Идеальный вкус

Утром я спала в своей мягкой постели, по которой так скучала во время ночной смены. К счастью, я уже выспалась, но до начала смены ещё два часа, из которых пятнадцать минут на дорогу. Стало быть у меня есть свободное время, которое я потрачу на завтрак с учебником. Все равно мне больше нечего делать. Люди думают, что я убийца. Трейс Джексон (глава кардио-торакальной) вообще не прочь меня убить. Завтракая, я ложила рядом с собой пейджер. Меня хоть и вызывают в последнюю очередь, но шансы есть. А я не из тех, кто их упускает. Двумя днями ранее Бекс перевела мать Джессики в другую больницу. Как сейчас помню, как Джесс волновалась. Или вот еще недавно пациенты из неврологии устроили вечеринку. Они напились, а что потом — так и осталось загадкой, зато все ординаторы поржали, а по слухам — те что прикрывали еще и чуть выпили к концу смены. Но так как это слухи никого не наказали. И как по маслу пошла история. Мой пейджер зазвонил и я, схватив необходимые вещи, побежала на работу. По своему приходу я заметила очень странную деталь — Люди смотрят на меня по-другому. Я обернулась во все стороны. Все смотрели другим взглядом. Раньше он выражал свою ненависть ко мне, а сейчас у меня будто кто-то умер. Надо поговорить с Джессикой, она сегодня дежурила. Только я собралась идти к ней, как меня остановил Фадж. Его взгляд был суровым, но не выражал злости. — Рид, не кричать. То, что ты увидишь будет шокировать, но пообещай вести себя тихо. — приказал он и повел меня куда-то. — А что, собственно, происходит? — по пути спросила я. Он ненадолго оглянулся, но потом продолжил идти не меняя темпа. Его шаг был уверенным и твердым. Значит это что-то не двигается и он знает куда идти. По дороге я устала от нового выражения взглядов. Но все оставалось загадкой, и мои размышления он ней нарушило одно «но»: ко мне не подбежала Мэдди. Ее пытались остановить. В это время ко мне подошёл медбрат. — Мне жаль. — сказал он. Я уже подумала, что меня арестовывают. Тогда, я сделала глубокий вдох и выдох, и взглядом искала Алекса. Он ведь должен позлорадствовать. Но его нигде нет. Мы прошли Мэдди, которой закрывали рот и не давали бежать за нами. Мы подошли к сестринскому посту, который стоял на повороте. Прямо в углу была палата. Там стояли некоторые врачи, а также ординаторы из ортопедии. Мэдди в истерике подошла ко мне. Я обратила внимание на то, что она не в халате и форме, а в белом свитере с полосками разного цвета и коричневых брюках. — Пропустите ее. — освобождал для меня проход Фадж. Мэдди подошла вплотную ко мне и схватила за руку. Она тихо шмыгала носом рядом. В палате под десятком трубок и аппаратов, с множественными травмами и без сознания лежала Джессика. Я сразу же вошла в палату и встала перед койкой. Чертов Алекс… Подонок… Я стояла перед койкой. Не знаю, что меня останавливало, но подойти я не смогла. Мне страшно. Что если когда я подойду, показатели упадут и Джесс умрет? Мне страшно идти к ней. Мэдди одну меня не оставила. Она пододвинула кресло к койке Джессики. Я не рыдала. У меня появилось резкое желание поиграть в волейбол. Хочу со всей силы подать. А если мяч влетит в лицо Алекса, то я вообще выпью. — Мэдди, как только тебе или ей станет лучше, позвони мне. — Я ушла из палаты. На меня удивлённо посмотрели. Я решила подойти к Фаджу и прояснить один момент. Он стоял сложив руки. Я подошла к нему. Он был выше меня на пол головы. Я посмотрела вверх и, увидев его взгляд, отвела свой. — Меня арестовывают? — спросила я. Глаза были готовы к слезам, но я их не пускала. — У тебя алиби. Но большинство сотрудников верят теории Алекса Рида. — А, да? А мне можно ее услышать, или люди здесь считают, что я ее уже знаю? — Он думает что ты действуешь не своими руками. — Вау. А вы даёте награды за такие теории, он ведь старался. — Рид, ты перегибаешь палку. — Не я перегибаю палку. Не я. И если меня запихнут в тюрьму, то пусть оно так и будет. Я лишь хочу, чтобы люди жаждали узнать правду, а не верили в то, что яблоко от яблони далеко не падает. — Я уже не могла сдерживать слезы, и на этих словах разрыдалась. Я ушла от сестринского поста. Я забежала в раздевалку. Там я села в самый угол за шкаф, чтобы меня не было видно при входе. Не знаю что будет с Джессикой. Не знаю, как все пойдет дальше. Не знаю, начнут ли ко мне нормально относиться. Я вынуждена жить секундами. Они либо плохие, либо ужасные. Я пытаюсь найти радость хоть в чем-то. Например, сейчас я одна. Джессика ещё не умерла, она всего-лишь на аппаратах жизнеобеспечения. Я верю, что все могло бы быть лучше, но не верю что я существую в этой истории. Со временем я начала сидеть, держа в руках пейджер. Я думала сбежать. Если я сбегу, а убийства продолжаться… Хотя меня вряд-ли возьмут назад. Бекс сказала бороться за свое место. Может поэтому я ещё не сдалась. Если так говорит Бекс, может мне стоит оставаться и верить в лучшее? Может если я сильно в него поверю, то смогу воплотить? В раздевалку кто-то вошёл. Я сильнее вжалась в стену. От мужской раздевалки отделяла даже не стена, а пару шкафов. — Рид, ты здесь? — послышался голос Фаджа. Он не заходил в женскую раздевалку а стоял за шторкой. Он какое-то время там стоял, иногда переступая с ноги на ногу. Я не отвечала, старалась даже дышать тихо. Через какое-то время он ушел, а я облегчённо выдохнула. Как же я его боюсь. Как же я его боюсь… Солнце медленно проникло в комнату. Я подняла на него голову. Оно сушило слезы на щеках, согревая одними своими лучами. Солнце это тоже хорошо. Неплохие вышли секунды. Даже очень неплохие. Мне хорошо. Мне тепло, мне наконец-то тепло. Я все думаю о том, что все может хорошо закончится. Интересно, каким будет исход? *** Я гуляла по этажам. За окнами шел дождь. Я стала настолько никчёмной, что сегодня мне придется ездить за сердцем. Недавно я узнала что оно для девятилетнего мальчика с пороком сердца. Это удивительно, но дети не вызывают злости. Я забываю обо всем, когда вижу счастливых родителей, которые узнают, что их ребенок здоров. Я часто гуляю в педиатрии. Негативные эмоции исчезают в ее коридорах. За окном гремела молния. Деревья шатались от ветра. Я поправляла неаккуратно разложенные медикаменты и разные приборы, закрывала занавески в пустых палатах и помогала как могла. У меня есть ещё полчаса. Я решила спуститься в холл, где около турникетов ждала кардиохирурга. Мне выдали зелёную куртку под мои штаны и небольшой ручной чемодан. Тут спустился человек, который ещё неделю назад мне добра не желал. Он одел ту же куртку и поговорил с Фаджем, а после сообщил мне, что мы должны идти на вертолётную площадку. Лететь в такую погоду не безопасно, но выбора у нас нет. Мы вышли на вертолётную площадку. Ветер сверху дул так сильно, что приходилось закрывать глаза от его потока. Но даже так они начинали слезиться, чем очень мешали. Волосы лезли со всех сторон. Вертолет сделал ситуацию ещё хлеще. Он с трудом приземлился и мы вошли внутрь. Доктор Фадж пожелал нам приятного полёта, и мы отправились в путь.

***

Я смотрела в окно, за которым почти ничего не видно. Трейс то и дело усмехался, о чем-то задумываясь. В очередной раз усмехнувшись, он решил пояснить, чем это было вызвано. — Я надеюсь, Вы нас не убьете? — пошутил он. — Даже если я была бы убийцей, у меня бы были мозги. — Их у Вас и так нет. — рассмеялся он. Я подождала, пока он успокоится. — Интересно, что есть у Вас, раз Вы, не зная о моих знаниях ровно ничего, делаете такие выводы. — сказала я, вжимаясь в стену. — У меня-то голова на плечах есть. А что касается Вас… — А у меня голова на шее. — Перебила его я. Трейс вытянул свою шею и замолчал. Он поглядывал на меня и о чем-то думал, стуча ногой по полу. — И что же, Вы прямо-таки хорошо учились? — Была лучшей в своем выпуске. — Похвастались я. Я конечно нечасто так делаю, но сейчас мне необходимо раздавить этого человека, после того, что сделал он. — Тогда, позвольте я задам Вам вопросы. Вот например, Вы видели вчера пациента Бекс. Какая у него была операция и патология после нее? — Удаление желчного пузыря. Он пожелтел. Ему пережали желчный проток и он пожелтел. — А откуда Вам известно про желчный проток? — Я сидела в галёрке, когда его во второй раз оперировали. Видите, не обязательно быть убийцей, чтобы ошибаться. Трейс завел нижнюю губу на верхнюю, выражая недовольство. Он стал перебирать пальцами на колене, размышляя о следующей реплике. Нас чуть-чуть шатало, но никто не обращал на это внимания. — Вы знали, что существуют яды, которые не найдешь на простых анализах? Так вот. Я почти на сто процентов уверен, что пациента убили именно таким ядом. А как Вы думаете, мисс киллер? — Я думаю, что Вы думаете не о работе. — сжав зубы проговорила я. — Оу, последовательница великого хирурга-убийцы злиться на отсутствие слов для возражения! Какая жалость! — Знаете что? Вы думаете я убийца? Что ж, думайте так столько, сколько Вам нужно. Тогда может в Вашей голове хватит извилин, чтобы подумать, только подумать, как это быть беспричинно обвиненным. Просто представьте, а потом можете возвращаться в свою реальность. — Пф, да все знают что Вы убийца. — Исходя из чего? — Человек с фамилией Рид нашел тело своего одногруппника, его пациентка умерла беспричинно, а ты ещё и выглядишь как убийца. — Вы мало чем отличаетесь. — Я предпочту больше не брать Вас в свое отделение. — Что ж, я тоже не горю желанием работать с Вами, но не нам решать. — Я поговорю с шефом. Тут нас начало шатать не по-детски. Мы схватились за ремни и за поручни. Ветер дул так сильно, что его вот были слышны отсюда. Вскоре полет более-менее выровнялся. Пилот принес нам извинения. Я думаю вот о чем, мы можем повредить сердце. Не знаю, как мы его доставим, но надеюсь мы долетим туда и обратно без всяких происшествий. Тут нас вновь начало шатать. Пилот начал что-то кричать про экстренную посадку. Мы схватились за поручни как можно крепче. Я зажмурила глаза. Все тряслось. Я слышала, как наши чемоданы рядом шумят. Трейс кричал что-то пилоту, но среди такого шума его было не слышно. Я больше ничего не помню. « — Эй! У нас получится приземлиться? Эй?» — крик на время прервался. — «У него конвульсии! У него конвульсии!» Веки подняла я мгновенно. Я смотрела вокруг. Мы приземлились в лесу рядом с населенным пунктом. Ну как приземлились, по ощущениям мы срубили деревьев сорок и упали. Я боялась пошевелиться. У меня ничего не болело, значит у меня шок. Я хоть и не двигаюсь, но скальпель в ноге я заметила, а если я его не чувствую, то либо я парализована, либо у меня шок. Помимо этого я ничего не слышала, возможно повредила барабанные перепонки. Тут подошёл Трейс. Он начал мне что-то кричать. Я его не слышала. Надеюсь, это только барабанные перепонки неисправны, а с головой у меня все нормально. Иначе несмотря на то, что мы так удачно упали около населенного пункта, вероятность смерти у меня не маленькая. « — Черт! Рид! Блин, ты что, оглохла? Только не это… Если ты ещё и парализована, то знай, что это мало того что глупый способ доказать свою невинность, так ещё и дурацкий способ подставить меня и умереть! Так что возьми себя в руки, и возможно мы вместе спасём пилота!» Трейс вынул скальпель у меня из ноги и что-то снова прокричал. Я по губам читать не умею, но он среди прочих слов кричал мою фамилию и имя. Это все, что я смогла разобрать. У него шла кровь, источник где-то над ухом. У него наверное тоже был шок, ибо когда он начал от него отходить, он почувствовал боль в голове и в левой руке. Это было заметно по его действиям. Он дотронулся до головы и проговорил что-то по типу «черт.», А потом начал разрабатывать плечо. Сразу видно, что оно у него болит, а мало этого ещё и отдает в руку. « — Кто-нибудь! Эй! Помогите! Помогите! Черт, рука… Рид! Если ты умрёшь, я тебя закопаю!» Через какое-то время я увидела врачей. Трейс что-то говорил им, оглядываясь на меня. Я все так же не двигалась, но уже чувствовала жгучую боль в ноге. Ещё по ходу я вывихнула руку. В отличие от Трейса, мне ее ещё и вправлять. Голова болела, я прекрасно понимала что у меня на ней раны, но вот что с мозгом я не знаю. Только я поняла, что практически не слышу, я начала звать на помощь. Не знаю, как это звучало, ведь я даже не слышала что говорю. Я пыталась выговорить что-то на подобии «помогите», а вот что получалось так секретом и осталось, как судьба пилота. Через несколько попыток попросить помощи, ко мне подбежали врачи и переложили на носилки, после чего что-то ввели и я уснула.

***

Я неохотно открыла глаза. Рядом сидела Мэдди. Она мне что-то рассказывала, но я не слышала. Потом она показала мне мои снимки. Затем она показала на мои уши и поставила руками крест. Я кивнула, пытаясь хоть как-то поддерживать беседу. Интересно, это значило, что я больше никогда не буду слышать? А как оперировать? Я давно хотела тишины. Но не настолько же. Мэдди держала мою руку, что-то говорила и рыдала. Я была не в состоянии пошевелиться, я даже глаза не могла полностью открыть. Вскоре, я заснула. Мне снилось, как я в рваном сером платье летела между серых домов, заглядывая в этажи и наблюдая за людьми. Классно, что когда я думаю о чем-то во сне, то это сбывается. Так я решила что медленно и плавно приземлюсь на доску, положенную между двумя окнами. Так как расстояние между двумя этими домами было небольшое, то хватило бы и трехметровой (в длину) доски. Я медленно опустила одну ногу и сошла на доску. Мои волосы подлетели от этого действия. Ноги были босые. Во сне не чувствуешь боли, но ты ее представляешь. Так я представила занозы, но я старалась думать что их там нет. Я посмотрела в окна. В одном из них праздновалось день рождения какого-то мальчика, а в другом сидели двое взрослых с выпивкой на столе и что-то бурно обсуждали. Я решила пойти сначала к этим двум, чтобы потом поднять себе настроение счастливым ребенком. Было бы неплохо остановить время. Тут мне в руки упали наручные часы. Я одела их на руку и остановила стрелки. Даже пыль зависла в воздухе. Я подняла голову наверх. В серую бесконечность тянулись огромные, многоэтажные дома. Они были такими же бесконечными. Миллиарды окон соединялись где-то высоко-высоко с серым нечто. Неба тут нет. Я не вижу его. Может это туман? Скорее, туман у тех двух взрослых людей. Я подошла к окну и открыла его. у одного была в руках сигарета. Я перевела стрелки и решила послушать, о чем они заговорят. — Мой начальник скандал устроил. Хочет, чтобы я пить перестал. Я ему сказал, что мы с тобой футбол обсуждаем и без пива никак. Вот, без работы я. — Влип ты. — наливая в старый стакан пива сказал второй. — А я, понимаешь, с женой развелся. — Да? А что случилось? — Да… Говорит, я от рук отбился. Так вот они, руки мои! Мужчины засмеялись пьяным смехом. Мне стало тошно смотреть на эту картину. Я решила пойти в другую квартиру. Вновь переведя стрелки, я открыла ставни и вошла во вторую квартиру. Там, среди желтых обоев в точку, посредине комнаты, за огромным столом с разными блюдами, одним из которых был огромный торт со свечами, стоял маленький мальчик и загадывал шепотом желание. Как я поняла, меня не видят. Я подошла к нему и решила подслушать. — Хочу младшего братика, — сказав это, мальчик задул свечи. Я увидела, что его мама беременна. Решив оставить эту счастливую семью, я вышла назад на доску и закрыла ставни. Я заметила, что ниже окна тоже есть. Однако, ненароком я снова начала падать. Все ниже и ниже. Все ниже и ниже. Как наш вертолет. Я видела огонь. Он горел. Трейс, рука… Я не слышу. Ничего. Почему мне плохо? Мне плохо? Огурцы? Садовод? Он выжил? Умер. Что? А когда? На операционном столе. Время смерти — 16.09. Ведущий хирург — Трейс Джексон. Ассистент — Мэдди Джонсон. Причина смерти: Расслоение аорты. Что? Но ему же вроде не было плохо, он ни на что не жаловался… Откуда такая уверенность? Ты ведь его не осматривала. Кто ты? Мне плохо… Конечно плохо. Во-первых, в твоих мозгах рука хирурга. Во-вторых, ты умираешь. Ты шутишь? Хватит шутить. Разве похоже, что у меня есть чувство юмора? У меня его нет. Как Джессика? Ты же всезнайка! Джессика идет на поправку. Ее экстубировали. Сегодня приходила в сознание. Хорошо. Мне стало хуже… Эй, как тебя звать? Элис Рид, а тебя? Это мое имя! Так я же не что-то другое. Я это ты. Как же я себя бешу. Не то слово! Эй, я вижу свое тело и хирургов! Мне пытаются завести сердце. Открылось внутреннее кровотечение. Да. Чисто теоретически, ты умерла. А ты нет. Дура, нас реанимируют. Будем с трубками в горле. Если ты не соизволишь дышать самостоятельно. Будто это от меня зависит! Может у меня сепсис начнется и легкие откажут. Как вариант. О, сердце бьется. Ну вот, я больше ничего не вижу. Слепая курица. Ты себя же так назвала! Глухомань. Ты меня слышишь? Убийца. Игнорируешь? Овощ. Сама ты овощ! Если я овощ, то и ты тоже! Я фрукт. Подавись моим соком! Во идиотина… Эй, я вообще-то слышу! Да ты что… И ты тоже будешь. Если проснешься. Я советую проснуться. Класс, а можно туториал? Загугли. В коме? А у тебя есть другие варианты? Я не хочу умереть как убийца! Думаешь я хочу? Ты — это я! Начинается… Так не начинай! Успокойся. Выпей чаю. Ой, ты же в коме… Провокаторша. Истеричка. Благодаря тебе мы теперь овощ. А я тут при чем? Ну мне же нужно кого-нибудь обвинить. А так как тут никого кроме тебя нет… Провоцируешь. Ха-ха, съела? Пока из комы не выйдем, не съем. Черт. И что мне теперь, тужиться? Ну сделай хоть что-нибудь! Сама тужься! Тогда обосремся. В калоприемник. Калоприемник? Не-ет… За что?.. Обвиняй кардиохирурга. Они невыносимые. И эта Мэдди… Плачет на каждом шагу! Она хотела что-то сказать! Мы должны ей помочь! Я не хочу. Но если ты хочешь, то выходи из комы. А ты выводи меня из комы! Пф. Я не проводник. Ну тогда тебе придется меня терпеть еще очень-очень долго… Ладно, но я не знаю что делать! Давай думать. Ладно. Давай поговорим. Надо достать друг друга так, чтобы нам даже видится не захотелось! Возможны ли после такого психологические отклонения или бессонницы? Не знаю. Проверишь. Давай я буду Бонс! Нет, только не эта стерва… Ой, знаешь, мне сегодня такая операция досталась… Жаль ты в коме, не смогла поучавствовать… Пф, у тебя пациент сто процентов умер! Выжил. Хочешь убить? Это же в твоем стиле… Отстань! Что, боишься признавать правду? Заткнись! Я хочу отдохнуть… В тюрьме отдохнешь! Нет!

***

Я открыла веки. Рядом со мной никого не было. У меня не было трубки во рту. Я даже слышала. Слышала шорохи одеяла! Тут ко мне вошел нейрохирург. — Хорошо, вы меня слышите? — спросил он, записывая что-то в блокнот. Я кивнула. — Прекрасно. Вы идете на поправку. Более того, для того чтобы вас допустили на работу потребуется только консультация с психологом. Кстати, у вас было много посетителей. Они оставили цветы. Они на подоконнике. Если что-то понадобится, вызывайте. — Нейрохирург ушел. Я заметила цветы на подоконнике. Рядом с ними лежали конфеты, подписанные «От Мэдди». Я улыбнулась. В палату вошла Бекс. Она улыбнулась мне и закрыла дверь. — Я обычно не хожу в палаты к ординаторам, но мне и не приходилось. К тебе много кто ходил. Даже Фадж. Ты не одинока. — Кого подозревают? — Разговоров меньше, но ты все еще фаворит. Я хочу сказать, что у кардиохирурга много проблем после аварии. Он разделяет твою участь. — Смешно. А он был тем, кто любил мне злорадствовать. Перед аварией он вовсе давил на нервы. Как, кстати, пилот? — Пилот умер на месте. — Оу… — Ты во время операции тоже планировала уйти. — Знаю. У меня было внутреннее кровотечение. — Загробный мир не перестает удивлять… Ладно, я уверена что к тебе скоро придет Мэдди. Она все время сидела то с тобой, то с Джессикой. — Как Джессика? — Ну… Ее экстубировали, она идет на поправку. — Хорошо. Пейджер Бекс зазвенел. — Извини, мне пора. — Идите, удачи. Бекс улыбнулась и ушла. Я улыбнулась и посмотрела на потолок. После того, как я очнулась, еще ничто не пошло плохо. Может хоть сейчас что-то измениться? Я сейчас так счастлива, что мне ничего и не нужно. Только поспать. Меня снова клонит в сон. За дверью стоит какая-то красивая черноволосая девушка. Интересно, почему она на меня так пристально смотрит и кто она? Дура. Ты здесь?