Алиса вообще всегда давала себе превосходные советы, хотя слушалась их далеко-далеко не всегда
У них теперь имеется бесподобная доска для материалов по убийствам. Королева среди себе подобных. Не цифровая, как в сериалах, конечно, а простая белая, зато длиною во весь кабинет. Что весьма впечатляет. Как и то, что у них в принципе появился отдельный кабинет. Вегас снова чувствует себя так, будто по нему проехались катком . Все его протесты — не более чем пустой звук. Никто его не слушает, а любые его возражения игнорируются. От чувства бессилия хочется лезть на стенку. Арм, как всегда, был прав. Стоило новости об убийстве распространиться по участку, как все коллеги внезапно сказались жутко занятыми. Дело прилипло к Вегасу намертво, и помощи не предвиделось. Психотерапевт не в счёт. Какой-то клоун распечатал копию логотипа «Секретных материалов» и приклеил к двери их кабинета, красноречиво намекая, что думает обо всей этой затее. Вегас полностью согласен. Мало того, что ему необходимо раскрыть весьма странную и запутанную серию убийств, параллельно разгребая завалы из рапортов и отчётов, так теперь ещё и приходится держать в узде собственную версию неуёмного Малдера. У которого явно нет никаких забот, отчего он сходит с ума и пытается воплотить в жизнь тайскую версию «Мыслить как преступник». Разве смысл этой затеи не в том, чтобы уменьшить рабочую нагрузку Вегаса? Разве терапия по управлению гневом нужна не для того, чтобы снизить уровень стресса? Если так, ни хрена это не помогает! Вегас чувствует себя даже более напряжённым, чем раньше, и виной всему — Пит, медленно доводящий его до ручки. Возьмём, к примеру, их кабинет. Хороший кабинет средних размеров. С гигантской белой доской, но ладно, с этим можно смириться. Первым, что приходится сделать Вегасу, когда он оказывается внутри, это переставить мебель, чтобы не сталкиваться взглядом с Питом каждый раз, как поднимает глаза. Ни за что. Этого не будет. Вегас двигает своё рабочее место так, чтобы не загораживать доску, иметь хороший обзор на дверь и, самое главное, чтобы Пит не мог снова поставить свой стол напротив его. Пит выгибает бровь, наблюдая за его действиями, но воздерживается от комментариев. Но это только начало. Когда Вегас приходит на следующий день, вместо простых белых магнитов на доске красуются их разноцветные собратья в форме цветов, ракушек, рыб, и даже, прости господи, динозавров. Вегас едва не давится кофе, а откашлявшись, мрачно собирает всё это безобразие, направляется в администрацию и меняет обратно на простые белые магниты. Они не в детском саду. Это никуда не годится. Пит не может не заметить исчезновение своих магнитов, но ничего не говорит. Просто в один прекрасный день в кабинете внезапно появляется набор броских штор в стиле ретро. Вегас видел когда-то такие в ИКЕА и пришёл в ужас уже тогда, а сейчас и подавно. Чем Питу жалюзи не угодили?! Зачем им шторы? Вегас выбрасывает их. Шторы возвращаются. Аррр! Каждый раз, когда на одном из столов или в углу комнаты, или на подоконнике материализуются растения в цветастых горшках, Вегас сжимает зубы и относит их на верхний этаж, под дверь кабинета Пита. Однажды появляется ваза с красными цветами, которая провоцирует такой яркий флешбэк о последнем месте преступления, что Вегас не задумываясь смахивает её со стола. Ваза с грохотом ударяется о стену; вода, осколки и цветы разлетаются по всему кабинету. Вегас моргает. Проклятье. Какой бардак. Он и впрямь на взводе в последние дни, обычно он лучше контролирует себя. Уборка отнимает некоторое время, и когда позже в тот же день приходит Пит, Вегас встречает его яростным взглядом и молча ставит на его стол мусорное ведро с остатками вазы. После этого цветы больше не появляются. Эта так называемая командная работа медленно сводит его с ума. Что касается дела… точнее, дел… Пол, с присущей ему оперативностью, уже через несколько дней заносит им отснятый материал. Вегас осматривает всё самостоятельно, пользуясь тем, что Пит пока не пришёл. У его психотерапевта есть также и другие пациенты, поэтому он не может постоянно торчать в их новом кабинете. И слава богу. Вегаса терзает непонятное беспокойство, когда Пит просматривает фотографии с места преступления. Будь его воля, он бы и близко не подпустил крошку-мозгоправа ко всему этому ужасу, но, к сожалению, он не в силах этому воспрепятствовать. Вегас сидит за столом и словно наблюдает за автокатастрофой в замедленной съёмке: улыбка медленно исчезает с лица Пита, и то теряет всякий цвет, становясь всё серее и серее. Затем Пит выходит из кабинета, и Вегас глубоко вздыхает, прежде чем тоже встать и с бутылкой холодной воды направиться в уборную. Пригодится после того, как Пита вывернет наизнанку. — Я же говорил. В этот раз Пит не перечит ему. Но настойчивый мозгоправ не сдаётся. На следующий день он снова перебирает фотографии в их кабинете с напряжённым выражением лица. Постепенно доска обрастает материалами. Пит методично заполняет её деталями: каждой жертве отводится своя часть. Психотерапевт также оставляет место для ещё одной жертвы, что автоматически вызывает у Вегаса тревогу. Он искренне надеется, что вскоре они чудесным образом обнаружат какую-то зацепку, которая приведёт их к убийце, и что это последний раз, когда он стал свидетелем настолько зверского преступления. Надежда умирает последней. Ладно, возможно, доска всё же была хорошей идеей, так как визуализация информации и вправду помогает свести имеющиеся улики воедино. Самой большой проблемой сейчас является безымянная жертва №2. На месте преступления не нашли ни одежды, ни личных вещей, — вообще ничего, что позволило бы установить личность. Согласно предоставленному Армом отчёту о вскрытии, это был молодой парень около двадцати лет, в хорошей физической форме. Токсикологический анализ ещё не пришёл — в лаборатории завал, придётся подождать. И, конечно, Арм снова оказался прав: в лёгких обнаружили следы сажи. Парень был жив, когда ему жгли и сдирали кожу. По крайней мере, в самом начале. Причина смерти: отказ органов. Болевой шок привёл к остановке сердца и дыхательной недостаточности. Блядь. Лучше не думать об этом слишком много. Единственная зацепка, имеющаяся у них на данный момент, — едва заметная татуировка, обнаруженная Армом на одном из участков обугленной кожи. В настоящее время судмедэксперт со всей тщательностью обрабатывает эту хрупкую улику, стараясь сделать рисунок более заметным, прежде чем попытаться запечатлеть её с помощью передовых методов судебно-медицинской фотографии. Как-то за обедом Арм даже пытался объяснить Вегасу, как это работает, но успехов не добился. Всё, что они могли на данном этапе, — обследовать место второго преступления в поисках работающих камер видеонаблюдения. Нудная работёнка, но кто-то должен её выполнять. Вегас выдерживает ровно один день в паре с Питом. Абсолютно все люди, с которыми они контактировали по долгу службы, рассыпáлись в любезностях перед его карманным мозгоправом. Вегас не в силах этого выносить, поэтому на следующий день они поделили территорию на две зоны — Вегас взял первую, а Пит — вторую, и этот день показался Вегасу почти отпуском. Тишина и покой. Никакой пустой болтовни. Скука — это манна небесная. Вегас тоскует по старым добрым временам, когда его напарником был Тэм. Как и следовало ожидать, поиск не приносит особых результатов. Удаётся достать лишь несколько ничтожных записей. Это никуда не годится.~~~~~~
Впоследствии выясняется, что Пит разбирается ещё и в компьютерах. Кто бы сомневался. Если его психотерапевт до сих пор в чём-то не силён, это лишь вопрос времени. Обнаруживается это, когда речь снова заходит о тех треклятых цветах, и Пит предпринимает попытку объяснить Вегасу весь принцип работы поиска по картинкам в Гугле. — Зачем ты вообще меня этим грузишь? — нетерпеливо перебивает его Вегас. Если он ещё хоть раз услышит слово «алгоритм», у него взорвётся голова. — Всё, чего я хочу, это название цветка. Если ты знаешь, как его найти, просто возьми и найди. Я буду рад. Мне по барабану, как ты это сделаешь. — Ты что, пропустил обед, детектив? Сахар упал, и всё, теперь на людей бросаешься? Вот же злюка, — бормочет себе под нос Пит, параллельно начиная что-то печатать на компьютере. Вегас пропускает его слова мимо ушей и возвращается к доске, чтобы дополнить общую картину информацией, полученной с камер видеонаблюдения. Какое-то время работа идёт в блаженной тишине, но, увы, недолго. — Не хочешь сыграть в игру, детектив? — неожиданно спрашивает Пит. Вегас поворачивает голову, чтобы взглянуть на него, и выгибает бровь. Чужие губы растягиваются в очаровательной улыбке… осторожно, ямочка… психотерапевт выглядит так, словно ему пришла в голову невероятная идея, и теперь он хочет воплотить её в жизнь. Ой-ой. — Какие ещё игры? Что за детский сад. Ты не забыл, что мы тут убийства расследуем? — Тогда не игра. Назовём это экспериментом. Давно хотел его провести. А сейчас как раз подходящая ситуация. — Я против. У меня есть, чем заняться. — Вегас никогда в этом не признается, но глубоко внутри ему любопытно. Однако это не значит, что нужно идти у Пита на поводу. Интуиция подсказывает, что любые игры с психотерапевтом ничем хорошим не закончатся. И тем не менее… глаза Пита снова горят непреодолимым энтузиазмом, к которому Вегаса тянет, как мотылька к огню. Это плохая идея. Вегас заставляет себя отвести взгляд и снова сосредоточиться на доске. Что он там писал? Он потерял ход мысли, и его бесит, что рядом с Питом это происходит регулярно. Как прикажете продуктивно работать в таком состоянии? Вегас слегка напрягается, когда по скрипу стула становится ясно, что Пит встал со своего места. Он крепче сжимает маркер и пишет ещё одну заметку на стороне Бима о найденных материалах с камер видеонаблюдения. Сконцентрируйся, Вегас, сконцентрируйся. Легче сказать, чем сделать. Он слышит приближающиеся шаги. Покалывание и мурашки по спине дают понять, что Пит стоит позади. Итак, доска. Заметки. Сконцентрируйся. — Ой, да брось, детектив. Это поможет в расследовании, обещаю. Тебе понравится. Змей-искуситель, не иначе… Вегас тупо смотрит на доску, отказываясь оборачиваться, но как ни старается, не может вспомнить, что хотел записать. Чёрт. Именно этого он и боится — что ему понравится. Он не хочет, чтобы ему нравилось что-либо, связанное с Питом. Возможно, язык тела как-то выдаёт его внутреннюю борьбу, так как Пит тихонько посмеивается. — Детектив Тирапаньякун, только не говори, что испугался небольшого психологического упражнения? Вот сукин сын, знает же, за какие ниточки дёргать (хотя ему, наверное, по работе положено в этом разбираться). Вегаса мгновенно одолевает негодование. — Ещё чего! Просто не горю желанием быть подопытным кроликом для едва окончившего университет мозгоправа, жаждущего проявить себя. — Он по-прежнему отказывается оборачиваться, упрямо вперившись в доску. — Ай-ай-ай, и как не стыдно врать, — со смехом дразнит его Пит. Вегас раздражённо фыркает, но продолжает упрямиться. Возможно, если игнорировать проблему, она исчезнет сама собой. Отличный план. Вот только… …вот только Пит начинает напевать кое-что. — Эй, детка, пустись во все тяжкие… О, чёрт возьми, давай! По телу пробегает непроизвольная дрожь, хищник внутри Вегаса просыпается, принимая вызов. … ПУФ… На правом плече материализуется ангелок и ободряюще кивает: «Не слушай его, не слушай. Ты сильнее этого». … ПУФ… На левом плече сутулится дьяволёнок, радостно потирая руки: «Оторвись, будет весело! Чем опаснее, тем круче!». Ааааааааа! Он сходит с ума! Провал, больше ряби…Понемногу схожу с ума Понемногу схожу с ума Это наконец случилось — случилось Наконец-то это случилось, о-о Наконец-то это случилось — я понемногу схожу с ума О Боже
Вегас выпрямляет спину и разворачивается, намеренно придавая голосу снисходительный оттенок. — Сомневаюсь, что потянешь. Пит сводит его с ума... его Немезида... проклятие всего его существования... дарит Вегасу такую дьявольскую улыбку, что голос разума в виде ангелочка с жалобным взвизгом сваливается с плеча, а дьяволёнок радостно гогочет, услышав следующие слова психотерапевта. — Ты удивишься тому, как много я могу выдержать. Невольно Вегас снова попадает под чары тёмных плутовских глаз. Некоторое время они молча смотрят друг на друга. Словно играют в перетягивание каната, и Вегас уверен, что у него есть все шансы победить, пока не слышит собственный голос будто со стороны. — Ладно, давай попробуем. Чёрт. Он что, действительно сказал это? Так и есть. Проклятье! Положительный ответ заставляет крошку-мозгоправа буквально просиять от радости, и сердце Вегаса болезненно сжимается от мысли, что он послужил тому причиной. Вегасу не нравится то, что он ощущает. Вегас переводит взгляд обратно на доску, но больше не понимает, что на ней написано. Он так рассеян, что не способен сосредоточиться. Какой же он идиот, это ужасно плохая идея, он пожалеет об этом. — Поверь, это будет весьма полезно. Тебе понравится, — пытается убедить его Пит, но Вегас не верит ни единому его слову. — Чёрт с тобой. Быстрее начнём — быстрее закончим. — Голос подводит Вегаса, выдавая его опасение. Он крепче сжимает маркер, будто якорь, обязанный помочь ему устоять перед всем, что запланировал психотерапевт. — Не волнуйся, всё будет хорошо. — В очередной раз успокаивает его Пит, и Вегас очень хочет ему верить. Но не может. Внутреннее чутьё кричит, что это максимально плохая идея. — Тебе лучше сесть, — предлагает Пит. — Нет, спасибо. Я постою. — Упражнение требует, чтобы ты закрыл глаза, — продолжает психотерапевт. — Я могу стоять с закрытыми глазами и здесь, — упрямо отвечает Вегас, решив, что будет безопаснее, если это дурацкое упражнение хотя бы частично пройдёт на его условиях. Он поднимает свободную руку и упирается ею в доску. — Вот, крепко держусь. Если беспокоишься, что я потеряю равновесие. — Возможно, эксперимент пройдёт как по маслу, если ему не придётся смотреть на Пита. — Хорошо. Можно и так. — Пит на мгновение замолкает, видимо, собираясь с мыслями. — Чтобы узнать больше о нашем преступнике, нужно изучить его жертв. На данный момент достоверная информация у нас есть только о Биме, так как жертва №2 до сих пор не опознана. Давай теперь используем эти знания. Вегасу не нравится, к чему всё идёт. Предложение Пита звучит разумно, но он охотно предпочёл бы забыть, что некогда знал Бима — первую жертву их маньяка-убийцы. — Ты лично собирал информацию и должен знать его лучше остальных, детектив. Итак, для нашего упражнения я хочу, чтобы ты стал жертвой. Влез в шкуру Бима, так сказать. О, нет. Услышав это, Вегас деревенеет. Ни за что. Он не собирается этого делать. — Нет. Не получится. — Получится, — с лёгкостью отвергает возражения психотерапевт. Он вообще слышал, что Вегас сказал «нет»? Вот же паршивец. — У тебя есть вся подноготная. Ты притворишься жертвой, а я задам тебе несколько вопросов, на которые ты ответишь, исходя из своего понимания того, как отреагировала бы жертва. Это очень просто, и судя по изученным мною исследованиям, высоки шансы, что в итоге мы найдем важную зацепку. — Это не сработает. У меня плохое предчувствие. — Маркер в правой руке издаёт жалобный скрип, и Вегас с удивлением обнаруживает, что настолько напряжён, что чуть было не сломал его пополам. Упс. — А как же «пуститься во все тяжкие», детектив? Или трусишь? Рука, касающаяся доски, сжимается в кулак. Вот же ж маленький кусок дерьма. Вегас кипит от злости. — У меня паршивое воображение. Не думаю, что смогу вжиться в образ так хорошо, как ты на то рассчитываешь. — Чушь. Я в тебя верю. — Похоже, Пита невозможно остановить, он до омерзения радостен и убеждён в великолепии своей идеи. — Ты прекрасно справишься. А теперь перестань тянуть кота за хвост и закрой глаза. — Ладно. — Вегас снова разжимает кулак и хлопает ладонью по доске, пожалуй, слишком сильно. «Пяти минут для этой херни хватит» — думает он. «Всего пять минут. А потом сворачиваемся». Он закрывает глаза, несмотря на чувство надвигающейся гибели. Когда Вегас лишается зрения, другие чувства обостряются. Он ощущает, как Пит стоит сзади. Звуки также становятся более выраженными. За пределами кабинета слышны шаги и знакомая возня других сотрудников. — Я хочу, чтобы ты представил, что ты — Бим. — Почему-то голос Пита звучит иначе, более настойчиво. «Я не хочу» — хочется во все горло заорать Вегасу. «Я не хочу быть Бимом, Бим мёртв». Вместо этого он сжимает зубы. Он встречался с Бимом при жизни, поэтому образ парня запросто предстаёт перед глазами. Однако Вегас предпочёл бы больше никогда его не видеть. — Ты работал всю неделю. Расскажи мне о своей работе. Вегас глубоко вздыхает. Блядь. Ладно. Сделаем это. Бим и вправду говорил о работе, поэтому он просто повторит всё, что помнит из их беседы. — Я работаю в супермаркете. Это скучно. Пашу как конь за мизерную зарплату. Босс, к тому же, отказывается нанимать больше сотрудников, поэтому я регулярно перерабатываю, но за это не доплачивают. Я презираю свою работу и хотел бы заниматься чем-то другим, но никак не могу найти вариант получше. — Что ты делаешь, когда приходишь домой с работы? — Я… — Вегасу требуется пауза, чтобы немного подумать. — Почти ничего. У меня нет хобби, потому что ни на что нет времени. Я всегда прихожу домой довольно поздно. — Ещё одна пауза, на которой он воспроизводит в памяти квартиру Бима. — Обычно я готовлю ужин, потом смотрю телевизор или читаю. Я устал после долгого дня, но следующим утром снова нужно рано вставать, поэтому я не засиживаюсь допоздна. — Так проходит каждый твой день? — Почти каждый, да. — А что насчет выходных? — мягко спрашивает Пит. — Выходных? Каких выходных? Я работаю шесть дней в неделю. — Доска под рукой Вегаса кажется прохладной. — А в воскресенье занимаюсь домашними делами, на которые у меня нет времени в течение недели. — А как же друзья? — У меня нет друзей. С тех пор, как я переехал в город, мне трудно завести знакомства. В деревне всё проще. Здесь же люди сторонятся приезжих. — Когда Бим рассказывал ему об этом, Вегас почти ощутил сочувствие. Почти. Но, в конце концов, он не был заинтересован в дружбе с Бимом. Он просто хотел выпустить пар. За спиной происходит какое-то движение, и голос Пита звучит немного ближе, когда тот задаёт следующий вопрос — Тогда тебе, должно быть, очень одиноко. — Да. — Бим был одинок. Как и Вегас. Ему это знакомо, и потому вызывает чувства, о которых Вегасу совсем не хочется думать. Горло снова сжимается. — Что ты делаешь, когда находиться в одиночестве становится невыносимо? — Когда голос его психотерапевта стал таким заботливым? Вегасу не нужна жалость. Нет, неправильно. Биму. Биму не нужна ничья жалость. — Я выбираюсь из дома. Есть ночные клубы. Бары. Я могу познакомиться с кем-нибудь, поговорить и всё такое. Да, и всё такое… — И часто ты так делаешь? — Довольно регулярно, я бы сказал. В основном в свой выходной. Иногда в течение недели, если не слишком устаю после работы. — Бим часто ходил по клубам; в отличие от Вегаса, вполне комфортно существующего со своим одиночеством. Вегас ходит в подобные места, лишь когда хочет с кем-то переспать. — Ты всегда выбираешь одни и те же места? И снова Вегас колеблется. — Я... не знаю. Думаю, да. В конце концов, я пытаюсь завести друзей, поэтому лучше стать завсегдатаем где-то в одном месте, чтобы дело шло быстрее. Пит одобрительно хмыкает откуда-то из-за спины. — Логично. Итак, у тебя была длинная неделя, наконец-то выходной, и ты идёшь в ночной клуб. Ты принарядился? — Нет. У меня нет специальной одежды на выход, — прямо отвечает Вегас. Это касается и Бима, и его самого. — Значит, ты не пытаешься выделиться, чтобы привлечь внимание? — Нет. Я бы сказал, что одеваюсь в повседневном стиле, но при этом элегантно. У меня нет денег на модные дизайнерские шмотки. Вегас ощущает, как по спине пробегает электрический разряд, а воздух резко сгущается, и становится жарко. Это Пит наклонился ближе. — Тогда как ты привлек моё внимание? — тихо спрашивает Пит. Моё внимание. Сердце Вегаса замирает. Моё внимание... Ох... Ох... Убийца. Он, должно быть, имеет в виду убийцу. Конечно. Тем не менее на мгновение это выбивает из равновесия, и Вегас откашливается в попытке выиграть время, прежде чем ответить. — Не знаю. Может быть, своим обаянием? — Неужели ты такой обаятельный? — Я могу быть очень обаятельным, если захочу. — Вегас говорит о себе, а не о Биме. Забылся, следует быть осторожнее. — О, не сомневаюсь. — В низком голосе Пита слышится намёк на веселье, и Вегасу приходится сдерживать улыбку. Он знает, какое у Пита сейчас выражение лица. Он ясно представляет, как психотерапевт закатывает глаза. — Значит, ты привлекаешь моё внимание своим обаянием, но что потом? Я подхожу к тебе или ты делаешь первый шаг? — Я подхожу к тебе. — С ним Бим тоже сделал первый шаг. — Ты, вероятно, улыбнулся мне, и я воспринял это как зелёный свет. Я встаю рядом с тобой, когда подхожу заказать напиток в баре. Я что-то комментирую, улыбаюсь, прощупываю почву, чтобы понять, в настроении ли ты поговорить. — Я в настроении. В конце концов, меня что-то в тебе зацепило. Мы будем болтать за выпивкой? — Да. — Из-за близости Пита сосредоточиться с каждой секундой всё труднее, но Вегас изо всех сил старается оставаться в образе. — Я так жажду внимания, что готов говорить о чём угодно. Я рассказываю тебе о своей работе, проблемах. Я делюсь слишком многим, но даже не осознаю этого. Я просто рад компании. — Что, конечно, облегчает мне задачу, — отмечает Пит. — Ты выбалтываешь всё, что мне нужно знать. Ты живёшь один. Не поддерживаешь контакт с близкими родственниками. Тебя не будут искать. — Пит делает паузу. Вегас ждёт. Он чувствует жар, исходящий от тела психотерапевта, и сухо сглатывает. Затем Пит добавляет: — Итак, кто начинает флиртовать, ты или я? Всё же моя цель не просто убить тебя. Вегас снова напрягается. Он почти забыл, какой трагический конец имело это знакомство. — Начинаешь ты. Я жду чётких сигналов, прежде чем зайти дальше. Должно быть, у меня был плохой опыт, поэтому я осторожен. Бим именно так себя и вёл. — Значит, ты пришёл в бар не только для того, чтобы завести друзей, твоя главная цель найти кого-то для секса? Переводить этот разговор на тему секса кажется не самым безопасным решением, поскольку тело Вегаса всегда по-особенному реагирует на Пита. Вегас сильнее прижимает ладонь к доске и делает глубокий вдох. Он профессионал и со всем справится. Дурацкое упражнение. — Да. Но я жду, когда ты возьмёшь на себя инициативу. — Хммм… я буду довольно сдержан. Не хочется привлекать лишнего внимания. Думаешь, это будет для тебя достаточно чётким сигналом? — И, прежде чем мозг Вегаса успевает обработать эти слова, он чувствует легчайшее прикосновение к своей руке, вцепившейся в маркер. Мимолетное касание кожи к коже. Вегас так поражён, что чуть не роняет маркер и удивлённо вздыхает. Рука тут же покрывается мурашками. Блядь. Нельзя. Нельзя. Нельзя. — Хм… да… это точно привлечёт моё внимание. — Голос Вегаса звучит немного хрипло, вероятно, потому что в горле стало сухо, как в пустыне. Он и сам любит заигрывать через якобы случайные прикосновения и тоже использовал этот приём с Бимом. Кажется, на нём тот тоже работает весьма эффективно. «Нельзя» — повторяет себе Вегас. «Не совершай ошибку». Но чёрт… — Так, а что дальше? Я мог бы, конечно, сделать так ещё раз, просто чтобы подчеркнуть, что это было намеренно… — Теперь в голосе Пита определённо слышится игривость. Вегас напрягается в ожидании очередного прикосновения — только для того, чтобы разочароваться, когда ничего не происходит. Вместо этого Пит тихо посмеивается. Боже мой. Его психотерапевт вообще осознаёт, что делает? Должен, верно? — Мне кажется, что и в первый раз мой сигнал прозвучал довольно чётко. Так что давай отправимся в более уединённое место… В данный момент Вегас больше всего на свете желает именно так и поступить. И обязательно с продолжением. Ангелок на правом плече кричит: «Нельзя!». Да, верно. Нужно прислушаться к голосу разума. Вегас снова прочищает горло. — В отель. — Отель это так обезличенно. Почему не к тебе? «Ты уже был там и оставил свой чёртов след на всём!» — хочется крикнуть Вегасу. Чёрт, подождите. Бим, он должен быть Бимом. — Ах… Я бы предпочел отель. Это более осмотрительно. — Так и есть. — Блядь, неужели Пит придвинулся ближе? Вегасу кажется, будто последняя фраза прозвучала прямо над ухом. Он едва сдерживает дрожь. Глаза всё ещё плотно закрыты, отчего остальные ощущения обостряются. Тем временем Пит продолжает: — Но я бы предпочёл пойти к тебе. В отеле я буду чувствовать себя… дешёвкой. Кроме того, разве отель это не намёк, что я не смогу остаться на всю ночь? Мне очень хотелось бы провести вместе ночь, а утром проснуться с тобой рядом. Вегас моргает, мгновенно теряя дар речи. Что там нужно было делать? Ах да. Он должен быть в образе. Как бы на это отреагировал Бим? А хрен его знает. Привёл бы он к себе домой парня ради перепихона? С Вегасом он был более чем готов отправиться в отель. С другой стороны, Биму бы понравилось предложение остаться на ночь, поскольку оно намекало бы на продолжение знакомства. — И всё-таки я больше склоняюсь к отелю. — Вегас решает стоять на своём до конца. — В моей квартире тонкие стены, нам придётся вести себя тихо. Позади Вегаса снова какое-то движение. Он ощущает, как шевелятся волосы на затылке — Пит до того близко, что кожу на голове покалывает. Насколько близко, что следующая фраза опаляет ухо. — Я не против. Если ты волнуешься о шуме, всегда можно использовать кляп… тебе бы это понравилось? В голове у Вегаса становится пусто. По телу проходит сильная дрожь. Пальцы, сжимающие маркер, размыкаются, и тот падает на пол с громким стуком, которого Вегас даже не замечает. Он вслепую протягивает руку и упирается второй ладонью в доску, чтобы как-то заземлиться, потому что… чёрт… В голове мелькает образ… темнота… и в ней лицо Пита, искажённое удовольствием… у него во рту та порочно прозрачная рубашка, заглушающая издаваемые им звуки… Твою ж мать. В низу живота разливается жар, и Вегас чувствует, как дрожат колени. Твою ж мать. Непрошеная фантазия намертво выжигается в подсознании и, скорее всего, отныне будет преследовать его вечно. Так, ещё раз, что они тут делают? Чёрт, он не может ясно мыслить, и это очень плохой знак. — Вижу, этот аргумент тебя убедил. Так что, пустишь меня к себе? Питу обязательно произносить это с таким самодовольством? Неужели сам он не испытывает трудностей с концентрацией? Вегас только и может что молча кивнуть. Конечно, он пустит его к себе. Нет… подождите… Бим пустит. Речь идёт о Биме, а не о нём — Вегас постоянно забывает об этой крайне важной детали. Это всего лишь эксперимент. Эксперимент, не более. — Не боишься приводить незнакомца к себе домой? — Нет, — удаётся хрипло пробормотать Вегасу. — Ты кажешься довольно безобидным, и я думаю, что теперь… — Он снова прочищает горло и решает ответить откровенно. — После твоих заигрываний я буду больше думать о сексе, чем о возможной опасности. — Вот за этим я и дразнил тебя, — шепчет бестелесный голос. — Я умный и хочу, чтобы ты ослабил бдительность. Так что ещё немного подразню тебя по дороге к тебе домой. Что потом? Каждый раз, когда Пит начинает говорить, его дыхание щекочет ухо Вегаса и чувствительную область рядом. Как, чёрт возьми, можно концентрироваться в таких обстоятельствах? Дьяволёнок на плече пользуется случаем, чтобы высказать своё мнение: «Поддайся искушению. Шанса больше может и не выпасть». Если бы Вегас только мог… Нельзя ли уже прекратить это упражнение? Действительно ли нужно озвучивать, что будет дальше? Разве это не очевидно? Обязательно облекать это в слова? — Мы занимаемся сексом. Ты убиваешь меня. Конец игры. — Ох, но мы еще даже не начали. Опять трусишь? Вегас сжимает руки, упирающиеся в доску, в кулаки и раздражённо рычит. — Это ничем не поможет расследованию, — с отчаянием заявляет он. — Это мне решать. А тебе нужно лишь подыгрывать. Спасибо, кэп, это же так просто. Оглядываясь на прошлый опыт, Вегас с сожалением понимает, что психотерапевта уже не остановить. Я ненавижу свою жизнь. И мне нравится эта~ ~ ~ ~ ~
Вегас в бешенстве и при этом всё ещё дико возбуждён. И об этой проблеме нужно позаботиться как можно быстрее. Он идёт по коридору на чистом автопилоте, не замечая кивающих в знак приветствия коллег и никак на них не реагируя. Добравшись до уборной, Вегас запирается в кабинке для инвалидов, которой всё равно здесь никто не пользуется. В голове по-прежнему царит хаос, но, к счастью, сейчас не нужно ни о чём думать, Вегас действует на автомате. Расстёгивает пуговицу на форменных брюках, затем молнию, и вздрагивает: член болезненно дёргается даже от малейшего контакта с тканью. Что ж, по крайней мере, это не займёт много времени. Спустив штаны вместе с боксерами, Вегас наконец освобождает эрекцию и поджимается в предвкушении. Ему даже не нужна смазка, предэякулята уже и так более чем достаточно. Вегас одним решительным движением проводит по всей длине и тут же пронзительно шипит себе под нос. Ноги начинают дрожать, а пальцы ног подгибаются, когда он напрягается всем телом. Блядь. Да, он явно быстро управится. Вегас несколько раз проводит ладонью вверх и вниз, готовясь к неминуемому оргазму. Слегка царапает головку напоследок, и чёрт возьми… он кончает так сильно, что на мгновение боится потерять сознание. Перед глазами пляшут чёрные точки. Несмотря на стиснутые зубы, Вегас не может сдержаться и протяжно стонет. Он часто и тяжело дышит. Ноги предательски дрожат, заставляя буквально упасть на сиденье унитаза. Удовольствие уносит Вегаса на самый пик, а затем медленно отступает. Охренеть. Охренеть. Охренеть. Хватая ртом воздух, Вегас закрывает глаза. Его распирает от неконтролируемого желания рассмеяться. В конце концов смех вырывается наружу. Плечи трясутся от едва сдерживаемого веселья. Вегас кусает губы, чтобы заглушить себя, и смеётся, смеётся, смеётся… Пока не осознаёт, что по лицу текут слёзы. Прерывистый смех сменяется рыданиями.~ ~ ~ ~ ~
Вегас мчится на полной скорости — в пропасть. Спускаюсь вниз, вниз, детка. Он давно этого не делал, но случившееся сегодня послужило отличным триггером. Закончив в туалете, он не возвращается в кабинет, а сразу спускается на подземную парковку. Вегас едет домой в полной прострации, в голове стоит белый шум. В какой-то момент он замечает, что звонит телефон, но не глядя сбрасывает. Оказавшись дома, Вегас снимает форму и второпях принимает душ, чтобы привести себя в порядок. Почему-то он чувствует себя грязным. Это расстраивает. В какой момент всё пошло не туда? Ведь всё было так восхитительно. В невероятной степени захватывающе. А затем вдруг перестало. Вегасу страшно признаться себе, насколько сильно ему от этого больно. Он ранен и унижен до мозга костей. Провал, больше ряби…Одна таблетка делает тебя больше, А другая таблетка — меньше.
Переодевшись, Вегас снова выходит из квартиры. Вместо машины садится на автобус. Едет в центр. В свои старые охотничьи угодья. Он не был там много лет, но в них ничего не изменилось: разве что люди. Вегас довольно быстро находит нужного человека и за определённую сумму денег получает ключ к временному забвению в виде безобидной на вид таблетки. Провал, больше ряби…Вспомни — те пилюли, что давала тебе мама, Никогда не оказывали на тебя такого действия!
Нет, пока рано. Некоторое время Вегас бесцельно бродит по улицам. Останавливается перекусить в одном из многочисленных киосков с уличной едой. Дрейфует. Плывёт по течению из людей, не особо заботясь, куда это его заведёт. Провал, повсюду рябь…Позови Алису, Спроси её, каково это — быть десяти футов ростом?
Должно быть, уже поздно, потому что солнце садится, и зажигаются уличные фонари. В данный момент время не имеет для Вегаса значения Сейчас разумнее всего позвонить Поршу. Может, Макао. Но он не звонит. И не отвечает ни на один из многочисленных входящих звонков, вместо этого переводя телефон в беззвучный режим. Провал, одна сплошная рябь…Знай, что, если ты отправишься в погоню за белым кроликом, То рано или поздно упадёшь.
В конце концов Вегас оседает в одном из многих захудалых баров в этом районе. Сейчас никаких модных коктейлей, только настоящий алкоголь. Желательно градусом повыше. И это верный выбор: после четырёх стаканов дешёвого виски гул в голове стихает. — Плохой день? — спрашивает бармен. Вегас хмыкает и кивает, взбалтывая золотистую жидкость в стакане. Алкоголь и наркотики — плохая комбинация, но ему похуй. Он просто хочет вычеркнуть сегодняшний день из своей жизни навсегда. И поэтому запивает маленькую белую таблетку виски. Ваше здоровье. Провал, ещё больше ряби…Объясни им, что Гусеница, курящая кальян Позвала тебя...
Время расширяется и сужается. Выдох. Вдох. Алкоголь обжигает горло жидким огнём. Звуки вокруг сливаются друг с другом. Омывают его, словно волны. Громкие звуки переходят в тишину, затем нарастают до крещендо, а после превращаются в шёпот. Повтори. Хочу ещё. Стаканы, сложенные в груду за барной стойкой, переливаются на свету, подобно каплям дождя на листочке. Ослепительно. Завораживающе. Время расширяется и сужается. Провал, рябь…Позови Алису, Спроси её, каково это — быть такой маленькой?
Вегас несётся по течению, взлетает высоко-высоко, и когда кто-то случайно в него врезается, прерывая нирвану, Вегас невозмутимо берёт стоящую перед собой бутылку и бьёт ею человека по голове. Провал, всё рябит…...Обитатели шахматной доски Объясняют тебе, куда ты должен идти.
Ад вырывается на свободу, и посреди бушующего вокруг хаоса сам Вегас оказывается заперт в ловушке спокойствия, вызванного наркотиками, при этом яростно участвуя в последовавшей за этим драке. Наверное, хорошо, что из-за таблетки и алкоголя у него замедленная реакция, потому что иначе на полу валялись бы трупы. Провал, рябит-рябит-рябит…Откуси кусочек гриба И сознание покинет тебя...
И да, он тоже принимает свою долю ударов. Это неизбежно, особенно когда на тебя нападают толпой. Удары сыплются со всех сторон, и Вегас крутится, брыкается, набрасывается, кусается… срывается …изливается, бушует… пока что-то тяжёлое не врезается ему в затылок, и он не летит на стол, теряя равновесие, падая… чьи-то руки хватают его за волосы, а потом тащат наружу через чёрный ход. Провал, повсюду рябь…Спроси об этом Алису Думаю, она знает, о чём речь.
Вегаса выбрасывают в переулок, как мешок с мусором. Он валяется в грязи, на земле, и прежде, чем успевает даже подумать о том, чтобы сесть или что-либо сделать, получает несколько яростных ударов ногой по грудной клетке, которые выбивают из него воздух. Вегас смутно слышит ругательства и чей-то стон боли, но это не может быть он сам, потому что он всё ещё парит высоко в небесах, а земля крутится, как карусель. Это так весело, что Вегас смеётся, параллельно заходясь кашлем, который даже не замечает. Провал, ещё больше ряби…...Соразмерность и логика, Мертвые, неуклюже повалятся на пол.
Он безудержно хохочет, и от этого кашляет лишь сильнее, а затем выплёвывает кровь, заполнившую рот. Мерзость. Улегшись на бок, Вегас позволяет себе обмякнуть. Кто-нибудь, остановите карусель, он хочет сойти. Как обычно, Вегаса никто не слушает, и дикий вихрь продолжается. Неоновые огни, уличные фонари, всё сливается в калейдоскоп. Грязный шероховатый асфальт приятно холодит щёку; Вегас чувствует, как изо рта течёт кровь. Посмотри, какие красивые цвета… Провал, всё рябит…Белый Рыцарь снова начнет рассказывать сказки, И Червонная Королева с её «Голову ему с плеч!..»
Но вскоре взгляд перестаёт фокусироваться, и Вегас прикрывает веки, раз всё равно ничего не видит. Вегас плывёт… что такое верх… что такое низ… без понятия… нет ни малейшего представления… вдруг его касается что-то тёплое… рука?… с невероятной нежностью она поворачивает его голову набок. Проводит по щеке. Вегас находит в себе силы, чтобы немного заземлиться и открыть глаза. Фокусировка… фокусировка… фокусировка… Наконец расплывчатая фигура превращается в человека. Вегас уверен, что откуда-то помнит эти тёмные глаза. «Почему человек выглядит обеспокоенным?» — материализуется в голове мысль, а затем стремительно уносится прочь. Вегас открывает рот, чтобы что-то сказать… что же он хотел сказать? Это было что-то важное, да? Или нет? Всё снова начинает расплываться, и он опять закрывает глаза. Провал, одна сплошная рябь…Вспомни тогда, что сказала тебе Мышь-Соня: Покорми свою голову! Покорми свою голову!
Ох. Теперь он вспоминает. — Мне не нравится эта игра… — бормочет он себе под нос. — Я так больше не могу… — Нет, можешь, — возражает мягкий голос. Чей-то большой палец нежно поглаживает разбитую скулу. — Ты можешь. Ты отлично справляешься… Я так горжусь тобой. Вегас пытается снова открыть глаза, но веки налиты свинцом. Неожиданно приходит забвение, хватает его и утягивает в темноту, где не остается ни единой мысли.