Побег из Бесконечных Комнат

Всегда была одна сцена, которая появлялась в голове Ло Цзяня каждый раз, когда он пытался вспомнить свои детские воспоминания. Сумерки, заходящее солнце, зелень, открытые поля, пышные заросли. Широкий вид на мир уступил место захватывающему дух месту. Когда сияющее солнце коснулось горизонта, его лучи рассеялись в воздухе. Алые полосы столкнулись с чистыми цветами тонких облаков, окрашивая небо в интенсивный оттенок красного и оранжевого. Свежий вечерний ветерок ласкал его щеки, принося освежающее прикосновение. И в поле его зрения появился высокий и тонкий силуэт. Фигура вызывала смутное ощущение чего-то знакомого, но из-за того, что другой стоял спиной к заходящему солнцу, Ло Цзянь не мог ясно различить затененные черты лица другого. Однако, несмотря на то, что он не мог разглядеть лица человека, он всё ещё мог видеть печальную нежность, зреющую в этих глубоких темных глазах, когда тот мягко улыбнулся. Ло Цзянь просто не мог его вспомнить. Это был всё тот же бесконечный сон. Этот человек всегда будет говорить с ним, но он никогда не сможет увидеть его лицо. Независимо от того, когда и где он засыпал, ему всегда снился именно этот сон. Вскоре Ло Цзянь проснулся. Очнувшись, он обнаружил, что попал в огромный кокон из ротанга. Он был окружен пучком переплетенных лиан, некоторые из которых плотно обвивали всё его тело. Не в силах пошевелить ни единым мускулом, Ло Цзянь изо всех сил пытался поднять голову, но только для того, чтобы увидеть бесчисленные хаотические лозы, яростно извивающиеся вокруг. Группа виноградных лоз тошнотворно извивалась, вплетая друг друга и создавая единую гротескную сущность. Вскоре одна из больших лиан, казалось, заметила Ло Цзяня и внезапно рванулась вперед. На кончике лозы была плотоядная пасть, пахнущая кровью, и постепенно она приближалась к Ло Цзяню. Лоза дерева вскоре начала извиваться, как змея. Судя по его нынешней позе, он, казалось, хотел проглотить Ло Цзяня. Чувствуя тревогу в своем сердце, Ло Цзянь собрал все свои силы и боролся, но он не мог освободить свое тело от этих рычащих лоз. Тем не менее, он каким-то образом сумел ослабить запястье и, воспользовавшись этим шансом, мгновенно потянулся к кинжалу на поясе. У Ло Цзяня было два ножа. Один, естественно, был его собственным. К несчастью, этот самый нож вылетел из его руки в результате внезапного удара, который он получил от лиан дерева, яростно тащивших его прочь. И теперь он не знал, где он приземлился. Другой, однако, был тан-дао, который он забрал у Дуань Ли, и в этот момент нож, который он схватил, оказался именно им. Ло Цзянь сделал все возможное, чтобы вытащить тан-дао из ножен, но тот не сдвинулся ни на сантиметр. Оружие принадлежало своему хозяину, и никто, кроме хозяина, не мог им воспользоваться. «Черт бы все это побрал!» — Ло Цзянь мысленно выругался, сердце его упало. Он не мог вытащить нож из ножен, его тело не могло даже сделать ни одного движения, и теперь прямо перед его глазами была ужасная виноградная лоза. Хуже уже быть не может. Древесная лоза медленно приближалась к нему, а ее чудовищная пасть становилась все шире и шире. Только посмотрите на тошнотворный размер этого рта, он мог бы просто проглотить все тело Ло Цзяня, не жуя. «Я должен придумать способ, иначе меня действительно съедят целиком.» — Ло Цзянь, конечно же, не хотел испытать смерть, будучи съеденным виноградной лозой. Он уже предвидел самое худшее, что могло с ним случиться, самую трагическую смерть, которую он когда-либо испытывал, но, что интересно, он никогда не думал, что умрет в одной из этих бесконечных комнат. На самом деле он чувствовал, что, скорее всего, умрет от собственных рук, от самоубийства. Правильно, он верил, как будто он в конечном итоге принимает решение за свою собственную жизнь. Но почему он так думает? По какой причине он конкретно поверил, что он в конечном итоге придет к самоубийству? Даже он сам не знал причины, просто у него было такое чувство. Как будто эта мысль внезапно ворвалась однажды в его голову и поселилась в глубине его сознания, как порыв вдохновения, медленно пустив корни, постепенно пожирая его сердце и развращая его душу, навсегда запечатлевшись в его существе, чтобы никогда не быть раздавленным или удаленным. И, по правде говоря, Ло Цзянь ненавидел себя за это. Он ненавидел себя за то, что был невероятно проницателен... особенно когда дело касалось его острой интуиции. — Вот почему я определенно не умру в таком месте, ха! — Ло Цзянь стиснул зубы. Уголки его рта приподнялись в кривой усмешке. Он смотрел прямо перед собой, пока эта мерзкая лоза мучила его. Огромная пасть широко распахнулась, обнажив свирепые клыки. Это действительно было такое сбивающее с толку зрелище. Видеть, как, казалось бы, обычная древесная лоза проявляет характеристики, обычно встречающиеся у живых существ. Просто было так странно, что у лозы может быть такой большой рот и даже расти острые зубы. Это вызывало любопытство... Как будет выглядеть внутренность желудка этой лозы? Жаль, что ум Ло Цзяня не был достаточно творческим, чтобы представить себе, как выглядит эта лоза изнутри. Тем не менее, он все еще не хотел быть съеденным этой древесной лозой. Он отказался от мысли вытащить меч, который не принадлежал ему. Он закрыл глаза, как вдруг слова Босса эхом отозвались в его голове... — Твоё оружие — часть твоего тела. Это могут быть твои внутренние органы или, возможно, одна из твоих конечностей, но практически это ты. Ты всегда должен иметь это в виду. Не твоё оружие контролирует тебя, а ты контролируешь своё оружие. Ты должен твердо верить, что это ты, что вы двое — одно целое. Даже если ты откажешься от него, покинешь его, бросишь его или изменишь его, оно всегда будет рядом с тобой. Это та самая плоть, с которой ты родился. Оно никогда не покинет тебя, если только не превратится в кровавое месиво, истекающее кровью, ужасное зрелище, свидетелем которого никто не хотел бы стать. Босс был одновременно наставником и другом Ло Цзяня. Он был проводником для всех новоприбывших и, безусловно, был достоин такого звания. Хотя он сам признался Ло Цзяню, что был всего лишь новичком, которому едва удалось сбежать из небольшого количества комнат, которые он испытал, Ло Цзянь просто не мог ему поверить. В конце концов, этот неряшливо одетый, непослушный, пьяный дядя, который выглядел так, словно ни разу не расчесывал свою клочковатую бороду, постоянно направлял его, давая ему тонны бесценной информации. — Моё оружие никогда не оставит меня... это так? Пока Ло Цзянь бормотал что-то себе под нос, он взглянул на тан-дао Дуань Ли, висевшее у него на поясе, когда внезапно ему в голову пришла странная мысль. Он подумал о массивном, привлекающем внимание арбалете, который 13-ый держит в руке, о том, как он появляется из ниоткуда, несмотря на то, что был спрятан всего несколько мгновений назад. Он просто не знал, откуда в мире этот молчаливый, вечно скрытный 13-ый вытащил такое большое оружие. Не говоря уже о той маленькой девочке, 14-ой, и её величественном хлысте... Когда Ло Цзянь впервые увидел эту маленькую девочку, она все ещё была одета в школьную форму, и на её теле не было ни единого следа этого хлыста. Но, словно по волшебству, хлыст появился из ниоткуда, заставляя зевак озадаченно чесать головы, пытаясь понять, когда и где он появился. То же самое относилось и к этому Сталкеру. Хотя он всегда носил гладкую черную униформу, на которой было довольно много карманов, каждый раз, когда он вытаскивал свой клинок, это происходило почти мгновенно. Ло Цзянь вообще не мог видеть его движений. Если бы кто-то стал свидетелем этого, он бы даже не знал, откуда он вытащил этот боевой штурмовой нож. Только почему это так? Было ли это действительно что-то нереально мистическое, вроде тех печально известных пространственных колец хранения, о которых можно прочитать в фантастических романах? — Нет, это неправильно. — Ло Цзянь поднял голову и открыл глаза. Лоза дерева была теперь всего в одном дыхании. Грозная лоза, казалось, была полна нетерпения. Её рот был широко открыт, и отвратительные выделения капали с её острых как бритва клыков. Гнилостная вонь атаковала ноздри Ло Цзяня. Затем Ло Цзянь прищурился и произнес: — Мой нож. Он всегда был здесь. Он никогда не покидал это место. Лоза быстро вытянула голову, нанося быстрый удар. Её огромная пасть нацелилась на Ло Цзяня, и её намерения были ясны — она планировала безжалостно укусить Ло Цзяня. Жаль, что она так и не смогла насладиться вкусной кровью своей жертвы, потому что в тот самый момент, когда она собиралась укусить, перед ней вспыхнул холодный блеск света, как падающая звезда, проносящаяся по небу, быстрая, захватывающая дух, и его невозможно было увидеть. Не прошло и доли секунды, как лоза с визгом рухнула на землю. Весь её рот был разделен на две части, где верхняя половина больше не соединялась с нижней. Теплая кровь пузырилась из раны существа. Её цвет был прекрасным оттенком малинового, такого же яркого цвета, как кровь, которая текла по телам людей. Эта древесная лоза действительно отличалась от остальных, потому что другие никогда не кровоточили после того, как их разрезали пополам. Скорее, чем больше он будет их резать, тем быстрее и длиннее они отрастут. Ло Цзянь изучал ужасную виноградную лозу перед его глазами, и он задавался вопросом, срубил ли он жизненно важную часть этих лоз, возможно, её основную часть? Но он больше не думал об этом и вместо этого посмотрел на найденный кинжал в своей руке. Это была точная копия той, что была у Син Яня, точно такой же модели и размера. Было ли это просто совпадением? Или... может быть, в этом был какой-то более глубокий смысл? Как только Ло Цзянь щелкнул запястьем, кинжал в его руке необъяснимо исчез в ладони. — Босс на самом деле не лгал мне. Оружие действительно является частью тела. Однако время не позволяло Ло Цзяню продолжать размышлять на эту тему. После того, как он срубил эту лозу с большим ртом, окружающие лозы начали яростно дергаться, странно конвульсируя. Ло Цзянь снова схватил свой нож и встал на страже. Но, к его удивлению, лозы, казалось, съежились после того, как их дрожь прекратилась. Они постепенно начали увядать, так как вся вода в его теле высасывалась из неё в этот самый момент. Одна за другой виноградные лозы опускались к земле, и вскоре все они оставались неподвижными, полностью высохшими. И всё же, хотя виноградные лозы уже умерли, их останки всё ещё окружали окрестности, плотно окутывая местность. Ло Цзянь наступил на один из останков, расположенных на земле, и раздвинул руками густую завесу виноградных лоз. Случайно наткнувшись на тропинку, он углубился в заросли виноградных лоз. Поднявшись на некоторое время, Ло Цзянь нахмурил брови. Он не ожидал, что кокон из виноградных лоз окажется таким большим. Бесчисленные виноградные лозы переплетались друг с другом, вся площадь была переполнена этими искореженными ветками. Даже если они засохли в одном месте, всё равно были более живые виноградные лозы, окружавшие другие области. Эти лианы были живыми и брыкающимися, обвивали друг друга прямо перед ним. Глаза Ло Цзяня вскоре расширились, когда он уловил тень туманной фигуры, сидящей внутри гнезда виноградных лоз. Он как раз собирался начать действовать, когда услышал слабый голос, доносившийся изнутри. — Ло Цзянь? — А-Лан? — Ло Цзянь был так поражен, услышав этот слишком знакомый голос. Он закричал: — А-Лан?! Как ты сюда попал? Фэн Юйлан должен был спокойно и крепко спать в этом дупле. Он не должен был выходить, если только... — Я что, долго спал? — удивился Фэн Юйлан. — Я не знаю, как долго ты спал. Кажется, я где-то уронил свой сотовый, так что даже не смог проверить время. Но должно быть около полуночи, скоро небо станет светлым. — Ло Цзянь ударил ножом по этим безжалостным, размахивающим лозам. Чувствуя некоторую тревогу, он спросил: — Ты там в порядке, А-Лан? Разве ты не должен был быть в той дыре? Разве это уже не было достаточно странно? Это не помогало, так как голос Фэн Юйлана звучал ужасно странно прямо сейчас. Некоторое время он молчал, не произнося ни единого слова, а затем ответил вопросом на вопрос: — Ты принес с собой мой гримуар? Только тогда Ло Цзянь вспомнил о книге Фэн Юйлана. Он поспешно сунул руку в карман и ощупал его. Ло Цзянь потерял много предметов в разгар хаоса, и оказалось, что волшебный том его лучшего друга был одним из тех предметов, которые исчезли. Ло Цзянь нахмурил брови, затем, бросив взгляд на свой кинжал, сказал другому: — Оружие связано с его владельцем, поэтому, даже если ты потеряешь его, ты можешь вызвать его обратно по своей собственной воле. Давай, попробуй призвать. — В этом нет необходимости. Заклинание вызова уже закончилось, и этот сталкер, скорее всего, вернулся на своё место. — Закончилось? Оно действительно прекратилось? Разве ты не говорил, что не можешь остановить его, не произнеся определенного заклинания? — Когда заклинатель умирает, заклинание заканчивается. Ло Цзянь помолчал, пытаясь осмыслить то, что только что услышал. Ему потребовалось много времени, чтобы наконец понять, что имел в виду Фэн Юйлан. Он яростно схватился руками за эти лозы перед собой, не заботясь о том, что они обвивались вокруг его запястья и скользили вверх по руке. Лицо его стало пепельно-серым, и его голос был глубоким и темным. Он взревел: — Фэн Юйлан, тебе лучше перестать трахать мне мозг! Даже не смей нести такую чушь! Я, твой брат, подвел тебя и, к сожалению, заставил умереть в первой комнате. Я знаю, что это моя вина, что тебе приходится терпеть эту нелепую погоню ради твоего «выживания». Однако, я уже поклялся в своем сердце, что никогда, никогда не позволю тебе умереть во второй раз! За плотной стеной были лозы, разделенные на две. А с другой стороны, Фэн Юйлан, казалось, весело посмеивался. Его тон был действительно слишком странным. Что-то в нем было не так. Это было похоже на то, что он не был таким же, как раньше, словно он не был обычным Фэн Юйланом. Между ним и Ло Цзянем не было ни чувства близкой связи, ни братской любви. Он был спокоен, смертельно спокоен... И его голос был холоднее льда, ужасно морозный и совершенно бесстрастный: — Ло Цзянь, я действительно хотел бы поблагодарить тебя. Ты был очень добр ко мне, немного через чур добр. Ло Цзянь нахмурился и заскрежетал зубами: — Что, черт возьми, ты пытаешься сказать? — На самом деле ничего. Я просто выражаю свою благодарность. — Тогда почему же я не слышу в твоих словах ни капли признательности? Фэн Юйлан замолчал. — Послушай, Ло Цзянь, я действительно хочу вернуть тебе настоящего Фэн Юйлана, но боюсь, что не смогу этого сделать. Ло Цзянь просто не мог понять, что другой пытается донести. — А-Лан, перестань ходить вокруг да около и скажи мне всё прямо. Что, черт возьми, ты пытаешься сказать?! — Фэн Юйлан мертв, — голос с другой стороны продолжил, — Он был слишком слаб. Его старые раны не зажили, и они снова открылись. Он потерял слишком много крови, и он также заставил себя произнести все те высокоуровневые заклинания, которые он даже не должен был использовать на своей нынешней стадии, заставляя его дух значительно ослабеть. Если бы не это, то он... Также Дуань Ли причинил ему боль... Возможно, из-за мучительного гнева или ненависти он решил использовать заклинание вызова. Но это заклинание имеет большие побочные эффекты. Чем дольше время призыва, тем слабее будет его тело. Пока оно в конечном итоге не окажется неспособным противостоять подавляющей силе ответной реакции, в результате чего всё его внутренности разорвутся и в конце концов он трагически умрет от крайней потери крови. — Когда он разговаривал с тобой в дупле, он был на грани смерти. Возможно, он и сам уже понял, что его время почти истекло, поэтому отослал тебя прочь, а потом молча крепко заснул в этом дупле. — О чем ты говоришь? — Ло Цзянь почувствовал, что его пальцы дрожат, а сердце бешено колотится в груди. То, что говорил другой, было трудно понять. Долгое время слова собеседника эхом отдавались в его голове, но он не мог их услышать, он просто не мог понять. Ло Цзянь мог только отрицательно покачать головой и возразить: — Если Фэн Юйлан мертв, то кто же ты, черт возьми? — Я? Я — Фэн Юйлан. — Ах, да? Я говорю тебе, чтобы ты прекратил валять дурака! Разве ты только что не сказал, что Фэн Юйлан мертв?! — Ха... — другой криво усмехнулся, прежде чем издать мрачный смешок, — Я, без сомнения, Фэн Юйлан. Я... другой он. — Что за чушь ты сейчас несешь! Какого хрена ты имеешь в виду под «другой он»? Позволь мне просто напомнить тебе, что этот отец* знает Фэн Юйлана уже более двадцати лет, и я уверен, что больше не видел такого дурака! — как будто крышка его эмоций внезапно распахнулась, подпитывая его чистым гневом, разъяренный Ло Цзянь дико вцепился в виноградные лозы, разрывая их и отталкивая в сторону, чтобы увидеть фигуру, скрытую за ними. (китайцы в шутку могут себя называть отцами и дедушками, указывая на свою позицию «старшего», не обязательно по возрасту*) — Если быть более точным, я — его гримуар. В этот самый момент Ло Цзянь онемел. Он был ошеломлен, совершенно потрясен и напуган этим замечанием. Тяжелая тишина наполнила воздух. Через некоторое время он вдруг услышал, как другой вздохнул с сожалением, а затем добавил: — Фэн Юйлан мертв, но в то же время он не мертв. Я не позволю ему умереть так легко. Вот почему... Ты всегда должен верить в своё собственное оружие, Ло Цзянь. Оно сделает всё возможное, чтобы защитить тебя, так же как я стараюсь изо всех сил защитить его. — Ты... — Ло Цзянь открыл было рот, но тут же закрыл его. Он не знал, как реагировать, что делать и даже что сказать. — Я действительно другой Фэн Юйлан. Другой... Который полностью посвятит своё сердце и душу своему единственному и неповторимому Фэн Юйлану. Ты также можешь называть меня Тенью. — голос собеседника вдруг стал неземным, таким мягким и неопределенным, таким слабым, что казалось, он рассеется в следующую секунду, — В следующий раз я поменяюсь своим присутствием с настоящим Фэн Юйланом. Он станет мной, и я стану им. Но сейчас он слишком слаб, поэтому я позволю ему отдохнуть в моем собственном теле, пока буду тщательно его выращивать. Возможно, в следующей комнате тебе повезет увидеть его снова. Слова Тени никогда не переставали удивлять Ло Цзяня. — Ты можешь поместить его в своё тело? Нет... я имею в виду, разве ты не книга? Легкая улыбка неожиданно появилась на губах Тени, и он ответил: — Оружие может войти в твоё тело, и ты также можете стать самим оружием. Я также могу превращаться в человека, но, честно говоря, поддержание человеческой формы истощает слишком много моей силы, поэтому я склонен оставаться книгой большую часть времени, как ты уже видел. — Так... а что теперь с Фэн Юйланом? Ты уже забрал его обратно? — Нет, я ещё не нашел его, но чувствую его присутствие. Он впал в состояние анабиоза. Он просто не может напрямую вспомнить своё оружие так же хорошо, как ты... Эти виноградные лозы довольно неприятны. Не мог бы ты убрать их и вытащить меня отсюда? Услышав его просьбу, Ло Цзянь тут же принялся усерднее ломать стену из виноградных лоз. Потрудившись какое-то время, он наконец сумел избавиться от всех виноградных лоз на своем пути. Затем он заглянул внутрь, только чтобы вдохнуть прохладный воздух от поразительного зрелища перед ним. — А-Лан... Это действительно был Фэн Юйлан. Внешность другого была идентична Фэн Юйлану, одежда на его теле была такой же, как у Фэн Юйлана, и даже голос и манеры другого были достаточно близки к Фэн Юйлану. Ло Цзянь изучал его целую вечность, но не смог обнаружить ни единого несоответствия. — Я уже сказал, что я ещё один Фэн Юйлан. Я — сторона, скрытая в его сердце, проявление его самых сокровенных чувств, его альтер эго. Можно даже сказать, что я — самая темная, самая грязная, самая презренная и самая жалкая его сторона. Раньше, когда мне ещё только предстояло превратиться в книгу, мне было довольно трудно покинуть глубины его сердца. Или скорее... Наверное, я просто не хотел бежать. Тень склонил голову набок. Привычки и внешность другого были практически идентичны привычкам и внешности Фэн Юйлана. У Ло Цзяня не было другого выбора, кроме как принять правду того, что сказал другой. Он опустился на колени рядом с Тенью. Не в силах подавить свои бурные эмоции, он не мог не протянуть руку и не коснуться его. Тень не сопротивлялся и потерся щекой о руку Ло Цзяня, нежно прижимаясь к его ладони. На его милом лице появилась теплая улыбка, такая нежная и мягкая, но такая обманчивая. (т.к. Тень — это имя, а персонаж мужского пола, то я решила описывать действия и прочее от м.р.) Мучительная печаль внезапно охватила сердце Ло Цзяня. Он тоскливо посмотрел на Тень. Его голос дрогнул, когда он тихо прошептал: — А-Лан, как это могло случиться с тобой? — Это всё благодаря Дуань Ли, — произнес Тень, — Это он был тем... кто разбудил «нас».