Идеальный вкус

Когда игрок играл карту "Гатлинг", у всех снималось по здоровью. Можно было отбиться, но мы об этом поздно узнали. Просто невнимательно читали правила. — Значит так. Мы попробуем восстановить последовательность событий. Для начала, доктор Бекс, пройдите сюда. Дайте женщине платок! Бекс вошла в темную комнату и кинула на меня осуждающий взгляд, который так и кричал мне "Я ненавижу тебя!". Я чувствовала себя такой виноватой, несмотря на то, что я только нашла тело. Хотя, кто поверит человеку с фамилией Рид? Знаменитый обладатель этой фамилии еще пару лет назад работал здесь и стабильно нарушал клятву Гиппократа. — Вы знаете кто эта девушка? Знаете?! А знаете кто такой Джозеф Рид?! — в истерике кричала Бекс. Я хотела выйти из комнаты, но меня просто не выпускали. Почему я должна смотреть, на живой страх в лицах этих людей? Я не могу переносить этого. Особенно страх человека, которым я восхищаюсь. — Тише, успокойтесь. Мы займёмся расследованием, и узнаем кем она приходится Джозефу Риду. И даже если она его дочь, это не будет значить что она убийца. - хоть одно толковое слово. Хотя, я ждала его от Бекс, которая еще пару часов назад похвалила меня в операционной. — А что ещё может делать ребенок этого гада? Я работала когда он был здесь, ещё одного Рида больница не перенесет! Я так хочу закричать, что я невиновна, но мне никто не поверит. Почему моя работа начинается так ужасно, это что, у меня уже сейчас судьба сложилась? Выглядит как приговор если честно. Я не удивлюсь, если убийца (нет, не ординатор с кличкой убийца, а убийца дохляка) будет подставлять меня. Это ведь будет ему выгодно. — Успокойтесь, доктор Бекс, она будет работать под наблюдением. Но вы должны знать, что она была приемным ребенком, и о своей семье узнает только сейчас, поэтому большинство обвинений бессмысленны. - ага, звучит по-адвокатски. Не знаю, можно ли это счесть за мою защиту, но говорит он реально как адвокат. Я села на пол, поджав колени к груди. После такого мне точно не будут верить. Я не хочу иметь адвокатов, они все такие странные... В сериалах меня бесили эти типы, пусть лучше я сама решаю что мне говорить, а что нет, а не они будут орать, чтобы я помолчала. — Доктор Бекс, расскажите пожалуйста, что случилось после обеда? - наконец, он перевел тему. — Ну я встретила этого... Убийцу. Это его кличка, никак имени не запомню. Он всем руки пожимал, я его с дохлячком поставила. У них пациент после резекции умер, вот он пришел ко мне. Мы чуть поговорили, и он ушел. — Почему убийца? — Рукопожатия всем устраивал, под глазами мешки, сами глаза красные. Часто заикается. Хотя это ещё ничего, по сравнению с щенком. Тот вообще всего боится. — Ладно, куда пошел "Убийца"? — Не знаю. Он просто куда-то пошел. — Ладно. Мы позовём его, и придумайте ему другую кличку! — Хорошо, займусь этим. Рид? Я подняла голову на Бекс. Она смотрела на меня таким взглядом, будто пытается им не верить, но она вынуждена. Что-то ее принуждает к тому, чтобы не верить мне. - Не подводи меня. Слышишь? Мои ординаторы тупые, одна ты кажешься нормальной. Не подводи! - приказала она. Я кивнула. Она на долю секунды натянула улыбку, которую я невольно запомнила. Она, как фотография, осталась у меня перед глазами, и пока я смотрела на лица людей в комнате, я вспоминала эту секундную улыбку. Каждый добрый жест в мою сторону будет казаться таким, будто я впервые это вижу? Бекс вышла вместе с платком. Тут же вошёл "Убийца" и сел на место Майи. Руки у него дрожали. Я наблюдала за его мимикой и жестикулированием. Под столом одной рукой он разговаривал на языке жестов. Он сказал "Блинчик в волка как кукурузу в овцу." Хоть это подняло настроение. Просто потому что ситуация серьезная, а он на языке жестов такие тупые вещи говорит. Ещё, у него иногда начинало дёргаться глазное яблоко, и он тогда облизывал губы и жмурился. — Куда вы пошли после встречи с доктором Бекс? — К родственникам погибшего. — его голос будто надрывал пространство. Он дрожал как и руки. Надо сказать, что дохлячка зарезали, и при этом очень ровно. Вряд-ли это вот этот сделал. У него даже бейджа нет! Вот те на, я не помню как его зовут. — Как вас зовут? — Алекс. — Ответил он и хрустнул пальцами. — Хорошо. Что вы сказали родственникам и что делали позже? — Я с ними поговорил по поводу их потери, они порыдали, поорали, поссорились друг с другом, и стали планировать похороны. Потом послали меня куда подальше и я пошел в кафетерий. Там я встретил Мэдди Джонсон, ординатора из кардио. —С этого момента поподробнее. — Она сказала, что ищет Элис. Я не понял, о ком идёт речь, и сказал ей что не знаю никакой Элис. Она какую-то книгу из библиотеки взяла. Потом... Потом она ушла. — Позовите Хавкинс! Джессика сменила "Убийцу" и села на его место. Она посмотрела на меня, и прикусив губу улыбнулась. Я кивнула ей, точно не понимая значение этого жеста, но мой мозг так же его сфотографировал. Может моя память будет работать как фото? Это удивительно, но реально существует понятие как фотографическая память, однако она запоминает не только жесты и мимику людей, но и другие вещи. — Джессика Хавкинс, верно? — Да. — Что случилось с Мэдди? — Не знаю. Мы с ещё одним ординатором из невро видели как она куда-то шла в истерике. Может она увидела труп и испугалась? — предположила Джессика. — Может. Но она ведь хирург, почему она испугалась этого? — Вы работаете в полиции. Вам трудно понять такие тонкости, но если бы в вашем участке убили одного из ваших знакомых, вы вряд-ли отнеслись бы к этому трупу как к остальным. — сказала я. — Тихо! Вы тут не за этим сидите! — Она вообще-то права. — согласилась со мной Джессика. — Хорошо. Что вы делали после того, как увидели Мэдди в истерике? — Невольно отступив от темы, он поднял чашку и хлебнул оттуда. — Прогоняли "Убийцу" из абдоминальной. Он подслушивал наши разговоры! — Он не убийца, у него есть имя! — Какое? — Не помню... Черт, сегодня было там много дел... Что-то... Алекс вроде... А фамилию точно не помню. Да я и вашу не запомню. — Ладно. Кого звать дальше? — Зовите ординатора, что с вами был! Теперь Джессику заменила Лиса. Она села на ее место и положила ногу на ногу. Она жмурила глаза от света лампы, тускло освещающую эту комнату. На самом деле, это была переговорная. Раньше она использовалась для консилиумов, да и выглядела наверное не так мрачно... — Как вас зовут? — Лиса Уильямс. — Вы знаете что с Мэдди? — Нет. Мы с Джессикой ее обсуждали, а потом прогоняли "Убийцу". — Скажите, а куда он пошел? — В дежурку. Мы с Джессикой шли к лифту, а он за нами, и вот потом он зашёл в дежурку. Мы постояли за углом, а когда он вышел он пошел к лифту и поднялся на этаж с кафетерием. Если я правильно помню, лифт вел к библиотеке. Мы за ним поднялись, так как хотели почитать про Джозефа Рида, а он, заметив нас, ушел. Так мы посидели в библиотеке пока нас не позвали, но я уверяю вас, мы не слышали ни криков, ни ударов, была гробовая тишина. — Труп перетащили. Дохляк умер на крыше, вот только что он там делал... — Принимал пациентку, которая могла стать донором почки для одного из пациентов. — Ясно. А вам откуда это известно? — Так родственники этого все уши прожжужали. Такие счастливые. Я была очень рада видеть их такими. Так долго переживали. Наверное, все отделения знают про них! А что если у Лисы фотографическая память? Было бы интересно посмотреть ее на практике. - Что ж, я очень рад что какой-то человек получил почку, но кто был его лечащим врачом? - Я не говорила, что он ее получил. Да и кто его врач не знаю, там были все и сразу. - А что случилось? - Осложнение. Не важно. Разве что... Он умер. - неуверенно проговорила Лиса. - А кто им занимался? - Все ординаторы абдоминальной, кроме Бонс и Элис, а еще Бекс и кардиохирург. - А его как звать? - Трейс Джексон. - Хорошо, он есть в коридоре? - Да. - Позовите его. Лиса надавила на ручку и открыла дверь. Остановившись перед выходом, она кинула мне свой томный недоверчивый взгляд, желая сказать этим что не верит мне. Я чётко знаю, что легко и не будет, и что максимум мне доверится Джессика, но эта чудачка даже не поймет в чем дело, поэтому можно считать, что я одна. Когда пол подо мной начал становится холоднее с каждой моей мыслью о нем, а сознание проваливаться далеко вниз, я начала понимать, что засыпаю. Дрожь бежала вниз по телу, появился настоящий животный страх заснуть, но я прекрасно понимала что уже давно не спала, что мне не свойственно. Залог хорошей работы — предварительная подготовка и отдых, а так как первое не представляется возможным, мой мозг выполняет вторую задачу. Хотя, мне кажется что нормальной работы я не увижу до конца расследования, поэтому все что мне остаётся, это надеяться. Черт, как же тут холодно. Но вот только после этой мысли стало ещё холоднее. Как же я скучаю по теплу, по своей мягкой кровати и по вкусному завтраку утром. Точно, когда вернусь я вкусно поем фруктового салата. Куплю по дороге домой яблоки, груши, бананы и наверное киви, заправку в виде клубничного йогурта, а по приходу домой с большим удовольствием съем его. Да. Сделаю я это укутавшись в плед и сидя на подоконнике с учебником. И мне будет тепло. Я согреюсь совсем скоро, совсем скоро все это прекратится... Я начинаю проваливаться куда-то далеко вниз, с холодным ветром улетая в самые далёкие углы своего сознания. Я чувствую холод пола, свой халат, которым пытаюсь хоть как-то укрыться, слышу речи вокруг, но они так далеко, несмотря на то как они близко. Я знаю, что все должно пройти, но... Я сомневаюсь, что это возможно. Все идёт не так, не так как должно было. Идя в мед, я надеялась отвлечься от всего того, что было у меня в семье, но тут... У многих людей есть момент, когда мост за вами обрывается, и назад пути нет. Когда все начинает идти не так, и человек не знает что делать. Скрыться? Скрываться это проявление слабости. У меня был такой момент. Я ничего не запомнила. Знаю только, что я тогда родилась.

***

— Я вас поздравляю, девочка абсолютно здорова. Вы скоро сможете ее забрать. — Нет... — Извините? — Ее удочерит брат моего мужа. Я не хочу видеть ее в моем доме. Она будет радостно бегать своими маленькими ножками, а я буду вспоминать его. Останется только ее брат, только он будет бегать по дому. — Послушайте, это нормально, вы просто расстроены, это пройдет! — Не лезте не в свое дело. Я свое решение сделала. Она будет жить в другой семье. Ей там будет лучше.

***

Медленно открывая веки, я вспомнила свой сон. Я вошла в операционную и провела самостоятельно операцию, а потом меня позвали на другую, и я целый день оперировала. Да, это выглядело круто. Тут я приподняла голову, и увидела за собой Джессику. Она протянула мне вафлю и помогла сесть. — Не хотела будить. Постой, я тебя разбудила? — взволнованно спросила она. — Нет, я сама проснулась. Который час? — Около трёх ночи. Мы с Мэдди искали тебя... — Как она? — спросила я, вставая на ноги. — Она верит тебе. И я тоже. Она была сама не своя, когда узнала про убийство. А ещё у тебя пол больницы врагов. — Супер! — с сарказмом произнесла я и пошла на выход. — Эй, Элис! Я обернулась. Джессика подошла ко мне и обняла. — Мне жаль. Мне очень жаль. — Не надо. Я пойду домой. Если уже мне придется через это пройти, то лучше я подготовлюсь в одиночестве. Завтра начало новой смены, а сегодня я проведу день дома. Ты дежуришь? — Нет, я осталась с Мэдди в библиотеке... Ладно, отдохни, удачи. — Хорошо. Вам тоже. Пока. — Пока.

***

Меня поставили работать с "Убийцей". Я сидела с его пациенткой и подготавливала ее к операции. Я завезла ее в операционную. Когда я мыла руки, и с восторгом смотрела на медсестер, которые все готовили, сюда пришел "Убийца". — Смотри. — он достал какую-то баночку из кармана. — Это ее убьет. На баночке не было никакого названия, она была полностью белой. Более того, я даже не поняла что внутри. Там мог быть порошок, капсулы или ещё что. Я абсолютно не видела содержимого, но там явно что-то есть, и что бы это не было, если верить словам Убийцы, это смертельно. — Ты... — Тебе никто не верит. Удачи на операции. — А ты разве не ассистируешь? — Ты ассистируешь. Наслаждайся. Кстати, я Алекс Рид. Можем работать вместе, а можем быть соперниками. В первом варианте я тебе помогу, а во втором подставлю столько раз, сколько будет необходимо, чтобы тебя посадили. — Ты не сможешь. — Смогу. Смог однажды, смогу и ещё раз. Алекс ушел. Я нервно мыла руки и начала тяжело дышать. Я знаю, что человек на столе умрет от рук Алекса. Тут вошла Бекс. Она посмотрела на меня и стала мыть руки. — Что случилось? — Выключив кран спросила Бекс. — Я не знаю. Нет, я не понимаю что случилось. — сказала я и направилась ко входу в операционную. — Ты дочь Джозефа Рида. Анализы это подтвердили. — Я не ждала другого результата. — Слушай, это скелет в шкафу. Он твоя тень. И тебе придется ходить с его кровью и с его делами. Хирургия — жестокое место. Так борись за него, Рид. Мы вошли в операционную. Я подняла голову вверх, чтобы слезы не текли. Тут у пациентки начало падать давление и замедляться сердцебиение. — Что?! Мы готовились к аппендэктомии! Вызовите кардиохирурга! Быстрее, быстрее! — кричала Бекс. Она подошла к столу и сделала глубокий вдох. — Скальпель! Рид, ты ассистируешь, или просто стоишь? Не сказав не слова я подошла к пациентке. Она не должна умереть, не должна... Ещё хуже, если Алекс ввел ей яд, который не виден на обычных анализах крови. Хотя, может это защитит меня. Точно, если они не обнаружат патологию, то... А что если нам грозит судебный иск за эту смерть? Особенно, если мы так и не обнаружим ничего, что могло бы дать зацепку. Нам привезли дефибриллятор. Бекс перестала делать массаж сердце и убрала руки, чтобы ее не шибануло током. — Зараж на двести! — крикнула я. — Разряд! — услышав несколько коротких гудков прокричала я. Показатели немного выросли, но тут же упали. Введя некоторые медикаменты, и повторив операцию с дефибриллятором раз девять, мы опустили руки. Пациентка не дышала самостоятельно, живот стал твердым, что вероятно вызвано разрывом аппендикса. Операция и так была срочная. — Время смерти девять сорок две. Черт. Отправьте на вскрытие! Я не понимаю... Не понимаю, в чем дело... Она не употребляла, не пила, вела здоровый образ жизни... Не знаю, связана ли с этим ты, Рид, но тот, кто убил дохлячка точно с этим связан. — Сколько жертв? — держа руки перед собой спросила я. — Две. Точных две. — Ответила Бекс, снимая перчатки и выходя мыть руки. В операционной остались только медсестры, которые смотрели на меня как на убийцу. Увидев их взгляды я поспешила уйти. Я держала путь в кафетерий, надеюсь, я спокойно проведу там время.... Без этих смертей. Господи, если Алекс продолжит меня подставлять... Мне уже никто не верит. Люди будут умирать, и возможно... Нет, я пойду в кафетерий. *** На следующий день я стояла и смотрела на результаты вскрытия. Рядом со мной стояла Джессика. — Черт. Все нормально. В чем же дело... — Не знаю. Блин, кофе закончилось. — Почему они так на меня смотрят? Моя первая пациентка выжила, не смотря на то, что второй умер... — жаловалась я Джессике. — У меня мама заболела... Опять... Она снова приедет сюда... — А кто ее врач? И что с ней? — У нее рак четвертой степени. Опять нашли метастазы. Бекс попробует удалить их. — А химиотерапия? — Она любит ее пропускать, чтобы сохранить свои волосы. — с насмешливой интонацией проговорила Джессика. — Хавкинс! — крикнул какой-то мужик. — Ой, это мой куратор. Но я сегодня в травме, странно. — Ортопед в травме это нормально. Иди, расти кости. — А ты разве не в травме? — Я была "настроение по настроению", а стала "киллер". Хирург с таким авторитетом не пользуется уважением и большим количеством пациентов. — Знаешь, Бекс хороший хирург, а ещё она умная. Это пройдет, не могут же тебя вечно ненавидеть. — Меня могут... — Хавкинс! — Ой, прости, мне пора. — крикнула Джессика и убежала. Когда она вышла из столовой, я встретилась взглядом с Алексом. Он усмехнулся и подошёл ко мне. Прислонившись к стене, он начал смеяться и убирать волосы, выпадающие к глазам. — Тебе никто не верит, мне даже делать ничего не надо. Но поверь, я делаю все не своими руками. Руки того человека четкие и твердые. Кстати, моя следующая цель — убрать Джессику. — Алекс снова посмеялся и ушел. Я начала тяжело дышать. Надо найти Мэдди. Я побежала в кардио. Это аж на восьмом. Пересекая палаты и разных людей я бежала к лифту. Как же я надеюсь, что она пришла на работу. О ней не видно не слышно, хотя говорят, она успешно ассистировала на операции. Господи... Люди злобно на меня смотрели. Я так и слышала фразы "Рид идёт убивать!" Я старалась игнорировать их. Сейчас все зависит от меня. Жизнь моей подруги зависит от меня. Я уже слышала про одну смерть. Я допустила смерть вчера, но не допущу ещё одну. Я прибежала в кардио. Меня тут же остановил один из хирургов. — Эй, киллер, ты куда несешься? Жертву нашла? — Где Мэдди? Где она? — Она разносит препараты. Зачем она вам? — Мне нужно с ней поговорить. Срочно. — Да, а своих дел у вас нет? Идите в отделение, где работаете, или я вам дам пациента сам. — Пригрозил он мне. — У меня нет пациентов, так что давайте. — Хорошо. Эй, ты, поросенок, покажи киллеру садовода! К этому врачу подбежал какой-то низкий противный ординатор. Он взял меня за руку и повел меня к палате. Он был на пол меня ниже. Когда он подошёл к палате, он встал около койки пациента, взял карту и начал читать. — Джордж Никос, 57 лет, требуется пересадка сердечного клапана. — рассказал он, дал мне ее, и ушел. Сам пациент держал два помидора в одной руке, и морковь с огурцом в другой. Он улыбался. У него были седые волосы и усы. Я улыбнулась ему в ответ. Увидев это, пациент кинул мне помидор и рассмеялся. — Угощайтесь! Я каждому входящему даю овощ. А знаете почему? Моя покойная жена стала овощем в этой больнице. — Примете мои соболезнования. — Неуверенно проговорила я. — Да... Возьмите помидор, они вкусные. Врачи положительно о них отзывались. Я бы представился, но тот коротышка уже все обо мне рассказал. — Что ж, я Элис Рид. — представилась я. — А знаете, врача моей покойной жены звали Джозеф Рид. Вот это совпадение, правда ведь? — Ага... — Я выбрал коровий клапан, вы не поверите, сегодня мне его пересадят! — Это хорошо. — произнесла я, смотря карту. — Эй, чего вы такая кислая? — Ничего, я просто сонная. — соврала я, закрывая карту. — Что ж, скоро вас подготовят к операции, чуть что вызывайте. — сказала я и вышла из палаты. Тут же ко мне подбежала Мэдди. — Господи, как хорошо что ты в кардио! Мне нужно поговорить с тобой, срочно! Я кое-что знаю, и мне это откровенно не нравится! — Я тоже кое-что знаю. Давай вечером встретимся в библиотеке, у меня пересадка клапана через два часа. — сказала я, смотря на часы. — Господи... Элис, как хорошо что ты здесь! — сказав это, Мэдди сжала меня, обнимая. Я обняла ее в ответ, чувствуя, как она начинает рыдать. — Ты чего? — Мне страшно. Мне страшно от того, что я что-то знаю. И я не могу продолжать этого знать! Тут мимо прошел глава отделения. Он косо посмотрел на нас и быстро зашагал в нашу сторону. Подойдя в упор, он схватил меня за руку и откинул в сторону. Меня чуть занесло. Он закрыл рукой Мэдди и сказал ей уходить. Она в истерике убежала отсюда. — Что вы делаете с моими ординаторами?! — закричал он. — Я не за этим дал вам своего пациента! Уходите отсюда! Убирайтесь, убийца вы хренова! Я ещё долю секунды смотрела на врача, как она снова заорал. — Убирайтесь! Вон из моего отделения! Я побежала отсюда. Решила уйти по лестнице, чтобы было быстрее. Я не замечала людей, я готова была орать. Я решила побежать на самый первый этаж. Спрячусь под лестницей, меня вряд-ли куда-либо ещё вызовут. Лестница становилась длиннее и будто какой-то изогнутой. Слезы работали как линзы. Я видела, как врачи плачут. Они постоянно плачут. Когда теряют пациента, когда они с пациентом уже друзья, а как помочь не знают, когда есть проблемы в личной жизни... Да, доктор Фадж просил забыть о всех проблемах в стенах этой больницы, но он и сам рыдал. Я гуляла около его кабинета и увидела это. Вчера я в целом много где была. У меня брали анализы, называли киллером куда бы я не пришла, и по итогу я ничем не занималась, кроме как гуляла по больнице. Быстро спустившись я села в самый дальний угол под этой лестницей. Я запустила руки в волосы и положила лицо на колени. Я начала царапать голову ногтями и дала волю слезам. Я не знаю, что делать. Я потерялась. Во всем. В себе, в больнице, в правильности того, что я делаю. Что если я не нормальная, а не Алекс? Что если у меня какая-нибудь опухоль, и я делаю какие-то действия неосознанно? Ну мало ли, просто если все меня обвиняют, то может я и вправду виновна? А тот садовод, его жену ведь вел Джозеф. Она была овощем, а исходя из его слов она умерла. Что ж, я бы предпочла смерть вместо жизни овощем. Но, впрочем, я ведь реально слышала слова Алекса. Может я и не убиваю людей, но я точно сойду с ума. Я одна. Сижу на полу, и думаю о том, что хуже уже не будет. Хотя, я может уже думала об этом и не заметила? Я на шестьдесят процентов уверена, что хуже не будет. Хотя, я же везучий человек. Эти сорок процентов — моя правда. Да уж. Повезло же мне.