Каждый человек — это книга крови. Мы все алые, когда открыты.
Они официально съезжаются. Вегасу с трудом верится, что это происходит наяву. Уже через двенадцать часов после разговора Пит появляется с кучей коробок и переезжает к нему. Вот так просто. Теперь они живут вместе, квартира ощущается настоящим домом, и Питу больше не нужно уходить по вечерам к себе. — Я расторг договор аренды, — радостно сообщает он Вегасу. — Теперь ты застрял со мной. — Пит сияет от счастья. Он носится по квартире и что-то напевает себе под нос. Они вместе распаковывают коробки, и Вегас узнает еще кое-что новое о своем парня: у него нет никаких дурацких рубашек. Одежда, которую Пит складывает в шкаф, — это дорогие дизайнерские вещи, простые и элегантные, и совсем не кричащие. — Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу стать твоим сахарным папиком, — кисло замечает Вегас, с тревогой разглядывая дорогой гардероб. — Я почти уверен, что одна пара твоих штанов стоит больше, чем я зарабатываю за месяц. Не думаю, что мне по карману поддерживать твой стиль. — Неудивительно, что Пита всегда так раздражали его простые футболки и джинсы. — А ты не жди, что я буду носить свои старые шмотки. Это была «рабочая одежда» для той роли, которую я играл. Злить тебя ими было весело, но, честно говоря, я предпочитаю носить что-то более изысканное. — Не могу дождаться, когда увижу тебя в костюме… — бормочет себе под нос Вегас, уже зная, что Пит будет выглядеть сногсшибательно. — Ты случайно не богат? Видит Бог, этому дому не помешал бы доход побольше, чтобы мы могли разнообразить рацион. Я устал от рамена или еды на вынос четыре раза в неделю. — Да, я владею приличным состоянием. И нет, не спрашивай откуда оно. — Пит улыбается Вегасу и подмигивает. — Почему у тебя так туго с деньгами? Из нас двоих разве не ты должен быть богатым парнем? Или отец отобрал все твои кредитки, когда ты съехал? — У меня есть кое-какие сбережения от мамы, но да, отец отрезал меня от семейных денег, когда я ушел из семьи против его воли. Впрочем, все в порядке, моего дохода хватает на самое необходимое. Они также достали из кладовки полиэтиленовые пакеты с вещами Пита, которые Вегас почти выбросил, и распаковывают их. — Твои старые рубашки выкидывать? Если ты не против, я бы оставил одну или две на память. — Слишком много воспоминаний связано с этими несуразными рубашками, Вегас очень не хочет от них избавляться. — Как хочешь. — Пит пожимает плечами, ему действительно все равно. Перед ним словно совершенно новый человек, Пит даже двигается иначе, и Вегаса это завораживает. Меньше чем через час весь хлам возвращается на свои места, и квартира снова становится устрашающе яркой. Но Вегас ощущает себя по-глупому счастливым, из-за того, что раздражается, споря с Питом в очередной раз о шторах. Жизнь возвращается в нормальное русло, что не может не радовать. — Как ты вообще проник обратно в страну? — спрашивает он позже в тот же день, когда они балуют себя вкусной едой на вынос. — Я внес твое имя в красный список для въезда, не говоря уже о том, что за тобой следили. Как ты обошел все это? Пит смеется, его темные глаза озорно сверкают. — Я знал, что за мной следят. Так вот представь мое удивление, когда однажды один из этих людей подошел ко мне и протянул записку. Угадаешь, кто ее написал? Вегас еще раз откусывает от стейка, задумчиво жует и глотает. — Порш. Это должен быть этот кусок идиота. Есть у него привычка совать свой нос в чужие дела. — Не хочу тебя разочаровывать, но это не Порш. На самом деле записка была от твоего брата, — усмехается Пит. Вегас чуть не давится. Блядь. Не может быть! Он по-прежнему хочет, чтобы Пит держался от Макао как можно дальше, и они никак не контактировали. — Этот мелкий гаденыш, я надеру ему задницу … — Он рычит, а Пит громко смеется. — Не смешно! Я правда доверял ему, а он такое выкинул. Проклятье… — А как по мне, это было довольно мило. У меня никогда не было брата, но твой, видимо, очень любит тебя, иначе бы проигнорировал твои приказы и не взял бы все в свои руки. Он написал, что тебе совсем плохо и что мне следует привести мысли в порядок и вернуться, чтобы позаботиться о тебе. Он даже прислал самолет компании, я раньше никогда не путешествовал с таким шиком. Вегасу следует перестать есть, потому что он снова чуть не давится. Самолет компании? О нет, Макао, о чем ты думал? — Черт возьми… — Он кашляет и пьет воду. — Неудивительно, что ты так легко проскользнул мимо иммиграционной службы. «Макао, какой же ты дурак» — думает Вегас. «Ты не только отправил ко мне обратно сталкера-психопата, но и воспользовался чертовым самолетом компании, оставив след, который может привлечь внимание не тех людей». Ему действительно нужно как следует побеседовать с братом. — Не ругай его — пытается вразумить его Пит. — Он лишь хотел, чтобы тебе стало лучше. Радуйся, что он вмешался, иначе мы бы оба все еще страдали. — Я знаю. — Вегас вздыхает. — Просто... с самолетом он сглупил. У него будут проблемы из-за этого, мне лучше поскорее поговорить с ним. — Он собирается свернуть Макао шею. — Он будет в порядке. А теперь перестань волноваться и ешь. Еда остывает. — Пит протягивает ему миску с дымящимся рисом, и они снова замолкают, продолжая трапезу. Все возвращается на круги своя. Вся эмоциональная суматоха последних недель и месяцев ушла. Вегас чувствует, что наконец-то снова может дышать. Всякий раз, когда его поражает искра сомнений по поводу этих отношений, Вегас говорит себе, что они смогут все преодолеть. Это его «долго и счастливо», и он никому не позволит это разрушить. Даже самому себе.~ ~ ~ ~ ~
Они также оба возвращаются к работе. Пит объяснил Вегасу, что не может вот так сразу уволиться. По-видимому, он взял небольшой отпуск в связи со своим недавним отсутствием, намереваясь в конце концов вернуться. Засранец. Но Пит объясняет, что есть процедуры, которым нужно следовать, и он будет работать в полицейском участке еще как минимум месяц. Вегас стискивает зубы, потому что ему это совсем не нравится. Он боится, что кто-то узнает о том, что Пит выдает себя за другого человека, но тот лишь смеется над его реакцией. — Чертовски волнующе, скажи? Однако нет причин паниковать. У меня все под контролем, не переживай. И это только одна из их проблем. Вегас не хочет, чтобы липовый психотерапевт взаимодействовал с его уязвимыми коллегами, поэтому пытается занять Пита в их общем кабинете, но это приводит к прямо противоположному неприятному результату, потому что он напрочь забыл о доске убийств. И недооценил появившуюся потребность Пита комментировать все эти ужасные фотографии, когда правда раскрылась. — Красный! Вегас вынужден неоднократно обрывать его и в конце концов выгонять Пита из кабинета в целях самозащиты. «Мне жаль, коллеги, искренне жаль». Но ему просто невыносимо слушать, как Пит пытается объяснить, как трудно отделить ребра от позвонков. «Я не могу, простите». Пит принимает это с невозмутимостью, но Вегас подозревает, что он слегка обижен из-за неспособности Вегаса понять его. Все приходит в норму, но в то же время и нет. Вегас словно встречается с совершенно новым человеком, и иногда это сбивает с толку. Они осторожничают друг с другом и оба боятся переступить границы. И с тех пор, как у Вегаса случился тот небольшой пьяный срыв, они также не заходили дальше поцелуев. Дело не в том, что он не хочет Пита. Еще как хочет. Просто это... сложно. Вегас выходит из душа и вздыхает. Если бы только он мог разобраться в своих смешанных чувствах. Пит много раз говорил ему не усложнять все, но как это сделать? Полицейский в Вегасе продолжает бунтовать: он недоволен тем, что победило сердце, недоволен этими отношениями. Но Вегас не желает слушать свое полицейское «я» и прожить свою жизнь без Пита. Все так запутанно. Вегас сушит волосы и обматывает полотенце вокруг талии. Погруженный в свои мысли, он выходит из ванной, чтобы взять свежую одежду из шкафа. Где-то позади него раздается вздох, и Вегас замирает. А затем оборачивается и видит Пита, уставившегося на него с шокированным выражением. Какого черта? Пит сильно бледнеет и смотрит на него широко открытыми глазами. В чем дело? Вегас в недоумении. Но все проясняется, когда Пит подходит и дрожащими пальцами касается уродливого шрама на левой стороне его груди. Ох. Да, эти шрамы очень заметны. Нужно не меньше года, чтобы отек полностью сошел, а кожа побледнела, но сейчас грудь Вегаса покрывают бугристые, красноватые и очень уродливые последствия ранения. Вегас привык к ним, он даже не замечает их, когда смотрится в зеркало, но Пит видит шрамы впервые, и, видимо, тяжело переносит это. — Прости… — бормочет Вегас, а затем понимает, что не должен извиняться, ведь это Пит выстрелил в него и стал причиной этих увечий. — Они не болят, — добавляет, потому что Пит сейчас выглядит убитым горем. Кончики пальцев легонько скользят по неровной узловатой линии шрама на груди, Пит изо всех сил пытается что-то сказать, но слова будто застревают у него в горле. — Все хорошо, я выжил. — Следовало взять с собой в ванную рубашку, Вегаса тянет скрыть свои шрамы от чужого взгляда. А после он вздрагивает, когда Пит разворачивает его, чтобы увидеть спину, потому что шрамы от выходного отверстия куда хуже. При виде их Пит снова шумно вздыхает. — Мне так жаль, Вегас. — На грани слез Пит наклоняется и оставляет легкий поцелуй на изувеченной коже. — Мне так чертовски жаль, что я сделал это с тобой. Ты когда-нибудь сможешь простить меня? Я вызвал скорую, знаешь? Сразу после выстрела я осознал свою ошибку и вызвал скорую… — Пит… — Вегаса опять переполняют противоречивые чувства, но он поворачивается и притягивает его в объятья. — Я уверен, что со временем смогу простить тебя, но не сейчас, хорошо? Я не хочу тебе лгать, мне очень трудно с этим смириться. Я знаю, ты сожалеешь, но тут нет легкого пути. Пусть и ты получаешь очко за то, что вызвал скорую, я не знал, что это ты сделал. — Первые несколько дней после того, как я выстрелил в тебя, были ужасны, — признается Пит и обнимает Вегаса в ответ. — Я был так напуган, — тихо шепчет он. — Мне не удавалось получить о тебе новости из больницы. Никто ничего не говорил. Когда у меня наконец получилось проскользнуть и мельком увидеть тебя, ты был подключен ко всем этим аппаратам, я даже не мог приблизиться к тебе. — Я был настолько не в себе, что даже не заметил твоего присутствия. Кстати, послать мне те цветы было самым идиотским поступком, который ты когда-либо делал. Я больше никогда не хочу видеть их, слышишь? Ни-ко-гда. — Вегас вздрагивает, у него и впрямь травма в отношении этих проклятых лилий. — Прости, — снова извиняется Пит. Со вздохом он слегка отстраняется, а затем, к удивлению Вегаса, наклоняется и нежно целует шрам на его груди. Вегас задерживает дыхание, а Пит поднимает голову, на его лице написано неуверенность. — Назови цвет. Поцелуй не вызывает в нем неприязни, он всего лишь удивился, поэтому с уверенностью отвечает: — Зеленый. Пит снова целует шрамы, затем медленно поднимается губами к ключице и дальше к горлу, вызывая у Вегаса мурашки. Когда губы наконец достигают его рта, Вегас более чем готов. Он обхватывает лицо Пита рукой, проводит большим пальцем по его щеке и вздыхает в поцелуй. Его не перестает удивлять, как на него действуют поцелуи Пита. Вегас никогда особо не любил целоваться, но сейчас... он мог бы часами напролет делать это с Питом. То, что начинается с нежного медленного поцелуя, быстро набирает обороты. Вегас запускает пальцы в чужие волосы, его сердцебиение ускоряется. Больше. Ему нужно больше. Язык Пита обжигает, он безжалостно дразнит его, и Вегас словно в огне. Он боится, что в любую секунду воспламенится. Пока он отчаянно пытается снять с Пита рубашку, не прерывая поцелуя, Пит ведет его назад. По пути в спальню они врезаются в мебель, стены и дверной косяк, оставляя за собой след из брошенной одежды. Полотенце Вегаса исчезло где-то на полпути, он полностью обнажен и возбужден, когда они вместе падают на кровать. Руки Пита свободно блуждают по его телу, и Вегас содрогается от желания, когда они перекатываются туда-сюда по постели, избавляясь от остальной одежды Пита, пока он тоже не оказывается голым. Наконец-то! Вегас стонет Питу в рот, наслаждаясь контактом кожа-к-коже. Затем он внезапно оказывается перевернутым на живот, и Пит, оседлав его, оставляет влажные горячие поцелуи вдоль его позвоночника. Похоже, котенок сегодня немного агрессивен. Вегас смеется, затаив дыхание, когда Пит хватает его за запястья, вдавливая их в матрас. Волна за волной по его спине пробегают мурашки, особенно когда рот Пита достигает искривленного рубца сквозного ранения и начинает целовать и облизывать его. Срань господня. Вегас шипит от удовольствия, выгибая спину, и Пит рычит ему в кожу, еще сильнее прижимая его руки к матрасу. Вегас закрывает глаза. Ему нравится это, блядь, как же ему хорошо. Агрессивный Пит будоражит, до этого момента он и понятия не имел, что упускает. Поэтому пока Вегас позволяет Питу вести и с предвкушением ждет, к чему это приведет. Когда Пит царапает зубами спину до шеи, он задыхается и сильно вздрагивает. Так чертовски приятно. — Вегас… — шепчет Пит, его дыхание тоже сбилось. — Давай снова воспользуемся наручниками. О, черт возьми, да, детка… С наручниками связаны очень теплые воспоминания, и Вегас считает это отличным предложением. Может, им стоит купить новую кровать, какую-нибудь модель с металлическими перилами… Пит покусывает чувствительную кожу у основания его шеи сзади, и Вегас не сдерживает стон. Тело сверху вдавливает его в матрас, Вегас наклоняет голову набок, открывая своему парню лучший доступ к шее. И Пит тут же пользуется этим, покусывая ее, впиваясь в плоть до того, что Вегаса пронзает слегка болезненные ощущения. Это нереально возбуждает. — Я так сильно хочу надеть на тебя наручники, — бормочет Пит, царапая зубами кадык Вегаса, и на этот раз кусает с большей силой. Эти слова сродни ведру вылитой ледяной воды. В мгновение ока воспоминания возвращают Вегаса в невыносимо жаркую комнату, где в воздухе витает запах разложения и крови, а на постели лежит выпотрошенный труп с зияющей раной на горле. Вегас перестает дышать и цепенеет. Его накрывает ужасом так внезапно, что он не знает, как с этим справиться. Зубы у его горла больше не сексуальны, теперь они воспринимаются как угроза. Пит хочет, чтобы он был скован и беспомощен, прямо как Бим, прямо перед тем, как убил того, перерезав горло. О господи. Вегас отталкивает Пита и перекатывается в сторону, пока не падает с кровати, а затем ползет назад, пока не упирается спиной в стену. Холодно, как же холодно, ему кажется, будто его окунули в ледяную воду. Вегас задыхается, он не может выкинуть возникшие образы из головы. Он заламывает липкие руки, широко раскрытыми глазами смотря на Пита, который кажется шокированным таким поворотом событий. — …Вегас…? — неуверенно подает голос Пит, но как только он движется к краю кровати и в его сторону, Вегас оборонительно выбрасывает руки вперед, и Пит замирает. — …Вегас…? — снова зовет он, на лице написано замешательство. — Прости? Наручники — это слишком? Я думал... у меня сложилось впечатление, что тебе это нравится... Вегас тяжело сглатывает. Вдохнуть. Задержать дыхание. Выдохнуть. Задержать дыхание. Он не знает, как ответить на эти вопросы, сейчас он просто пытается восстановить контроль над дыханием, а для этого ему нужно быть на некотором расстоянии от Пита. Черт, собственное тело твердит ему, что прямо сейчас Пит представляет для него угрозу. Блядь! Пит напрягается и плотно сжимает губы, пока молча наблюдает, как Вегас борется с собой. Намеренно медленно, он приближается к нему, но, когда это вызывает учащенное дыхание Вегаса, а в его глазах возникает едва сдерживаемая паника, Пит останавливается. А после зло матерится. Вегасу бы очень хотелось объясниться, но его дыхание все еще не нормализировалось. Кроме того, Пит сейчас выглядит довольно неприступно, его лицо потемнело, как грозовая туча. Резкими движениями он отползает от Вегаса к другой стороне кровати, слезает с нее и поднимает сброшенную одежду. Гнев, который он излучает, почти осязаем и совсем не помогает Вегасу снова успокоиться. Все еще ругаясь, с одеждой в руках, обнаженный Пит выходит из спальни и захлопывает дверь. Вегас сильно вздрагивает, но от того, что Пит исчезает из поля его зрения, дышать становится легче. Ебать! Что, черт возьми, только что произошло? Ебать!~ ~ ~ ~ ~
Пита нигде нет, когда Вегас выходит из спальни. Твою же мать, что за фиаско. Вегас уныло плетется обратно в ванную и снова принимает долгий горячий душ. Итак, у него, очевидно, что-то наподобие ПТСР ввиду того, что его парень убил кого-то во время секса. Кем это делает Пита — редким самцом-богомолом? Аррр! Вегас чувствует себя полным идиотом из-за своей реакции. Вполне объяснимо, почему он запаниковал, но черт… они снова делают шаг вперед и три назад. Судя по тому, как обстоят дела, они больше никогда не займутся сексом. Терапия для них обоих звучит все более и более необходимой мерой. Они оба серьезно сломаны. У их текущих проблем должно быть решение, просто Вегас не знает, где его искать. Блядь, какой же пиздец. Пит выключил телефон и до конца дня с ним не получается связаться, что не улучшает настроения Вегаса. Он смотрит телевизор, готовит ужин и снова торчит у телевизора. Пит не возвращается, и в конце концов Вегас сдается и ложится спать. Решил строить из себя обиженного? Отлично! Где-то посреди ночи, сбитый с толку, Вегас просыпается. Что-то разбудило его, какой-то звук… и тут он снова его слышит с другого конца комнаты. Что-то подозрительно похожее на сдавленное рыдание, и это сразу же будит его окончательно. Вегас оборачивается, в комнате темно, но он все еще может различить очертания человека, свернувшегося в позе эмбриона на дальнем конце кровати. Его ушей достигает еще один сдавленный всхлип. Пит вернулся домой и теперь тихо плачет. Вегас теряет дар речи, у него сжимается горло. Пит плачет. О, нет. Он сбрасывает одеяло и придвигается к своему парню, заключая его в объятия. Должно быть, Пит где-то пил, потому что от него разит алкоголем. Но знакомый запах лосьона после бритья, который так любит Вегас, все еще ощущается. Рыдания становятся громче, когда Вегас обнимает Пита, тот больше не пытается их заглушить. От силы этих рыданий Пит содрогается всем телом. Вегас никогда раньше не видел, чтобы Пит так расклеивался. Внезапно его охватывает беспомощность. Единственное, что он может, это обнимать Пита, уткнувшись носом в его волосы и тихо утешить. «Почувствуйте свои чувства» — посоветовала ему психотерапевт. Бедный Пит. Вегас знает, как это тяжело. Видеть страдания Пита и впрямь мучительно больно, это рвет Вегасу душу. Пит плачет очень долго, а когда рыдания наконец-то стихают настолько, что ему удается что-то сказать между икотой и судорожными вздохами, от этого Вегасу становится еще хуже. — … Я не знаю, что сделать, чтобы ты любил меня… Я так тебя люблю, что это причиняет боль… почему ты так боишься меня… почему не можешь любить меня в ответ … пожалуйста, просто люби меня таким, какой я есть… я не монстр… пожалуйста, люби меня тоже… я больше не знаю, что делать… все идет не так… я постоянно все порчу… я не знаю, что делать или что говорить … ты все время расстраиваешься… ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе… а я так тебя люблю… пожалуйста, люби меня, Вегас… пожалуйста… люби меня хоть немножко … не бросай меня… я не знаю, что делать, если ты бросишь меня… пожалуйста, не бойся… я не знаю, как это исправить… пожалуйста… люби меня… пожалуйста... Блядь, какой же пиздец. Вегас прислоняется головой к голове Пита и тяжело сглатывает. В глазах собираются слезы. — Я люблю тебя, солнышко, — мягко говорит он ему. — Я никогда никого не любил так сильно, как тебя. Прошу, поверь мне, я ни на секунду не переставал любить тебя. Даже когда ты время от времени пугаешь меня до чертиков, я все равно до безумия люблю тебя. Люблю, Пит. Слышишь меня? Люблю. Прошу, не плачь. — Вегас крепко обнимает его. У них могут быть свои отличия, но каждое слово, которое он только что произнес, правда. — Слушай меня внимательно: я люблю тебя, Пит. Даже когда ты убиваешь людей. Я люблю тебя и не перестану любить в ближайшем будущем. Мы разберемся со всем вместе, хорошо? Прости за то, что произошло утром, и, пожалуйста, не обижайся. Я люблю тебя, ты любишь меня. У нас получится быть вместе. Вегас продолжает шептать Питу на ухо заверения, повторяя, как сильно его любит до тех пор, пока всхлипы и икота Пита не стихают, и он не засыпает в объятиях Вегаса.~ ~ ~ ~ ~
— Это не сработает. Вегас и Пит спорят о банановых кексах на кухне. Или если быть точнее — о правильном способе их приготовления. Как и в случае с икеевской мебелью, Пит плевать хотел на инструкцию, или, в данном случае, на рецепт. — Чушь! Вот увидишь, кексы получатся супервкусными. — Пит насыпает еще больше муки в миску, даже не измеряя и не взвешивая. Вегасу это действует на нервы. — Хватит. Просто остановись. Кто-то потратил кучу времени на усовершенствование этого рецепта, чтобы кексы по итогу получились не только съедобными, но и вкусными. Ты не можешь по своей прихоти менять ингредиенты или их количество, так не делается. — Вегас вмешивается, забирая у Пита миску. — Количество разрыхлителя должно соответствовать правильному количеству муки, иначе кексы не поднимутся или развалятся. — Как же ты все любишь усложнять, — жалуется Пит и просто достает новую миску. — Поверь, я на глаз могу понять, сколько нужно муки. Зачем возиться с весами?! Это пустая трата времени. — Наполнишь эту миску еще раз, и я тебе врежу. Иди подави бананы, пока я буду правильно измерять. Но только два банана. Не полтора, не два с половиной, именно два. Раздави их до состояния жижи, это отвлечет тебя на какое-то время и не даст мешать мне. — Вегас смотрит на своего парня и угрожает ему большой кухонной ложкой. — Тебе нужно научиться быть проще и развивать гибкость мышления. — Пит шевелит бровями, в глазах дьявольский огонек. Он опускает пальцы в контейнер с мукой, а затем игриво бросает ее в Вегаса. Вегас чихает. — Ты что, ребенок? Мы не в детском саду, не устраивай беспорядок на моей кухне. — На «нашей кухне», милый. Я плачу часть аренды, — радостно сообщает Пит и снова бросается в своего парня мукой, после чего делает рывок к миске, но Вегас поднимает ее высоко над головой. Весело хихикая, Пит ловко уворачивается от ложки, которой Вегас шутливо замахивается на него, и подпрыгивает, чтобы завладеть миской. Вегас тоже не может удержаться от смеха, но решительно держит миску подальше от Пита. Наступает хаос. Спустя пять минут кухня и они сами пребывают в полном беспорядке. Они оба с ног до головы в муке и по очереди чихают, кашляют и смеются. Вегас безумно счастлив, он давно не чувствовал себя так беззаботно. Широко улыбаясь, он помогает Питу смахнуть муку с их одежды. Да, на кухне бардак, но кого это волнует? Единственное, что сейчас имеет значение, это ослепительная улыбка Пита, направленная на Вегаса. «Мой» — поет его сердце. «Моя вторая половинка. Целиком и полностью мой». — Хм… Вегас… Если ты продолжишь на меня так смотреть, мы сегодня не приготовим никаких кексов, потому что я не смогу оторвать от тебя рук, — предупреждает Пит, от чего Вегас улыбается еще шире. — Это обещание? — дразняще спрашивает. — Кексы в любом случае переоценивают. Как насчет того, чтобы показать мне, чем и где именно будут заняты твои руки? У меня есть парочка предложений… Приняв этот вызов, Пит облизывает губы и идет прямо в распростертые объятия Вегаса. — Давай начнем с того, что снимем всю грязную одежду. Мы же не хотим разнести муку по всей квартире, правда? — бормочет он, теребя свитер Вегаса. — Звучит как разумный план. — Вегас наклоняется, утыкаясь носом в шею Пита. Боже, как же он хорошо пахнет. Пит хорошо пахнет, хорошо выглядит, и Вегас любит его до безумия. Мой мой мой. Руки Пита уже нырнули ему под свитер, скользя по коже и оставляя за собой мурашки. Вегас счастливо вздыхает, ложа свои руки Питу на бедра. И тут кто-то звонит в дверь. Проклятие! Нельзя было выбрать более худшее время. И Вегас, и Пит испуганно подпрыгивают, а потом в унисон заливаются смехом. — Невероятно неудачный момент, — жалуется Вегас, неохотно отпуская Пита, который со вздохом убирает руки. Ворча, Вегас направляется в коридор и отряхивается. Каково же его удивление, когда, открыв входную дверь, он оказывается лицом к лицу со своим младшим братом. Вот же черт. Он совершенно забыл о Макао. С тех пор, как они с Питом снова сошлись, Вегас был всецело поглощен своим парнем и забыл, что ему нужно поговорить с братом. Затем в голове проносится еще одна мысль. Блядь. Макао здесь, но Вегас по-прежнему не хочет, чтобы брат встречался с Питом. Нельзя этого допустить. Блядь. Вегас невольно улыбается, продолжая вытирать муку с лица и одежды, лихорадочно пытаясь найти причину не приглашать Макао войти. Затем он кое-что замечает: младший брат выглядит несчастным, по-настоящему несчастным. Вегаса охватывает тревога. Макао слабо улыбается ему и тихо произносит: «Прости», что лишь усиливает его тревогу. — Так-так-так... — В поле зрения сбоку появляется отец, и первоначальная тревога оборачивается полноценным ужасом. Поджимая губы, Кхун Кан презрительно ухмыляется, глядя на него. — Только посмотри на себя! Ты никогда не научишься выглядеть должным образом? Не забывай, что ты Тирапаньякун, тебе нужно поддерживать репутацию. Нетнетнет. Этого не может быть! Ужас смешивается с паникой. Вегас застывает и смотрит на отца широко раскрытыми глазами. Почему он здесь? За все те годы, что Вегас жил один, отец ни разу его не навещал. Никогда. Почему сейчас? Этого не может быть! Все, о чем он может думать: «... Отец не должен узнать о Пите... Отец не должен узнать о Пите...» Это его самый страшный кошмар! Кхун Кан наклоняет голову и поджимает губы. Вегас прекрасно осведомлен, что для отца он бесконечный источник разочарования, и это причиняет боль. Что бы он ни делал, он никогда не бывает достаточно хорош. — Очнись и приведи себя в порядок! — резко гаркает отец. Вегас с Макао вздрагивают от этого тона, и Вегас машинально начинает поспешно отряхиваться. О боже... Отец не должен узнать о Пите... Отец не должен узнать о Пите... — Отец… — Чувствуя полную беспомощность, Вегас умоляюще смотрит на родителя, загораживая собой вход в квартиру. — Мы можем поговорить в другом месте? Пожалуйста. — Везде лучше, чем здесь. И бедный Макао... это все вина Вегаса. Макао без разрешения использовал самолет компании только из-за него. И теперь они оба, судя по всему, в глубокой заднице. — Закрой рот, — твердо приказывает отец, прищурившись. — Мне следовало догадаться, что ты попытаешься развратить своего брата. У нас была сделка, ты должен держаться от него подальше. Или ты не понимаешь, что значит «держаться подальше»? — Он угрожающе делает шаг вперед, Макао и Вегас же опускают головы и отступают — Макао в сторону, а Вегас обратно в квартиру. Вегас возвращается к старым привычкам: съеживается перед разъяренным отцом. Он не должен этого делать, но разум все еще заморожен от ужаса …Отец не должен узнать о Пите… — Прости… — торопливо бормочет он. — Прости… Хочешь наказать меня? Хорошо, запри меня снова, только дай сначала обуться, а потом можешь увести меня. — Вегас! — Макао на мгновение забывает, что в такой ситуации лучше молчать и остаться незамеченным. Кхун Кан с силой толкает его в стену за то, что тот открыл рот, и Макао съёживается, становясь очень маленьким. Сердце Вегаса щемит от боли. Похоже, они оба на собственном горьком опыте научились защищать себя наилучшим образом из тех, что остается. — Оставь его в покое, это была моя идея. — Он бросает взгляд на смуглое лицо отца и поспешно добавляет. — Прошу. — Вегас так взволнован, что в спешке хватает не ту обувь, а затем теряется, когда она ему не подходят. Ох, это же туфли Пита. …Отец не должен узнать о Пите… Отца срочно нужно отсюда увести. — Куда-то собрался? — спрашивает слишком знакомый голос откуда-то позади него, и сердце Вегаса едва не выпрыгивает из груди. Нетнетнет! О господи, нет! В панике он оглядывается через плечо и видит, как Пит медленно выходит из гостиной. Нет, уходи! Вегас качает головой, жестом прося его уйти, но Пит больше не обращает на него внимания. Его губы изгибаются в дружелюбной улыбке, когда он смотрит мимо Вегаса на людей, стоящих у двери. — У нас гости? Макао пялится на Пита округленными от шока глазами и бледнеет, прямо как Вегас. Затем его взгляд перемещается на отца, чтобы проверить его реакцию на неожиданное вмешательство постороннего. Прищуренным взором глава побочной семьи пристально разглядывает Пита, обращая внимание на его взъерошенный и выпачканный вид. Пит тоже все еще весь в муке. Кхун Кан, видимо, остается не особо впечатленным увиденным, он пренебрежительно фыркает и снова переключает внимание на Вегаса. — Ох, сын... — Его обманчиво мягкий тон вызывает волны ужаса. — Ты и впрямь не усвоил урок, да? Думал, что сможешь скрыть это от меня? Нетнетнет! У Вегаса перехватывает дыхание, его трясет, но он инстинктивно встает прямо между Питом и отцом. Нетнетнет. Он потеряет еще одного человека, которого любит. История повторяется. — …Отец… — сдавленно хрипит. — Даже не думай об этом. Не трогай его. — Вегас чувствует движение позади себя, и Пит оказывается рядом с ним, непринужденно обнимая за талию и прислоняясь к нему. — Ох, так это твой отец и брат? Я наконец-то познакомлюсь с твоей семьей? — говорит Пит совершенно спокойно, даже с долей любопытства, а Вегасу хочется заорать. Пит не воспринимает ситуацию всерьез, он это чувствует. Сука сука сука! Кхун Кан усмехается на слова Пита и с презрением смотрит на него. — Познакомишься? Не льсти себе. Я до сих пор чую запах борделя, в котором мой сын, по-видимому, подобрал тебя. Хочешь войти в семью Тирапаньякун? Тогда для начала отрасти сиськи и пизду! Вегас и Макао резко вдыхают. Пальцы Пита глубоко впиваются Вегасу в талию, и, хотя внешне Пит все такой же расслабленный, Вегас ощущает, как напряжено тело его парня. — Понимаю, — мягко произносит Пит. Слишком мягко, по мнению Вегаса. — Очень жаль, что вы так считаете, но, думаю, у всех нас есть предубеждения, которые мы не можем преодолеть. — Отец! — резко вмешивается Вегас. — Давай вести себя как цивилизованные люди! Хочешь, чтобы весь чертов этаж знал о нашем личном деле? — Затем поворачивается к Питу. — А ты, пожалуйста, вернись в гостиную и позволь мне все уладить. — Он все еще напуган до смерти. Расчетливый взгляд отца на Пита не сулит ничего хорошего. — Ты сам избавишься от своей нового любовничка или подождешь, пока я сам разберусь с ним? — Кхун Кан продолжает щурится; Вегас видит, как пульсируют вены на его шее, и сглатывает. Нехорошо, совсем нехорошо. Затем внимание отца возвращается к Питу. — Лучше беги, грязная подстилка, и оставь моего сына в покое. Беги как можно дальше и молись, чтобы я не нашел тебя, потому что, если найду, ты об этом пожалеешь. Вегас снова загораживает собой Пита. — Не смей его трогать, отец! И не лезь в мою жизнь! Ему следовало бы это предвидеть, в конце концов, отец знает только одну модель поведения, но, когда Кхун Кан бросается вперед и влепляет ему оплеуху, Вегас все равно поражен. От силы удара он отшатывается назад, прижимаясь к Питу. Знакомая боль опаляет щеку, и он моргает, смотря на своего отца, который выходит из себя. — Закрой рот, мальчишка! Как ты смеешь пререкаться со мной?! Выкажи хоть крупицу сыновьего уважения, ничтожный кусок дерьма! Я не позволю тебе выставлять нашу семью на посмешище, только потому что ты не можешь держать себя в руках, поддаваясь своим противоестественным желаниям! Я не потерплю этого, ты меня слышишь?! Когда Вегас врезается в Пита, руки того машинально тянутся, чтобы поддержать его. Пит замирает, и волосы на затылке Вегаса встают дыбом, когда его чувство опасности снова начинает вовсю вопить. Внезапно Вегас понимает, что оказался зажат между двумя психами. — Ты в порядке? — еле слышно бормочет Пит, и отсутствие каких-либо эмоций в его голосе лишь десятикратно увеличивает тревогу Вегаса. Нехорошо, совсем нехорошо! Пит осторожно тянет Вегаса на несколько шагов назад, увеличивая дистанцию между ними и разгневанным пожилым мужчиной, который продолжает кричать на них. Тем временем Макао наблюдает за всем происходящим, прижавшись к стене в коридоре, и до боли очевидно, что он ужасно напуган. Всего один взгляд на его бледное лицо, и Вегаса так и подмывает обнять его, но для этого нужно пройти мимо их разгневанного отца. Вегас не знает, что хуже: то, что его отец словесно оскорбляет его и Пита, разозлившись настолько, что у него едва пена изо рта не идет, или то, что Пит держит его железной хваткой, обездвиженный тихой яростью. Кхун Кан буквально кипит от гнева. Инцидент с самолетом, должно быть, сильно взволновал его, затем он узнал, что Макао вступил в сговор с Вегасом, что усугубило ситуацию, а теперь он обнаружил, что его старший сын прячет любовника, что, видимо, стало последней каплей. Он сейчас на пике ярости, извергает свою ненависть, безжалостно обрушивая ее на Вегаса. — Я даже не сомневался, что ты все испортишь. Если нашим новым деловым партнерам станет известно о твоем любовничке, сделка с южными казино сорвется! Ты такой же некомпетентный и бесполезный, как твоя мать! Неудивительно, что ты уступаешь Кинну! Ты даже как полицейский ни на что не годен, ты терпишь неудачу во всем, за что берешься! Мне стыдно быть твоим отцом. Ты только посмотри до какого состояния ты меня довел, идиот! Отец угрожающе приближается, тряся кулаком и обвиняюще тыкая в Вегаса пальцем. А он лишь дрожит под этим натиском. Щека ноет от удара, а сердце — от жестоких ядовитых слов, брошенных в него. С мрачным видом Пит тянет Вегаса назад еще больше, полный решимости не позволить Кхуну Кану снова оказаться в пределах досягаемости своего сына. Вегас настолько оглушен и обескуражен огромным количеством ненависти, выплеснутым на него отцом, что его реакция, к сожалению, замедляется. Поэтому, когда Кхун Кан снова бросается вперед, все, что он видит, это мерцание фамильного кольца на свету, но его тело слишком медленно, чтобы уклониться от грядущего удара. Вегас, может, и медлит, но Пит — нет. В один миг Вегаса вот-вот снова ударят, а в следующий — его дергают в сторону, и вместо него рука отца сталкивается с лицом Пита. Звук мощной пощечины эхом разносится по коридору, голова Пита дергается в сторону, а на губе выступает кровь. Пит в ответ гортанно рычит. — Посмотри, что ты вынудил меня сделать! — восклицает отец, пока Вегас наконец не вырывается из оцепенения и не обнимает Пита. Он сдерживает кровожадного хищника, в которого превращается его парень. — Пит, не надо! — кричит в отчаянии Вегас, потому что знает, на что способен его личный психопат, когда злится и, черт подери, Пит сейчас дрожит от ярости. — Не делай этого, оно того не стоит! — И, повернувшись к отцу, рычит: — Убирайся отсюда, пока я не вызвал полицию и не сообщил о нападении на двух сотрудников полиции! Лицо отца краснеет от ярости. — Ты смеешь мне угрожать?! Мне?! Хотел бы я посмотреть, как у тебя получится, жалкий ничтожный слабак! — Отец! — Встревоженный крик Макао прерывает разворачивающуюся драму. — Отец, кажется, соседи вызвали полицию! Этого хватает, чтобы помешать Кхуну Кану снова ринуться на старшего сына. Вероятно, это к лучшему, Вегас едва удерживает кровожадный комок ярости, в который превратился Пит. Если так продолжится, скоро пол будет устелен трупами. — Мы еще не закончили! — Угрожает им отец, когда отступает обратно в коридор. — Помяни мое слово, твоей подстилке не жить, слышишь?! А после я займусь тобой и выбью из тебя этот бунтарский дух раз и навсегда! — И в последний раз взмахнув кулаком, Кхун Кан уходит, хватая Макао за руку и таща за собой. Внезапная тишина оглушает. Пусть Вегас все еще ошеломлен, у него нет времени осознавать, что только что произошло, поскольку Пит продолжает вырываться. Безопасно ли отпускать его сейчас? Будет ли это вообще когда-нибудь безопасно? О, черт… Вегас неохотно разжимает руки. Пит рычит и бьет кулаком о стену. Раз, два. Вегас съеживается, но лучше позволить Питу немного выпустить пар. Он идет закрывать дверь квартиры, а когда оборачивается, Пит уже обувается. — Куда это ты собрался? — с тревогой спрашивает Вегас — На улицу! — шипит сквозь стиснутые зубы Пит. Ох, нет. В воздухе повеяло надвигающейся смертью. — Ты же не собираешься преследовать моего отца? Пит проходит мимо Вегаса к выходу, не отвечая на вопрос. — Обещай мне! — Вегас крепко хватает Пита, разворачивая его к себе лицом. Пит белый как полотно, и его колотит от ярости. Вегас еще никогда не видел его таким злым, и это чертовски пугает. — Обещай мне! — Он с силой встряхивает его, чтобы привлечь к себе внимание. — Обещай, что не убьешь его! Пит гневно шипит, впиваясь в Вегаса взглядом. Выражение его лица слишком сильно напоминает то, с каким он убивал Тавана. Вегас сухо сглатывает. Нельзя допустить этого. — Обещай мне! — настаивает Вегас еще раз. — Отпусти меня … — рычит Пит тихим голосом, отчего Вегасу становится еще страшнее. Он усиливает хватку. — Обещай, что не убьешь его! — Он ненавидит эту сторону Пита, но все равно устанавливает зрительный контакт, потому что это единственный способ убедиться, что Пит действительно его слушает. — Я понимаю, что ты взбешен, и мне известно, что он дерьмовый человек, но ты не можешь убить его, слышишь?! Несмотря ни на что, он мой отец, и ты его не убьешь! Ты меня слушаешь? Обещай, что не убьешь его! — Вегас! — Пит вырывается на свободу. На мгновение кажется, что он набросится на него, но затем Пит снова берет себя в руки. Вегас делает шаг вперед, преграждая ему путь. — Обещай мне! Поклянись, что не убьешь моего отца! — Что б тебя, Вегас! — В приступе крайнего отчаяния Пит пинает стену. — Я люблю тебя, Пит. Пожалуйста, не убивай моего отца, умоляю тебя. — Вегас тоже может играть грязно, когда это нужно. — Блядь! Блядь блядь блядь! — И Пит снова питает стену в растущем недовольстве. Затем делает глубокий судорожный вдох, напряженно смотря на Вегаса. — Ладно. Обещаю, что не убью твоего отца. Счастлив теперь? Вегас с облегчением выдыхает, делает шаг вперед и обнимает Пита. — Спасибо. Большое спасибо. Я люблю тебя, — шепчет, зарываясь лицом в волосы Пита. Пит все еще натянут как струна, но через какое-то время напряжение медленно покидает его тело, а дыхание выравнивается. Когда Пит наконец обнимает его руками за талию в ответ, Вегас понимает, что выиграл этот бой. Аллилуйя!~ ~ ~ ~ ~
Вегас осторожно обрабатывает разбитую губу Пита, а затем дает ему пакет со льдом, чтобы уменьшить отек. Себе он тоже достал пакет со льдом, который прижимает к щеке, где уже начал образовываться темно-фиолетовый синяк. Да они просто идеальная пара. День начался так хорошо, и посмотрите, как все покатилось к чертям. Какой пиздец. — Я не понимаю, — наконец заговаривает Пит. Он был ужасно тихим с тех пор, как Вегас вынудил его отступить, и его молчание действовало Вегасу на нервы. — Этот человек представляет собой угрозу, я не понимаю, как ты можешь быть так привязан к нему. — Конечно, не понимаешь, у тебя никогда не было семьи. — Со вздохом Вегас откидывается назад, погружаясь в мягкие разноцветные подушки на диване, на котором они сейчас сидят. — Это сложно, ясно? Мой отец ужасный человек, я согласен, но что бы он ни делал, он по-прежнему мой отец. Я не могу убить его, только потому что ненавижу. Это так не работает. Если ты расспросишь других людей, многих скажут, что ненавидят своих родителей, но никто из них на самом деле не согласился бы убить их. — Однако он ударил тебя. И, судя по всему, это не в первый раз. — Голос Пита звучит очень натянуто. — Ему действительно не следовало бить тебя, это очень разозлило меня. Думаю, мир был бы лучше без него. — Прижимая пакет со льдом к распухшей губе, Пит внимательно наблюдает за Вегасом, тщательно подбирая слова. — Объясни мне, прошу. Ты его любишь? Поэтому не защищаешься? — Хочешь верь, хочешь нет, но мой отец не всегда был таким. Когда я был совсем маленьким, он был отличным отцом, часто брал нас с матерью на выходные за город. Он научил меня ловить рыбу и как бросать плоские камешки по поверхности озера. Не знаю почему, но в какой-то момент все начало меняться в худшую сторону. Вероятно, это связано с дядей Корном и семейным бизнесом. Разделение семьи на главную и побочную ветки было сделано исключительно для того, чтобы усилить конкуренцию и сделать нас всех более безжалостными. Пит внимательно слушает, и Вегас почти ловит себя на том, что улыбается, потому что Пит так искренне пытается понять. — Помню, что в какой-то момент дядя Корн принялся сравнивать меня с Кинном всякий раз, когда наши семьи встречались, и в глазах взрослых я почему-то никогда не дотягивал до нужного уровня. Думаю, в начале отец пытался игнорировать это, но со временем это повлияло на него. Эти двое превратили мою жизнь в соревнование, в котором у меня никогда не было шанса выиграть. Моя мать какое-то время пыталась защитить меня, но в наша жизнь все больше и больше наполнялась жестокостью, а отец становился все более и более непредсказуемым. Должно быть, он находился под огромным давлением. Это первый раз, когда Вегас с кем-либо обсуждает своего отца, и он удивлен, сколько эмоций вскипает внутри него, когда он вспоминает прошлое. — Я не оправдываю его поведение по отношению к членам семьи. Никто не должен вкладывать пистолет в руки своего шестилетнего сына и заставлять его нажать на курок и кого-то казнить. Это непростительно. Я лишь говорю, что нет простого объяснения его поведению. Полагаю, каков отец, таков и сын. Я слышал, что мой дедушка был даже хуже, чем отец и дядя вместе взятые. И вспомни о моих собственных проблемах с гневом, мои вспышки отправляют людей в больницу. — Когда ты исчез из больницы, ты отправился с ним домой? — тихо спрашивает Пит. — Сначала я попросил забрать меня в особняк главной семьи, потому что знал, что ты не сможешь туда попасть, — признается Вегас. — Но через некоторое время дядя и отец объединились, желая превратить меня в грязного полицейского. Меня пытались шантажировать, и когда я все равно отказался, дядя передал меня отцу, который отвез меня домой и запер в подвале. — Вегас приостанавливает рассказ, потому что Пит снова замирает, услышав это, и в его глазах нарастает пугающая тьма. — Это в прошлом, солнышко. Не нужно больше расстраиваться из-за этого. Меня так часто запирали там, что это перестало на меня влиять. — Это откровенная ложь, но, к счастью, Пит не знает, насколько тот подвал пугает Вегаса. — Ты был ранен. Он не должен был так поступать с тобой, — тихо произносит Пит. — Я пробыл там недолго, вскоре меня перевезли за город в убежище на несколько месяцев. Это очень приятное место с красивыми пейзажами. Уютная золотая клетка. — Но ты все же сидел взаперти… и, поскольку не поддался на шантаж, могу предположить, что твой отец был тобой крайне недоволен. — Пит не идиот, он знает, что Вегас пытается выставить ситуацию лучше, чем она была на самом деле. — Как часто он навещал тебя? Вегас отворачивается, меняя положение пакета со льдом на щеке. — Пару раз. — И сколько из них он кричал на тебя и бил? — Пит не сдается в намерении выяснить правду. — Давай, выкладывай. Я видел твоего отца в действии, этот человек неуравновешенный. Просто признай: он каждый раз оскорблял и бил тебя, да? Что тут сказать? Вегас нерешительно кивает и тоже вздыхает. — Я знаю, это звучит плохо, но я привык к этому, Пит. Я в состоянии выдержать несколько ударов, это ерунда. И я стараюсь противостоять словесным оскорблениям, насколько это возможно. Обычно это недолго длится, он быстро выдыхается. Я могу справиться с этим, слышишь? Не волнуйся. — Ты должен дать сдачи, должен защищаться. — Нахмурившись, Пит склоняет голову набок, кажется, ему все еще трудно понять, почему Вегас ведет себя так нелогично. — Он мой отец, Пит. Я не могу просто ударить его, это неправильно. — Нет, я правда не понимаю, — признается Пит. — Этот человек заслуживает того, чтобы ему надрали задницу. Может, тогда он дважды подумает, прежде чем поднимать руку на других. — Я просто не могу, ясно? Он мой отец. Что бы он ни делал со мной, я никогда не смогу ответить насилием на его насилие. Это было бы неправильно. Я не знаю, как объяснить это тебе. Думаю, это обретает смысл, только если у человека есть семья. Закатив глаза, Пит решает оставить эту тему. Но Вегас знает, что им нужно поговорить и о другом. — Ты же понимаешь, что у тебя теперь проблемы, да? Ты видел, как мой отец отреагировал на твое присутствие и наши отношения, и ты в курсе, что он сделал с моим первым парнем. Он придет за тобой, Пит. — И эта мысль приводит Вегаса в ужас. Абсолютно безразличный к этой угрозе, Пит лишь пожимает плечами. — Пусть попробует. Серьезно, Вегас… это мило, что ты беспокоишься обо мне, но ты, кажется, забываешь, что я не такой невинный и кроткий, каким выгляжу. Если твой отец придет за мной, его ждет неприятный сюрприз. — Помни, ты обещал не убивать его, — быстро напоминает ему Вегас и получает в ответ раздраженный взгляд. — В любом случае, я бы хотел, чтобы ты отнесся к этому немного серьезнее. Я очень переживаю, Пит. Ты должен быть крайне осторожен, ладно? Не смей позволить себя убить и разрушить мое «долго и счастливо». От этого заявления Пит расплывается в улыбке, демонстрируя ямочки, и Вегас счастливо вздыхает, на мгновение отвлекшись от своих забот. Улыбка Пита становится шире, он придвигается ближе и прислоняется к Вегасу, кладя голову ему на плечо. — Я обещал тебе, что мы вместе навсегда, так что да, я буду осторожен. Все будет хорошо, не загоняйся. Вегас медленно выдыхает, пытаясь отогнать свои тревоги, но ему это удается лишь частично. Отцу нельзя доверять, особенно когда тому стало известно об его отношениях с Питом. Целуя Пита в макушку, Вегас берет его руку в свою и переплетает их пальцы. — Навсегда. Не оплошай, Пит. У меня плохое предчувствие. — Ты, как всегда, тот еще пессимист. — Пит нежно сжимает его руку, а затем меняет тему. — Нам еще нужно убраться на кухне. Они оба смотрят в сторону бардака, который устроили ранее, а затем одновременно стонут. — Позже? — предлагает Пит, потому что ни один из них не любит убираться. — Позже, — соглашается Вегас, и они какое-то время просто сидят на диване, прислонившись друг к другу, и отдыхают.~ ~ ~ ~ ~
Следующие несколько дней подобны пытке. Пит ведет себя так, будто ничего не произошло. Он, как и прежде, весел и ласков, но Вегас не может отделаться от ощущения, что что-то не так. С каждым днем Вегас нервничает все больше и больше. Он знает, что ведет себя иррационально, но как только Пит исчезает из поля его зрения, он начинает так переживать, что сосредоточиться на работе становится крайне сложно. Макао не отвечает на его звонки, что лишь добавляет беспокойства, но Вегас говорит себе, что отец не может позволить себе потерять еще один банковский счет компании и поэтому будет относительно снисходителен к младшему сыну. Хуже всего то, что Пит неоднократно исчезает, уходя с работы, не сообщая Вегасу, куда направляется, а его телефон выключен. Вегас сходит с ума от беспокойства и превращается в сплошной комок нервов к тому времени, как Пит возвращается домой. В конце концов Вегас не выдерживает. — Ты должен прекратить, — говорит он Питу, когда тот приходит домой поздно вечером после того, как до него несколько часов не удавалось дозвониться. — Я не хочу показаться помешанным на контроле бойфрендом, но неужели ты ни разу не задумывался, как я должен себя чувствовать, когда ты исчезаешь с лица земли и с тобой невозможно связаться? Особенно зная, что мой отец где-то там замышляет твое убийство?! — Извини? — Пит выглядит искренне озадаченным беспокойством Вегаса. — Мне не приходило в голову, что ты будешь волноваться. Я же говорил тебе, что в состоянии позаботиться о себе. Вегас готов чуть ли не волосы на себе рвать от отчаяния. — Твоя уверенность в себе восхищает, но мне кажется, ты недооцениваешь насколько решительным может быть мой отец, когда он зол, а нам определенно удалось его разозлить. Я не хочу, чтобы мне позвонили из полиции и попросили прийти на опознание твоего тела. Неужели это так сложно понять? — Я снова облажался, да? Прости. — Пит подходит к нему и целует в щеку. — С этого момент я буду сообщать тебе, когда задерживаюсь, хорошо? Несколько смягчившись, Вегас кивает. — Хорошо. — Но затем в голову приходит еще кое-что, и желудок сжимается. — Что конкретно ты делаешь, когда исчезаешь? Ты же не планируешь снова кого-то убить? — Взволнованный, он бросает на Пита подозрительный взгляд. Неужели с последнего убийства прошло так много времени? Убийства, о которых ему известно, имели между собой небольшие промежутки, поэтому следующее уже запаздывало. Если Пит именно так и «творит». — Вегас… — Отступая на шаг, Пит вздыхает, а затем, опустив голову, направляется в ванную. Это значит — «давай не будем об этом», но в этот раз Вегас не может отступить и поэтому с тревогой следует за Питом. — Как часто тебе вообще нужно убивать? У тебя есть конкретный интервал, которого ты придерживаешься? И значит ли это, что, пока я лежал в больнице, ты еще кого-то убил? Нет! Не отвечай на последний вопрос, я не хочу знать! Пит явно не в восторге от этих вопросов. Вегас видит, как он сжимает руки в кулаки. — Разве я не говорил тебе, что больше не буду убивать в Бангкоке? — Пит оборачивается, вперившись в Вегаса ледяным взглядом. — Что, ты мне не доверяешь? — Как мне тебе доверять, если в прошлом ты был отъявленным лжецом? — Подойдя к нему, Вегас спокойно смотрит на Пита. — Раньше ты кормил меня сплошным враньем, конечно, у меня есть проблемы с доверием, когда дело доходит до тебя. Хватит заставлять меня чувствовать себя виноватым из-за того, что я сомневаюсь. Ты снова вернулся к своим прежним манипуляторским трюкам, солнышко. Пит напрягается и сужает глаза. — Ты когда-нибудь перестанешь использовать это против меня? Сколько еще мне нужно извиняться? Это начинает утомлять. — Мне не нужно, чтобы ты извинялся. Мне нужно, чтобы ты всегда был честен со мной. — Протягивая руки, Вегас обхватывает лицо Пита и мягко проводит большими пальцами по его скулам. — Я люблю тебя, чертов идиот. Но еще я до смерти боюсь, что ты сбросишь на меня еще одно свое убийство. Пожалуйста, не делай этого со мной. Я не хочу еще больше мучаться от кошмаров. Иди и делай свое дело, если не можешь больше сдерживаться, но не втягивай меня насильно в это. И ради бога, говори со мной. Все, чего я хочу, это простое сообщение: «Буду не в сети несколько часов, пока занимаюсь своими делами. Жди меня дома около девяти утра». Это все, что мне нужно, чтобы не сойти с ума от беспокойства. Темные глаза Пита снова напоминают бездонную бездну. Пит смотрит на него настолько интенсивно, что Вегасу кажется, будто он касается леопарда, который свернулся клубком, чтобы в любую секунду броситься вперед и напасть на него. Это пугает. И будоражит. — Я люблю тебя, — еще раз тихо повторяет он, зная, что обычно эти слова успокаивают Пита. — Я правда люблю тебя. Пожалуйста, не уставай от меня и не теряй терпения. Медленно Пит наклоняет голову, а затем подается вперед на прикосновение Вегаса, закрывая глаза. Вегас с облегчением выдыхает. На данный момент катастрофа предотвращена. Когда он начинает целовать Пита, и между ними вспыхивает пламя желания, он говорит себе, что не имеет значения, убивает ли Пит опять. Он не отпустит этот кусочек пазла, даже если тот залит кровью и медленно уничтожает остальную часть картины.~ ~ ~ ~ ~
Пит продолжает исчезать, но теперь Вегас получает сообщение каждый раз, когда он пропадает с радаров. Легче ли от этого? Немного. Да, теперь Вегас знает, что это не отец похитил его парня, но факт остается фактом: Пит находится вне его поля зрения и занимается чем-то, о чем не хочет делиться, и это является непрерывным источником стресса. Вегас не знает, сколько еще сможет выдержать, прежде чем сломается и устроит еще одну сцену. Если бы только ему было чем заняться на работе, но все считают, что он сосредоточен на поимке печально известного серийного убийцы, который к тому же оказывается его парнем. Так что Вегасу приходится имитировать расследование, которое он на самом деле не ведет, и это чертовски раздражает. Он буквально живет теми часами, когда Пит дома и они делают вид, что в их жизни все нормально. Вегас понимает, что так не может продолжаться вечно, и когда все начинает разваливаться, это считай что облегчение. Солнце заходит, и до Пита весь день невозможно дозвониться, поэтому Вегас не стал готовить ужин на двоих и обошелся бутербродом. Когда в двери поворачивается ключ, Вегас мысленно вздыхает с облегчением. Но оно тут же сменяется тревогой, как только Пит заходит в гостиную. — Что, черт возьми, случилось?! — восклицает Вегас, бросая книгу, которую читал, и торопливо встает с дивана. Пита явно избили: волосы взлохмачены, возле носа видны следы недавнего кровотечения, а одежде порвана в нескольких местах. И это что, кровь у него на руке? Вегас ахает и спешит к нему, с тревогой осматривая плечо своего парня. Да, там обнаруживается порез, который все еще кровоточит. Порез. От ножа. Вегас забывает, как дышать. Сам Пит при всем этом удивительно спокоен. До сих пор он хранил молчание, позволяя Вегасу суетиться над ним. Но видя его растущую тревогу, вздыхает и устало улыбается. — Я в порядке, просто у меня состоялась небольшая стычка с телохранителями твоего отца. Не волнуйся, это всего лишь неглубокий порез. Блядь. Тревога Вегаса мгновенно возрастает в разы. Отец наконец-то сделал свой ход. — Нужно обработать рану, — бормочет, глядя на порез. Красный. Он не любит этот цвет. Красный не идет Питу. — Поверь мне, Вегас, я в порядке. — Пит делает глубокий вдох и медленно выдыхает. — Я хочу, чтобы ты пошел со мной. Думаю, будет лучше, если мы уедем отсюда ненадолго. Вегас моргает, слушая, но не совсем понимая. Красный. Ему не нравится, когда Пит истекает кровью. Это выводит его из равновесия, напоминает, как белые цветы становятся красными. Ему это не нравится. — Вегас. — Пит слегка касается его щеки, возвращая Вегаса в реальность. — Я правда в порядке, не волнуйся. Можешь подлатать меня, если от этого тебе станет легче, но после нам нужно уходить. Да, нужно смыть эту кровь с Пита. Вегас тупо кивает и идет за аптечкой. Его отец навредил Питу. Он знал, что это произойдет. Знал. Его отец навредил Питу и не остановится на том, чтобы просто ранить его. Он собирается убить его парня, собирается отнять у него Пита. История повторяется. Ему следовало знать, что так все и закончится. Он такой идиот, что надеялся на «долго и счастливо». Его отец собирается убить Пита, и Вегас снова останется в полном одиночестве. — Вегас. — Снова возвращает его в реальный мир Пит, он звучит обеспокоенно. Вегас опять моргает, должно быть, он отключился, пока обрабатывал рану на руке Пита. С трудом сглотнув, он заклеивает порез, а затем накладывает на него стерильную марлевую повязку, заклеивая и ее. Пит наклоняется и нежно целует Вегаса в лоб. — Спасибо. Теперь, пожалуйста, перестань волноваться. Возьми свой телефон, я отвезу тебя в безопасное место. — Мы уезжаем? — Черт, ему нужно выйти из ступора и начать обращать внимание на то, что говорит Пит. — Куда именно мы едем и как надолго? — Мы поедем в безопасное место. Здесь я легкая мишень, давай постараемся избежать сопутствующего ущерба. Я бы не исключал вероятность, что твой отец взорвет все это здание к чертям. Похоже, он достаточно взбешен для этого. Поехали, Вегас, — мрачно говорит ему Пит. В итоге они уезжают. Пит за рулем, а Вегас сидит на пассажирском месте, пытаясь не впадать в пучину отчаяния. — Что вообще произошло? — тихо спрашивает он спустя какое-то время. Судя по всему, они направляются на окраину города. — Я же рассказал: столкнулся с телохранителями твоего отца. Мерзкие ребята. Но объективно говоря, они не так хорошо обучены, как телохранители твоего дяди. В свое время Бэй доставил мне гораздо больше хлопот. — Пит бросает быстрый взгляд на Вегаса, прежде чем снова сосредоточиться на дороге. — Не паникуй, Вегас. Я избавился от них, просто это заняло у меня немного больше времени, чем я ожидал, потому что их было много. Вот почему я тоже слегка помят. Но теперь я в безопасности, это главное, верно? — Ты убил их? — не удается сдержаться Вегасу, хотя он уже знает ответ. — Да. — Пит пожимает плечами. — Вето на «не убивать» на них не распространялось, верно? Я лишь пообещал, что не убью твоего отца. Что за ебаный кошмар. Вегас запускает пальцы в волосы и уже представляет реакцию отца на смерть своих телохранителей. — По крайней мере, тела не свяжут с тобой. — Включается Вегас-полицейский, когда он смотрит на все с практической стороны. — Полиция предположит, что из-за борьбы за власть между правящими семьями. — Идеально, — бормочет Пит, маневрируя через поток автомобилей. Да, они определенно уезжают из города. — Куда мы едем? — снова спрашивает Вегас. — В безопасном месте, — говорит Пит, и Вегас ему верит. Будучи серийным убийцей, Пит, вероятно, подготовился к подобному. У такого парня, как он, должно быть уйма надежных точек, разбросанных по всей стране. — Отдохни, Вегас. Дорога займет какое-то время. Я разбужу тебя, когда мы приедем. — Разве это не ты должен отдыхать? В конце концов, это тебя ранили. Я могу сесть за руль, если хочешь… — тут же предлагает Вегас, но Пит качает головой. — Я в порядке, правда. Этот небольшой порез мне никак не мешает. Поспи, думаю, для тебя это стало настоящим шоком. — Пит снова дарит ему улыбку с ямочками, чтобы успокоить его, и Вегас сдается. Он откидывается на спинку сиденья, прислоняется головой к окну, наблюдая за проносящимися мимо пейзажами. Заходящее солнце окрашивает все в оттенки красного. «Слишком много красного. Не выношу его» — думает Вегас, вздыхая, и закрывает глаза. — Я люблю тебя, — доносится шепот Пита, и это заставляет Вегаса улыбнуться. Приятно чувствовать себя любимым. Если потребуется, он пойдет за Питом хоть на край света. После этой мысли он засыпает.