокруг них, образуя группы. Одна такая группа немного больше других, и судя по доносящемуся оттуда смеху, её участники прекрасно проводят время. Волосы на затылке Вегаса встают дыбом. Толпа чуть раздвигается, образуя зазор, в который можно заглянуть… Вегасу кажется, что кто-то ударил его кулаком под дых, выбив оттуда весь воздух. О боже. С жизнерадостным одуванчиком-Питом в отвратительной рубашке с лавандовым принтом, сопровождающим его во время нудных допросов свидетелей, Вегас может справиться. Эта версия раздражает, но в терпимых масштабах. С жестоким, безжалостно лезущим прямо под кожу психотерапевтом-Питом, самовыражающимся через рубашки с подсолнухами, Вегас тоже может справиться. Эта версия раздражает сильнее, но Вегас справляется и с ней. Однако он не уверен, что ему под силу справиться с таким Питом. Последние слова Йок сразу обретают смысл. Ему пиздец. Время замедляется, а окружающий мир сужается до размеров сознания Вегаса, поскольку каждая клеточка его естества теперь полностью сосредоточена на увиденном. Он словно хищник, заметивший добычу. Добыча… Пит… сидит, удобно откинувшись на одном из обтянутых тёмно-красной кожей сидений, вытянув вперёд чуть расставленные ноги. Эта поза пробуждает что-то глубоко внутри Вегаса, что-то, что вот-вот замурлычет от восторга. Дело плохо. И самое ужасное: Пит в чёрном. Куда делась радуга? Вегасу хочется засунуть мозгоправа обратно в одну из его несуразно-ярких рубашек. Что угодно будет лучше, чем эта чёрная рубашка, которая, похоже, сделана из какого-то шелковистого материала и совершенно неприличным образом облегает тело. И… твою мать… она ещё и полупрозрачная, так как Вегас (и кто угодно!) видит гораздо больше, чем следовало бы! Вдобавок к этому у Пита, похоже, развилась внезапная аллергия на пуговицы: три верхние расстёгнуты, создавая контраст бледной кожи и тёмной гладкой ткани, и это… нечто. И будто этого мало, завершают образ кожаные штаны. Узкие чёрные кожаные штаны. Разум Вегаса перестаёт функционировать, все связные мысли и заготовленный план вылетают в окно. Как же он влип. Кто-то врезается в него, возвращая в реальность. Судорожно выдохнув, Вегас снова набирает в лёгкие воздух. Кажется, на мгновение он перестал дышать. Что за чёрт?! Его взгляд по-прежнему прикован к Питу, Вегас не в состоянии смотреть куда-то ещё. Дело плохо. И что, чёрт возьми, Пит сделал с волосами, почему они выглядят взъерошенными?! И тут же Вегас получает ответ: одна из женщин, окружающих Пита, протягивает руку и ласково проводит пальцами по тёмным прядям, зарываясь в его волосы ярко-красными ногтями, а Пит… Пит тянется навстречу прикосновению, на его лице играет томная улыбка… Вегас возмущённо фыркает. В следующий миг он обнаруживает себя уже рядом с Питом, отталкивая нахальную руку, с, возможно, чуть большей силой, чем то было необходимо. Хм? Как он сюда попал? Снова временно отключился? Дело плохо. — Руки прочь, дорогуша. Он не твоя игрушка, — чуть ли не рычит на женщину Вегас, и та немедля отступает, потирая запястье и смотря на него широко раскрытыми глазами, словно на сумасшедшего. Возможно, он и есть сумасшедший. Люди вокруг Пита замолкают, изумлённо наблюдая за ним. Плевать. Он здесь не ради них, а ради… Вегас снова переключает внимание на ссутулившегося парня рядом, с ленивой заинтересованностью наблюдающего за происходящим. И твою ж мать… Вегаса повторно замыкает. Стоя настолько близко, он видит, что рубашка действительно полупрозрачная. Ради всего святого, это…? Да. Сквозь ткань просвечивают соски, и да помогут небеса… Низ живота обдаёт огнём. Дело очень, очень плохо. Как только Вегас возвращает себе самообладание в достаточной степени, чтобы заговорить, собственный голос кажется ему каким-то странным и хриплым. — Пора уходить. «Солнышко» — хочет он добавить, но просто не может. Потому что это больше не солнышко. Это бело-голубое пламя: безобидное только с виду, а на самом деле самый горячий и опасный его тип. Провал… больше ряби. «Давай, детка, зажги пламя во мне. Зажги этой ночью…» Вегас удивлён, что сам ещё не вспыхнул, как спичка. Ему настолько жарко, что кажется, кожа вот-вот воспламенится. Дело плохо, очень плохо. Пит поворачивает голову в сторону Вегаса, выгибает бровь и пристально смотрит на него тёмными лукавыми глазами. Чёрными-чёрными, как и весь он сегодня ночью. Вегасу кажется, что он тонет в них и захлёбывается. Его словно затягивает в чёрную дыру. Блядь. Вегас еле останавливает себя от того, чтобы не качнуться вперёд. Дело не просто плохо, это катастрофа. К счастью, Пит этого не замечает. Или замечает? Потому что улыбка, расплывающаяся на его лице, шире, чем обычно. Точно Пит всё понимает. Или так и есть? Чёрт, Вегас не может связно формулировать мысли. — А, это ты. — В отличие от большинства знакомых Вегасу людей, его психотерапевт в пьяном состоянии довольно внятно выговаривает слова. Хоть и произносит каждое из них с большой осторожностью. Вегас также отмечает, что взгляд Пита слегка расфокусирован. Действительно пьян. Ну просто замечательно. — Сюрприз. — Вегас пытается выдавить улыбку, но не уверен, что удачно. Даже самые элементарные вещи внезапно становятся трудными для выполнения, когда пытаешься сохранить остатки здравомыслия. — Пора уходить, — повторяет он снова, но Пит либо не понимает, либо отказывается понимать. План «Схватить и Забрать» как-то сразу теряет свою привлекательность, поскольку включает в себя прикосновения. Крупицы здравомыслия, за которые он изо всех сил цепляется, подсказывают, что ему ни в коем случае нельзя дотрагиваться до Пита. С таким Питом он не доверяет даже самому себе. Вегас обдумывает варианты, но неспособность ясно мыслить изрядно тормозит этот процесс. Особенно после того, как Пит неторопливо, по-кошачьи, потягивается. У Вегаса мгновенно пересыхает во рту. Пит выглядит безбожно развратно с перекатывающимися под чёрным латексом мышцами, натянутой на груди рубашкой, скользящей по тёмным ареолам сосков… это плохо… так, а что, ещё раз, нужно было сделать? Впрочем, уже неважно: Пит наносит смертельный удар, одаривая его озорной улыбкой, прежде чем подмигнуть, а после слегка прикусить и облизнуть нижнюю губу. … белый шум… Душа Вегаса словно покидает тело; он стоит, сам не свой, и смотрит на происходящее будто со стороны. И обнаруживает, что медленно наклоняется к сгорбленному Питу, продолжающему наблюдать за ним из-под полуопущенных век с ленивой улыбкой. Вегас всё ближе и ближе к его лицу, и лишь в последний момент отводит голову в сторону, чтобы избежать столкновения губ, которое неминуемо породило бы взрыв. Теперь они с Питом щека к щеке, разделённые считанными миллиметрами; ощущают исходящее друг от друга тепло и проходящие между электрические разряды. Это возбуждает. Чистое безумие. Какого чёрта Вегас творит? Когда он начинает говорить, его тёплое дыхание ласково касается уха Пита, посылая мурашки; Пит вздрагивает, и Вегасу это нравится. Сильно нравится. — Тебя спасти? — очень тихо спрашивает он. Пит выглядит в равной степени растерянным и заинтригованным, когда отвечает: — А меня нужно спасать? — Да, нужно, — с абсолютной убеждённостью подтверждает Вегас. — Ох. — Питу, кажется, нужно время, чтобы переварить это заявление, и Вегас любезно ему это время дарит. Пользуясь возможностью, он вдыхает запах Пита. Чёрт, он пахнет так же хорошо, как и выглядит. Вегасу хочется открыть рот и провести языком по краю его уха… чёрт… это безумие, ему нужно остановиться. — Время вышло. Что надумал? — И снова не может удержаться от искушения обдать ухо Пита своим горячим дыханием, заставляя того заёрзать на месте от щекотки. Из уст Пита вырывается беспомощный смешок. — А кто тогда спасёт меня от тебя? — бормочет он. — Думаешь, тебя нужно спасать от меня? Определённо нужно. Вегас понимает это той крошечной частью разума, которая ещё способна мыслить логически. Но логика переоценена, так что Вегас быстро отбрасывает эту мысль, смотрит на ухо Пита и рассеянно облизывает губы. Так близко. Всё выходит из-под контроля. — Хм… думаю, нужно? — Пит, должно быть, тоже это чувствует; Вегас видит, как по его шее пробегают мурашки. Отлично. С губ Вегаса срывается мрачный смешок. — Умный котёнок. Давай решать проблемы по мере их поступления. Они словно застревают в собственной маленькой вселенной. Всё внешнее перестаёт существовать. Есть только они вдвоём, кружащие вокруг друг друга, как мотыльки, привлечённые пламенем, знающие, что сгорят, но не способные сопротивляться соблазну. — Пит? — шепчет Вегас. — М-м-м?.. Вегас прилагает огромные усилия, чтобы разрушить чары, под которые они попали. — Мне нужно, чтобы ты отодвинулся от меня сейчас же. — А? Чёрт, от Пита так хорошо пахнет. Вегас моргает пару раз, пытаясь сосредоточиться, и решает ответить честно. — Если ты не отодвинешься, думаю, я могу укусить… Вегас замечает, что Пит содрогается после этих слов, прежде чем со сдавленным смешком спросить. — Это обещание? Боже, помилуй его душу! Это безумие. Вегас едва не стонет от такого ответа. Нужно прекратить как можно скорее: Пит явно не в состоянии играть в эту игру на равных. Они вообще не должны ни во что играть! Безумие, полное безумие! Так, на чём они остановились? Точно, на спасении. Вегас тихо рычит ему в ухо. — Отодвинься, Пит. Сейчас же. Это приказ. С разочарованным вздохом Пит повинуется — уходит из непосредственной досягаемости Вегаса, унося с собой свой дразнящий аромат. Вегасу требуется безумное количество самообладания, чтобы не потянуть его обратно и не вонзить зубы ему в ухо; он умирает от желания узнать, какой звук издаст Пит. Блядь. Так какой был план? Отчаянно сдерживая себя, Вегас выпрямляется и снова встаёт. Чтобы обнаружить себя (и Пита) в центре внимания. Окружающие смотрят на них, широко распахнув глаза. Упс. — Ах, прошу прощения, что прерываю этот занимательный отдых, но вашему новому другу пора уходить. — Вегас протягивает руку, цепляясь указательным пальцем правой руки за четвёртую пуговицу, доблестно скрепляющую рубашку Пита, и слегка дёргает её вверх. — Идём. Пит, кажется, находит это забавным и хихикает. Вегас закатывает глаза, считает до десяти и снова дёргает. На этот раз немного настойчивее. По-прежнему посмеиваясь, Пит разворачивается и каким-то образом умудряется встать, не заваливаясь вперёд. Твою ж мать. Тут и рассыпается установленное Вегасом самому себе правило «не трогать». Он обхватывает Пита чуть выше локтя, нежно, но крепко поддерживая его. — Насколько ты пьян? Пита слегка ведёт; он тут же перестаёт легкомысленно хихикать и решает попроказничать. — Не скажу. Попробуй выяснить сам. Чёрт, да он испытывает его терпение. — Не умничай. В который раз закатив глаза, Вегас начинает уводить Пита. И вскоре понимает, что держать его было правильным решением: как только они начинают двигаться, не остаётся сомнений, что его психотерапевт очень пьян. Пит, может, и чётко изъясняется, но идти по прямой — это совсем другое дело. Пит то и дело спотыкается, пока Вегас ведёт его через толпу; его мотает из стороны в сторону, и он постоянно врезается в Вегаса и людей вокруг, пытаясь сохранить равновесие. Каждый раз, когда Пит наталкивается на него, Вегасу кажется, будто его касается провод под напряжением. Рубашка Пита безумно мягкая наощупь, что резко контрастирует с на удивление крепкими мышцами, под ней скрывающимися. А ещё она и правда полупрозрачная. Вегас старается не отводить глаз от людей вокруг и вообще желательно не смотреть Питу ниже головы, потому что если его взгляд случайно скользнёт по едва прикрытой груди, Вегас вполне может снова сорваться и сделать что-нибудь постыдное. Например, провести языком от ключицы до третьей пуговицы… Как же он влип. Воспользовавшись тем, что его конвоир ослабил внимание, Пит отклоняется в сторону, и внезапно рука Вегаса оказывается пуста. А? Куда он подевался? По всей видимости, Пит решил, что уходить пока рано — по крайней мере, не попрощавшись с Йок. Ругаясь себе под нос, Вегас протискивается сквозь толпу и догоняет его у бара. — Хочу ещё коктейль перед уходом, — весело объявляет держащийся для равновесия за барную стойку Пит и садится. — Милый, ты уверен? — Йок бросает на него быстрый взгляд, затем смотрит на Вегаса, отрицательно качающего головой. — Последний на дорожку, — решает она. Вегасу хочется её придушить. Йок подмигивает ему и полностью переключает внимание на Пита. — Что-то конкретное, мой хороший? — Хочу что-нибудь красивое, — заявляет Пит, слегка пошатываясь. Но когда Вегас машинально тянется, чтобы поддержать его, психотерапевт хмурится и делает широкий взмах рукой, стряхивая его ладонь. Чуть не опрокинув несколько стаканов в процессе. Не хочет, чтобы его трогали? Ладно. Вегас отступает, усаживаясь рядом. Проследить, чтобы хотя бы с барного стула не упал. Всего один коктейль, и они уйдут. Йок, по-видимому, находит ситуацию невероятно забавной. Пока она готовит коктейль, завороженно наблюдающего за ней. — Что ж, мой хороший, Вегас таки нашёл тебя. Расскажи-ка, сильно он тебе нагрубил? Пит берёт в руки маленький бумажный зонтик и пытается прокрутить его между пальцами, но мелкая моторика его подводит. — Он сказал, что укусит меня, — чистосердечно признается Пит. Йок чуть не роняет бутылку; Вегас чувствует, как щёки заливает румянец, когда она бросает на него очень многозначительный взгляд. — О боже... он и правда это сказал? Вегас нервно ёрзает, избегая смотреть на Йок. Пит, мать твою, неужели ты вообще не фильтруешь, что говоришь? — Да, он меня не очень любит, как видишь, — жалобно поясняет психотерапевт, рассеянно глядя вдаль. — Ох, милый мой, поверь мне, он… — Йок собирается было продолжить, но взгляд Вегаса красноречиво даёт ей понять, что ещё слово, и прольётся кровь. Йок тут же замолкает. Мудрое решение. — Вот, попробуй-ка. Это Май Тай, тебе должно понравиться. Коктейль похож на миниатюрный закат, и Пит мгновенно приходит в восторг. — Какая красота… Вегас украдкой кидает на него взгляд и мысленно стонет. Сквозь чёртову рубашку просвечивают позвонки, и это пиздец как отвлекает. Не говоря уже о длинных ногах, обтянутых латексом. Во рту пересыхает, и Вегас снова отводит глаза. Остаётся лишь надеяться, чтобы Пит быстро прикончит свой напиток, и они уйдут. Вегас чувствует, как его самоконтроль тает с каждой секундой. Ради душевного равновесия он старается особо не вникать в разговор Йок и Пита, вместо этого переключаясь на ритмично дёргающихся под музыку людей на танцполе. Даже небрежно одетый, вскоре он привлекает к себе внимание. Как правило, так и происходит: окружающие сами замечают его. Подошедший относится к тому типажу, кого Вегас предпочитает цеплять для случайного секса. В растущем отчаянии Вегас машинально начинает размышлять о том, а не стоит ли ему ненадолго оставить Пита и Йок и по-быстрому перепихнуться в уборной. Чтобы хоть как-то снять напряжение, потому что, чёрт возьми, ему это очень нужно. Пит сводит его с ума. И Пит под запретом. Вегас флиртует в ответ на чистом автопилоте, даже не замечая, что делает. Зато это замечает кое-кто другой. Его личная Немезида внезапно оказывается рядом (неужели Пит упал со стула, а он и не заметил?), заставая Вегаса врасплох. Пит льнёт к нему… очередная вспышка статического электричества… Вегас не успевает до конца осознать, что происходит: как рука Пита обвивается вокруг его талии, а пальцы при этом очерчивают линию по пояснице. Метит свою территорию?! Вегас замирает, оглушённый внезапным физическим контактом. Его пробирает дрожь. Рука Пита останавливается рядом с тазовой косточкой и, прежде чем Вегас успевает что-либо понять, чужие горячие пальцы уже скользят по краю его джинсов, а затем ниже, ныряя между ними и его кожей. Вегас потрясённо втягивает воздух; всё тело покрывается мурашками. Мир сужается до небольшого участка, мучительно близкого к паху, где Пит теперь барабанит пальцами по чрезмерно чувствительному месту, отчего по нему проходит ток. Вегасу кажется, что из бара выкачали весь кислород. Он не может дышать. Пиздец. Он даже думать не может. Вегас смутно слышит, как Пит бодро сообщает молодому человеку: — Руки прочь, дорогуша. Он не твоя игрушка. Хватило же нахальства! Разве это не слова Вегаса? …Умник… Вегасу хочется съязвить, но в этот момент Пит вонзает в него ногти, и дыхание перехватывает. Все связные мысли в одно мгновение рассеиваются. Он так мучительно возбужден, что это уже не смешно. Блядь… лишь бы… Ошеломлённый, Вегас поворачивает голову, рвано дыша, и видит криво улыбающегося ему Пита. Слегка расфокусированные глаза сверкают озорством. — Вот. Спас тебя. Не благодари. — Тот чертовски горд, что отпугнул незнакомца, и это заставляет сердце Вегаса учащенно биться и болезненно сжиматься. — Ты собираешься стать моей смертью, да? — хриплым голосом интересуется Вегас, с трудом собирая мысли в кучу. Вопрос вызывает у Пита очередной приступ веселья. — Ещё не решил. Он смеётся, а затем его ноги подгибаются, и он падает на Вегаса всем своим весом. Ну, вот и всё. К счастью, Вегас быстро реагирует и не даёт Питу оказаться на полу. Чужие пальцы выскальзывают из-под джинсов, разрывая интимный контакт, и Вегас не знает, радоваться ему или плакать. Оглядывая Пита, по всей видимости, потерявшего сознание прямо у него на руках, Вегас машинально встречается глазами с Йок, которая с изумлением и недоверием наблюдает за происходящим. — Ну и влип же ты, Вегас, — с жалостью говорит она. «Будто я сам не знаю» — думает Вегас. «Я действительно влип».~ ~ ~ ~ ~
Как оказывается впоследствии, доставить Пита к машине — наименьшая из проблем. Тот наваливается на Вегаса всем своим весом, и Вегасу приходится буквально тащить его на себе. Голова Пита откинута на плечо Вегаса, глаза закрыты, а рот приоткрыт. И пахнет Пит просто восхитительно. Как только Пит оказывается на пассажирском сиденье с защёлкнутым ремнём безопасности, Вегас, поколебавшись пару секунд, решает застегнуть его блядскую рубашку. Чем меньше кожи он видит, тем лучше. Ещё не хватало отвлекаться за рулём. Он тоже садится в машину, а затем наклоняется, чтобы убедиться, что голова Пита прислонена к окну и не будет бесконтрольно болтаться во время поездки. Пит выглядит умиротворённо. И очень молодо. И его нельзя трогать ни при каких обстоятельствах. Чем быстрее они разойдутся, тем лучше. Нужно как можно скорее прекратить это безумие. Но тут до Вегаса доходит следующая проблема. Он понятия не имеет, где живёт Пит. Одного взгляда на дремлющего пассажира оказывается достаточно, чтобы понять, что ответа от него он вряд ли дождётся. Может, адрес найдётся в бумажнике? У Пита же есть с собой бумажник, да? Хотя вряд ли, Вегас бы заметил его, глядя на обтянутую латексом задницу. Быстрый неловкий осмотр подтверждает догадку — никакого бумажника, лишь удостоверение личности и кредитная карта. Отлично, просто отлично. И что делать? Нельзя же просто поехать в участок и попытаться узнать адрес там: личная информация обо всех сотрудниках строго конфиденциальна, доступ к ней есть только у руководства. Ну, допустим, приедет он, и что дальше? Объяснять, что у него в машине делает пьяный психотерапевт, и зачем Вегасу срочно понадобился знать, где тот живет? Нет, точно не вариант. Никому из них на пользу это не пойдёт. Остаётся… отель? Да, отель звучит гораздо разумнее. Однако что-то внутри Вегаса яростно сопротивляется этой идее. Пит сейчас в совершенно невменяемом состоянии; что, если посреди ночи он задохнётся собственной рвотой? Вегас бьётся головой о руль. А затем ещё раз. И ещё. И ещё. Блядь! — Я ненавижу свою жизнь, — говорит он громко. Больше себе, чем своему бессознательному пассажиру. Конечно, он уже знает, что будет делать. Поступит правильно. Позаботится о том, чтобы Пит был в безопасности этой ночью. Отвезёт его к себе домой. И будет держаться, как можно дальше всю чёртову ночь. Это явно будет та ещё пытка, и, скорее всего, Вегас не сомкнёт глаз ни на секунду. Влип — это ещё мягко сказано.~ ~ ~ ~ ~
Вегас считает, что заслуживает медаль. Жаль, что рядом нет никого, кто мог бы засвидетельствовать тот нечеловеческий уровень самоконтроля, который демонстрирует Вегас, пока тащит Пита от машины к квартире. Пит, или лучше сказать — живое воплощение соблазна, — всё ещё более или менее в отключке, хотя время от времени проявляет признаки жизни, что заметно по блуждающим рукам. Ну просто чудесно. Как раз то, чего ему не хватало (нет). — Хватит меня трогать. — Вегас перестал считать, сколько раз повторил это за последние пять минут. Продвигаются они, как назло, очень медленно, потому что ему приходится всё время уворачиваться и убирать с себя руки Пита, которые то и дело забираются ему под одежду. Вегас рычит от безысходности. Хочется ещё и завыть, но это насторожит соседей. — Пит, хватит! — сурово шипит он, пытаясь открыть дверь ключом, в то время как Пит, уложив голову ему на плечо, с закрытыми глазами льнёт к нему и проводит пальцами по шее, играя с волосами. Я святой. Кто-нибудь, дайте мне уже медаль. Немного сложно стряхнуть эти шаловливые блуждающие пальцы, не стряхнув с себя при этом Пита. Стоит Вегасу подумать, что у него наконец получилось, как оказывается, он забыл про ещё один набор щупалец у этого недоосьминога. Вегас испуганно подпрыгивает, когда другая рука вдруг хватает его за задницу и сжимает её. От удивления он роняет ключи и чуть не роняет самого Пита. — Пит! Чёрт возьми! Может, хватит уже?! — свирепеет Вегас. — Лучше адрес свой скажи, я отвезу тебя домой. Заебал! Пит начинает смеяться так сильно, что снова начинает сползать. Сейчас ему всё кажется смешным. Вегас разрывается между желанием задушить его и прижать к стене прямо здесь и сейчас; целовать до сбитого дыхания. Нет. Неправильный ход мыслей. Срочно разворачиваемся. Без всяких церемоний он скидывает снова задремавшего Пита на землю, достаёт ключ и отпирает дверь. Так. Первый уровень пройден, переходим ко второму. Вегаса тянет рассмеяться, но его настолько переполняют эмоции, что смех выходит больше похожим на всхлип. Вегас прислоняется к дверному косяку и позволяет себе на секунду закрыть глаза. Пит забрался ему под кожу, и Вегасу это не нравится. Это не может закончиться ничем хорошим, а у него и так хватает проблем. Ему бы хотелось, чтобы Йок никогда не звонила ему. Ему бы хотелось никогда не видеть эту версию Пита. Ему бы хотелось просто отключить все бушующие внутри эмоции. Но больше всего Вегасу бы хотелось, чтобы его не влекло к Питу так сильно. Отъебись от меня. Вон из моей жизни. Оставь меня в покое. Оставит он, ага, как же. Точно не сегодня. Пора приступать ко второму уровню. Вегас поднимает Пита и затаскивает его в квартиру, прежде чем пинком захлопнуть за ними дверь. Поколебавшись, решает, что гостю будет безопаснее в спальне. С дивана Пит, скорее всего, свалится в первые пятнадцать минут. Лучше на кровать. К счастью, она у Вегаса двуспальная: Пит точно будет в безопасности, если положить его прямо посередине. Вегас распахивает дверь, щёлкает выключателем и бросает сонного психотерапевта на кровать, спеша прервать их телесный контакт. Пит распластывается на животе, утопая лицом в одеяле, и как бы Вегаса ни прельщал вид обтянутой латексом округлой задницы… а вид действительно очень и очень хорош... он не может позволить Питу задохнуться. Боже, дай мне терпения. Вегас сбрасывает сандалии, заползает на кровать и переворачивает Пита. Вот, так гораздо лучше. Хорошо, что дальше? Можно просто оставить Пита как есть до утра, но почему-то это кажется Вегасу неправильным. Нужно бы переодеть его. Вегас знает, что это очень плохая идея, но позволить Питу спать в верхней одежде — идея не лучше. Пит точно вспотеет, и ему будет неудобно. Вегас снова скатывается с кровати и направляется к комоду, вытаскивая оттуда простую белую футболку. У него их много. У них с Питом примерно один размер, так что она должна подойти. Но сначала нужно разобраться с другим. Вегас расшнуровывает и снимает чужие ботинки, прежде чем отбросить их в сторону. Далее идут носки. Вегас не может не отметить, что у Пита красивые ноги, но лучше не думать об этом слишком много. Дайте мне уже медаль. Вегас забирается обратно на кровать с футболкой в руке. Пит спит крепко, как Спящая Красавица. С умиротворённым лицом, растрёпанными тёмными волосами и слабой улыбкой. Вегас ловит себя на том, что снова пялится. Чёрт, Пит невероятно красив. Сердце в очередной раз пропускает удар. Рука движется сама по себе, бережно убирая с глаз Пита чёлку. Вегас проводит указательным пальцем по линии брови… мягкая… словно пытаясь запомнить её форму. А затем отдёргивает руку, осознав, что творит. Нет-нет-нет, нельзя. Вздохнув для успокоения, Вегас начинает планомерно расстегивать чёрную рубашку. Если не отрывать глаз от пуговиц и стараться не отвлекаться на то, что находится под ними, справиться вполне можно, мысленно убеждает себя он. И действительно справляется. Теперь, когда рубашка расстегнута, осталось только вытащить руки Пита из рукавов, а затем втиснуть его в свою футболку. Очень быстро Вегас вспоминает, почему изначально посчитал это плохой идеей — придётся касаться большого количества голой кожи. Ну просто замечательно. Уже можно причислить себя к лику святых? Стоит ему коснуться обнажённого плеча Пита, как по телу проходит электрический разряд; Вегас украдкой бросает взгляд на чужое лицо и замирает. Пит не спит (хоть и непонятно, насколько он в сознании), а наблюдает за ним из-под полуприкрытых век. — Это не то, что ты думаешь, — чувствует необходимость объясниться Вегас. Пит издаёт низкий звук, который сложно как-то интерпретировать. — …Дмаю, ты мня раздеваешь… — бормочет он. «Да, я действительно больше всего на свете хочу сорвать с тебя сейчас всю одежду и увидеть тебя во всей твоей обнаженной красе» — думает Вегас. Но вместо этого говорит: — Мечтай, котёнок. Этому не бывать. Мы просто переодеваемся в футболку, так удобнее. Пит только вздыхает и продолжает смотреть на него расфокусированным взглядом. Пит не горит желанием помочь ему с переодеванием, так что Вегасу приходится приподнимать его, как куклу в натуральную величину, чтобы снять чёрную рубашку сначала с одной руки, а затем с другой, и наконец выкинуть этот греховный кусок ткани за пределы кровати. Резко становится видно много кожи. Чересчур много. Вегас не знает, куда смотреть. Где касаться. Каждый раз, когда его руки дотрагиваются до обнажённой кожи Пита, создаётся впечатление, что он хватается за провод под высоким напряжением. Каждый чёртов раз. Это невыносимо. — Давай, руки вверх, — вымученно говорит Вегас и поднимает вялого Пита в сидячее положение, чтобы, прижав его к себе, натянуть на него футболку. Сначала голова, затем рука номер один, затем рука номер два. Готово. Чужая голова покоится на плече Вегаса, идеально вписываясь в изгиб, где шея переходит в плечо. Мягкое дыхание Пита щекочет Вегаса при каждом выдохе. Они просто сидят, прислонившись друг к другу, но это до одури приятно. Вегас тяжело сглатывает. Закрывает глаза. А затем позволяет себе склонить голову, чтобы та коснулась макушки Пита. Это какое-то сумасшествие, но Вегасу оно сейчас необходимо. Необходима эта спокойная близость, так разительно контрастирующая с диким калейдоскопом сводящих с ума эмоций, смешанных с желанием, терзавшими его весь вечер. — …мой… — едва слышно бормочет Пит, и это слово клеймом отпечатывается в душе Вегаса. Как же он влип. Вегас снова сглатывает: внезапно он чувствует так много всего, и ничего из этого не имеет смысла. Ему хочется остаться в таком положении на всю ночь. И одновременно хочется убежать как можно дальше. Как же он влип. С неохотой он позволяет себе расслабиться и осторожно опускает спящего Пита обратно на матрас. Осталось последнее дело, после которого наконец можно будет убраться к чёрту из этой комнаты, и со всем будет покончено. Последнее дело… Вегас смотрит на кожаные штаны и глубоко вздыхает. Это самоубийственная миссия. — Знал бы ты, как я не хочу это делать, — шепчет он себе под нос, морально готовясь к тому, что грядёт. Всё будет хорошо, он сможет. У него железная воля. Железная воля и идеальный самоконтроль. Он сможет. Нужно просто покончить с этим как можно скорее. Стиснув зубы, Вегас задирает футболку Пита, чтобы лучше видеть застёжку на проклятых кожаных штанах. Нет, ниже не смотреть. Пуговицы. Нет, не думать о том, что под ними. У Вегаса так сильно трясутся руки, что не все пуговицы получается расстегнуть с первого раза. Нет, нельзя обращать внимания ни на какие выпуклости. Ещё немного, и дело сделано. Вегас настолько сосредотачивается на том, чтобы не думать, что делает, что лишь на последней пуговице понимает, что под расстёгнутыми теперь кожаными штанами как-то многовато голой кожи. Голой кожи там, где должно быть нижнее бельё. Голой кожи, вьющихся чёрных волос и… Ëбаный пиздец. На нём нет нижнего белья. Пит был без нижнего белья всё это время. От этой мысли на Вегаса обрушивается волна чистой необузданной похоти, застающая его врасплох. Вегас вскрикивает и отдёргивает руки, словно обжегшись. А затем слаженным движением скатывается с кровати и с глухим стуком падает на пол. Отползает назад... дальше, ещё дальше... как можно дальше от кровати... пока не упирается спиной в стену. Тяжело дыша, он смотрит на кровать широко раскрытыми от шока глазами. Реакция собственного тела ошеломляет его. Его настолько безумно привлекает эта версия Пита, что от желания кружится голова. Вегаса буквально трясёт от вожделения. Внезапно всё, о чем он может думать, это как схватить Пита за затылок, вытащить из кровати, прижать к стене и трахнуть так, чтобы тот не смог ходить как минимум день. Хьюстон, у нас проблема. Vegas.exe неисправен. Блядь. Вегас настолько изумлён интенсивностью своих эмоций, что, путаясь в собственных ногах, торопливо вскакивает и несётся из спальни вон. Ему нужно немедленно выбраться из этой комнаты и оказаться от Пита как можно дальше. Он всегда умел контролировать себя в таких ситуациях, ни разу ему не хотелось утолить желание, несмотря ни на что. До настоящего момента. Трахнуть Пита хочется настолько сильно, что Вегаса трясёт. Ему даже всё равно на его состояние. Пьяный, спящий, согласный или нет — без разницы. Блядь. Оказавшись за пределами спальни, Вегас плотно закрывает дверь, прислоняется к ней и делает судорожный вдох. Что за монстр в нём проснулся? Он сам себя пугает. Обычно после такого он бы напился в стельку но нельзя. Вегас точно знает, что произойдёт, если он сейчас ослабит контроль. Отправиться на изматывающую пробежку тоже не вариант: Пита нельзя оставлять одного в квартире в таком состоянии. В конце концов он оказывается на полу ванной комнаты под ледяными струями душа. Вегас прислоняется к прохладной плитке, подтягивает колени к груди, крепко обхватывает те руками и прячет в них лицо. И сидит так очень-очень долго.~ ~ ~ ~ ~
Ему так и не удаётся сомкнуть глаз. Ну конечно, нет. Промёрзший до костей, в какой-то момент Вегас буквально заставляет себя выйти из ванной, но даже так искра жгучего желания, скручивающего тугими кольцами низ его живота, никуда не девается. Остаток ночи он проводит, сидя в углу на полу погруженной в темноту гостиной, глядя в никуда и позволяя мыслям блуждать. Воспроизводя события этой ночи снова и снова. Он влип по самое не хочу. Провал… больше ряби. …белый подрагивающий флуоресцентный свет… вполголоса переговариваются люди … кафель жалобно скрипит под ногами медсестёр… раздвижные двери постоянно то открываются, то закрываются… воздух пропитан антисептиками и хлоркой… по громкой связи объявляют разные коды… холодные металлические поручни кровати… низкий гул внутривенной помпы… писк кардиомонитора… провода, приклеенные к бледной груди… ритмичное шипение аппарата искусственной вентиляции лёгких… На глаза наворачиваются слезы, и Вегас сердито вытирает их. Этого не произойдёт. Он не позволит этому произойти. Больше никогда. Он усвоил урок. Время идёт. Минуты превращаются в часы. Встаёт солнце. Вегас не спит. Зато позволяет выспаться Питу. Около десяти утра поднимается с пола и потягивается; задубевшие мышцы кричат в агонии, но ему нравится эта боль. Она заставляет чувствовать себя живым, и сейчас Вегасу это необходимо как никогда, потому что тело онемело, словно у трупа. Прошмыгнув на кухню, он на автомате промывает рис и включает рисоварку. Затем заходит в ванную, ему нужно отлить. Вегас смотрит на себя в зеркало, ополаскивая руки и глубоко вздыхает. Выглядит он дерьмово. Всё ещё в мятой одежде со вчерашней ночи, но сменить её не вариант: для этого придётся войти в спальню. Растрёпанный, бледный, с тёмными кругами под глазами — короче говоря, ночка выдалась та ещё. Так не пойдёт. Вегас заставляет себя быстро принять душ, на этот раз горячий. С одеждой ничего не поделать, но, по крайней мере, теперь он больше не походит на зомби. Бездумно почистив зубы, он направляется обратно на кухню. Скоро будет готов рис. Вегас включает кофеварку, достаёт сковороду и ставит её на плиту. В миске взбивает яйца, рыбный соус, кукурузный крахмал и сок лайма, а затем жарит из этого омлет. Вегасу не нужно думать, мышечная память делает всё за него. За готовкой он немного расслабляется. Когда рисоварка издаёт звуковой сигнал, он выкладывает на плоскую тарелку порцию дымящегося риса и накрывает его сверху омлетом. Эта тарелка вместе со столовыми приборами и бутылкой соуса чили ставится на кухонный стол, и комнату окутывает запах свежей еды. Затем Вегас выбирает кружку и наполняет её кофе. Он не знает, с чем обычно пьёт кофе Пит (и пьёт ли он его вообще), поэтому не добавляет ни сливок, ни сахара, а просто ставит их на кухонный стол, чтобы Пит сам при желании добавил, что ему нужно. Что ж, пришло время ответить за свои поступки. Вегасу кажется, что он отправляется на казнь, что абсурдно, ведь он не сделал ничего плохого. И слава богу. Глубоко вздохнув, он входит в спальню с дымящейся кружкой кофе в руке. — Просыпайся, завтрак готов. — Удивительно, как ровно и спокойно звучит его голос, в то время внутри снова бушует буря. По всей видимости, ночью Пит забрался под одеяло, потому что теперь видна только его макушка. Которая начинает шевелиться. Постепенно появляется и оставшаяся часть головы. С всё ещё закрытыми глазами Пит чуть приподнимается и принюхивается, смешно морща нос. Должно быть, чувствует запах кофе. У Пита взлохмаченные и торчащие во все стороны волосы. Сердце Вегаса снова предательски замирает, а во рту пересыхает. Он думал, что готов к этому? Как наивно с его стороны. Вегасу хочется бросить кружку, забраться к Питу под одеяло, зарыться пятернёй ему в волосы, путая их ещё сильнее, и целовать до тех пор, пока Пит не станет молить о пощаде. Точно. Этому не бывать. Вместо этого Вегас ставит кружку на прикроватную тумбочку. Он оборачивается и сталкивается глазами с Питом. Они безмолвно смотрят друг на друга. Невозможно понять, о чём думает Пит, обнаружив себя в чужой постели после пробуждения… в постели собственного пациента, если точнее. Но и лицо, и глаза его остаются непроницаемыми. Что он вообще помнит о прошлой ночи? Наконец Вегас прерывает зрительный контакт и, не выдержав гнетущего молчания, выпаливает: — Принёс тебе кофе. Если нужны сливки или сахар, найдёшь их на кухне. Я также приготовил завтрак. Омлет с рисом. Сильно не тяни, а то скоро остынут. Можешь принять душ, если хочешь. В ванной есть чистые полотенца, — механически скрипит Вегас лишённым всяких эмоций голосом. — Когда закончишь, пожалуйста, убирайся отсюда. А я пойду прогуляюсь. И без каких-либо дальнейших объяснений, оправданий или извинений разворачивается и выходит из спальни. Из своей квартиры. Подальше от Пита. Вегас полон решимости закрыть эту главу своей жизни раз и навсегда.~ ~ ~ ~ ~
Остаток воскресенья Вегас проводит на пробежке. Он бежит и бежит, пока тело не начинает дрожать от изнеможения, а ноги не начинают сводить спазмами при каждом шаге. Вегас берёт такси, а, добравшись домой, вваливается в квартиру и падает на кровать, надеясь забыться сном без сновидений. Вот только постель вся пропахла Питом. Он вообще сможет расслабиться в этой жизни или нет?! Измученный, Вегас в оцепенении стягивает простыню, одеяло и наволочки с подушек и бросает их в стирку. Широко открывает окна, чтобы проветрить комнату. Застилает новые простыни. Новое одеяло. Надевает новые наволочки. Пшикает немного своей туалетной воды на матрас. И всё ещё чувствует запах Пита. Это сводит с ума. В конце концов он перебирается на диван в гостиной и даже принимает снотворное, прежде чем наконец вырубается. Уже вечером снова просыпается, чувствуя лёгкое головокружение и слабость. Заказывает доставку еды, ест, затем звонит на работу, чтобы попросить больничный на следующие два дня. Вегас знает, что ему нужно время, чтобы подумать. Чтобы осмыслить. Но сначала позволяет себе упиться в хлам. Он не хочет вспоминать. Не хочет думать. Не хочет чувствовать.~ ~ ~ ~ ~
Вечером вторника, после двух проведённых в одиночестве дней, потраченных на то, чтобы восстановить собственное душевное равновесие, Вегас получает телефонный звонок от Арма, что странно. Ему редко звонит Арм. — Вегас. — Всего одно слово заставляет его насторожиться. — Приезжай. — Арм сам на себя не похож. Он звучит очень напряжённо. Внутренняя сирена Вегаса заходится истерическим визгом. — У нас тут, похоже, ещё один. Дерьмо. Ох, чёрт. Не может быть. Сука.