__________________
Я безмерно чувствую себя виноватым. Устройство, что оставили мои люди, было исключительно предупреждающим элементом, которое не должно было сработать, но всё что случилось остаётся на моих плечах. Примите мои искренние сожаления и я надеюсь, что данная ситуация не сотрёт те малейшие крупицы симпатии, что были внутри Вас. И может быть однажды, когда вы остынете, мы сможем встретиться вновь.
Искренне Ваш, Зик Йегер.
__________________
Хедель медленно встала, посмотрев на букет цветов, она провела по нему рукой, спустилась к стеблям и, забрав цветы, встала в центр зала. Прошло несколько мгновений, прежде чем Хедель принялась кричать и бить букет об пол. Друзья остались смиренно стоять, наблюдая как нежные лепестки разрываются, рассыпаясь в разные стороны. — Его мало прикончить за такое, — из синих глаз Хистории потекли слёзы, она всецело ненавидела этого человека, чувство беспомощности не позволяло испытывать более широкий спектр эмоций. — Я убью его, — Хедель отбросила остатки букета в сторону. — Детка, думаю стоит оставить это мне, — Ханджи чуть замялась, но всё же продолжила, — ты не стабильна, да и нервничать тебе нельзя. — И что? — Хедель упёрла руки в бока и строго посмотрела на подругу. — У нас с Леви был план и мы должны его придерживаться, а ты несколько вспыльчива, это может подвергнуть тебя и нас опасности. — Я тебе пятилетка что ли? — И всё же, я попрошу тебя не лезть. — Ладно… — Хедель согласившись отправилась обратно в спальню. — Не слишком ли быстро она согласилась? — Моблит с недоверием проводил рыжеволосую и сел на корточки, чтобы собрать цветы. — Она просто ещё не в себе. — Думаю за ней стоит всё таки следить, — Хистория приступила к уборке, помогая секретарю. — Наверное. Хедель вернулась спустя несколько секунд и, окинув взглядом присутствующих, громко сказала: — Я еду к отцу, мы собирались навестить его с Леви, но похоже мне придётся сделать это самостоятельно. — Завтра же похороны, — Ханджи покачала головой. — Я и не собиралась идти, мне такие мероприятия не подходят. Слишком много внимания будет к моей персоне. — Как скажешь, — Ханджи обняла подругу, — поехать с тобой? — Ни в коем случае, я должна сама.***
Особняк Смита. В просторной и светлой гостиной обширно заставленной цветами, Армин лежал на диване и читал отчёты. Иногда ему становилось себя жалко, что теперь вместо фэнтези, он проводит время с цифрами и скучными словами. Сидя в ожидании нужного времени, он часто отвлекался на цветы и рассматривал их тонкие лепестки пытаясь угадать латинское название. В помещения вошла Хистория, туго завязанные волосы придавали строгости её печальному лицу, чёрное длинное платье дополняло скорбный образ. Девушка медленно прошла вглубь гостиной к большому роялю. Тонкие пальцы ласково прошлись по гладким клавишам. Армин не услышал, как вошла сестра и продолжал смотреть на цветы. Первые отыгранные ноты привлекли его внимание и юноша нежно улыбнулся, он любил слушать как играет сестра. Но вступление заставило его нахмурить брови, он понял, что мелодия навеет ещё больше грусти. Хистория исполнив первые ноты, тихо стала подпевать:Есть ли смысл продолжать? В ответ я "да" хочу сказать. Мы через многое прошли... По-разному мы видим вещи И от этого не легче. Но не важно, кто может ошибки признать, Не думай, что звезды не будут сиять.
Армин отложил документы и пересел на другой край дивана, чтобы отчётливее слышать мягкий голос.Я молюсь на твои прекрасные шрамы, Для меня они вовсе не раны. Ты — звездопад средь проливного дождя, Ты и есть родной дом для меня. Я мог бы жить — хоть иногда — Где-то глубоко внутри тебя. Средь шрамов твоих бесконечно бродить — Только позволь мне так поступить.
***
Штат Алабама, город Фэрвью. Уютный небольшой домик, в маленьком городке, сливался с общей массой идеальной американской улочки. Белые заборы, зелёные газоны и бесконечное количество гномов, кто-то дорожит этой средой домохозяек и обычных трудяг. Но Хедель неприятно передёргивало от вида этой улицы. Смотря на дом, в котором она росла, женщина неуверенно переминалась с ноги на ногу. Она снова почувствовала себя маленькой девочкой, которую сейчас накажут за опоздание. Нерешительно сделав несколько шагов к двери, она всё же нажала на звонок. Дверь открыла Карен, на что Хедель скривила лицо. — Дорогая! Я рада что ты приехала, — тётушка поспешила обнять племянницу, но та оттолкнула её от себя. — Без объятий, я приехала навестить отца, — Хедель с неприязнью посмотрела на женщину и вошла внутрь. — Как скажешь и хорошо, что ты приехала без Леви. Думаю, Абраму лишние переживания ни к чему, — женщина закрыла дверь и приглашающе указала на гостиную. — Леви не смог приехать, он занят, — Хедель прошла в гостиную, на камине, комоде и стенах она увидела свои фото, их было много, как будто здесь её любили и ждали каждый день. От двуличия её отца, по телу прошлась дрожь и она почувствовала как сердце неприятно съёжилось. — Ты будешь чай или кофе? — Нет, я сразу пройду к Абраму. — К отцу… — Громко поправила её Карен. — Угум, — Хедель рассматривала гостиную, пожелтевшие стены, старый красный плед на спинке дивана, казалось, что дом ничуть не изменился, хотя и прошло более пятнадцати лет. Спустя мгновение Карен вернулась и пригласила Хедель в спальню своего брата. Крупный мужчина лежал на кровати, его волосы поредели и поседели, печальные глаза стали светлее, а морщины напоминали, что молодость покинула его давно. Девушка окинула его взглядом и с грустью заметила, что ей его жалко. Она всегда помнила его как активного и высокого мужчину в полном расцвете сил, но сейчас он скорее напоминал увядающий изюм из испорченного винограда. — Ты выглядишь прекрасно, — мужчина улыбнулся дочери и приглашающе похлопал по краю кровати. — А ты нет, — Хедель подвинула стул и села поближе к Абраму. — Я рад что ты приехала, мне только жаль, что ты приехала одна. — Тебе нечего делать рядом с моей семьёй. — Я тоже твоя семья и я хотел бы познакомиться с внучкой… Когда полиция сообщила мне что ты родила, я очень переживал, но был безмерно рад за то, что ты познала счастье материнства. Какая она? — Мужчина попытался взять руки дочери в свои, но она их одёрнула. — Я бы в жизни не подпустила тебя к своим детям. — Детям? Я рад что ты смогла построить свою семью, не смотря на то, какой плохой пример я подал. — Ты был отвратительным отцом. — Я знаю… И прости меня за это, — мужчина заплакал наблюдая за своей дочерью, он чуть наклонился и провёл рукой по шраму на её лице, — я очень сожалею. — Не поздно ли извиняться? — Никогда не поздно. Хотя Всевышний и во век не простит меня, я всё же хочу исправиться. Я хочу твоего прощения, и чтобы ты не таила на меня более обиды. Иначе это будет терзать нас обоих до конца дней наших, но тебе жить дольше. Я хочу, чтобы ты знала, что я виноват, что тебе не стоит нести эту тяжесть на своих плечах. — Я простила тебя. А тебе придётся простить меня и Леви. Он провёл рукой по шраму на своём лице, что точно так же повторялся и у Хедель, — Вот это мне поставил твой муж за дело. Я рад что рядом с тобой человек, который не даст тебя в обиду. — Угум, — Хедель громко взглотнула, накатывающие слёзы сдерживать оказалось трудно. — Смерть уже дышит мне в спину и я вряд ли когда-нибудь увижу внуков, но я обещаю, что буду следить за вами после смерти. — Отец… — Голос девушки задрожал, ей хотелось сказать ему всю правду, но она не решилась, — ты можешь поговорить с одним, — она улыбнулась, наблюдая за серыми глазами. Указав на живот, она встала и подошла ближе. — Ты беременна? — Старик удивлённо посмотрел на женщину, — чудо жизни… Я безмерно рад за вас, — он провёл рукой по животу дочери и широко улыбнулся. — Я надеюсь в этот раз будет мальчик, — Хедель села рядом с отцом. — Это будет прекрасный мальчик, рыжий, весёлый и с яркими веснушками, — Абрам облокотился на подушки. — Знаешь, я ехала сюда со злыми намерениями, но я рада что меня отпустило. Увидев тебя, всё что я копила много лет, ушло в одно мгновение, возможно я научилась прощать? — Мы учимся всю нашу жизнь и для каждого у Бога свой план. Возможно, именно этому, ты и должна была научиться. — Возможно… — Хедель задумчиво повернула голову к окну по которому постучали первые капли дождя. Абрам потрогал длинные рыжие локоны и прикрыв глаза уснул долгим сном. Возможно именно этого воссоединения он ждал, прежде чем покинуть этот мир навсегда. Его душа ушла в принятии и спокойствии. Хедель повернула голову и, увидев застывшую руку, сжавшую волосы, поняла, что отец больше не посмотрит на неё. Из глаз потекли слёзы, чувство одиночества накатило новой волной. Она хотела долгих мучений для него, но сейчас она радовалась что он ушёл быстро и она не наблюдала этой картины. Спустившись вниз, Хедель посмотрела на тётю и покачала головой. Карен в миг поняла что произошло и, отбросив пряжу, она сорвалась с места и побежала наверх. — Прощение говоришь? — Хедель посмотрела на телефон, — Не всех можно простить… Взяв свою сумочку, она полезла на поиски визитки, раздражительно вывернув наружу всё содержимое, она нашла заветную карточку. Подойдя к телефону, набрала номер. — Добрый день. Компания «Кронос», кабинет мистера Йегера, как к Вам обращаться? — Соедини меня с Йегером. — Простите, но мне нужно ваше имя. — Мисс Ройт. — Я не могу вас соединить сейчас, мистер Йегер занят. — Ты, наверное, не понимаешь, скажи ему, что звонит Хедель и не беси меня. — Мисс, но я… — Кто там? — послышался строгий женский голос на фоне. — Некая мисс Ройт, просит соединить напрямую с господином Йегером. Хедель начала раздражаться, — «Зачем давать визитку, если нет прямой линии, дебил что ли». — Соединяю с мистером Йегером. — Ну спасибо, — «тупая стерва». Сидя на диване и смотря на огонь в камине, Зик закуривал сигару. Он пытался переосмыслить происходящее вокруг, это происходящее ему не нравилось, это мешало его планам и расстраивало всё построенное будущее в голове. Звон телефона неприятно зазвенел в ушах и он, ругаясь медленно подошёл к столу. — «Я же просил меня ни с кем не соединять, тупая стерва», — Зик взял телефон и сделав затяжку, не спеша произнёс, — слушаю. — Какого хрена так сложно дозвониться? — Хедель? — Мужчина аж поперхнулся дымом, — рад тебя слышать, но… — Заткнись и слушай, я хочу встретиться. — Встретиться? Поговорить в смысле? — Йегер не веря пытался вслушаться, ему казалось, что это розыгрыш. — Слушай, я беременная и у меня шалят гормоны и когда люди тупят, я раздражаюсь слишком быстро. — Беременна? Что вообще происходит? — Встретимся в конце недели. — Ладно, — пытаясь остановить шоковое состояние, Зик всё же ликовал где-то глубоко внутри. — Лучше у тебя дома, в других местах за мной могут следить. — Дома? С чего вдруг такой уровень доверия? — Я думала ты будешь только рад, — заметила Хедель чуть игривой интонацией. — Конечно, у меня дома, в конце недели. Я пришлю машину. — Договорились, — Хедель бросила трубку. Зик облокотился на стол и, окунув руку в волосы, чуть потрепал их. — Безумная женщина, что она задумала? — Йегер улыбнулся и после вернувшись к телефону нажал кнопку. — Хельга, пусть Елена зайдёт ко мне. — Да, сэр, — ответила секретарша. В кабинет Елена вошла спустя пару минут, она подошла к столу начальника, приметив его хорошее настроение. — Вы меня звали? — В конце следующей недели ко мне в особняк приедет миссис Аккерман, подготовь для неё машину и закажи уборку дома. — Конечно, что-нибудь ещё? — Елена прикусила губу, слегка напрягшись. — Надо купить платье, чёрное и изящное, доставить к ней домой. — Будет сделано, — блондинка чуть замялась, — простите что лезу в личное, но почему она приедет к Вам? Это добровольно? — Она сама пожелала встретиться. — Нет ли в этом подвоха? — Я узнал что она беременна, подозреваю её никто не подпустил бы ко мне и на километр. Это чисто её желание. — И всё же это странно. — Это я сам решу, иди, — Зик указала на дверь и подошёл к маленькому столику, набрать себе виски. Он вернулся к дивану и продолжил задумчиво наблюдать за камином.***
Кладбище. Пасмурное небо порадовало вдову, она наконец в унисоне с природой. Процессия захоронения прошла днём ранее, но это её не терзало. Связь с Леви была более интимной, допускать в неё посторонних людей ей не хотелось. В полном одиночестве как она думала, женщина присела напротив мраморного камня и, возложив алые как кровь розы, погладила холодный камень. — Ты не оставил меня одну, но всё же оставил, — проговорила Хедель с лёгкой обидой. Она поправила рукой высокий ворот чёрного закрытого платья из кружева. Ворот не мешал дышать, но ощущение тяжести не отпускало. Посмотрев на фото, Хедель улыбнулась. — Ханджи выбрала не самое лучшее фото, но наверное оно единственное из последних. … — Если бы не было правил, я бы выбрала то редкое фото где ты улыбаешься, ну ты помнишь, с Фарланом и Изабель, а возможно с Эден. … — Ты прав, правила меня никогда не останавливали, — женщина ухмыльнулась, — в следующий раз принесу другое. Несколько минут Хедель сидела молча, она подняла голову к небу часто моргая, чтобы сдержать слёзы. — Я скучаю… … — Это несправедливо или я всё же ошибаюсь? … — Ты всегда так говорил, но я верю что Бог имеет на меня свои планы, просто я не знаю какие. … — Карты раскладывать я больше не буду, я не хочу знать, что ждёт меня, всё что я раскладывала — всё сбылось. Что толку? Мы всё равно не подготовились как должно. … — У нас было достаточно времени, я не буду с тобой спорить… Лучше переведу тему. Я ездила к отцу. … — Да, одна… И знаешь что? Увидев его, я всё простила, всё отпустила. … — Я знаю, что ты не рад этому, но мне стало легче. Прощение, именно это я и должна была сделать, — Хедель прижала ладони к лицу и заплакала, — но всех простить не смогу… … — Я сделаю то, что должна. … — Оставить ребёнка без отца, жену без мужа, сестру без брата… Не мне одной прощать, но я могу сделать больше. Прости меня за это. … — Ты был бы крайне недоволен моей строптивости. Прости что я не хочу следовать твоему плану. Ты стратег, а я нет. Но я сделаю так, как считаю нужным. … — Ты оставил меня и теперь я сама за себя. А ты будешь спать спокойно. … Я люблю тебя. …