— Встретить бы кого-нибудь разумного для разнообразия.
Когда Вегас приходит в сознание, это ощущается так, словно он всплывает со дна глубокого тёмного бассейна. Медленно-медленно он поднимается на поверхность, а затем жадно хватает воздух, постепенно осознавая окружающий мир. Вокруг тишина. Вегас больше не лежит на твёрдой земле, вместо этого утопая в чём-то мягком. Он прижимается к некоему источнику тепла, который согревает его истязаемое тело. Создается впечатление, будто он плывёт на облаке по летнему небу. Это очень приятное чувство; Вегас позволяет себе ещё понежиться. Тишину прорезает повторяющийся звук. Вскоре пребывающий в полузабытьи разум идентифицирует его как звук переворачивающихся страниц. Вегас решает пока ничего не делать с этой информацией. Чем больше он приходит в себя, тем лучше осознаёт собственное тело. Он лежит на левом боку. Левая рука, кажется, находится под подушкой, на которой покоится голова, а голова удобно покоится на таинственном источнике тепла. Правая рука и нога также окутаны этим теплом, и Вегасу так уютно, что не хочется двигаться. Должно быть, он промычал от удовольствия, потому что тишину нарушает низкий ласковый голос. — С возвращением в мир живых. — …М-м-м… Нет, давай не будем просыпаться. Это так приятно. — Ты в самом деле очнулся или снова сейчас отключишься, как в предыдущие три раза? — интересуется голос. Как бы Вегас ни старался, ему не удаётся сосредоточиться на нём; мысли порхают в голове, как бабочки, которых даже если захочешь — не поймаешь. Бабочки очень красивые. И их так много. Поэтому вместо того, чтобы думать, Вегас открывает глаза, но это внезапно отнимает больше энергии, чем он рассчитывал. Веки тяжёлые, точно свинец, их удается открыть только наполовину. Вокруг темно. Он точно открыл глаза? Или, может, он ослеп? Нет, подождите… где-то поблизости есть источник света, но Вегас ничего не видит, так как его лицо до сих пор прижато к чему-то. Попытка отодвинуться причиняет боль, и Вегас страдальчески мычит. — Осторожно, — говорит голос. — Постарайся особо не двигаться. У тебя рваная рана на затылке. Я её обработал, но велика вероятность, что у тебя сотрясение мозга, а то и хуже. Вегас моргает и щурится, глядя на тусклый свет вверху. Зрение упорно отказывается фокусироваться, прямо как неисправный фотоаппарат. Удается уловить лишь несколько сказанных кадром, прежде чем все снова становится размытым. Щёлк. Книга. Щёлк. Руки держат книгу. Щёлк. К книге прикреплена светодиодная лампа. Щёлк. Книгу держит человек. Щёлк. Его спина упирается в изголовье. Щёлк. Ноги вытянуты. Щёлк. Через них перекинута рука. Щёлк. И нога. Щёлк. Чёрный цвет. Щёлк. Чёрная одежда. Щёлк. Чёрные волосы. Щёлк. Чёрные глаза. Вегас пытается сложить кадры воедино, но мозг отказывается сотрудничать. В конце концов, что-то щёлкает и в его голове. — Ох, это ты, — бормочет он и тут же опять закрывает глаза. — Кто еще это может быть? — раздражённо интересуется голос. Вегасу, возможно, стоило бы обратить внимание на тон этой фразы, но он не в том состоянии, чтобы заметить подвох. — Порш, — послушно отвечает Вегас, прежде чем ещё плотнее уткнуться в источник тепла. Теперь становится ясно, что им является человек, сидящий с книгой на кровати и разговаривающий с ним. — Кто такой Порш? — Ну, явно не ты, — изрекает Вегас. Этот парень приятно пахнет. Он глубоко вдыхает и тут же морщится, когда грудная клетка взрывается вспышкой боли. Хотя пахнет очень приятно. Он делает ещё один вдох, на этот раз более осторожно. — Очевидно, — в этот раз голос звучит раздраженно. — Или ты? — Вегас снова открывает глаза, чтобы взглянуть ещё раз, просто чтобы убедиться. — Не-а, ты не он. Вегасу хочется как можно скорее опять закрыть усталые глаза, но тут в голову приходит ещё кое-что. — Почему я в твоей постели? — Это не моя постель, а твоя. — А. — Это имеет смысл. Или нет? — Как ты нашёл меня? — бормочет, прижимаясь сильнее. Небеса, как приятно. Подмывает снова уплыть в забвение. — Я всегда найду тебя, — сообщает ему тихо парень. — …М-м-м… Это как-то жутко. Но мило. Очень мило. — Голос Вегаса чуть громче шёпота. Он чувствует, что его обратно затягивает в сон, но тут в голове начинает порхать ещё одна мысль-бабочка, которую нужно озвучить. — Блин… теперь мне опять перестирывать постельное бельё. — Зачем? — растерянно спрашивает голос. — Потому что я не могу спать, когда постель пахнет тобой. А спать на диване я не люблю. — Вегас смутно осознаёт, что не может фильтровать свою речь, так что, вероятно, следует заткнуться. Однако понимать это головой и воплощать в жизнь — две совершенно разные вещи. — Ты очень приятно пахнешь, — сонно заявляет он. — Ты повторяешь это каждый раз, как приходишь в себя, — раздаётся тяжёлый вздох сверху. — Правда? — Да. Что ты принял? От меня, может, и хорошо пахнет, а вот от тебя разит спиртным и тем переулком, в котором я тебя нашёл. Ты что, ещё и в мусоре валялся? — Я помню, как всё вокруг кружилось, — мямлит Вегас, откидывая голову назад… ауч… и сонно улыбается Питу. Потому что, конечно же, это Пит. Кто ещё это может быть? — Но не ругайся. Я вот прям сейчас встану и схожу в душ. — Нет! — Пит опускает книгу с предупреждающим взглядом. — Вот завтра протрезвеешь и сходишь. Но точно не сейчас. Ты даже стоять прямо не можешь. — Разве? Ох. — Резонно. У него даже не получается чётко разглядеть Пита, зрение всё время теряет фокус. Вегас прищуривается, просто чтобы убедиться, что это и впрямь Пит. Это он. … ох… и ещё… — Ты в очках? Как мило. Пит окидывает его взглядом поверх очков и закатывает глаза. Вегасу кажется, что он забыл о чём-то важном, но мысли разбегаются. Ну и хрен с ним. — Милый книжный червь, — вместо этого заявляет он. — Заткнись и спи, — сухо отвечает книжный червь. Вегас же делает то, чего не делал с детства — показывает Питу язык, после чего прижимается щекой к его бедру. — Я не устал, — возражает он. — Это ты тоже уже говорил. Прямо перед тем, как снова вырубиться, — отмечает Пит. — Я не помню. Я ничего не помню. Как замечательно. — Вегас снова закрывает глаза и счастливо вздыхает, пока его воображение разыгрывается. — А почему кровать двигается? Это землетрясение? Нам нужно эвакуироваться? В Таиланде вообще бывают землетрясения? Подожди, или мы уехали в отпуск? Пит раздраженно вздыхает. — Да что ты принял, чёрт возьми? И как много? Ты хоть представляешь, как опасно мешать алкоголь с наркотиками? Я даже не могу дать тебе обезболивающее, учитывая как неравномерно ты дышишь. Я не вызвал скорую только потому, что тебя точно уволят, если тест на наркотики покажет положительный результат. Я дико злюсь на тебя сейчас. Только посмей ещё раз что-то подобное выкинуть. — Слушаюсь и повинуюсь. — Вегас едва ли до конца понимает смысл этой мини-тирады, слова весело проскакивают в одно ухо и выскакивают через другое, минуя мозг, но, в любом случае, звучит весьма серьёзно. Лучше со всем соглашаться. Мысли-бабочки беспорядочно мечутся вправо-влево, взад-вперёд. Так много бабочек. Между делом Вегас замечает, что его правая нога переплетена с ногами Пита, и задаётся вопросом, когда это произошло. Неважно. Это приятно. Ему хорошо, тепло и удобно. Он вздыхает. — Ты очень приятно пахнешь. Очередной тяжёлый вздох — единственный ответ, который он получает. Вскоре он снова теряет ощущение реальности: разум плывёт, и кажется, что не будь его тело переплетено с Питом, Вегас улетел бы с кровати прямо в окно. Затем Вегас вспоминает кое-что и снова поднимает взгляд. Увиденное поражает его до глубины души. Ой. — Ты носишь очки? Это так мило. — Он прищуривается и замечает в уголке рта Пита намечающийся синяк. — Ты тоже ввязался в драку? — Поверить не могу, — бормочет Пит, обречённо качая головой. Это не совсем тот ответ, на который Вегас рассчитывал, но опять же, он уже забыл вопрос. — Больно? — Он хочет поднять правую руку, но к своему удивлению обнаруживает, что та застряла. Ох... Пальцы зацепились за шлёвки на джинсах Пита. Как это произошло? Он и впрямь застрял. А это вообще его пальцы? Кажется, он не очень хорошо их контролирует. Вегас тянет и тянет, но не может их высвободить. В конце концов Пит, смилостившись, помогает ему выпутаться. Наконец-то свобода. Что он там хотел сделать? Ах, да… Вегас хочет коснуться чужого синяка, но тело плохо слушается, и вместо этого рука приземляется на плечо Пита. — Больно? — снова спрашивает он. А затем добавляет с внезапной злостью: — Надеюсь, что да. — Вегас даже не знает, откуда взялся бурлящий внутри него гнев. — Надеюсь, тебе очень больно. Так тебе и надо. Почему только мне должно быть больно… Пит лишь вздыхает вместо ответа. Уже не в первый раз за этот вечер. — Больно? — спрашивает Вегас в третий раз. Мимо проносится ещё одна мысль, и ему удаётся ухватиться за неё. Только гляньте на эту осмотрите на эту красивую бабочку. — Иди сюда, поцелую, и всё пройдёт. — И вау, на этот раз руки слушаются. Вегас легонько скользит по плечу Пита, а затем берёт за затылок и тянет на себя. Рёбра тут же отзываются болью, и он невольно стонет. Его действия встречают мгновенное сопротивление. Пит не двигается ни на сантиметр. Вместо этого он опускает книгу и хмурится. — Никаких поцелуев. — Но я хочу… — возражает Вегас. Это же великолепная идея. — Уверен, что так и есть, но ты под кайфом. У тебя нет права голоса в этом вопросе, — спокойно напоминает Пит. — Я люблю воздушных змеев… у тебя есть воздушный змей?</footnote> — криво улыбается Вегас. У него растрёпанные и окровавленные волосы, на носу и вокруг разбитой губы — пятна запекшейся крови, а также мелкие ссадины по всему лицу и довольно большой синяк вдоль правой скулы. И это только голова. Он выглядит так, будто попал в автокатастрофу и сейчас должен находиться в больнице. Но Пит каким-то образом смотрит сквозь это всё прямо в душу. Вегас ощущает тепло от этого долгого задумчивого взгляда. — Ты чертовски милый, — бормочет Вегас. Это первое, что приходит на ум, когда Пит смотрит на него вот так, и поэтому он ляпает: — Мне больно. Поцелуешь меня, чтобы полегчало? К сожалению, Пит качает головой, сохраняя хладнокровие. — Нет. Если даже от поддразниваний ты впадаешь в такие крайности, то если мы сейчас поцелуемся, ты вообще из окна выпрыгнешь, когда протрезвеешь. — Значит, ты всё-таки тоже хочешь меня поцеловать? — с надеждой спрашивает Вегас. Пит бросает на него очень суровый взгляд, который, вероятно, имел бы больший эффект, если бы зрение Вегаса не было бы в таком расфокусе. — Нет, я абсолютно точно не хочу целовать тебя ни сейчас, ни когда-либо вообще. И чем раньше ты примешь это, тем лучше. Я ясно выражаюсь? Тело вновь начинает болеть и протестовать, когда Вегас опять пытается притянуть Пита за шею, но поскольку Пит остаётся неподвижным, Вегас вздыхает и скользит рукой вниз по чужой груди Пита, прежде чем остановиться на бедре. — Обломщик. Я хочу поцеловать тебя, даже когда трезв. Ты просто не замечаешь, — бормочет Вегас, пытаясь найти такое положение, чтобы не болели рёбра. — Мне очень нравятся эти очки на тебе, я уже говорил это? — Может, заткнёшься уже и снова заснёшь? — Я не могу спать. Всё болит, и это твоя вина. — Вегас не может вспомнить почему именно, но это не важно. Тут материализуется ещё одна мысль. — Мне не нравится эта игра. Давай прекратим. Тебя интересует только Бим, но он мёртв. А я рядом и живой, но ты хочешь, чтобы я был мертвецом. Пит снова глубоко вздыхает. — Поверь, я помню о тебе. А теперь, пожалуйста… просто поспи, ладно? Вегаса не устраивает такой ответ. — Ты просто хочешь трахнуть Бима, — сонным голосом обвиняет Вегас. — А он даже не так хорош в постели. Я забыл о нём, как только все закончилось. — Боже… да заткнись уже. Мне совсем не обязательно об этом знать. Если продолжишь, завтра крупно пожалеть. — Пит звучит всё более раздражённо. Однако Вегас не намерен ему уступать. — Как будто тебе не всё равно… Тебе плевать на меня. Играешь в свои глупые игры, а я потом чувствую себя худшим человеком на земле только потому, что запал на тебя. Слушай сюда, ты, книжный червяк... Я не хочу, чтобы ты мне нравился. Даже с учётом того, что ты мега сексуален в этих очках… не хочу! Проваливай! — На эмоциях Вегас взмахивает свободной рукой и чуть не выбивает книгу из рук Пита. — Кыш… уходи! — Я никуда не пойду. Кто-то должен присматривать за тобой, наркоманом, чтобы ты не отбросил коньки, — мрачно отвечает Пит, держа книгу вне досягаемости. — Прекращай шуметь и ложись спать. У меня, между прочим, были другие планы на вечер, а в итоге я тут с тобой нянчусь. — Планы? Какие планы? О… У тебя свидание? — Почему-то Вегас ощущает себя странно от этой мысли. Ему не нравится это чувство. Пит всегда заставляет его чувствовать то, что ему не нравится. У Вегаса болит голова. И сердце. Нет, ему совсем это не нравится. — Не твоё дело. Проспись сначала, потом поговорим. А сейчас дай мне спокойно почитать, раз уж я вынужден присматривать за тобой. — Обойдусь без няньки. Я в полном порядке, — заявляет Вегас, внезапно почувствовав себя несчастным и желая отдалиться от Пита. — Иди на своё свидание. Или я сам уйду. Но, вообще, это несправедливо, что мне нужно спать на диване в собственной квартире. Ты худший гость на свете… — Вегас со стоном распутывает их конечности и, откинув одеяло, перекатывается на край кровати. Выходит далеко не так изящно и легко, как он себе представлял. Почему-то тело не двигается так, как должно; каждое движение отдаётся болью. Есть ли хоть какая-то часть его тела, которая не болит? Вегас готов поклясться, что у него болят даже ногти. Он шипит. — Серьёзно? Теперь ты ведёшь себя как детсадовец. Прекрати уже, ты только делаешь себе хуже. Просто лежи и отдыхай, — упрекает его Пит, наконец откладывая книгу в сторону. — Отьебись, — огрызается Вегас, упрямо игнорируя голос разума, и показывает Питу средний палец, прежде чем свесить ноги с кровати и встать. Но всё идёт не по плану. Стоит ему оказаться в вертикальном положении, как затылок простреливает сильной вспышкой боли, отчего голова начинает дико кружиться. Вегаса бесконтрольно ведёт влево, и он начинает путаться в собственных ногах. Позади него раздаются ругательства Пита, но Вегас не в состоянии уделить этому внимание, потому что спотыкается о собственные туфли, валяющиеся на полу, и ударяется об угол шкафа. Рёбра издают протестующий хруст. Боль просто невыносима. Из лёгких тут же выбивает весь воздух, а затем ноги подгибаются, и Вегас падает на пол, скуля. Из-за сильного головокружения он полностью дезориентирован. Что он здесь делает? Где «здесь»? И почему ему так больно? Что происходит? — Ну что за идиот! — Кто-то, громко матерясь, помогает ему сесть. Вегас жалобно стонет, потому что не может определить, что болит сильнее: грудная клетка, разрывающаяся изнутри, или голова, раскалывающаяся так, будто ею стучали о наковальню. — Аааааа… — жалобно хнычет он, трогая затылок. Да, вон он, источник боли, всё мокрое и липкое. Что, чёрт возьми, происходит? Зрение опять не фокусируется, всё как в тумане. Где он находится и кто этот человек, помогающий и поддерживающий его? Вегас щурит глаза, пытаясь разглядеть лицо перед собой. Когда на мгновение зрение проясняется, он узнаёт, кто перед ним, и с шипением отскакивает назад. — Ты! Держись от меня подальше! О, нет. Нет нет нет! Как Пит сюда попал? Куда «сюда»? Не может такого быть, чтобы это реально был Пит. Вегас не справится с ним, только не после сегодняшнего инцидента! — Прочь! — повторяет Вегас с оттенком истерии в голосе, изо всех сил стараясь отодвинуться от чужих рук, отползая назад. Перед глазами всё ещё стоит воспоминание о том, как раскрасневшееся лицо Пита, полное желания, за секунду принимает холодно-отстранённое выражение. Нет, Вегас не хочет находиться рядом с Питом прямо сейчас. — Ублюдок! Не трогай меня! Оставь меня в покое! Но хватка Пита не ослабевает. — Прекрати! Ты ещё больше вредишь себе! Просто успокойся, ладно? Тихо-тихо. Дыши. Всё будет хорошо. — Пит снова и снова повторяет эти слова, и как бы Вегас ни сопротивлялся, не отпускает. Даже когда он, обессилев, падает чужую на грудь. Вегас чувствует сильные руки, неожиданно нежно обнимающие его, успокаивающе поглаживающие затылок. — Всё будет хорошо, я обещаю. Расслабься, ты в безопасности. Ты пьян и под кайфом. А еще тебя избили, поэтому всё болит. Но всё будет хорошо. Не волнуйся… Сначала Вегас не понимает ни единого слова. Он слишком дезориентирован, слишком пьян, слишком расстроен и испытывает слишком сильную боль. Каждое движение причиняет невыносимые мучения. Ему никуда не деться. Вегас немного заземляется, и приступ истерии, вызванной наркотиками, проходит. Остаётся лишь усталость и боль. Голова Вегаса покоится на плече Пита, его глаза закрыты, он полностью измотан. — Ненавижу… — прерывисто шепчет Вегас себе под нос. — Я ненавижу тебя. Я не хочу, чтобы меня влекло к тебе. Мне не нравится чувствовать себя так. Я не хочу больше… оставь меня в покое… И тут, словно сжалившись над ним, его накрывает тьма. Незадолго до того, как Вегас отключается, ему кажется, что он слышит шёпот: — Прости, не могу. Ты просто слишком увлекателен... Но, возможно, это лишь воображение играет с ним злую шутку.~ ~ ~ ~ ~
Ближе к вечеру Вегас наконец просыпается по-настоящему. Единственное, что напоминает о прошлой ночи, это адское похмелье — намного хуже тех, что бывают у него обычно. Ауч. Возможно, зря он принял ту таблетку. С долей тревоги Вегас заставляет себя открыть глаза, чтобы проверить, где именно находится. Каково же его удивление, когда оказывается, что он в кровати. Причём в своей. Как это произошло? Как бы он ни старался вспомнить, в голове пусто. Всё обрывается на моменте, когда он принял таблетку в баре. Дерьмо. Кстати, о глупых решениях… Попытка сбросить одеяло, которым он накрыт, вознаграждается болью. Какого хрена? Всё болит. Абсолютно всё. Что, блядь, случилось? Голова готова взорваться. Больно даже дышать. Постанывая и двигаясь сантиметр за сантиметром, Вегас кое-как добирается до края кровати. Пиздец. Он…? Осмотрев себя, Вегас понимает, что одет в боксеры и футболку. Хорошо. Похоже, ничего не было. Значит, остаётся… он снова стонет, оглядывая собственные руки. Покрытые кровью суставы. Сука. Значит, драка. И, должно быть, это была адская схватка. Вегас с трудом добирается до ванной, где зеркало являет ему ужасающее зрелище. Неудивительно, что всё болит. Он сплошь покрыт синяками и ссадинами; особенно плохо выглядит грудная клетка. Повсюду запёкшаяся кровь, ей перепачкан даже затылок. Как он вообще добрался домой в таком виде, что никто не вызвал скорую? Проклятье. Он даже не может поднять руки, чтобы снять футболку, приходится её разрезать. Это совсем не хорошо. Вегас шаркает в душ и вперемешку с ругательствами смывает с себя грязь и кровь. Некоторые раны начинают кровоточить, но приходится смириться. Наибольшее беспокойство вызывает затылок. Тот стучит при каждом движении, и к горлу то и дело подступает тошнота. Ушибленные ребра тоже напоминают о себе каждом глубоком вдохе. Блядь. Каким же кретином он был прошлой ночью. Поэтому хотя бы сейчас он решает поступить благоразумно: одевается, вызывает такси и направляется в ближайшую больницу. Три часа спустя он снова дома. Рана на голове зашита, ссадины и раны очищены, заклеены и замазаны. После КТ и пары рентгенов подтверждено лёгкое сотрясение и перелом ребра. Вегасу кажется, будто его переехал грузовик. «Постельный режим» — сказал врач. Хотя бы на пару дней, а лучше на все пять. Минимум неделю никаких физических нагрузок. Ему дают справка о пятидневном больничном. Вегас звонит на работу, чтобы сообщить об этом, а затем заползает в постель и снова засыпает.~ ~ ~ ~ ~
Пять дней, проведенных дома, дают много времени на размышления. Поначалу Вегас чувствует себя слишком плохо, чтобы двигаться, и даже думать, потому что мозг требует отдыха и наказывает его ужасной головной болью и сильным головокружением всякий раз, когда он пытается сделать что-то, кроме как спать. Даже сходить в туалет — то еще мучение. Выйти из спальни невозможно, кухня с таким же успехом может находиться на другой планете. Вегас думает, что ещё немного, и он умрёт с голоду. Но когда он просыпается в следующий раз, то обнаруживает рядом младшего брата, читающего что-то в телефоне. Вегас так рад его видеть, что у него наворачиваются слезы. Макао для него самый дорогой человек на свете. С тех пор как он стал полицейским, они редко видятся — по понятным причинам. Но даже несмотря на это, они остаются братьями: совместное взросление в аду создало между ними крепкую связь, которую невозможно разорвать. Макао поднимает взгляд от своего телефона, их взгляды встречаются, и оба просто улыбаются. Они не нуждаются в громких словах. — Я принес тебе еды, — говорит Макао, что на самом деле означает «Я люблю тебя, большой брат». Сердце Вегаса расширяется от любви. Как-никак он не один. Только на этот раз он позволяет поухаживать за собой. Это прекрасное чувство. Его брат не задает много вопросов. Он лишь следит за тем, чтобы Вегас ел, принимал лекарства и получал достаточно жидкости. Они мало разговаривают, потому что Вегасу нужен отдых. Но им не нужно говорить. Им обоим достаточно просто составлять друг другу компанию. — Как ты узнал, что мне нужна помощь? — спрашивает Вегас в какой-то момент. Потому что это то, о чем он все время думал. Как он вернулся в свою квартиру? Он до сих пор ничего не может вспомнить. — Я получил курьером конверт с ключом от твоей квартиры и запиской о том, что ты подрался. — Макао бросает на него любопытный взгляд. — Записка была без подписи. Есть идеи, кто ее послал? — Единственный, кто приходит в голову, это Порш, но, если бы это был он, он бы сам позаботился обо мне или, по крайней мере, позвонил бы тебе. Странно. — Хочешь, я займусь этим? — спрашивает Макао, но Вегас очень осторожно качает головой. Лучше не втягивать младшего брата в свою жизнь. — Все в порядке, я разберусь с этим позже. И тогда дам тебе знать. Можно мне теперь что-нибудь попить? А затем, думаю, мне нужно еще поспать. Я чертовски устал… Три дня Вегас ничего не делает. Такое ощущение, что он должен наверстать упущенные за десять лет часы сна, и он это делает. В тот последний вечер он и его брат находят время для более близкого братского общения, потому что Макао отправится домой на следующее утро. Они разговаривают всю ночь, и Вегас впитывает всю информацию, которую получает о повседневной жизни брата. Все, что он бы уже знал, если бы они ближе общались. Черт, он и не подозревал, как сильно скучает по своему младшему брату. На следующее утро, прямо перед отъездом, Макао говорит еще кое-что. — Сделай мне одолжение и постарайся не дать себя убить, хорошо? Если бы это была работа, я бы понял. Но ввязаться в такую драку… Вегас, ты меня чертовски напугал. Я не знаю, почему ты так поступил, только не делай так больше, ладно? Я не знаю, что бы я делал, случись с тобой что-то… Вегас кивает, его горло сжимается, и он крепко обнимает Макао, при этом они оба стараются не повредить ему ребра. — Прости. Я буду осторожнее, обещаю. И я получаю профессиональную помощь, так что не волнуйся. Все будет хорошо. Они улыбаются друг другу напоследок, а затем Макао уходит.~ ~ ~ ~ ~
У Вегаса в запасе еще два дня больничного, и он использует их с пользой. У него есть ноутбук, и он может работать из дома. Это не то, что рекомендовал доктор, но когда он вообще слушал врачей? Как и ожидалось, он находит в своем почтовом ящике электронное письмо от Пита об этих чертовых цветах. Пит оперативен. Похоже, это азиатская лилия, именуемая также «Сердце Лондона» или «Лина Танго». Вегаса не заботят причудливые названия. Сидя в постели, он составляет список и начинает обзванивать цветочные магазины. А их только в этом городе очень много. Целый проклятый день он безрезультатно болтает по телефону, потом его перенаправляют на оптовиков цветов по всей стране и на цветочные рынки. Он многое узнает о цветах, по крайней мере, это уже что-то. В свой последний день дома он наконец срывает джекпот. Оптовый торговец не только знает, о каком цветке он спрашивает, но и недавно продал их в большом количестве, примерно во время последнего убийства. Идеально. Через час Вегас получает цифровые копии документов заказа с указанием имени, адреса и платежных реквизитов. Конечно, это окажутся ненастоящие данные. Но на случай, если их убийца допустил ошибку, Вегас отправляет всю информацию по электронной почте в часть полицейского участка, занимающуюся финансовыми преступлениями, чтобы они могли изучить ее и узнать, куда ведет денежный след. Это хорошее начало. По крайней мере, теперь они знают немного больше. И, конечно же, есть еще ситуация с Питом, о которой он думает... зацикливается... Если бы это зависело от Вегаса, он бы вообще хотел забыть об этом дне. У него было слишком много времени, чтобы проанализировать случившееся, и он чертовски уверен, что не он один возбудился от этого глупого упражнения. И все же Пит «выдернул провод» и постарался причинить ему как можно больше боли. Его мозгоправ умен, и, судя по проведенному вместе времени, Вегас уверен, что Пит всегда тщательно подбирает слова и действует. Итак, какова была цель всего этого? На самом ли деле безобидное упражнение пошло не по плану? Факт остается фактом: это заставило Вегаса почувствовать себя дерьмом. Его отец хотя бы использует кулаки. Физические травмы легче перенести и исцелить. Но словесная атака Пита… она сильно ударила по нему. Заставила снова почувствовать себя уродом. Он должен быть так чертовски осторожен все время. Он не может беззаботно флиртовать, как большинство окружающих его людей. Он не хочет ставить под угрозу свою работу и, самое главное, должен быть предельно осторожен, чтобы отец оставался не в курсе. И блядь… у него все было так хорошо, пока в его жизни не появился Пит, перевернувший все с ног на голову, сводя его с ума и постоянно дразня одним своим присутствием. Было вполне логично, что в какой-то момент Вегас сломается. Но почему-то он не ожидал, что Пит будет настолько хладнокровен, втыкая в землю предупреждающий знак «Лишь до сюда и не дальше». Ублюдок. «Просто притворимся, что этого никогда и не было» — решает Вегас. Отрицание — это блаженство. И он исключительно хорош в стирании травмирующих воспоминаний из своей головы. Он делал это много раз. Он считает себя экспертом по этой части.~ ~ ~ ~ ~
Как только его больничный заканчивается, Вегас возвращается на работу. Синяки начали становиться зелено-желтоватыми. Голова по-прежнему болит, но головокружение прошло. Ребра, конечно, тоже болят, но он их перевязал. Нет причин дольше оставаться дома. Кроме той, чтобы не сталкиваться со своим психотерапевтом. Которого нет на месте. По мнению Вегаса, ничего не случилось, нечего стыдиться. И если Пит что-нибудь скажет по этому поводу, он, скорее всего, ударит его — снова. Потому что Вегас затаил обиду. Но Пит ничего не говорит, когда в тот день входит в их общий кабинет. Он просто смотрит на Вегаса, выгибая бровь при виде заметных синяков, но воздерживается от каких-либо упоминаний о том дне. Ну, не совсем так. Он комментирует одну вещь: — Предполагаю, с кем ты бы ни подрался, они выглядят хуже тебя? Они еще живы? Поскольку Вегас не в настроении говорить о том вечере, он лишь показывает Питу средний палец, отказываясь отвечать. Пит вздыхает. — Ладно. Думаю, нам следует запланировать еще один сеанс терапии. — А потом он садится за свой стол, оставляя Вегаса в покое. Когда становится понятно, что это все, что не будет ни комментариев, ни вопросов, ни чего-либо еще о том, что произошло между ними несколько дней назад, напряжение покидает Вегаса, и он наконец может расслабиться и сосредоточиться на работе. Пронесло на этот раз. Видимо, Пит тоже решил обо всем забыть. Но слабый синяк в уголке его рта — постоянное напоминание о том дне, так что чем меньше Вегас будет смотреть на Пита, тем лучше. Он погружается в работу.~ ~ ~ ~ ~
Проходит несколько дней. Жизнь продолжается. У Пита больше не возникает сумасшедших идей. Новых кровавых убийств также не происходит, и хоть чему-то можно порадоваться. Вегас проводит время, тщательно просматривая все записи с камер видеонаблюдения, которые они собрали в районе последнего места преступления. Он выслеживает фургон с доставкой цветов и его водителя. Ничего нового не выясняется, человек ничего не видел. Вегас прогоняет основную информацию о второй жертве через базу данных пропавших без вести. Или, скорее, он передает это Питу, чтобы ему было чем заняться. Сам он ненавидит такую работу. Арм отправляет им обновленную информацию, сообщая им, что изображение татуировки будет получено в течение следующих нескольких дней. К сожалению, Таиланд — это не США, у которых есть база данных распознавания татуировок ФБР. А тату-салонов только в этом городе немерено. Впереди еще много работы. Так что представьте себе удивление Вегаса, когда однажды удача в самом деле заглядывает в их кабинет в виде одного из его коллег. Тридцать минут спустя Вегас едва сдерживает свое волнение. У них есть первая настоящая зацепка, и какая! У них есть потенциальный свидетель! Кажется, в здании рядом с местом преступления живет бродяга, бывший заключенный. Если им стало известно об этом случайно, то, возможно, их убийца тоже это пропустил. Это потрясающая новость. Пит подходит к нему, когда Вегас вводит данное ему имя в поисковую форму полицейских записей. Страница загружается, затем у него есть фотография, которую нужно прикрепить к этому имени. И очень длинный послужной список, включая кражу, незаконное проникновение, грабеж и телесные повреждения. Попался.~ ~ ~ ~ ~
Несмотря на возражения Вегаса, Пит сопровождает его на допрос потенциального свидетеля. Все, что для этого требуется — сузившиеся глаза Пита, напоминающие о его словах, когда они возвращались с места последнего преступления: «…если ты еще раз саботируешь нашу командную работу, я заставлю тебя пожалеть об этом…» — и Вегас пересматривает свое решение. Пит не отказался бы от идеи отстранения Вегаса, он достаточно непредсказуем для этого. В конце концов, он чуть не убил их той ночью. Но это не значит, что Вегасу комфортно брать с собой гражданского на допрос человека, имеющего длинное уголовное прошлое. — Я главный, — напоминает он Питу, когда едет по городу. — Ты будешь делать в точности то, что я скажу. Не споря со мной об этом. Ты не будешь бродить сам по себе. Находись в трех шагах позади меня, когда подойдем к свидетелю. Ни при каких обстоятельствах не вставай между мной и ним, на случай если что-то пойдет не так. А если что-то и в самом деле пойдет не так, ты укроешься и спрячешься на месте, пока я не скажу тебе, что выходить безопасно. Ты меня понял? — Перестань беспокоиться, детектив. Я не ребенок, я могу позаботиться о себе и, конечно же, последовать твоим указаниям и буду осторожен. — Пит кажется совершенно спокойным, он откидывается на спинку сиденья и смотрит наружу. — Но я думаю, что ты делаешь много шума из ничего. Мы собираемся просто поговорить с этим человеком, почему что-то должно пойти не так? Вегас рано понял, что этот вопрос не следует задавать себе, будучи полицейским. Нужно просто предположить, что все, что может пойти не так — пойдет не так. Так намного безопаснее. — Лучше быть готовым ко всему. — Что ж, ты со мной, так что уверен, ты отлично защитишь меня. — Пит слегка посмеивается, но Вегас вовсе не считает это забавным. Он испытывает стресс и сжимает руль. Когда он начал так заботиться о безопасности Пита? Ему не нравится то, что он ощущает. Остаток пути проходит в тишине. По полученной ими информации, их потенциальный свидетель проживает на пятом этаже заброшенного дома прямо напротив места преступления. Они паркуются перед ним и выходят из машины, ни один из них не очень рад вернуться сюда. Вегас осматривается между двумя зданиями и не может поверить своей удаче: оба пятых этажа точно на одной высоте. Если повезет, этот бродяга мог видеть убийство и убийцу. Пожалуйста, пусть им повезет. В то же время он не может не чувствовать хоть каплю жалости. Черт, если этот человек действительно был свидетелем данного кошмара, у него останется травма. К счастью, у Вегаса есть Пит, чтобы справиться с этим при необходимости. Сегодня Вегас отказался от формы, он в штатском. Нет нужды пугать свидетеля. Он проверяет свое оружие. Королевская полиция Таиланда не выпускает стандартные пистолеты. Полицейские должны покупать собственное оружие в зависимости от того, что они могут себе позволить. У Вегаса есть и Глок 19MS, и SIG P320SP, которые являются стандартными служебными пистолетами тактического подразделения Аринтарадж 26, и то, что достаточно хорошо для них, достаточно хорошо и для него. Хотя в основном он носит Глок. Он вырос в окружении оружия, и его ношение стало для Вегаса второй натурой. — Пойдем. — Он берет на себя инициативу, и они идут ко входу в здание. Еще одна дверь со сломанным замком, и он с легкость толкает и открывает ее. В этом здании нет электричества: Вегас пытается включить свет, но ничего не происходит. Но сейчас ранний полдень, и через окна проникает естественный свет. Они направляются через обломки, мусор и грязь к лестнице и поднимаются наверх. — Держись позади меня, — напоминает он Питу, когда они подходят к пятому этажу. Вегас на мгновение колеблется, думая о том, как это сделать лучше всего, затем решает постучать, одновременно открывая дверь. К счастью, она не закрыта и не заблокирована, удача на его стороне. — Эй? Есть кто дома? — Он осторожно оглядывается, прежде чем сделать шаг в помещение, похожее на еще один офис открытой планировки. Но в этом есть различная мебель. Бывшая оргтехника и ассортимент подержанных шкафов, стульев, диванов и даже кровать в углу чуть поодаль. Кто-то позаботился о том, чтобы вымыть несколько окон (это хорошо), через них проникает более чем достаточно света. — Не волнуйся, мы здесь не для того, чтобы что-то красть или выселять тебя. — Он еще никого не видит, но разговор кажется хорошей идеей, чтобы показать, что они пришли с добрыми намерениями. — Мы лишь хотим поговорить, если ты не против? Эй? Мелькает какое-то движение за шкафом справа от него. Вегас убеждается, что Пит позади него и что он прикрывает его своим телом, прежде чем осторожно пойти в этом направлении. — Я просто хочу задать несколько вопросов, вот и все. — А затем добавляет: — Я готов заплатить за ответы. Похоже, это оказывает должный эффект. Показывается мужчина неопределенного возраста. Он выглядит неухоженным, одежда на нем поношена и, кажется, ее давно не стирали. Вегас видел фотографию их потенциального свидетеля, это действительно он. Во взгляде мужчины на Вегаса читается настороженное подозрение. — Заплатишь? Сколько? Сначала покажи наличные. Медленно, чтобы не спугнуть бродягу, Вегас достает бумажник и выбирает несколько банкнот. Достаточно, чтобы эта сумма стала искушением для разговора с ними. И это работает. С жадным выражением на грязном лице их потенциальный свидетель подходит ближе, не сводя глаз с денег, как будто боится, что Вегас передумает. — Что ты хочешь узнать? — спрашивает он. — Недавно прямо напротив произошло убийство. — Вегас кивает в сторону окон и здания на другой стороне. — Думаю, такой наблюдательный человек, как ты, заметил бы, если бы что-то странное происходило так близко к его территории. Если это так, то деньги… — и тут он немного размахивает наличными, — будут твоими. Чем больше деталей, тем лучше, и тем больше денег тебе достанется. Договорились? — Черт возьми, да. — Бродяга жадно хватает банкноты, и Вегас позволяет ему их взять. Почти дрожа от волнения (или, возможно, отмены наркотиков), мужчина пересчитывает купюры и счастливо улыбается. — Я все видел. Все это месиво и даже парня, который его убил. Что именно ты хочешь знать? — Правда? Это замечательная новость. — Из-за спины Вегаса выходит Пит, в полном режиме психотерапевта. Вегас узнает этот тон голоса. — Пожалуйста, расскажи нам все. Лучше начни с самого начала. И вот тут все идет совсем не туда, куда надо. По-видимому, бродяга не понял, что Вегас пришел не один, потому что внезапное появление Пита сильно его напугало. Он в испуге отрывается от денег, и его глаза расширяются, когда он замечает, что в его жилище теперь два человека. Двое на одного, обстоятельства против него. С воплем он отступает, и тут дело принимает плохой оборот, поскольку неожиданно в его руках оказывается пистолет, направленный на Пита. Блядь. Вегас роняет бумажник и поднимает руки, загораживая Пита собой. — Полегче… полегче. В этом нет необходимости. Мы не причиним тебе вреда, мы из полиции. — Сука, сука, сука. Если бы только Пита не было рядом с ним. Вегас сильно напряжен. — Пит, стой прямо за мной, не смей двигаться. — Инструктирует он человека, которого защищает. Он надеется, что Пит послушается, потому что не смеет оторвать глаз от направленного на него пистолета. И не может вытащить свой собственный, только если он на мгновение не отвлечет этого идиота. Блядь. Свидетель, превратившийся в психа с оружием, пронзительно хохочет и обходит Вегаса, который одновременно поворачивается, заложив руку за спину, чтобы убедиться, что он все время остается между Питом и направленным на них огнестрельным оружием, пока они двигаются. — Полиция? Не лги мне! Вы не из полиции! Убирайтесь к черту! — Хочешь, покажу свой значок? — Вспоминая многолетние тренировки, Вегас остается совершенно спокойным. Но бродяга, похоже, взбеленился и совсем не желает слушать. — Не двигайся, держи руки так, чтобы я их видел! Я не позволю тебе обмануть меня! Ты меня не получишь! Я не позволю тебе убить меня! — И теперь, когда у него появляется свободный доступ к двери, он идет к ней задом, продолжая наводить на Вегаса пистолет. И черт возьми, рука, держащая этот пистолет, далеко не устойчива. Что за ебаная катастрофа. При обычных условиях Вегас погнался бы за мужчиной, но сейчас он слишком беспокоится о Пите и не осмеливается сделать ни одного шага, чтобы последовать за безумцем. Сердце Вегаса колотится как сумасшедшее. Какой пиздец. Это именно то, чего он боялся все это время. Вот почему он не хотел брать с собой гражданского. И уж тем более не Пита. Мысль о том, что в Пита выстрелят, посылает по его телу дрожь ужаса. Нет, Пит не должен пострадать. Это единственная причина, по которой он позволяет их свидетелю добраться до выхода, не следуя за ним. Но как только тот выходит за дверь, скрываясь из виду, Вегас тут же бросается в погоню. — Оставайся здесь! — кричит он Питу, не оборачиваясь, достает пистолет и направляется к двери. Он теряет драгоценное время, пытаясь открыть ее, потому что ручка отрывается, и ему приходится прикреплять ее обратно. Блядь! Но потом дверь наконец открывается, Вегас осторожно выглядывает наружу… никого не видно… и бежит к лестнице, направляясь вниз. Остается надеяться, что он догонит мужчину до того, как тот покинет здание, иначе все, безумец исчезнет в лабиринте улиц, переулков и зданий, и Вегас никогда его больше не увидит. У них наконец-то появился свидетель! Какого черта все пошло наперекосяк? Сука! Когда он уже почти достигает первого этажа, вдалеке раздается резкий треск выстрела. Сердце Вегаса замирает, а затем его окатывает всплеск адреналина. Блядь! Блядь блядь блядь! Он облажался! Их сбежавший свидетель не спускался вниз, выстрел прозвучал откуда-то сверху. Сверху... а значит... … … … … Пит… … … … О Господи! Ноги Вегаса едва не подгибаются. Нет нет нет! Не Пит! Пожалуйста, только не Пит! Паника, охватившая его при этой мысли, почти парализует. Но несмотря на это, он уже двигается — бежит обратно к лестнице, а затем наверх, перепрыгивая две ступеньки за раз. Еще один резкий треск сверху. Куда более выше. Последний этаж? Лестница кажется бесконечной. В здании всего семь этажей, но Вегасу кажется, что это небоскреб, когда он спешит наверх. Еще один звук, похожий на выстрел. Да, верхний этаж, точнее крыша. Запыхавшись, Вегас наконец достигает места назначения, их разделяет последнее препятствие — металлическая дверь, но это его не останавливает. Вынув оружие, Вегас бросается в дверь, распахивая ее плечом с такой силой, что та с грохотом ударяется о стену и отскакивает назад, но к тому времени Вегас уже стоит на крыше. Где сталкивается с картиной, которая будет преследовать его в кошмарах. Время опять замедляется, и все сводится к мгновенным снимкам. Щелк. Плоская крыша. Голый серый пустырь. Вентиляторы переменного тока. Вентиляционные шахты. Щелк. На дальней стороне крыши два человека. Спятивший свидетель. И Пит. Щелк. Руки Пита подняты вверх, ладонями наружу. На него направлен пистолет. Щелк. Их свидетель медленно пятится. Пит следует за ним. Они движутся к низкой стене, окружающей край крыши. Щелк. Пистолет, направленный на психотерапевта, тревожно дрожит. Пит преграждает путь, Вегас не может получить четкий снимок с того места, где он стоит. Щелк. Свидетель охвачен ужасом. Он в панике. Щелк. Его рот шевелится, кажется, что он говорит. Вегас их не слышит, они слишком далеко. Щелк. Еще один резкий треск. Пит вздрагивает, но пуля снова не попадает в него. Она срикошетила на ближайшее вентиляционное отверстие. Время размораживается. Твою ж мать. Душа Вегаса едва не уходит в пятки от беспокойства. Его охватывает одно единственное желание — побежать туда и броситься перед Питом, чтобы защитить его. Но это бы еще больше напугало мужчину, размахивающего пистолетом, а пуля в следующий раз может уже попасть в Пита. Поэтому Вегасу нужно сохранять спокойствие и действовать с максимальной осторожностью. Вегас отходит в сторону до тех пор, пока не получает четкую линию выстрела. Его оружие направлено на другого человека с пистолетом, и он продвигается вперед медленно, но неуклонно. В это же время двое других достигают края крыши, и бродяга прижимается к низкой стене. Больше некуда идти. Это путь к катастрофе. Что, черт возьми, Пит делает?! — Брось пистолет! — кричит Вегас, сообщая им обоим о своем присутствии. — Пит, отойди! Как всегда, его никто не слушает. Единственное, что происходит — пистолет дергается в его сторону. Просто замечательно. — Давайте все глубоко вдохнем и успокоимся. — Вегас продвигается очень медленно, шаг за шагом. — Умерь свой пыл, хорошо? Уверен, в глубине души ты не хочешь угрожать полиции, верно? Просто вышло недоразумение. Как насчет того, чтобы начать все сначала? Мы здесь лишь для того, чтобы поговорить с тобой. Вегас не осмеливается отвести взгляд от непосредственной угрозы, так что видит расфокусированного Пита только краем глаза. — Пит, как насчет того, чтобы сделать несколько шагов назад, чтобы дать этому хорошему человеку возможность дышать? Но спятивший свидетель лишь бросает на Вегаса полный недоверия взгляд, а затем совершенно безумно смеется. Оружие мечется взад-вперед между Вегасом и Питом; рука, держащая его, сильно дрожит. Как и палец на спусковом крючке. Блядь. — Назад! Не подходите ко мне! — Это, видимо, в основном адресовано Питу, который все еще находится в тревожной близости от этого нестабильного источника неизбежного, и по мнению Вегаса тому все равно, что руки Пита все еще подняты вверх, а ладони расставлены в универсальном знаке сдачи. Почему-то Вегас сомневается, что свидетелю есть дело до того, что у Пита нет оружия. Его полностью поглощает паника, он до смерти боится Пита и Вегаса. — Я лишь хочу поговорить, — произносит Пит совершенно спокойной интонацией психотерапевта, которая так хорошо известна Вегасу. — Поговорить?! — Рука, держащая пистолет, дрожит еще больше. Затем мужчина отворачивается от Пита и смотрит на Вегаса с безумным блеском в глазах: — Что, черт возьми, ты задумал?! Ты ненормальный?! Почему ты хочешь моей смерти? Почему? Что я тебе сделал?! — кричит он во все горло. Это совсем нехорошо. Вегасу нужно отобрать у него оружие, пока он совсем не взбесился. — Никто не хочет твой смерти, — одновременно говорят Пит и Вегас. Единственная разница в том, что Вегас не двигается, его пистолет по-прежнему направлен на теперь уже вооруженного свидетеля, в то время как Пит делает еще один шаг вперед. Дерьмо. — Нет! Держись от меня подальше! — Охваченный ужасом, мужчина невольно делает шаг назад, вернее, пытается. Он, видимо, забыл о стене позади себя. Вегас действительно ничего не может сделать, он слишком далеко, и все же он, конечно, пытается. В тот момент, когда мужчина врезается в стену и теряет равновесие, дико размахивая руками в попытке удержаться, даже когда он падает назад, Вегас бежит вперед. Он проскальзывает мимо застывшего на месте Пита, и пытается ухватиться за что-то… за руку… за одежду… за пальцы… так близко, но недостаточно близко. На глазах у Вегаса мужчина падает с крыши, крича весь путь вниз, где он падает на землю с тошнотворным глухим стуком. Его голова лопается, как арбуз. Твою ж мать. Вегас застывает, потрясенный тем, что на его глазах погиб человек. «По этому поводу придется заполнить чертову кучу бумаг» — думает он в оцепенении. «Никто никогда не поверит, что это не я столкнул его с крыши» — это вторая мысль, пришедшая на ум. Он в полной заднице. Затем он замечает, что все еще держит свой пистолет мертвой хваткой, и, автоматически снова ставя на предохранитель, убирает его. Твою ж мать. Он в такой заднице. — … Он… умер? — дрожащим голосом раздается вопрос позади него. Пит. Вегас резко разворачивается и делает несколько торопливых шагов к своему психотерапевту, лихорадочно оглядывая его. Может, в него все же попали. Может, он просто в шоке и не замечает ранения. Может, он в любую секунду побелеет как полотно и рухнет, истекая кровью прямо у него на глазах. Вегас даже не замечает, что начал бесконтрольно дрожать. — Ты ранен? Он попал в тебя? У тебя где-нибудь идет кровь? — бормочет он в панике. Пит, кажется, тоже немного в шоке. Его лицо потеряло все краски; он безучастно смотрит на ту часть стены, через которую только что упал их свидетель, но теперь он моргает, а затем переключает внимание на Вегаса. Принимая к сведению его душевное состояние. Вопросы, которые ему задают. Пит вдыхает, вздрагивая, и качает головой. — Я в порядке. Правда… я в порядке. Я не ранен. — Но затем он замечает, что на его слова не реагируют. Он пристально смотрит на Вегаса, и его выражение лица меняется от увиденного. Как будто он впервые по-настоящему видит Вегаса. Он вздыхает, когда напряжение покидает его тело, его взгляд смягчается. — Вегас, — тихо говорит Пит. А потом ему приходится повторить снова, поскольку Вегас настолько вне себя от страданий, что в первый раз совсем не реагирует. — …Вегас… Однако на этот раз он слышит. Вегас прекращает свой лихорадочный осмотр и смотрит вверх. Их взгляды встречаются и фиксируются друг на друге. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. — …Вегас… — очень тихо произносит Пит в третий раз, и в этом слове столько эмоций. Они все еще смотрят друг на друга и вдруг одновременно движутся вперед. Три шага, затем Вегас вытягивает руку и хватает Пита за рубашку, притягивая его ближе. Пит, в свою очередь, хватает Вегаса за затылок и запускает пальцы в его волосы, сжимая их так крепко, что это причиняет боль, и дергая на себя. Их рты сталкиваются с такой силой, что зубы лязгают друг о друга, но ни один из них этого не замечает. Так вот каково это — быть пораженным молнией. Вегас целует Пита с интенсивностью, порожденной отчаянием. Он изливает в поцелуй всю свою тревогу, стресс и все те проклятые нежелательные чувства, которые этот парень заставляет его испытывать. И Пит буквально упивается всем этим. Его язык скользит мимо губ Вегаса, и поцелуй превращается в электрическое безумие, судя по задыхающимся стонам, то и дело вырывающимся из них обоих. Вегас фантазировал о поцелуе с Питом, но теперь, когда это происходит в реальности, это нечто гораздо большее, чем он мог себе представить. Вегас чувствует их общее дыхание; он отпускает рубашку только для того, чтобы убаюкать лицо Пита руками. Ему нужно прикоснуться к нему, почувствовать его тепло и что он действительно жив и здоров. И опять же, это как касаться оголенного провода под напряжением. Шлюзы открылись, и теперь Вегас просто не может насытиться. Он жаждет углубить поцелуй, как и вторая сторона. И Пит… Пит, который все это время настойчиво называл его «детективом Тирапаньякуном», теперь выдыхает его имя как молитву. Он такой же неистовый, как Вегас, если не больше. Вся сдержанность испарилась, он ведет Вегаса назад, не прерывая поцелуя, пока они не задевают одно из многочисленных отверстий вентиляционной шахты. Пит прижимает Вегаса к нему, а затем просто растворяются в нем всем телом, когда прикусывает его нижнюю губу, пуская кровь. Это больно, но самым возбуждающим образом, и Вегас содрогается и стонет, что Питу, по-видимому, очень нравится, потому что это заставляет его рычать от возбуждения, прежде чем он слизывает кровь. Вегас еще никогда и никого не хотел так сильно. Это чувство ошеломляет своей интенсивностью, потому что оно неожиданно выходит за пределы физического влечения. Он всю жизнь чувствовал себя неполноценным. Ему всегда чего-то не хватало. А теперь недостающий кусочек не только материализуется, но и встает на место, завершая рисунок пазла. Это страшно. Незнакомо. Ново. Волшебно. «Мой» — думает он. «Мой». Пропуск. Больше ряби… Оо… оо… оо… оо… Чувства как огонь Я так влюблен в тебя Они совершенно забывают об окружающем мире. Их только двое; они так поглощены друг другом, что теперь — когда решили сначала действовать, а потом думать — все остальное становится второстепенным. Они просто не могут перестать целоваться, губы скользят друг по другу, их сердца бешено колотятся, они тонут друг в друге. И это великолепно. Их довольно грубо прерывает пронзительный вой приближающихся полицейских сирен. Пит, похоже, готов игнорировать шум, но Вегас, будучи полицейским, приходит в себя. Черт, что они творят? Несмотря на протест Пита, он отстраняется, задыхаясь. Один взгляд на Пита — взъерошенного и раскрасневшегося, бросающего на него исчерпывающий взгляд «иди сюда» — и он чуть ли не принимается за очередной раунд. Почти. Им нужно остановиться. Он, видимо, рехнулся, что он делает?! На улице внизу лежит мертвец. Скоро здесь будут другие полицейские, а Вегас должен быть снаружи. Им действительно нужно остановиться прямо сейчас. Он поднимает руку и проводит большим пальцем по распухшим губам Пита, загипнотизированный тем, как Пит смотрит на него, будто он — центр его вселенной. Это восхитительно и в то же время пугающе до чертиков. Он может очень легко привыкнуть к этому виду, а это опасно. Лучше сейчас не думать об этом, у них будет время для этого позже. Пит пытается укусить его за большой палец, с дьявольским блеском в глазах, и Вегас отдергивает руку. Нет, им нужно остановиться. Это безумие. Он откашливается. — Оставайся здесь и спускайся примерно через десять минут, — инструктирует его Вегас. — Мне нужно работать. И после этого он убегает. Потому что легче иметь дело с мертвым телом, чем с собственными неуправляемыми чувствами.