Побег из Бесконечных Комнат

Син Янь стоял неподвижно в темноте очень-очень долго. Он был черным, как смоль, бурным, без неба и без земли. Не было ни звука, ни жизни. Там ничего не было. Только Син Янь. Он свернулся калачиком в этом холодном, унылом, хаотичном пространстве небытия и терпел день за днем, ожидая прихода света. Именно в этой тьме родилась его воля. Он не помнил своего имени, не помнил, откуда пришел, не помнил своего прошлого и не был уверен в своем будущем. Возможно, он был человеком, известным как Син Янь, но теперь он был «Син Янем» только по имени, оболочкой этого человека, называемого «Син Янь». Он был просто призраком, рожденным во тьме, дьяволом, рожденным в комнатах. Он действительно был Син Янем, но он также не был Син Янем. Наконец настал момент, когда он смог вырваться из этой повседневной тьмы. Но ценой выхода из тени было лишение его воли. Его разум был подобен вычислительной машине, имплантированной незнакомыми командами, и для него существовала только одна конкретная команда, такая простая и ясная: «Убей всех существ, которых ты увидишь». И вот, Син Янь поднял свой нож. В конце концов, он больше не обладал этим так называемым страхом, поскольку холодные машины не испытывали чувства страха. Наконец-то ему больше не нужно было беспокоиться о смерти с косой. В конце концов, он сам был косой смерти. В конце концов он потерял все эмоции и перестал чувствовать любовь или ненависть. Даже несмотря на то, что прошли времена и его тело ухудшилось, он всё равно возродится из разъедающей почвы. Вскоре его добыча дала ему новое имя — «сталкер». Клинок в его руке упал, и в тот же миг родилась смерть. Даже если он вернется в сияющий мир света, Син Янь всё равно не сможет увидеть этот свет. Всё, что попадало в поле его зрения, имело только три цвета: серый, черный и красный. Серый был бледным трупом. Черный был удушающим страхом и ужасом. Красная была струйка крови. Он не знал, может ли настоящая машина истощиться, но Син Янь чувствовал себя очень усталым. Он слишком устал, чтобы сделать ещё один шаг, у него практически не было сил, чтобы размахивать своим ножом. Он подумал, что, возможно, вот так, в конце концов, его кто-нибудь убьет. Просто подождите, пока он не сможет пошевелить ни единым мускулом, и сразу же после этого кто-нибудь легко может лишить его жизни. По крайней мере, ему не придется повторять эти бессмысленные, обыденные приказы и задания изо дня в день. Но почему всё было именно так? Недостаточно было просто устать. Син Янь всё ещё мог продвигаться вперед, у него всё ещё было достаточно сил, чтобы убить всех существ, которые появлялись перед его глазами одно за другим. Даже если его душа была истощена, на грани смерти, его тело всё ещё обладало более чем достаточной силой, несравненной силой. Он был настолько силен, что был непобедим; он побеждал в каждой битве, преуспевал в каждом действии. Коса смерти никогда не умрет, просто потому, что он был инструментом, лично созданным самими богами. Он не чувствовал ни отчаяния, ни безнадежности, но он так устал. И вот однажды Син Янь, казалось, обрел просветление. Так как эти боги дали ему приказ убивать, он решил, что будет тщательно убивать всё, что попадется ему на глаза, в наибольшей степени. После этого Син Янь пришел в ярость. Он уничтожал всё на своем пути. Неважно, было ли это живое существо или что-то ещё, он не мог дождаться, чтобы уничтожить всё. Он был как ядерная бомба. Безумный, он хотел покончить с целым миром; он безумно желал уничтожения всего мира. Комнаты были вынуждены сдерживать его из-за его безумия. Они снова заключили его в этот нескончаемый первобытный хаос и тьму. Но на этот раз он чувствовал себя непринужденно. Возможно, это не так уж и плохо — долго спать и не просыпаться. К сожалению, Бог никогда не был добр. И снова Син Янь проснулся от глухого стука — словно молот ударил в стену. Син Янь не открывал глаз, но его веки чувствовали сияющий свет. Он проходил сквозь тонкий слой кожи и падал на сетчатку. Благодаря своему острому восприятию, он знал, что перед ним на корточках сидит человек и наблюдает за ним. Это заставило Син Яня усилить бдительность. Его разум автоматически воспроизвел первый и последний приказ, отданный ему комнатами: убивать всех существ, которых он увидит. Тогда Син Янь незаметно сжал кулаки. В этот момент он обдумывал бесчисленные способы быстро сбить с ног и убить этого человека перед собой. Он быстро определил свой план действий. Но как раз в тот момент, когда он собирался воплотить свою идею в жизнь, следующее действие человека заставило его замереть. На самом деле ничего особенного; человек просто протянул руку и коснулся шеи Син Яня своими теплыми пальцами. Место, к которому прикасались его пальцы, казалось, уловило это тепло. Было так тепло, что это было непостижимо. В одно мгновение сердце Син Яня, которое было мертво уже довольно долгое время, казалось, ожило. Впервые Син Янь пришел к осознанию — как оказалось, живые существа на самом деле были теплыми. В отличие от него, в отличие от Син Яня, у них была теплая температура. Во всем теле Син Яня не было ни малейшего тепла. Он был точно такой же, как черно-белая полосатая змея, которую он поднимал, такой же хладнокровный и такой же несравненно смертоносный. Син Янь никогда не знал, что люди могут быть такими теплыми, но это было нормально. С тех пор как он пришел в сознание, он оставался скрытым в самой темной бездне. В тот момент, когда он был освобожден комнатами, он поднял свой убойный нож, чтобы уничтожить человечество. Он подсознательно ненавидел эти алые пятна крови. Такой яркий цвет не должен был появиться в его монохромном мире. И вот, он начал использовать самые чистые, самые красивые приемы ножа, чтобы нанести смертельный удар своей жертве. Он не хотел быть зараженным этой алой кровью, он отказывался прикасаться к другим. В результате Син Янь только сегодня понял, что живые существа могут быть такими теплыми. Однако, если их убить, они сразу же станут ледяными. Это тепло обжигало. Син Янь был полон ностальгии. Но жаль, что эта теплая температура не принадлежала ему. Он был просто хладнокровной машиной для убийства, он не мог обладать этой вещью, называемой теплом. Ему суждено было жить в мрачном, холодном, темном мире, а не в том, где солнце радужных небес бросало на всех ослепительный свет. Поскольку это тепло никогда не могло принадлежать ему, пусть он уничтожит его. Несмотря на всё то, чего он никогда не мог иметь, Син Янь всегда был полон ненависти. После этого Син Янь открыл глаза, поднял голову и посмотрел на этого человека. Жалкая маленькая добыча подумала, что наконец-то сбежит отсюда. Повернувшись спиной, он нетерпеливо открыл дверь ключом. Взволнованный Син Янь злобно ухмыльнулся и выудил из кармана нож. Его шаги были такими легкими и грациозными, его движения были такими нежными; он постепенно приближался к спине ничего не подозревающей жертвы. На самом деле Син Яню нужен был только один нож и немного силы, и он мог легко отрубить голову этой крошечной добыче в мгновение ока. Однако Син Янь этого не сделал. Переключаясь между идеями, он в конце концов выбрал один из методов, против которых был категорически против. Он схватил сзади за шею эту маленькую добычу, притянул её в свои сильные руки, а затем вонзил нож в живот другого. Его маленькая добыча должна была испытывать сильную боль. Син Янь опустил голову и наблюдал за выражением лица маленькой жертвы. Сам Син Янь не чувствовал никакой боли... Нет, надо сказать, что его тело уже привыкло к травмам и страданиям, поэтому он был очень нечувствителен и невосприимчив ко всякой боли. Он уже очень давно не чувствовал её, особенно такую, которая заставляла бы человека кататься по земле от агонии. Однако то, что он не чувствовал её уже очень давно, не означало, что Син Янь не мог понять эту боль. Он лично чувствовал, что его следует считать хорошим человеком, потому что он всегда выбирал самый быстрый и стремительный способ убийства другого. Это было так быстро, что даже умерший мог не чувствовать боли. На самом деле, другой даже не узнал бы, что он уже мертв. Только самые извращенные убийцы любили резать тела своих жертв, подвергая их физическим и душевным мучениям, в конце концов оставляя их умирать в мучительных муках. Конечно, Син Яню иногда нравилось это чувство. Это было так, что в настоящее время его добыча стала яростно сопротивляться ему слишком много. Весь в крови, он с силой оттолкнул Син Яня и рухнул на пол. Нож пронзил внутренности этой крошечной жертвы, заставив её обильно истекать кровью. У него закружится голова, все силы покинут его тело, и очень скоро он умрет от чрезмерной потери крови. Син Янь неторопливо подошел и присел на корточки, неестественно и отчаянно желая увидеть выражение лица своей раненой жертвы. Син Янь вдруг обнаружил, что эта прелестная маленькая добыча выглядит довольно красиво. Тот тип, который ему нравился. Его глаза были слегка приподняты. И он особенно волновал душу, когда слегка прищуривал свои глаза. Своими черными волосами и черными глазами он напоминал очаровательного маленького котенка. Но как жаль, что он умрет, ах. Когда люди умирали, выражение их лиц всегда менялось. Но в этих комнатах большинство из них были возмущены, растеряны и неохотны. В конце концов, каждый человек, выбранный комнатами, обладал ужасающей волей к жизни. Это страшное убеждение выжить позволило игрокам проявить нечеловеческую сторону. Не имело значения, были ли они некомпетентными бездельниками в реальном мире, в этих комнатах абсолютно нельзя недооценивать скрытый потенциал любого человека. Но воля этой милой маленькой жертвы к жизни проявилась с неожиданным действием, которое Син Янь никак не мог предвидеть. Это маленькое существо внезапно протянуло руку и схватила Син Яня за воротник. Другая потянула его голову вниз, подняла его собственный подбородок, и вскоре после этого Син Янь почувствовал, как что-то теплое и влажное коснулось его губ. В этом случае ощущение внутри него было неописуемым. Это было так, как если бы человек, умирающий от жажды, вдруг почувствовал вкус воды после столь долгого блуждания по пустыне, или, может быть, как, когда всё выйдет из-под контроля, как ситуация станет неконтролируемой, неразрешимой, как только человек подсядет на наркотики... Настолько сильным было это чувство. Сталкеры не помнили своего прошлого, у них не было ни чувств, ни языка, и они даже не могли говорить. Они были черствыми, жестокими, лишенными тепла. Но в этот момент Син Янь по-настоящему принял существование тепла. Конечно, непреднамеренный поцелуй Ло Цзяня был злым, продуктом гнева, обиды и нежелания, необъяснимым и отчаянным шагом, который он сделал, когда был в бреду. Однако именно это движение и привело к тому, что Син Янь пристрастился к этому наркотику, называемому теплом. После этого Син Янь странным образом обнаружил, что это проклятое тепло, которым он был так одержим, могло быть найдено только на его милой маленькой добыче. Не было другого человека, который мог бы так на него повлиять. Сам Син Янь не мог понять или объяснить это ощущение, поэтому он оставил Ло Цзяня в живых и в конечном счете последовал по его стопам. Но шаги этой крошечной жертвы были такими быстрыми. Всегда исчезая в мгновение ока, он постоянно убегал туда, куда Син Янь не мог дотянуться. Каждый раз, когда они виделись, их приходилось надолго разлучать, но он всё равно с нетерпением ждал каждой встречи. Было бы здорово, если бы он смог прорваться сквозь барьер этого пространства. Пока Син Янь дрейфовал в этой темной пустоте, он поднял голову и посмотрел на бескрайние тени. И он подумал про себя. Если бы у него было достаточно сил, он мог бы сломать этот пространственный барьер, он сразу же смог бы выйти и найти эту милое маленькое существо, прикоснуться к нему. Должно быть, он всё ещё очень теплый. Син Янь закрыл глаза, и ужасная тьма поглотила его сердце. Это место действительно было... слишком холодным.