***
— Глория, вы знали, что органы очень дорого стоят? — мужчина провел по животу женщины скальпелем. Очень медленно и легко. Его рука не дрожала. Взгляд пылал желанием истерзать свою жертву, жестоко убить и подставить надоедливого сотрудника. Он был сумасшедшим гением. Вопреки всем предрассудкам, он блестяще знал анатомию и порядок шагов каждой операции. Но он был сумасшедшим. Он был мазохистом. Кто знает, о чем он думал, когда резал очередную невинную жертву? Девушка кричала. Мужчина не обращал на нее внимания. Он резал ее тело и взлетал высоко в свою утопию. Он хотел жестокости. Он хотел видеть кровь, слышать ее крики. Он хотел жестокой смерти. Когда он начал подходить руками к внутренним органам, женщина орала. Как только он извлёк ее кишки, в операционную зашла ординатор. Она закричала. Так громко, что это услышали другие. — Заткнитесь или я и вас пущу на органы! — кричал ей мужчина, но она не слушала. Ей было страшно. Вряд-ли она такое забудет, — Бекс, заткнитесь! На ее крики прибежал заведующий отделениями. Он сразу же вызвал охрану, а сам пошел спасать женщину.» Я открыла перед собой дверь в больницу и вошла. Вахтершу пропустила меня и я пошла дальше. Сегодня важный день по словам зава. Нас соберут в большом зале и будут рассказывать про какие-то нововведения, которые должны обязательно коснуться именно ординаторов. Трейс мне рассказывал, что для больницы это не редкость, и тем не менее он и понятия не имеет о том, что введут в этот раз. Я ели нашла этот зал во время и вошла внутрь. Почти все места были заняты. Я нервно оглядывалась, пока не заметила, что Джесс машет мне с пятого ряда. Я тут же побежала к ней и села рядом. — Я ели удержала это место. Кстати, это тебе, — Джессика протянула мне стакан горячего шоколада. Я поблагодарила ее и чуть отпила. Вскоре Фадж встал на сцене и покашлял. Он обогнул взглядом всю аудиторию, а в частности проследил за тем, чтобы было больше ординаторов, и чтобы каждому хватило места. — Хорошо, приступим. Я хотел бы поговорить о наших ординаторах. Дело в том, что в последнее время мне приходило очень много жалоб на неблагоприятную обстановку среди ординаторов неврологического и абдоминального отделений. Мало того, что ординаторы каждых из этих отделений враждуют в самом отделении, — он снова покашлял, отведя голову в сторону и прикрыв рот кулаком, — так в добавок ординаторы этих двух отделений враждуют с другим отделением. Тоесть — неврология с абдоминальной, или абдоминальная с неврологией. От ординаторов других отделений я ничего не получал, тем не менее, — кто-то в зале поднял руку. Фадж резко остановился и изменился во взгляде, — Да? — вызвал он того, кто поднял руку. — А то, что у вас убийца в больнице вы так и будете скрывать? — спросил этот человек. Я тут же опустила взгляд. Так получилось, что я краем глаза заметила заметила первые ряды, где нервно оглядывался Трейс. — Об этом позже. Ещё вопросы? — никто не поднял руку. Тогда Фадж опять покашлял, — Тогда… О чем это я говорил, — он задумался, — А! Тем не менее, нововведения коснутся всех ординаторов без исключений. С этого дня, каждый ординатор любого отделения работает в паре с ординатором из другого отделения. Они вместе выполняют всю, — он выделил это слово интонацией, — работу. Таким образом вы научитесь работать вместе, что необходимо для любого будущего хирурга. А теперь о волнующей вас всех теме. Зал мгновенно затих до гробовой тишины. Я начала ощущать взгляды людей. Мурашки прошлись по спине. Я сглотнула ком в горле и сжала кулаки. Нельзя волноваться. Нельзя. Вскоре все начали высказывать свое мнение. Фадж еле успевал отвечать на поступающие вопросы. Джессика положила мне руку на плечо. Я улыбнулась ей и хлебнула горячего шоколада, после чего мы посмотрели на Фаджа и, как и он, ждали тишины. — Я считаю, — начал он, — что пока расследование не дало никаких видимых результатов, мы не можем враждебно относится к тем, кого подозревает большая часть больницы. Я призываю всех замять эту тему до первого громкого происшествия. Зал заполнился обсуждениями. Каждый высказывал рядом сидящему свое мнение. Споры, враждебность и все это рядом. Страшно находится в этом негативе. — Тихо! — крикнул Фадж так, что зал мгновенно затих, — все возвращайтесь к работе! И чтобы я не получал жалобы на срывы хирургов друг на друга! — он прокричал эти слова, смотря на передние ряды, где сидели в основном хирурги. Из зала начали медленно уходить люди. — И это все? — удивилась Джесс, кусая свою булку, — я думала, что успею перекусить… — расстроилась она. — Он не упомянул, что есть люди, с которыми никто не захочет работать в паре. Если бы он это сказал, то все затянулось бы где-то на полчаса. — Да ты прям оптимистка! — Стараюсь. Мы вышли из зала. Джессика жадно ела свою булку, а я выкинула пустой стакан от горячего шоколада в мусорку. Ещё какое-то время мы стояли. Я ждала пока Джесс все доест и выкинет. Мы не отходили только потому, что рядом мусорка. Вскоре Джессика доела и мы пошли гулять по этажам. Ни у меня, ни у Джессики не было пациентов. Скажем так, те, кто дружит с убийцами, высокий авторитет не имеют. Но не моя подруга. Ее знает почти вся больница. Плюсом ей постоянно дарят булки, покупают кофе и дают конфеты. Особенно хорошо она ладит с медсёстрами, которых выучила наизусть за время, которое провела в больнице. Та булка, которую она недавно уничтожила, тоже была подарком. И как можно догадаться — от медсестры. Я думала, что если у кого-то из нас и зазвонит пейджер, то это у Джессики. Но нет. Зазвонил мой. Сегодня я в родном абдоминальном отделении. — Прости, мне пора, меня вызывают! — крикнула я Джессике и побежала. — Ну ладно, удачи, — она ещё не успела уловить происходящее. Тут же к ней подошла медсестра и дала ей ещё одну булку, — О, спасибочки, — поблагодарила Джесс и довольная пошла уничтожать ещё одну. Я бежала со всех сил в абдоминальную, и даже не заметила, как снесла Трейса. Я упала носом в пол, а того чуть занесло. — Извините! — крикнула я и побежала дальше, как только встала. Трейс развел руками, когда уровнялся, но спокойно продолжил идти дальше. Я прибежала в палату, где стояла Бекс. Она вручила мне карту и похлопала по плечу, после чего оставила наедине с пациенткой. — У меня аппендицит, мне сказали, что сейчас придет ведущий хирург. Это вы? Сказать, что я была удивлена — ничего не сказать. У меня чуть не отвисла челюсть. Неужели я ведущий хирург? Такая честь выпадает далеко не всем ординаторам-первогодкам! Тут пришла Лиса. Она удивилась при виде меня и захотела уйти, но Бекс в прямом смысле этих слов впихнула ее в палату. Лиса недовольно вошла в палату и поздоровались с пациенткой, грустно стоя в сторонке. — Так кто ведущий хирург? — спросила пациентка. Бекс пропихнула Лису ближе ко мне, а сама стала на ее место. — Ведущего хирурга мы выбрали посовещавшись с нейрохирургом, и пришли к единому решению... Бекс тянула интригу. Наши глаза заискрились. Как же я хочу быть ведущим хирургом, как же я хочу быть ведущим хирургом. Чем дольше Бекс тянула, тем больше Лиса падала духом. Я же вся сверкала от нетерпения узнать её ответ. И после протяжного «и», мы услышали имя. — И решили, что Лиса Уильямс идеально подойдёт на эту роль. Я опустила взгляд. Лиса напротив засияла. Смотря на Бекс и одновременно в карту, я заметила, что она мне подмигнула. Возможно, бой ещё не окончен. — Я дам вам подсказки, касающиеся операции, но не думайте, что помогу с другой стороны. Сразу говорю, что если кто-то из вас завалиться на следующем этапе, то он может стать не только ассистентом, но и вообще вылететь из операционной. Мы с Лисой непонимающе посмотрели на Бекс. Она отошла в сторону. В палату вошли родственники пациентки. На этом моменте Лиса попятилась назад, а я поняла, что это прекрасный случай, чтобы показать себя. — Здравствуйте, вы ведущий хирург? Нам говорили, что это молодая девушка, — спросил мужчина в возрасте, по всей видимости отец пациентки. — Вообще-то я ведущий хирург, — сказав это, Лиса сделала шаг вперёд. — Очень приятно. Скажите, а сколько времени займет операция? — обеспокоенно спросил он. Лиса замялась и сжала в руках какие-то книги. — Час-полтора, в зависимости от особенностей пациентки, — улыбнулась я, — но при каждой операции есть разные риски, так например при воспалении тканей рядом с аппендициксом операция чуть растянется. — Ясно, а она это знает? — Да, просто мы оперируем вдвоем, — Лиса нервно улыбнулась. — Оставите нас? — Конечно. Мы вышли из палаты. К нам подошла Бекс и нейрохирург. По всей видимости они слышали диалог. — Знаешь, Уильямс, лучше будешь копаться в мозгах, чем в кишках. Предоставь это Рид, — стараясь не обидеть ее, сказал нейрохирург. — Я один раз замялась! — крикнула Лиса, после чего мгновенно успокоилась, увидев посторонние взгляды. — Мы знаем. Важно доверие со стороны пациента, а его завоевала Рид. Но ты будешь ассистировать, — «обрадовала» ее Бекс. — Ясно… — Лиса опустила взгляд и крепче прижала к себе книжки. Она негативно посмотрела на меня, умирая от злости. Только разговор об этом закончился и Бекс с нейрохирургом ушли, как Лиса аж зарыдала от злости. Она резко повернулась ко мне. — Ты все портишь! Ты унизила меня перед семьёй пациентки и перед двумя хирургами! Из-за таких как ты все теперь работают в паре! — кричала она. После криков она словила несколько взглядов и поспешила уйти. Я тоже решила уйти. Я радостно пошла по коридорам. Надеясь найти Джессику, я натолкнулась на Трейса. Он сразу отошёл от меня, боясь, что я его собью. — Извините, я тогда очень спешила. — Да, надеюсь это стояло такого падения. Куда ты бежала? — На вызов. Я буду ведущим хирургом, — похвасталась я. — В первый же год? — Ага. — Что ж, тогда удачи. Посижу в галерее. — Спасибо! — сказала я и пошла дальше искать Джессику. В конце-концов я решила в очередной раз повторить все шаги аппендэктомии и прошить апельсин.***
Я смотрела на то, как готовят пациентку и одновременно мыла руки. Вскоре подошла Лиса и Бекс. Мы вошли в саму операционную. Я начала дышать максимально глубоко. Подняв голову вверх, я заметила Трейса в галерее. Он внимательно наблюдал за всем, что происходит: за каждым шагом медсестёр и нашими, а в особенности за Бекс. — Я внимательно наблюдаю за вами, — начала Бекс, на долю секунды подняв взгляд на галерею, — и Трейс Джексон тоже. Уильямс, следишь за действиями Рид, но не встреваешь без надобности. Твой куратор скоро подойдёт в галерею, он тоже будет смотреть. Вы должны работать вместе и слаженно. Начинайте. Я сделала быстрый и одновременно глубокий вдох. Затем, я нарушила тишину этого прекрасного места, попросив скальпель. Только он оказался у меня в руках, как все вокруг сузилось до операционного поля, а только я дотронулась им до кожи пациентки, как мы остались наедине с ней. Я сделала надрез по Волковичу-Дьяконову. Необходимо рассечь подкожную клетчатку до апоневроза. С Лисой работать слаженно практически не получалось. Она долго продумывала свои шаги, хотя на данном этапе мы практически ничего не сделали, да и работа у нас была ещё чистая. Пока что был виден только белёсый апоневроз наружной косой мышцы живота. Мы поставили насечку на апоневрозе, после чего тупым путем отслоили его от мышц. Затем мы рассекли апоневроз и расслоили поперечную и внутреннюю косую мышцы живота. На этом моменте, когда пришло время обкладывать рану, чем занялась Лиса, я взглянула на галерею. Трейс наблюдал за каждым действием, а нейрохирург, который там когда-то успел появится, наблюдал именно за Лисой. Мы зацепили брюшину беззубыми зажимами, а затем рассекли ее. Далее мы прицепили салфетки к брюшине зубчатыми зажимами. И наконец, мы вошли в брюшную полость. Мы вывели в рану аппендикс с куполом слепой кишки, взяв верхушку отростка на зажим, после чего пережали брыжейку отростка. Затем мы отсекли брыжейку над зажимом и перевязали ее. Все будто исчезли. Видны только мои руки и мои действия, но и сама я где-то так далеко, что не могу думать не о чем. Я давно забыла про все, что нас окружает, и про все свои проблемы. Не знаю, как это действует, но мне стало вдруг так хорошо, как не было очень давно. Лиса сняла зажим, а я обрезала нить у самого узла. Тогда осталась порция брыжейки с мелким сосудом. Мы выделили ее и лигировали. Это лишь кусочек операции. Маленький кусочек. Впереди предстоит ещё столько действий. Лису будто тошнит. Она еле держит глаза открытыми. В один момент мне показалось что ее начинает заносить в разные стороны. Бекс тоже это заметила. Я приостановилась. Мы смотрим на нее, а она на пациентку, после чего падает в обморок. — Уильямс! — крикнула Бекс. Нейрохирург ушел с галереи, решив помочь здесь. Я боялась лишний раз двинуться. Трейс, поняв, что это надолго, тоже ушел из галереи, но куда оставалось секретом, пока он не вошёл в операционную. — Я могу помочь? — спросил он. — Вызови Норс, скажи, чтобы шла сюда ассистировать на аппендектомии. Эту мы увезем. Вот же опозорилась. Я не двигалась. Мне было страшно. Что если всё опять скинут на меня? — Норс подойдёт так скоро, как сможет. Она проводит анализы… — Нет, не нужно мне вот это вот «анализы проводит». Пациентка вскрыта. Вызови Алекса Рида. Тут стало плохо уже мне. Я самостоятельно решила продолжить. Не могу позволить, чтобы он все испортил. Я раздавила основание аппендикса, после чего поняла, что мне не хватает рук, чтобы его перевязать. — Сказал, что скоро подойдёт. — Отлично. Я ничего не говорила. Молча стояла и вновь не двигалась, боясь проронить слезу. Лиса не лучший ассистент, но явно лучше чем Алекс. Он убьет мою пациентку, а как, не знаю даже я. Он пришел. Тогда мы перевязал основание аппендикса. Я пристально наблюдала за его действиями, теперь это делает не только Трейс и Бекс. Алекс обрезал нить около узла, а я приступила к наложению кисетного шва. Мы наложили прямой зажим на основание отростка над лигатурой. Алекс удерживал купол через влажную салфетку. И наконец-то мы отсекли отросток под зажимом, после чего отработали культю спиртом, погрузили ее в кисет и завязали узел. Я несколько раз чувствовала на себе его взгляд. И не только его. Взгляд Бекс, которая стояла рядом со мной и внимательно наблюдала за операцией. Вскоре мы приступили к погружению купола назад в брюшную полость. Мы осушили малый таз, подвздошную ямку и правый боковой канал. Далее мы перехватили брюшину без салфеток и выбросили их. Теперь мы приступили к прошиванию брюшины. Через некоторое время пациентка была защита. Бекс аплодировала, Трейс в галерее тоже. Он встал со стула и хлопал. Там же стоял Фадж, Джессика и нейрохирург, которые тоже нам аплодировали. Я улыбнулась и посмотрела на свои швы. И, о боже, я провела первую операцию будучи ведущим хирургом.***
Я была рядом с палатой пациентки, когда она проснулась, и наблюдала за тем, как рады ее родственники. Операция по сути пустяковая, но она моя первая. Бекс вышла из палаты, проведя опрос. Она положила карту пациентки на пост и встала рядом со мной. — Ты бы знала, какие нелепые и глупые ординаторы мне достались. Какие вы были все мерзкие, неподготовленные, явно не те, кто пришел по своей воле. Я знаю, что в абдоминальную хирургию идут в последнюю очередь. Всё-таки это фекалии, соответствующие запахи… Это специальность знаменитого хирурга-убийцы. Но ты бы знала, как круто, когда из всех отделений в больнице именно твой ординатор первым проводит операцию в роли ведущего хирурга. Молодец, — сказала Бекс и ушла, а я ещё какое-то время стояла и улыбалась, смотря в палату к пациентке. Но любой радости вскоре приходит конец. Либо ее кто-то разрушает, либо приходит другая. Через два месяца у меня начнется второй год ординатуры. Жаль, что за этот год много чего одновременно перевернулось с ног на голову и в то же время остановилось. Это мертвая точка. А я стою и продолжаю смотреть. И теперь все кажется другим. Таким нереальным и светлым, продолжая оставаться темным и непонятным. Семья счастлива, что операция прошла успешно. Я улыбаюсь, видя их. У меня в семье были сложные отношения. Тем не менее я любила их. Но я не способна принять того, что если Алекс мой брат и он убийца, мой биологический отец тоже убийца, а кто моя биологическая мать я так и не узнала. Подошёл Алекс. Он встал прямо рядом со мной и посмотрел в сторону палаты, после чего усмехнулся и отвёл взгляд. — Не буду ее трогать. Наслаждайся славой. Но тебе не стать великим хирургом, не таким способом. Не это у тебя в крови. Полиция получила ордер на обыск больницы, а в частности ординаторской. Алекс усмехнулся и ушел. Не понимаю, на что он намекал. Ординаторская — комната в каждом отделении рядом с нашей раздевалкой. Там так же у каждого есть шкафчик. Там стоят компьютеры, лежит различная литература и подобные вещи.***
Спала я в дежурке. На утро меня вызвала Бекс. Я потянулась и вспомнила вчерашнюю операцию, после чего довольная пошла к Бекс, вспоминая то, как я успешно прооперировала. Все смотрели на меня и шептались. Тема из разговоров меня не волновала. Я буду вести бои за операции, буду успешным хирургом, и не какой Алекс мне не помешает. Впервые за все время, проведенное здесь, я чувствую себя уверенно. Бекс стояла около поста с охраной и полицией. Я остановилась около угла, смотря в их сторону. Там же стоял Трейс. Я медленно пошла к ним, уже думая о самом плохом. — Мы нашли у вас в шкафчике Сакситоксины, — сказал один из них. Я заметила в углу Алекса, который равнодушно смотрел в мою сторону. — Я только тебя похвалила! Вот же напасть! Все мои ординаторы тупицы! — Бекс ударила меня в руку и начала ходить рядом, сильно нервничая. Она перебирала пальцы рук и тяжело дышала. — Что это значит? — спросила я. — Пока что мало чего. Вас легко могли подставить. Но в силу больничных слухов... Он сделал глубокий вдох посмотрел в потолок, а потом на меня. Закусил губу, и сказал: — Доктор Рид, вы отстранены от работы на неопределенный срок.