Ничья земля

Третий день охоты также не увенчался успехом: обширные равнины на границах владений его отца не спешили делиться своими богатствами. Множество куропаток, пара зайцев, один несчастный старый корсак, которого и на шкуру-то пустить стыдно, — такой грязный и облезлый он был, — разве что отдать слугам на коврик. Несколько раз им попадались куницы, но проворные мелкие зверьки успевали скрыться в своих норах ещё до того, как спускали собак, а верные гончие путались в высокой траве, кололи носы засохшим чертополохом и, поскуливая, возвращались к хозяевам, обиженные упущенной добычей. Леди Ория откровенно начинала скучать — она даже приказала не будить её этим утром, желая выспаться после вечерней трапезы, хотя лорд Пиларин за ужином предостерегал её, что стоит разбавлять вино водой, да и полезно съесть что-то кроме подсушенных тостов и овощного рагу. Лорд Сокорро предупредил, что завтра уже отправится домой, оставив им всю их небогатую добычу. Остальные участники охоты из числа богатых крестьян и высокопоставленной челяди отцовского замка старались не показывать, что они разочарованы, но, глядя на них, лорд Грегуар нет-нет да и замечал в их глазах уныние, и всё чаще среди их разговоров поднимались темы, далёкие от охоты. Хотя бы с погодой им повезло — всю предыдущую неделю светило солнце, ветер почти не беспокоил молодых людей, а лужи, которые могли появиться после последнего дождя, уже давно высохли. Перед выездом лорд Грегуар посылал слуг на равнины, чтобы они узнали, кого можно поймать, и слуги рассказывали о молодых косулях, обмолвились даже о волчьей стае, замеченной на восточных границах, но за все дни охоты им не встретилось никого крупнее несчастного корсака. Равнинные угодия лорда Сопеспиана всегда считались богатым местом для охоты, сам король нередко приезжал по осени потравить лис и волков. Возможно, для полноценной охоты ещё всего лишь не наступило время — лорд Грегуар знал, что его отец, отправившийся в столицу на пир по случаю королевской помолвки, в очередной раз пригласит короля на ежегодный охотничий праздник, который слуги уже вовсю готовили в замке. Вместе с королём, как было заведено, пожалует и его дядя, принц-регент, а с ними и половина королевского двора, и тогда просто нельзя будет ударить в грязь лицом. Загодя высланные егеря сгонят волчьи стаи, подведут косуль и оленей под стрелы и копья охотников — и всё для того, чтобы потешить самолюбие молодого короля, пока принц-регент будет решать вопросы за его спиной. Лорд Грегуар уже присутствовал на достаточном количестве королевских охот, чтобы составить своё мнение и о короле, и о королевском дяде, и о собственном отце, готовом на всё, лишь бы выслужиться перед всемогущим принцем-регентом, сохранившем свою власть даже после того, как король вступил в пору зрелости. — Обед готов, ваша светлость, — доложил слуга. Леди Ория, сидевшая неподалёку с книгой, наморщила носик в веснушках. — Опять куропатки? Когда уже мы поймаем кого-нибудь ещё?.. — Запечёный заяц, моя леди, — ответил слуга. — Из тех, что его светлость лорд Сокорро подстрелил утром. — Позови моих друзей, — приказал лорд Грегуар, подавая леди Ории руку. — Мы решим за трапезой, куда направиться дальше, — приободрил он девушку. — Может, в другом месте нам повезёт больше. Слуга отправился будить лорда Сокорро и лорда Пиларина, задремавших после утренней вылазки. Лорд Грегуар всерьёз подозревал, что его друзья не столько устали после скучной охоты, сколько тоже страдали головными болями после выпитого накануне вина. Леди Ория постаралась улыбнуться, но лорд Грегуар уже отвернулся. Девушка не была красавицей — она дебютировала при королевском дворе в прошлом году, но у неё было четыре старших сестры, и им всем родители стремились найти подходящие партии. Будучи младшей дочерью не особо богатого землевладельца, леди Ория не могла рассчитывать на замужество с одним из верховных лордов, поэтому родители с радостью отпустили её на охоту с лордом Грегуаром, надеясь, что она найдёт себе поклонника среди друзей сына их соседа. На самом деле леди Ория была глупа, избалована, кривозуба, и, хотя у неё были красивые глаза и непривычные для телмаринов рыжие волосы, и, когда она не улыбалась, она иногда могла показаться даже миловидной, но мало кто из лордов захотел бы взять её в жёны, учитывая, что за ней почти не было никакого приданного. Лорд Грегуар отправлял приглашение для леди Мауры, второй из сестёр, но вместо неё приехала леди Ория, с извинениями от отца, что леди Маура вместе с матерью захворали, и леди Ория с удовольствием составит им компанию за охотой… Лорд Грегуар, прочитав короткое письмо, только скривился, и уже думал отправить девушку домой, сказав, что охота отменяется, но не вовремя появившийся лорд Сокорро льстиво заметил, что он будет рад её присутствию, и пришлось взять её с собой. Подошли лорд Пиларин и лорд Сокорро; на щеке последнего до сих пор был след от подушки, покрасневшие глаза выдавали, что он не до конца оправился от утреннего недомогания — откуда только взялись силы подстрелить зайца утром?.. Обед прошёл в молчании — зайцы и куропатки и в самом деле уже порядком надоели, невзирая на старания слуг каждый день приготовить одно и то же разными способами. — Почему бы нам не зайти в лес? — предложил лорд Пиларин, когда с обедом было покончено. Огромный, тёмный, пугающий лес примыкал к землям лорда Сопеспиана на востоке. Одним из первых уроков, которые лорд Грегуар запомнил в замке своего отца, было: ни за что, ни при каких условиях, даже под страхом смерти, не заходить в лес. — Паучий лес уже не является территорией Телмара, — пояснил лорд Грегуар, промакивая губы белоснежной салфеткой. — Граница проходит как раз между лугами и лесом. — И вы никогда не переходили её? — спросила леди Ория, и в её глазах впервые за день промелькнуло любопытство. — Слуги заходят туда за ягодами, собирают валежник, — равнодушно ответил Грегуар. — Но они никогда не ходят далеко. — Должно быть, там полно дичи, — вставил лорд Пиларин. — Мы не знаем, — ответил хозяин охоты. — Это запретная территория. Даже крестьянам запрещено ходить туда, но отец закрывает на это глаза. — Говорят, это земли древних нарнийцев, — заговорщическим шёпотом поведала леди Ория, для пущего эффекта подавшись вперёд, и представив взглядам мужчин своё декольте, чуть более глубокое, чем было принято среди благородных телмаринок. — Чушь, — отмахнулся лорд Сокорро, не обратив на позу девушки никакого внимания. — Нарнийцев уже много лет нет в Телмаре. Если бы они скрывались в лесах, принц-регент бы знал. Лорд Сокорро чаще прочих бывал при королевском дворе, и любил похвастаться своим знакомством с дядей короля, но лорд Грегуар подозревал, что всё знакомство ограничивалось поклонами в коридорах. — Я слышала, что нарнийцы — жуткие существа, — продолжила леди Ория. — Полулюди- полузвери, способные колдовать и повелевать силами природы. — Миледи, вы слишком буквально воспринимаете древние сказки, — снисходительно заметил лорд Сокорро. Леди Ория обиженно надула губки и откинулась на спинку своего раскладного стула, показывая, что больше она не проронит ни слова, раз к её рассказам такое презрительное отношение. Лорд Грегуар задумался: а что, в самом деле, они знали про Паучий лес? Только то, что туда нельзя заходить, да и этот запрет был продиктован скорее крестьянскими суевериями, чем реальной опасностью. Ну в самом деле, не встретятся же им эти полулюди-полузвери, о которых леди Ории рассказывала её престарелая нянька? А если и встретятся — то что может быть добычей лучше, чем удивительное существо, которого никто в Телмаре никогда не видел? — Думаете, стоит отправиться в лес? — с сомнением спросил он, глядя на друзей. — Почему бы нет? — вскинул брови лорд Пиларин, поднося к губам кубок с вином. — Думаю, живности там полно, нам и не надо будет уходить в чащу. — Я всегда мечтала побывать в лесу, — добавила леди Ория, мигом забыв про свою обиду. Лорд Грегуар перевёл взгляд на лорда Сокорро, но тот только покачал головой. — Я и в самом деле должен завтра отправляться домой, — сказал он. — Вечером мне надо проследить, как собирают мои вещи. Я бы с удовольствием пошёл с вами, но боюсь, как бы ваша вылазка не затянулась. — Тогда решено, — постановил лорд Грегуар. — После обеда мы отправляемся в лес и постараемся вернуться до вечера. Скажем слугам, чтобы они приготовили стоянку на границе леса, и, когда мы, лорд Сокорро, вернёмся с богатой добычей, вы пожалеете, что не пошли с нами. Но слуги, получив приказ собирать лагерь и перебираться ближе к лесу, побледнели и испуганно замотали головами. Сансон, самый старый из них, — лорд Грегуар ещё помнил его молодым егерем, а теперь его голова была полностью покрыта сединой, — вцепился пальцами в рукав своего господина, умоляя его не ходить. — Вы не знаете, что там, мой лорд, — говорил он, с мольбой глядя в глаза лорду Грегуару. — Этот лес проклят, вы же слышали. Стоит вам войти туда с оружием, и вы никогда не выйдете обратно. — Да что ты превратился в старую бабу, — с досадой проговорил лорд Грегуар, выдёргивая руку из цепких пальцев старика. — Ну кого мы там встретим? Мы и пройдём-то всего ничего, не хотим же мы заблудиться… — Не ходите, мой лорд, — повторил Сансон. — Этот лес погубит вас! — Вы же ходите… — При свете дня, мой лорд, и с пустыми руками. Можно брать лишь то, что лес предлагает, но никогда не убивать его, не причинять ему боль. — Да что ты заладил, будто лес живой, — отмахнулся лорд Грегуар. — Если ты окончательно повредился умом, то не ходи. Отряди с нами человек пять, а сам оставайся тут. — Никто не пойдёт, господин. Никто не хочет навлечь на себя гнев леса. — Это лес! — разозлился лорд Грегуар. — Что ты заладил о нём, как о живом?! Вернёмся — прикажу высечь! Угроза подействовала, но совсем не так, как рассчитывал молодой лорд. Старый охотник выпрямился и посмотрел на хозяйского сына с удивительной твёрдостью. — Пусть так, мой лорд. Но я в лес с оружием не пойду, и людей своих не пошлю. — Старый дурак! — сквозь зубы выругался лорд Грегуар и отправился собирать своё оружие. Вопреки словам старого егеря Сансона, им удалось привлечь в свой поход нескольких слуг, из молодых крестьян, тех, что тоже не верили в старые суеверия. Леди Ория, повеселевшая после сытного обеда, переоделась из нарядного платья, которое своим откровенным декольте более приличествовало пиру при королевском дворе, чем провинциальной охоте, в удобный охотничий костюм, заплела волосы в косы и укрыла голову бархатной шапочкой с перьями фазана. Такая, застёгнутая на все пуговицы, с лёгким луком за спиной и украшенным речным жемчугом кинжалом на поясе, она вдруг превратилась в красавицу, и лорд Грегуар поймал себя на том, что нет-нет да и бросает в её сторону заинтересованные взгляды. Сам он вооружился коротким копьём, слуги прихватили арбалеты с запасными болтами. Лорд Пиларин, помимо такого же копья, взял и лук — больше и сильнее, чем лук леди Ории, — таким и оленя подстрелить можно. Всем троим было жалко, что лорд Сокорро не составит им компанию — тот был очень умелым лучником, про такого говорят, что и белке в ветвях в глаз попадёт. Да и лук у лорда Сокорро был куда серьёзнее, чем даже у лорда Пиларина: простой, длинный, без украшений, привычных на орудиях богатых лордов, лук лорда Сокорро был скорее боевым, чем охотничьим, и бил на добрую тысячу футов. Со сборами провозились недолго: решив, куда они направятся дальше, никто не медлил, и вскоре, когда солнце только-только миновало зенит, они ступили под сень старинных деревьев. Древний нарнийский лес был совсем не похож на те парки, что росли вокруг городов и куда горожане выезжали на пикники и прогулки, а слуги ходили за ягодами и дровами. Стоило пройти совсем чуть-чуть, как всем показалось, что они очутились в непроходимой чаще: вековые криптомерии тянулись ввысь, подпирая своими кронами светлое осеннее небо; высокие травы, не виденные ими ранее, обвивали ноги, цепляясь за одежду; незнакомые кустарники потяжелели под весом ягод и орехов. Леди Ория потянулась было сорвать пригоршню тёмно-красных плодов, но лорд Грегуар, запомнивший последние наставления старого Сансона, запретил ей пробовать что-либо — кто знает, что из этих растений можно было есть, а что могло оказаться смертельным ядом. Воздух здесь был густым и влажным, наполненным тьмой и вековыми тайнами, что скрывали могучие деревья. Дышать было тяжело, и очень скоро охотники расстегнули воротники курток, сняли шарфы и с наслаждением ловили редкие дуновения ветра. И живности, как и предсказывал лорд Пиларин, здесь было с лихвой. Непривычные к людям, белки скакали по веткам прямо над их головами; тетерева, казалось, не слышали человеческих шагов, пока им не наступали на хвосты; лорд Грегуар быть готов поклясться, что он видел за деревьями пятнистую шкуру рыси. Но, подстрелив пару белок и поймав голыми руками тетерева, охотники очень быстро потеряли интерес к охоте, и шли дальше, изумлённо оглядываясь по сторонам, слушая непривычные, оглушающие звуки леса, вдыхая запах незнакомых растений. — Ой! — неожиданно вскрикнула леди Ория и принялась испуганно озираться вокруг себя. — Что такое? — встревоженно повернулись к ней мужчины. — Я… не знаю, — смутилась девушка. — Мне показалось, кто-то пробежал у меня по ногам. Глупо, не правда ли? Все замерли и тоже огляделись вокруг. Погода была безветренной, только в высоте лениво качались кроны, да где-то вдалеке скрипели деревья. Но неожиданно высокий папоротник рядом с ними закачался, будто там бежал какой-то мелкий зверёк, и так же быстро затих. Перехватив древко копья поудобнее, лорд Грегуар принялся сбивать листья папоротника, обнажая влажную землю. На четвёртом взмахе железный наконечник звонко ударился о камень. Подошедший лорд Пиларин раздвинул поломанные стебли. Среди густой зелени стояла невысокая, не выше колена ребёнка, смешная фигурка непонятного существа, чьё пузатое туловище венчала круглая голова с глазами-чёрточками и широкой улыбкой, искусно выдолбленными в камне. Казалось, чудное каменное создание с удивлением и любопытством рассматривало пожаловавших к нему людей или просто радовалось солнцу, впервые достигшего земли сквозь густые заросли. — Что это? — удивилась леди Ория, мигом забыв про свой страх. — Я видел такого, — сказал лорд Пиларин. — Неподалёку от замка моей матушки есть старое нарнийское капище. Нам запрещали туда ходить, но мальчишками мы часто там играли. Там стояли похожие фигурки. Мне говорили, это осталось от древних нарнийцев. Какие-то их… божки или духи. Лорд Грегуар подошёл к фигурке, подцепил её копьём, с некоторым усилием выкорчевал из земли и взял в руки. Смешное каменное изваяние продолжало улыбаться, когда его подняли в воздух. — Совсем не похоже на чудовищных полулюдей-полузверей, не правда ли, леди Ория? — усмехнулся лорд, поворачивая фигурку лицом к девушке. Леди Ория опять обиделась, что друзья высмеивают рассказанные ей в детстве страшилки, и, отвернувшись, принялась разглядывать лес. — А вам не кажется, что… мы здесь не одни? — наконец произнесла она. Её друзья переглянулись. Леди Ория озвучила то, что им всем приходило в голову — за шершавыми стволами деревьев, за пышной листвой диковинных кустов, за яркими цветами высоких трав кто-то скрывался. Кто-то, в чей мир пришли молодые охотники, и кто теперь скрытно, издалека наблюдал за ними, неуклонно следуя по пятам, не показываясь на глаза; и лишь случайно, неосознанно, интуитивно можно было заметить тень, промелькнувшую среди деревьев, разобрать странный шёпот среди колыхания листвы, почувствовать холодное чужое дыхание у себя на затылке. Казалось, весь лес замер, позволяя молодым людям прислушиваться и приглядываться к окружающей их тишине. Они вдруг резко почувствовали, насколько чужими, насколько незваными были в этом мире. И чем больше они всматривались в лес, тем больше они видели. Причудливое кружево тени листьев складывалось в затейливую вязь древних рун, трещины на тёмной коре деревьев смотрели на охотников потусторонними провалами бездонных чёрных глаз, тонкие ветви тянулись к ним, подобно костлявым рукам невиданных призраков. «Чужой, чужой, чужой», — звенело мёртвое молчание леса, сковывая сердца людей мокрым, липким страхом. — Прошу вас, давайте уйдём… — прошептала леди Ория, но с её губ не слетело ни слова. Её друзья вздрогнули, будто услышали — и тут наваждение спало, лес опять запел привычными звуками, где-то застрекотали птицы, зашелестела листва, и стало понятно, что не было ни тайных символов из листвы, ни лиц на вековых стволах, а костлявые пальцы, что тянулись к ним, были всего лишь молодыми ветвями старого орешника. Лорд Грегуар отбросил статуэтку в заросли папоротника, потеряв к ней всякий интерес. — Солнце ещё высоко, леди Ория, — поспешил заверить он, украдкой вытирая пот с виска. — Пройдём ещё немного. — Смотрите, лиса, — шёпотом проговорил лорд Пиларин. Все обернулись. Футах в двадцати от них, среди корней вековых деревьев, сидел красавец-лис с кисточками на ушах и большим пушистым хвостом. Лис с интересом смотрел на охотников, склонив морду набок, совсем не испуганный вторжением людей в лесное царство. «Такого и на воротник не жалко», — подумал лорд Грегуар, поднимая к глазам услужливо протянутый слугой арбалет. Коротко просвистел болт, попав ровно в шею зверю. Тот резко подпрыгнул и кубарем покатился по мху, скрывшись в очередных зарослях травы и хвоща, — и тут же зашелестели кроны деревьев, заскрипели стволы, накатила темнота, как будто перед грозой. Люди сжались вместе, не зная, чего ждать, — но через мгновение всё закончилось, сквозь листву опять проглянуло солнце, где-то в лесной чаще застрекотали птицы. Когда они подошли к месту, куда упал раненый лис, его там не оказалось. На сырой земле лежала одна арбалетная стрела, испачканная в крови; вязкие тёмно-красные пятна покрывали мягкий мох вокруг. — Чушь какая-то, — проговорил лорд Грегуар, поднимая болт. — Вы же видели, я попал ему прямо в морду… — Видимо, ты поцарапал его, — постарался утешить друга лорд Пиларин. — А лис убежал. Лорд Грегуар бросил взгляд на леди Орию — не хотелось показаться настолько плохим стрелком, что не смог подстрелить зверя, сидевшего прямо перед ними. Но девушка, беспокойно растирая пальцы, смотрела в чащу. — Этот лес хранит в себе множество тайн, — тихо сказала она, не обращаясь ни к кому конкретно. — Он может обманывать нас. Мы здесь — чужие. Лорд Грегуар не хотел признаваться друзьям, что у него самого сердце трепетало, как у мышонка, чувствующего над собой полёт совы. Он уже жалел, что опрометчиво предложил друзьям эту прогулку на запретную территорию, но теперь, когда они были так далеко в лесу, ему не хотелось показаться трусом, испугавшимся игры теней. — Слышите? Где-то рядом ручей, — заметил лорд Пиларин. Остальные опять прислушались. И правда, совсем рядом журчала вода, — такой знакомый, привычный звук, что все расхохотались над своим испугом. Они пошли в сторону журчания, и буквально через несколько минут вышли к узкому, не шире локтя, быстротечному ручью. Вода была прозрачной, как горный хрусталь, дно было усеяно мелкими светлыми камнями, быстрые воды несли опавшие листья и сорванные лепестки цветов. Леди Ория поспешно опустила в воду пальцы и смочила лоб и затылок, сразу почувствовав себя легче посреди лесной духоты. — Этот ручей течёт в сторону замка, — заметил лорд Грегуар, поднимая голову к небу и силясь увидеть за кронами ещё высокое солнце. — Но из леса не выходит никаких рек. Должно быть, пруд или подземное озеро. — Можно пройти по течению, — предложил лорд Пиларин. — Посмотрим, куда он уходит. Все согласились: леди Ория — потому что хотела как можно быстрее выйти из леса, лорд Грегуар — потому что скрытый источник воды недалеко от замка его отца мог оказаться преимуществом в случае конфликта. Охотники пошли по берегу, не сводя глаз с воды, — словно ручей был путеводной нитью и они потеряются, стоит им отвлечься. Но совсем скоро их путь преградили заросли дикой чёрной малины, и, хоть леди Ория и съела с удовольствием несколько ягод, от ручья пришлось отойти. Они вернулись к нему буквально через пару десятков шагов… И увидели, что всё это время шли не по течению, а против, и широкий доселе ручей сузился до ладони, и бежал уже не так быстро, и среди белых камней дна попадались чёрные, будто выложенные замысловатым древним узором. — Как же так? — удивился лорд Грегуар, опускаясь на одно колено рядом с водой. — Мы ведь не могли ошибиться… Он опять поднял голову к небу, проверить положение солнца, которое всё это время светило им в правое ухо. Но солнца не было видно за сгустившимися деревьями, хотя тени всё ещё падали слева. — Нам надо возвращаться, — с крепнущей уверенностью сказала леди Ория. Ей вдруг опять стало душно. Казалось, кто-то невидимый схватил её за горло и сжал пальцы. Девушка стянула со взмокших рук перчатки, расстегнула воротник куртки, сорвала с шеи шёлковый шарфик и принялась глубоко дышать, жадно хватая ртом воздух. — Что с вами, моя леди? — забеспокоился один из сопровождавших их слуг. Крестьянин был бледнее снега, в его глазах застыл страх, но он молчал, стараясь не показывать господам своего испуга, помня обещание лорда Грегуара высечь старого егеря по возвращении в замок. — Тяжело дышать, — произнесла раскрасневшаяся леди Ория. — Не хватает… Она скинула с головы шапочку и прижала к горящим щекам ледяные пальцы рук. Лорд Грегуар подскочил к своей соседке, осторожно взял её за плечи, рыская вокруг взглядом в поисках пня, полена — чего-нибудь, на что можно усадить девушку. — Пиларин, принеси воды! — крикнул он. Лорд Пиларин перешагнул ручей и, достав из кармана платок, опустил его в журчащую воду, чтобы сделать для леди Ории холодный компресс на лоб — и тут же, вскрикнув, шарахнулся назад, упав на мокрую землю. Ему показалось, что белоснежный платок пропитался тёмно-алой жидкостью, будто он опустил руки не в хрустальные воды лесного ручья, а в чашу со свежей кровью. И тут собаки, которых вели на коротких поводках слуги, резко, истошно залаяли, срываясь на визг, словно на них напало невидимое чудовище. Выскользнув из ошейников, они бросились прочь, во мгновение ока скрывшись в диких зарослях. — Да чтоб вас… — выругался лорд Пиларин, опять переводя взгляд на ручей. Но перед ним опять была чистая прозрачная вода, и выскользнувший из замёрзших пальцев платок уже успел отплыть в сторону. Лорд Пиларин выловил его из воды и, вернувшись к друзьям, протянул его леди Ории. Девушка выхватила его из рук, но, вместо того, чтобы положить себе на лоб или вытереть им щёки, приложила его к губам и сжала, жадно выпив всю воду. Лорд Пиларин хотел крикнуть ей, чтобы она остановилась, что она пьёт кровь, — но не сказал ни слова, поняв, насколько глупо он будет звучать, если скажет, что ему померещились кровавые реки вместо обычного лесного источника. — Спасибо, — прошептала леди Ория, вытирая платком лицо. — Мне уже лучше. Простите, что так напугала вас. Лорд Пиларин и лорд Грегуар переглянулись. Оба понимали, что стоит возвращаться, но сейчас они не смогут никуда идти — леди Ория была слишком слаба, чтобы продираться через заросли и бурелом, а они, хоть и провели в лесу не такое уж долгое время, успели порядочно отойти от границы. — Мне кажется, там, за деревьями, какой-то просвет, — сказал лорд Грегуар, махнув рукой в сторону, откуда теперь тёк ручей. — Может быть, опушка или поляна. Думаю, мы можем там отдохнуть некоторое время и затем направиться обратно. Вы сможете идти, миледи? — Да, благодарю вас, — слабо ответила леди Ория, поднимаясь с земли. — И правда, стоит отдохнуть, немного подкрепиться, и вернёмся в ваши земли, милорд. — Интересно, что так напугало собак? — задумчиво проговорил лорд Пиларин, отступая назад. — Может быть, заметили мышь или змею, — пожал плечами лорд Грегуар, поддерживая леди Орию. Девушка вздрогнула, услышав про мышь или змею, но она была слишком слаба, чтобы спорить, и все направились в сторону, где лорду Грегуару померещился просвет между деревьями. И правда: стоило пройти всего ничего, и они вышли на небольшую поляну, залитую заходящим солнцем. Заросли орешника отделяли её от остального леса, под ногами простирался ковёр из земляничных листьев, в воздухе над осенними цветами порхали большие тёмные бабочки, чьи крылья казались чёрными на фоне белых солнечных лучей. Посреди поляны было несколько массивных продолговатых камней, а среди них, расколотая на несколько частей, лежала широкая каменная плита, из-под которой и бил источник, превращавшийся в ручей. Ещё одна груда камней была на краю поляны: пара поваленных столбов и плита между ними. Лорд Пиларин усадил леди Орию рядом с одним из поваленных столбов, пока лорд Грегуар отдавал приказ слугам набрать валежника и развести костёр, чтобы приготовить горячее питьё. — Мне кажется, мы вышли к древнему нарнийскому святилищу, — сказал лорд Пиларин, пока лорд Грегуар разворачивал бутерброды. — Вот эти камни, — Пиларин кивнул на расколотую плиту в центре поляны, — кажется, назывались столом или престолом… — Это всего лишь камни, мой друг, — усмехнулся лорд Грегуар. Они по-быстрому перекусили хлебом с сыром и ветчиной. Один из слуг ощипывал подстреленного в лесу тетерева, другой, не выпуская из рук лука с наложенной на тетиву стрелой, медленно обходил поляну по периметру, вглядываясь в частокол деревьев. Остальные рыскали в орешнике в поисках древесины для костра, и вскоре на расколотой каменной плите заплясал весёлый огонёк, над которым жарился несчастный тетерев. При виде огня повеселела даже леди Ория. Сжимая в руках простой деревянный кубок, полный горячего, пропахшего костром чая, она улыбалась, то и дело бросая взгляды в сторону лорда Грегуара, и уже не рассказывала о детских сказках. Огонь прогнал все страхи. Вокруг костра сидели и господа, и слуги, забыв о своих титулах, смеясь над своим испугом. Древние легенды, рассказанные крестьянами, теперь казались глупыми страшилками, и Грегуар и Пиларин то и дело вспоминали лорда Сокорро, который остался в степи и который, несомненно, будет завидовать их маленькому приключению в лесу. Лорд Пиларин торжественно вручил леди Ории хвост от тетерева, стребовав с неё обещание, что она превратит хвост в веер, которому будут завидовать все высокородные леди при королевском дворе — ещё бы, ни у кого из них не было веера, принесённого из нарнийских земель. У дам при королевском дворе были веера из слоновой кости, оправленные золотом и усыпанные драгоценными камнями, — на простой веер из хвоста тетерева никто и не глянет, даже если будет знать его историю, но лорд Грегуар не стал говорить об этом леди Ории. Пусть молодая девушка порадуется незначительному приключению, что они сами себе придумали, преувеличит их страхи, придумает опасности, что они встретили, — может, в её глазах это и будет утешением её незначительному статусу пятой дочери мелкого лорда. Но тетерева быстро съели, чай выпили, и настало время отправляться обратно, в домашние равнины, чтобы похвастаться добычей перед лордом Сокорро и рассказать ему о приключениях в лесу. Леди Ория вновь надела шляпку, так заботливо подобранную в лесу одним из слуг; лорд Грегуар завернул в промасленную бумагу остатки тетерева; лорд Пиларин выступил вперёд… — Ручья нет, — с заметным беспокойством в голосе произнёс он, вернувшись от орешника. — Что значит — ручья нет? — не поверил Грегуар. — Мы же пришли сюда по берегу ручья. — Ручей ведь бил из-под каменной плиты? — напомнил Пиларин. — Там сейчас одна трава. Лорд Грегуар не поверил. Оставив леди Орию, он подошёл к разбитым камням в центре поляны. Но там, где раньше из-под плиты вытекал чистый источник, теперь была земля, поросшая травами и мхом, над которой кружили вечерние насекомые. — Как такое может быть? — не поверил лорд Грегуар. — Мы же шли по воде, Ория пила из этого ручья… Но реальность была перед ними — ровная, покрытая травой и мхом земля, на которой не было и следа прохладного источника. — Мы пришли с той стороны. — Лорд Пиларин махнул рукой в сторону леса. — Там было поваленное дерево, от него направо и потом у сосны с двумя стволами свернуть на запад, — сказал он. — Но солнце уже садится. Я не уверен, что мы успеем выйти из леса до темноты. Лорд Грегуар в который раз посмотрел на небо — но за высокими кронами деревьев не было видно солнца, лишь однотонное, темнеющее небо. И хотя они знали, в которой стороне село солнце, оба понимали, что попытаться пройти через лес в темноте означало обречь себя на верную потерю тропы, даже если бы она и была. — Придётся заночевать здесь, — решил лорд Грегуар. — Если ночью будут видны звёзды, мы сможем определить, куда идти. А утром сможем выйти по рассвету, даже если и будут облака. Идея ночевать в лесу не понравилась никому — у них не было ни подстилок, чтобы спать на мокрой земле, ни достаточных запасов еды, чтобы подкрепиться утром, а без ручья нельзя было умыться и сделать себе чай. Пиларин и Грегуар, не сговариваясь, скинули плащи, чтобы устроить на каменных плитах постель для леди Ории; сами они, вместе со слугами, решили заночевать прямо на голой земле, надеясь, что костёр не позволит им замёрзнуть сентябрьской ночью. Договорились нести караул по двое, но спать не хотел никто: все то и дело вздрагивали, слыша из леса непонятные шёпоты и крики зверей; то и дело налетали порывы ветра, и тогда, казалось, кроны деревьев расступались и за ними можно было разглядеть усеянное звёздами небо. Но даже тусклый свет звёзд скрывали непонятные тени, вихрями проносившиеся над охотниками. Время, казалось, исчезло. Могло пройти несколько часов, а могло — несколько минут. Сухие поленья то прогорали быстро, то часами превращались в тлеющий уголь, не давая тепла. Звёзды, видимые за странными тенями над их головами, казалось, были недвижимы — или это были другие звёзды, никогда не виденные телмаринами ранее. — Смотрите, светлячки, — неожиданно сказала леди Ория, указывая рукой куда-то за пределы поляны. Лорд Пиларин и лорд Грегуар отвернулись от костра и вгляделись в темноту окружающего леса. Сначала они ничего не увидели, но потом за деревьями вспыхнули едва различимые огоньки крошечных насекомых, беспокойно роящихся над кустами. — Откуда они здесь? — удивился Грегуар. — Сезон же уже закончился… Обычно светлячки появлялись в Телмаре в начале августа; в богатых домах была традиция собираться в садах тёплыми летними вечерами, любуясь танцами удивительных насекомых. Лорд Грегуар находил эту традицию странной — не любовались же люди вечерним роем комаров или кваканьем лягушек в вечернем пруду. «Кто знает, может, и любовались», — ответила ему однажды его старая нянька, поглядывая на него удивительно молодыми голубыми глазами на маленьком, сморщенном лице. «Любоваться светлячками — это нарнийская традиция. Они, говорят, любили смотреть на простые вещи: как танцуют светлячки, как осыпаются лепестки цветов яблочных деревьев, как течёт вода в ручье под луной.» «Какая-то глупость», — заметил тогда шестилетний Грегуар. «Может, и глупость, — согласилась старушка, — только светлячки и Луна останутся здесь, когда и меня, и тебя уже не будет.» — Этот лес южнее, чем наши поместья, — ответил лорд Пиларин, заглушив в мыслях друга голос старой няньки, и так мёртвой уже много лет. — Здесь холодает позднее… Светлячки вдруг перестали роиться за деревьями и резко, единым движением, как будто их принёс порыв ветра, метнулись на поляну, зависнув напротив людей. Их свет, непривычно холодно-белый вместо знакомого жёлтого, не понравился никому из охотников. А насекомые единой пеленой покачивались в воздухе, словно рассматривая, изучая, оценивая. Леди Ория встала со своего места и протянула к одному из насекомых руку, — но тут же с криком отдёрнула её назад. По указательному пальцу из глубокой раны на подушечке текла кровь. — Не прикасайтесь к ним! — крикнул лорд Пиларин. — Разгоните их! — одновременно с ним приказал лорд Грегуар. Слуги мгновение смотрели на лордов, словно думали, какому приказу следовать, но тут светящееся облачко поменяли форму, и на миг незадачливые охотники увидели лицо — но это не было лицо человека или зверя. В нём сочетались черты и того, и другого: под человеческими глазами был широкий нос, больше похожий на морду оленя, снизу были вполне человеческие губы, а по бокам — по две пары ушей, как человеческих, так и звериных. Слуги, скинув куртки, замахнулись на светлячков — но насекомые бросились врассыпную, а потом, облетев поляну, окружили одного из слуг. Тот выронил куртку, замахал руками, пронзительно закричав — и захлебнулся своим криком, когда насекомые заполонили ему рот. Истекая кровью, не переставая махать руками, слуга отступал к лесу — и внезапно светящееся облако вокруг него обернулось тьмой. Было видно, как мужчина проломил кустарник, скрылся в лесу — и наступила тишина. Тишина длилась недолго. — Нет-нет-нет, не хочу-не хочу-не хочу! — завизжала леди Ория, принявшись махать руками и кружиться вокруг себя, будто действительно пыталась отогнать от себя стаю комаров. Грегуар, сам напуганный до смерти, схватил её за плечи и отвесил несильную пощёчину. Девушка замерла, с удивлением уставилась на него, а потом заскулила высоко и протяжно, пустив по лицу слёзы. — Не стоило нам сюда приходить, — сказал один из слуг. — Сейчас мы уже не выйдем, — ответил лорд Пиларин. — Соберите весь хвост, все поленья, что вы принесли. Разожжём огонь поярче. До рассвета, должно быть, уже скоро, с первыми лучами постараемся найти дорогу домой. Слуги разбрелись по поляне собирать топливо. Но костёр, сколько бы они ни подкладывали дерева, так и не разгорался. Даже самые толстые дубовые ветки не занимались пламенем, а сразу же превращались в тускло тлеющий уголь, чтобы рассыпаться золой. Спустя совсем короткое время — или вечность? — прилетел филин. Сев на поваленный каменный столб с краю поляны, он смотрел на людей безразличным, мудрым взглядом, в котором вечность сочеталась с равнодушием. Отблески пламени отражались в глазах птицы, из-за чего его зрачки казались алыми, перья под клювом дрожали от неслышного хохота. Не дыша, практически не шевелясь, лорд Пиларин прицелился из верного лука. И стоило прозвенеть тетиве, как филин сорвался со своего места. Расправив крылья, он ринулся к охотникам; даже стрела, пущенная ему прямо в брюхо, не остановила его. Выставив вперёд ноги с могучими когтями, загребая воздух могучими крыльями, он спикировал на лорда Пиларина, — и тому пришлось отвернуться, согнуться, лишь бы когти не впились ему в лицо. Когда он поднял взгляд, филина уже не было. Его стрела одиноко лежала посреди травы, а ведь он был готов поклясться, что попал в птицу, как ранее лорд Грегуар попал в любопытного лиса. За всем ужасом они совершенно не заметили, как зашумел лес. Деревья гнулись и стонали, чёрные тени в кронах проносились всё ниже и ниже, цепляя нижние ветки деревьев, где-то совсем рядом громыхала вода, как будто исчезнувший ручей обернулся водопадом. — А где Рохо? — внезапно спросил один из крестьян. Все отвлеклись от кострища и принялись озираться. Действительно, с ними в лес выступили четверо слуг. Одного поглотили обернувшиеся тьмой светлячки, двое других сидели за лордами и леди Орией. Четвёртого не было. — Рохо! — крикнул Грегуар, поднимаясь на ноги. Совсем рядом заскрипели деревья, зашелестела листва, раздался скрип веток, как будто могучий зверь продирался сквозь чащу. Люди сбились вокруг огня, выставив перед собой оружие, — но звуки прекратились также неожиданно, как и начались. — Не заходите за деревья! — крикнул лорд Пиларин, когда слуги осторожно направились в ту сторону, откуда раздавались звуки. Один из крестьян остановился у самого края поляны. Второй, осторожно раздвинув кустарник, шагнул в заросли — и тут же шарахнулся назад, испуганно вскрикнув. — Там… — прошептал побелевший слуга. — Он… там. Лорд Грегуар бросился к ним, схватив тлеющую ветку из костра, леди Ория подорвалась за ним. Сразу за зарослями орешника они увидели последнего из слуг, несчастного Рохо, — он лежал на земле, выставив перед собой руки, с выражением молчаливого ужаса на лице. Голова крестьянина была повёрнута под неестественным углом, и сразу становилось понятно, что он мёртв. — Не подходите, — крикнул Грегуар, отступая обратно на поляну. — Не отходите от костра! Они вернулись в центр поляны, где на расколотых плитах неожиданно заплясало небольшое пламя. Очевидно, поленья просохли и наконец занялись огнём. Лорд Пиларин по-прежнему сидел рядом с костром, обратившись взглядом к противоположной стороне поляны, тонувшей во тьме. — Видимо, неудачно упал и сломал себе шею, — попытался придумать логичное объяснение лорд Грегуар, хотя голос его дрожал. — Вернёмся — скажу отцу, чтобы он приказал сжечь этот лес. Леди Ория, встревоженная молчанием их друга, заглянула лорду Пиларину в лицо — и вдруг заорала, истошно, высоко, на грани срыва голоса. Лорд Пиларин уже её не слышал. Он сидел у костра, скрестив перед собой ноги, вытянув руки ладонями вперёд, прямой, неподвижный — мёртвый. Вместо глаз на его лице зияли два влажных чёрных провала, истекающих кровью, кровь струилась по его щекам, попадала в открытый в беззвучном крике рот, капала на куртку и стекала по ладоням на траву, впитываясь в рыхлую землю. — Нет, не хочу, прочь, прочь!!! — закричала Ория и бросилась от костра к краю поляны. — Стой! — заорал Грегуар. На миг воцарилась тишина. Потом лес зашумел с новой силой. «Чужой, чужой, чужой», — слышалось в шелесте листвы, в завываниях ветра, в хлопанье крыльев над ними. Леди Ория испуганно обернулась к друзьям, протянула к ним руки — и тут что-то рывком утянуло её прочь с поляны, за деревья, где разом вспыхнули и погасли облака светлячков. Грегуар подорвался броситься за ней — но слуги удержали его, с силой схватив за плечи и швырнув на землю. — Не смей! — рявкнул один из крестьян. — Не отходи от огня! Грегуар извернулся, ударил его. Тот охнул, больше от неожиданности, чем от боли, и отпрянул в сторону, зацепив костёр. Угли, взметнувшись столпом искр, рассыпались по сухой траве. Рукав грубой крестьянской рубахи начал тлеть. — Да что ж ты… — он поспешно сбил незаметное пламя, морщась от боли. Лорд Пиларин продолжал взирать на происходящее мёртвым взглядом пустых кровоточащих глазниц. В высоких кронах деревьев опять завыл ветер. Воздух вокруг людей сгустился, став жидким и горячим, обжигающим лицо и горло. Охотники замерли, с ужасом вглядываясь в кружево деревьев. Листва плясала меж стволов, складываясь в мимолётные призрачные фигуры; вдалеке заухала сова, зарычала лесная кошка, засмеялось каменное изваяние, увидевшее звёздное небо. А потом всё стихло. Последние угли ссыпались с каменных плит, и поляна погрузилась во тьму.