Я найду тебя

       — Я должен его найти. Это первое что слышит Чан, зайдя в комнату Феликса уже на следующий день после дня рождения. Остаток прошлого дня Ликс пробыл один, заперевшись в комнате и не желая никого видеть и слышать. Сжимая в руке половинку медальона, Ликс сидел на полу и тихонько выл. Вся боль за эти годы выходила наружу. Вся обида за то, что столько времени у них отняли. — И как ты себе это представляешь? — спрашивает Чан, прикрывая за собой дверь. — Я понимаю… Точнее примерно представляю, что ты чувствуешь, но мы должны мыслить рационально. — В смысле? — Прошло много лет. Ты не знаешь ни как он выглядит, ни его имени и фамилии. Совершенно ничего. По документам твой брат мёртв. — Это поддельные документы. — И тем не менее. Судя по тому, что правда вскрылась таким необычным образом, официально обман не раскрыт. Во всяком случае пока. — Можно обратиться в ту больницу, сказать о рассказе этой женщины… — И что? Ты думаешь они тебе поверят на слово? Эта медсестра приехала по своей инициативе без официального заявления со стороны больницы или полиции. Может совесть спустя столько лет замучила, хотя я честно сомневаюсь что причина именно в этом. Она не может быть гарантом. Феликс злится. Чан раздражает его тем, что прав абсолютно во всем. Но и отказываться от идеи найти брата Ликс не собирается. Даже если это "бредовая идея". — И что мне тогда делать? — раздраженно спрашивает Ликс, стуча пальцами по столу. — Забыть о том что Минсу жив? Не искать его, а жить дальше словно ничего не было? — Нет, — Чан осторожно подходит ближе и кладет руки на плечи своего парня. Ликс заметно расслабляется. — Конечно нет. Я просто хочу, чтобы ты постарался отключить эмоции и рассуждал здраво. Мы обязательно попробуем найти его, только сперва нужно подумать с чего лучше начать. — Есть мысли? — Мне кажется та женщина из больницы врет. Ну не может она только из-за угрызений совести спустя столько лет приехать в чужую страну. Согласись, она могла бы просто написать в письме. Меньше нервов и денег. А тут такие траты и риски… Сомнительно. — Да,ты прав. Нужно с ней встретиться и поговорить. — Если она ещё здесь. — Будем надеяться. Я спрошу у отца адрес её электронной почты. — Хорошо. А что потом? Ну, после разговора? — А после мы едем в Сеул, Чан. Бан предполагал такой исход. После новостей о Минсу глупо было бы думать, что Ликс захочет поехать куда-то кроме Сеула. Не такой отпуск хочет провести Чан, но сейчас гораздо важнее желания Феликса. Да и сам Чан не сказать чтобы не хочет найти брата своего любимого. Просто он откровенно не верит в то, что это возможно. Уже столько лет прошло. Минсу мог вообще уехать из Кореи. Или даже умереть, почему нет. Само собой хочется верить в лучшее, но жизнь — это не дорама в которой всё всегда заканчивается одинаково хорошо. — Я буквально вижу на твоём лице что это всё безнадёжно, — Ликс невесело усмехается. — Но я не могу упустить ни единого даже призрачного шанса. Четырнадцать лет я носил цветы на его могилу, а он оказывается жив. Я обязан сделать всё, чтобы его найти, он же мой родной брат! — Я понимаю, солнце, — Чан осторожно берёт Ликса за подбородок и медленно целует в губы, затем в щеки и носик. — И я буду рядом, я помогу и поддержу. Просто не хочу чтобы ты жил этой призрачной надеждой. Я обещаю: мы сделаем всё что можно, но держи в голове мысль о том, что может ничего не получиться. — Я постараюсь. Они прижимаются друг к другу. Феликс медленно вдыхает запах любимого одеколона, пытаясь успокоиться и действительно мыслить здраво. Тихий стук в дверь прерывает объятия. Даже несмотря на то, что родители и Феликса и Чана прекрасно были осведомлены о статусе их отношений, проявлять какую-то нежность всё равно казалось слишком интимным моментом, предназначенным только для двоих. — Простите, — в комнату заглядывает госпожа Тиен. — Сынок, мы можем поговорить? В гостиной. Все вместе. Спускаясь по лестнице, Ликси вдруг почувствовал всю важность текущего момента, некое внутреннее волнение. Словно жизнь и правда разделилась на до и после, где «до» кажется ужасно лживым, а «после» пугающе неизвестным. Хотелось остановиться в этом моменте, поставить время на паузу и как следует всё переварить. С другой стороны, было понимание, что чем быстрее они начнут поиски, тем больше шансов. И так упущено слишком много времени. — Нам нужно решить что делать дальше, — начинает разговор господин Гонхи. — Мы не можем оставить ситуацию нерешенной, это понятно. Но что с этим делать? Вопрос. — Искать, — отвечает Ликс. — Искать Минсу любыми возможными и невозможными способами. — Солнышко, ты же понимаешь… — Мам, только не говори, что у нас мало шансов и всё в этом духе, пожалуйста! У меня уже есть один мистер «скептик», еще одного я не вынесу. Тиен и Чан переглядываются, неловко улыбаясь. — Я хочу встретиться с той женщиной из больницы, — продолжает Ликс. — Чан подозревает, что её мотивы не совсем правдивы. — Почему ты так думаешь? — Гонхи поворачивается к Бану. — Ради простой очистки совести тратить деньги на билет в другую страну, когда можно было бы обойтись малой кровью и тупо послать письмо? — Чан вскидывает левую бровь. — Неправдоподобно. Должна быть иная причина. — В этом есть смысл, — соглашается господин Ли. — Я попробую связаться с ней и назначить встречу. — Лучше я, пап, — настаивает Ликс. — После разговора с мамой она может испугаться тебя. Я вызову меньше дискомфорта. — Тогда идем ко мне в кабинет, отправишь ей письмо. Дай бог, ответит и согласиться на встречу. — Да. Будем надеяться, что она ещё тут. Гонхи и Ликс уходят. Госпожа Тиен, убедившись что муж и сын скрылись за дверью, хватает Чана за руку: — Чан, прошу тебя, проследи за моим мальчиком! Я так боюсь за него! Он сейчас на эмоциях, не наделал бы глупостей. — Не переживайте, я всегда буду рядом с ним. Постараюсь периодически возвращать его с небес на землю. Скажите, вы верите в то, что Минсу найдется? — Не знаю. Хочется верить, но столько лет прошло. Быть может ему самому это вообще не надо. Он ведь думает, что вся его семья давно мертва. У него наверняка своя жизнь, свои планы и мечты. И вот так внедряться в его жизнь со своей правдой… — Я тоже об этом думал, только Ликсу не озвучивал. Он не готов сейчас к такой правде. К тому же, может мы с вами и ошибаемся. Может появление брата и родителей станет для Минсу спасением и никак не помешает планам. Конечно, при условии, что мы найдем его. — Давай всё же верить в лучшее. Но готовиться и к худшему тоже. — Обязательно. — Спасибо, Чани. Моему мальчику безусловно очень повезло с тобой. Чан широко улыбается, на щеках образуется неловкий румянец. Ему нравились господин и госпожа Ли, он считал их потрясающими родителями. Лучшими из тех, что могут быть у любого ребёнка. — Чан! — кричит Феликс, выбегая из кабинета. — Она ответила! Она согласна встретиться!

***

Встречу назначили в том же кафе, что и прежде: у братьев Баскет. Ким Лиен, очевидно, проживала в ближайшем от кафе отеле и никуда не выбиралась. Что конечно стало еще одним поводом для сомнений Чана: туристы так себя не ведут. Выходит реально приехала только ради разговора? Феликс ужасно нервничает. Сидя за столом в кафе, он переломал уже целую кучу зубочисток, переходя к несчастным салфеткам. Чан всматривается в каждого входящего, пытаясь угадать в них медсестру Ким. И безошибочно узнает ее в невысокого роста женщине азиатской внешности, одетой в стандартный деловой костюм, нервно сжимающей в руках сумочку. — Идёт, — говорит Бан, пересаживаясь к Феликсу. Блондин поспешно убирает со стола следы своего волнения и оборачивается. Женщина смотрит на него, вопросительно кивает и, поняв что не ошиблась, подходит ближе и садится за стол. — Здравствуй, Енбок, — говорит она, нервно поглядывая на Чана. — А это… — Бан Кристофер Чан, — представляется юноша. — Я с Феликсом. — Ах да, тебя же теперь зовут Феликс, — Лиен нервно улыбается. — Ты совсем не похож на себя маленького… — Расскажите пожалуйста всё что знаете, — прерывает Феликс. — Я намерен найти брата и мне нужна каждая деталь, каждая незначительная мелочь. — Да я в принципе всё рассказала вашей матушке… Мальчика забрал депутат Ким Кихун. И это всё что я знаю. Там очень мутная история, депутат бежал за границу, а мальчика скорее всего сдал в приют. Я не смогла найти никаких следов, видимо снова подделаны документы, возможно имя сменили… — Зачем вы приехали сюда сейчас? — в лоб спрашивает Чан. — Почему именно сейчас? — Совесть замучила за столько лет… — Вы лжете. Женщина крепче впивается в сумочку руками и опускает взгляд, избегая смотреть Чану в глаза. Ликс хочет было попросить своего парня быть несколько тактичнее, но Крис лишь усиливает напор: — Спустя столько лет проделать такой путь, потратить столько денег на дорогу и устроить встречу с людьми, которые при любом раскладе злились бы на вас и обвиняли во всех грехах. При этом приехать только ради этого, поскольку очевидно, что вы никуда дальше этого кафе не выбираетесь. И всё это лишь по зову совести, которая почему-то проснулась именно сейчас. Звучит максимально фальшиво. Мать, потерявшая ребенка, на эмоциях поверит во что угодно, но я не она. И Феликс не так наивен. Так что вы или говорите правду, или я скажу ее за вас. Есть у меня одна теория… — Х-хорошо, — женщина нервно сглатывает и понижает голос, словно их может кто-то услышать. — Расследование всех коррупционных схем господина Кима всё ещё идет. Они уже приходили к нам в госпиталь, искали того врача, что продал жизнь Минсу. — И теперь вы боитесь, что они приплетут вас как свидетеля, а может и как соучастника? — Да. Я бежала из страны и решила рассказать всё госпоже Ли. На случай если… — На случай если они выйдут на вас, — закончил Чан, победно улыбаясь. – Вы вовсе не хотели очистить свою совесть, вы испугались уголовного преследования. Госпожа Ли, как вы полагали, могла бы замолвить за вас словечко, либо помогла бы скрыться в обмен на признание, не так ли? — Да, всё так. — Что ж, план ваш конечно рухнул. Видимо вы не учли, что за столько лет никто не скажет вам спасибо за ваше лживое благородство. Ким Лиен лишь сухо кивает. Феликс теряет дар речи: то ли от осознания насколько корыстны на самом деле мотивы этой, казалось бы, милой женщины, то ли от такого непривычно жесткого Чана. В такие моменты Бан ясно походил на своего отца, офицера полиции. — Я, пожалуй, пойду, — медсестра Ким поспешно встала из-за стола. — Всего вам доброго, мальчики… — Не так быстро! — голос Чана звучит всего на пол тона ниже чем обычно, но этого оказалось достаточно, чтобы женщина послушно села на место. Даже Феликс ощутил внутри непонятное волнение и табун мурашек по коже. — Ликс намерен найти своего брата, — продолжает Чан. — И сейчас вы расскажете ему всё в мельчайших подробностях, в том числе подскажете куда можно обратиться за информацией. Вы, похоже, и правда ничего не знаете, но возможно есть тот, кто знает чуть больше. Я оставлю вас, чтоб вам было спокойнее, мисс Ким. Феликс, я буду ждать тебя в том музыкальном магазине за углом. — Хорошо, — кивает Ликс. Чан уходит, и Ким Лиен заметно расслабляется. — Ваш друг полицейский? — спрашивает она с толикой страха. — Нет, он музыкальный продюсер. У него отец полисмен. — Могу я просить вас не сдавать меня властям? Я действительно совершила ужасный поступок, хоть и не напрямую. Но судимость испортит мне жизнь… — Ну вы же испортили ее мне, моему брату, нашим приемным родителям, — Феликс не может удержаться от язвительного тона. — Почему я должен жалеть вас? — Не должен. Но мне хотелось бы верить, что ты сможешь. — Смогу. Но не потому, что мне жаль вас: ни капельки. И, возможно, при других обстоятельствах, я бы ни секунды не думая сдал вас. Но так вышло, что сейчас вы единственная ниточка, связывающая меня с братом. Так что расскажите мне всё, что может оказаться полезным. А потом я и мои родители, и Чан сделаем вид, что вас никогда не было. — Хорошо, спасибо, — Лиен чуть склоняет голову в знак благодарности. — Но я правда не особо много могу рассказать. Если планируете найти брата, то советую начать с госпиталя. Там сейчас поднимают бумаги, вероятно откопают и связанные с вашей семьей. Следствие в любом случае узнает рано или поздно об этой истории и захочет найти вашу семью. А твоё появление упростит им задачу. Скажешь, что тебе прислали анонимное письмо с правдой, чтоб никто не прознал о моём участии. -— Никто это имеется виду тот доктор? Вы боитесь его? — Возможно. Так вот, как я уже говорила ранее, твоего брата к себе забрал политик. Ким Кихун. Сейчас он снова на слуху, думаю в какой-нибудь газете или журнале припомнят и ту громкую историю с усыновлением. Так что полезно будет посмотреть корейскую прессу. В крайнем случае можно попробовать обратиться в сеульский архив. В интернете старые статьи искать бесполезно. Думаю Кихун немало заплатил прессе за то, чтобы уничтожить все следы этой истории с усыновлением. Еще можно обратиться на местный форум поиска пропавших. Вдруг повезет, и твой брат увидит пост о его поиске. Что ещё… Приютов в Сеуле очень много, да и не факт, что он сдал мальчика именно в сеульский приют. Гораздо проще было бы устроить его где-то в глуши. В общем, больше я правда ничем помочь не могу. Извини. Я могу идти? — Последний вопрос, — Феликс смотрит женщине прямо в глаза. — Вы ведь помните тот день, когда его забрали? Скажите, у него был медальон на шее? Вот такой же, только черный. Ликс достает из-под кофты белую половинку инь яна на тонкой серебряной цепочке. Даже спустя года кулон выглядел почти как новый. Но это и неудивительно: Феликс заботился о нем, как о самой главной ценности в его жизни. — Да, -— кивает Лиен. — Я точно помню. Господин Кихун принес для мальчика новую одежду на выписку. Старые вещи выбросили, но до медальона Минсу никому не дал дотронуться. Он постоянно чуть что хватался за него. Казалось, в нем он черпал силы и уверенность. Феликс улыбнулся. Он тоже часто так делал. В любой стрессовой ситуации парень сжимал кулон в ладони. И это действительно помогало успокоиться. Радовало, что у них с братом это стало общей традицией. — Спасибо, — Феликс благодарно склоняет голову. — А теперь уходите. — Конечно, — Лиен встает и, сделав пару шагов в сторону выхода, оборачивается. — Но твой друг не совсем прав. Мне действительно очень стыдно перед вашей семьей. У меня есть дочь, чуть младше тебя. И она не хочет со мной общаться. Мы с ее отцом развелись пару лет назад. Она злится на меня, считает, что я их бросила. Возможно, это моё наказание за содеянное. В любом случае, желаю тебе удачи, Енбок. Если найдешь брата, передай и ему мои извинения. Прощай. Женщина кивнула и вышла за дверь, растворяясь в толпе на пешеходном переходе. Феликс вышел следом, но направился в другую сторону: к музыкальному магазину, где его ждал Чан. Приближаясь к зданию с большой вывеской в виде виниловой пластинки, Ликс увидел Чана в окружении толпы парней и девушек. Фанаты. Не то чтобы Бана узнавала каждая встречная собака (всё же продюсер это вам не сам артист), но студенты музыкальных факультетов (а судя по эмблемам на куртках это были именно они) знали имя Чана, как своё собственное. И при встрече всегда просили то автограф, то снимок на память, то пару советов по учёбе. — У профессора Сайлера всегда записывайте каждую лекцию, — слышит Ликс, заходя в магазин и приветливо кивая продавцу. — Он, конечно, так досконально на экзаменах не спросит, но тетради с лекциями периодически на проверку собирает. У тех кто всё прилежно записывает, да еще и аккуратно, есть шанс получить автомат. Студенты смотрят на него едва ли рты не раскрыв, а во взглядах столько восхищения, что еще немного и они порвут бедного Чана на памятные сувениры. Чан находит взглядом Ликса и буквально молит о спасении. Ли усмехается: в каких то ситуациях Крис пугает своей смелостью и решимостью, а в каких-то тушуется, словно малое беззащитное дитя. —Так, народ, расступитесь! — кричит Ликс, привлекая внимание студентов. — Великому музыкальному гению пора идти! Толпа послушно рассеивается. Кто-то из девчонок издает разочарованный стон, когда видит, как Чан легонько целует Ликса в носик. А тот и рад еще сильнее прижаться к Чану, словно говоря: «Ну да, моё!». Хоть Чан никогда не признавал этого, но в него действительно влюблялись все кому не лень. Феликс не ревновал. Он уже давно смирился с таким положением вещей, лишь иногда позволяя себе небольшую собственничестность. Чана это всегда умиляло. — Ну что сказала эта женщина? Что-то существенное есть? — Да, дала пару советов с чего можно начать поиски. И медальон. Он был у брата. И возможно до сих пор с ним. И он также сжимает его в моменты страха или волнения. Приятно знать, что нам одинаково дороги воспоминания о прошлом. Теперь нам остаётся лишь поехать в Корею. Закажем билеты на ближайший рейс? — Конечно, — Чан кивает. — Я посмотрю сегодня вечером. Если конечно не забуду в процессе работы… — Нет уж, я сам посмотрю! Надёжнее. Скину тебе подходящие. — Хорошо. Так и правда надёжнее. Билеты нашлись довольно быстро, поскольку авиасообщение между Сиднеем и Сеулом ежедневное. Ликс выбрал рейс компании "Джетстар", вылет через три дня, лететь им около одиннадцати часов. По прибытию они окажутся в аэропорту Инчеон приблизительно в семь вечера по местному времени. Феликс одобрительно улыбнулся и скинул билеты Чану. Прекрасно подходит, чтобы успеть заселиться в отель и выспаться, перестраиваясь на новый часовой пояс. Волнение накрыло новой волной. Но вместе с ним пришла и некая эйфория от ожидания. Да, им предстоял нелёгкий путь. И Ликс понимал, что не обязательно всё получится всего лишь за один месяц. Но они будут искать сколько придётся, пока не найдут. Утраченные годы счастливой семейной жизни уже не вернуть. Но можно попытаться наверстать упущенное сейчас. Создать новые воспоминания. Феликс ложится в постель и, прежде чем окончательно уснуть, сжимает кулон в руке и засыпает с широкой улыбкой на лице. "Я найду тебя, Минсу. Ты только подожди ещё немного! Я обещаю, я обязательно тебя найду!".