Рецидив

Дряхлый диван подпирал тонкую входную дверь, старые металлические шкафчики закрывали окно, оставшуюся мебель навалили около входа, Гриша не считал это надёжной защитой, но и другого выхода он не видел — его просто не было. Выйти наружу сродни самоубийству, бежать в незнакомый лес, когда тебя преследуют — верная смерть. Вильгельм сидел, прислонившись к холодной стене, прижав к себе винтовку. Он устал и хотел спать, но стоило парню закрыть глаза, как чужие бледные руки снова тянулись к его шее, заставляя испуганно вздрагивать и хвататься за горло. Гриша аккуратно присел рядом, позволяя Вильгельму облокотиться на его плечо. Время тянулось непозволительно долго, каждая пройденная минута ощущалась, как отдельно прожитая жизнь. «Думаешь, это всё когда-нибудь закончится?» — тихо спросил Вильгельм, стараясь не закрывать глаза. Гриша кивнул — конечно, всему приходит конец, только как скоро, есть ли у них возможность дожить хотя бы до рассвета? Чужие уродливые когти царапали снаружи, скребли по металлу, внушая страх и отчаяние. — Ты ведь не думаешь ни о чём плохом? — поинтересовался Вильгельм. Когда собственные мысли могут стать причиной твоей смерти, стоит уточнять такие моменты. Гриша усмехнулся, отрицательно качая головой. «Хорошо» — выдохнул блондин, расслабляя плечи. Ситуация загнала их в тупик, но в голове была мягкая пустота, а на лице лёгкая улыбка. Они не дёрнутся, если не будет причины. Ворон настойчиво бьёт клювом в стекло, оповещая о своём присутствии. Вильгельм не знал, кого ему бояться сильнее: его или хозяйку. Гриша в порыве схватил Твангсте за руку, привлекая внимание: — Ворон! — воскликнул он. — Я понял, как она это делает! «Что?» — Твангсте непонимающе склонил голову в бок. Гриша поднялся с холодного пола, принимаясь разбирать завалы у двери. Вильгельм тут же вскочил, перехватывая его руки. — Ты что творишь?! — Ворон всего лишь её уши, так она посылает команды к действию, но ворон может распознавать только негативные посылы, понимаешь?! Вильгельм на мгновение задумался. А ведь и правда, каждый раз, когда у кого-то из них проскакивали негативные мысли, рядом тут же оказывался ворон, и всё шло наперекосяк. Но птица слепа, как и его хозяйка. Они ориентируются на слух и мысли, нет ворона — нет проблем, поэтому в тумане их никто не тронул. В каком-то безумном жесте Гриша схватился за волосы, словно не верил, что всё может быть так просто. Появилась хоть какая-то надежда выбраться живыми, за неё стоило зацепиться. — Эти твари, они… они могут нас видеть и слышать, но они просто рой — бессознательный массив живой плоти, который не способен к самостоятельным координированным действиями, — Волжский отодвигал тумбочки и стол, чтобы пробраться к дивану, который загораживал выход. — И я думаю, мы сможем прорваться через эту толпу. Парни подхватили диван, оттаскивая его в сторону. Из оружия лишь винтовка и ружьё, с ограниченным количеством патронов. Вильгельм повертел нож в руке, сжимая рукоять крепче. Гриша дёрнул ручку двери, по ногам ударил холодный ночной воздух, пахло сыростью и плесенью. Расшатанная лесенка вагончика покрывалась склизким налётом белой слизи. Сотни пар изуродованных глаз уставились на него, утробно рыча и зазывая. Гриша сделал первый осторожный шаг, внимательно наблюдая за реакцией. Ворон продолжал стучать клювом в окно. Волжский протянул Вильгельму руку, помогая спуститься на землю. Твангсте сильнее сжал чужую ладонь, взглядом окидывая живую стену, которая облепила вагончик. На подъездной табличке значилось, что население городка между морем и горами едва ли доходило до тысячи человек. Раньше это казалось ничтожно мало, но теперь Вильгельм понимал, что поторопился с выводами. — Ты смотрел вторую часть «Властелина колец»? — спросил Вильгельм. — Там, где они защищают Хельмову Падь? Мы же с тобой смотрели вместе, — ответил Гриша. — У тебя нет ощущения, что ты стоишь на стене, а перед тобой полчища орков? — Тогда чур я Леголас. — Это потому, что ты выше? — Вильгельм выгнул бровь, а после тихо рассмеялся. Обстановка никак не располагала к подобным разговорам, но становилось не так страшно. Гриша потянул Вильгельма за руку, подходя вплотную к живой стенке. — «Не думал, что умру, сражаясь бок о бок с эльфом». — «А как насчёт умереть рядом с другом»? Вильгельм фыркнул. Пробираться через толпу чудовищ, склизких и вонючих, та ещё морока. Особенно когда сам держишься на последнем издыхании, пытаясь не свалиться в обморок от голода и усталости. Их последний шанс связаться с миром — пожарная вышка, но Гриша лишь приблизительно понимал, где она находится. Любое прикосновение к липкой, тонкой коже оставляло неприятный след на одежде. Твангсте старался не задевать существ лишний раз, от него всё ещё несло тухлятиной, а в карманах куртки завалялась заплесневелая слизь. Твангсте перехватил нож, рассматривая силуэт ворона на окне. Гриша покачал головой — нет, она сразу об этом узнает. Пока птица на них не реагирует, есть возможность уйти, к тому же, Волжский не был уверен, что резкие действия с их стороны не спровоцируют рой. Молчаливый лес покачивал кронами, на короткие мгновения открывая глазу чистое небо, усеянное звёздами. Так и не скажешь, что в спину дышит смерть. Вильгельм устало прикрывал глаза, ноги путались и спотыкались о корни и камни. Парень то и дело норовил упасть и разбить себе лоб. Гриша огляделся по сторонам, выбирая место, где можно было бы остановиться. «Всё нормально, идём дальше» — протянул Вильгельм, замечая чужое замешательство. Нет у них времени на отдых, если они не хотят, чтобы он стал последним. Гриша сильнее сжал его ладонь. Вильгельм мог идти и сам, Волжскому необязательно было его держать, но парень покачал головой. «Я больше никогда тебя не отпущу» — кинул он, вслушиваясь в облегчённый вздох рядом. Вильгельм сам его больше никогда не отпустит, больше не струсит, если будет нужно, вцепится мёртвой хваткой. Им изначально нельзя было друг без друга, к сожалению, поняли они это слишком поздно. К утру Вильгельм совершенно не различал дороги. Грише пришлось оставить винтовку с дротиками у дерева, чтобы было удобнее тащить Твангсте на спине. Тот лишь тихо возмущался, на более громкие слова просто не было сил. Рой следовал за ними, сохраняя дистанцию. Волжский спиной чувствовал его тяжёлое дыхание и вонь. От подступи подрагивала земля, вороний крик разлетался над головой. Флагшток пожарной вышки виднелся вдалеке, взгляд зацепился за него, как за спасительный круг. Шаги давались с трудом, каждый вдох опалял лёгкие, парень заходился лающим кашлем, раздирая горло. Обычно в такие моменты люди думают о том, как им плохо и больно, и Гриша тоже хотел бы. Хотел бы, но Вильгельм тихо сопел ему на ухо, горячей щекой прислоняясь к шее. Куда приятнее было размышлять о том, что скоро всё наладится. И с ними всё будет хорошо, они восстановят силы, приведут себя в порядок, а события недавнего прошлого будут вспоминать, как страшный сон. — Вильгельм, — тихо позвал Гриша. Блондин тяжело выдохнул, приоткрывая глаза. — Идти можешь? — Да, — вяло протянул парень. — А бежать? Вильгельм напрягся, осторожно слезая с чужой спины. Ветки деревьев опасливо покачивались над головой. Гриша удобнее перехватил ружьё, прислушиваясь к окружающему пространству. «Как только я выстрелю — беги» — шёпотом сказал Гриша, кивком указывая направление. Вильгельм опасливо попятился, не сводя взгляда с Волжского. К чему он присматривается? Чего ждёт? Ветки качнулись слишком близко к земле. Гриша вскинул руки с ружьём, палец ловко лёг на курок. Всего секунда на то, чтобы прицелиться. Шумный хлопок, в воздухе тянет порохом. Вильгельм сорвался с места, убегая в направлении вышки. Дробь прошла мимо, на голову посыпались зелёные иглы. В ветвях мелькнул белый хвост, на конце которого виднелось красное жало. Послышался крик Вильгельма, его светлая макушка дёрнулась и пропала за небольшим выступом. «Вильгельм!» — Гришу кинуло вперёд, словно кто-то со всей силы толкнул его в спину. Существо изначально целилось в блондина, нужно было оказаться рядом быстрее. Твангсте поскользнулся на мху, сваливаясь горный ручей. Ладони проехались по острым камням, штаны на коленях окончательно протёрлись и порвались. Что-то молниеносно пролетело у него над головой, прячась в кроне дерева. Вильгельм перебирал ногами, пытаясь руками на ощупь найти опору, чтобы выбраться. Спина прижалась к сырой земле, с корней дерева сыпался песок и сухая глина. Послышался ещё один выстрел, существо хаотично перепрыгивало с одного дерева на другое. Вильгельм похлопал себя по карманам, видимо, он выронил его, когда бежал или ещё раньше. Отвратительное чувство незащищённости, ужасное состояние, когда даже себе помочь не можешь. Вильгельм прикусил щёку изнутри — нельзя позволить негативным мыслям просочиться наружу. Гриша спрыгнул с выступа, оглядываясь по сторонам. — Я здесь, — Вильгельм неуклюже поднялся, на автомате протягивая Грише руку. — Пригнись! — крикнул Волжский, направляя дуло ружья на парня. Толстый хвост обвился вокруг ноги, дёргая Вильгельма назад. Парень вскрикнул, в последний момент выставляя руки перед собой, чтобы смягчить падение. Очередная дробь пробила панцирь, существо зашипело, тут же отпрыгивая назад. Вильгельм замер, последний выстрел перед перезарядкой угодил прямо в морду существа. От визга заложило уши, Гриша подбежал к Вильгельму, рывком дёргая его на себя. — Мой нож! — вспомнил Вильгельм. — Нет времени, — ответил Гриша, опасливо посматривая себе за спину. — Нужно уходить сейчас, пока эта тварь не опомнилась! — Нет, — Вильгельм резко остановился, оглядываясь по сторонам. — Я быстро. — Вильгельм, — сквозь зубы протянул Гриша, но останавливать не стал. У него есть время перезарядить ружьё, пока Твангсте бегает по берегу в поисках своей зубочистки. Парень рыскал по дну ручья, холодная вода обжигала кожу. Пальцы коснулись шершавой рукоятки. Вильгельм радостно улыбнулся, цепляя находку. С ним было спокойнее, создавалось впечатление, что парень не настолько бесполезен. За спиной зашуршали опавшие иглы, Вильгельм резко обернулся, вскидывая руку с ножом. Лезвие мягко вошло в жало, на руку полилась тёплая кровь. Рукоятка выскользнула из рук, существо елозило хвостом по земле, шипя и раскрывая слюнявую пасть. Выгнутые позвонки на спине, тонкие лапы, пальцы на которых соединялись перепонками. Длинный хвост, поросший редкими клочками шерсти, челюсть неестественно вытянута, несколько рядов мелких клыков, с которых стекала кипящая слюна. Существо выдернуло нож, отбрасывая его в сторону. Гриша выстрелил в шею. Второй выстрел пробил лоб, животное качнулось, падая на бок. Вильгельм подполз к своему ножу, не сводя взгляда с тела, покрывающегося белёсой корочкой. — Вставай, — Гриша подхватил Вильгельма под локоть. — Надо идти. Вильгельм медленно кивнул. С каждым шагом вышка становилась всё ближе. Ворон перелетал с одного дерева на другое, склонял голову вбок, рассматривая парней. Гриша старался держать птицу в поле зрения, подсознательно боялся, что перестанет контролировать мысли. Пожарная вышка была примитивной, рассчитанной только на то, чтобы отдавать с неё сигналы о лесных пожарах. Длинная лестница вела наверх, соединяясь с небольшой платформой, вся эта конструкция крепилась к бетонному столбу, к которому были протянуты провода. Гриша ловко зацепился за перекладины лестницы, чувствуя облегчение. Скоро всё закончится. Они смогут вернуться к нормальной жизни. — Куда ты так спешишь, агнец? Твангсте вздрогнул, рука застыла на первой перекладине. Тихие шаги ощущались совсем близко, тонкие пальцы легли на плечо. Вильгельм заставил себя поднять голову, чтобы убедиться, что Гриша успел залезть на вышку. Волжский испуганно осматривал хозяйку — как она их нашла? Его теория не подтвердилась? Может, она с самого начала знала все их планы, поэтому просто позволила убежать? С ними снова поигрались, как с детьми. Вильгельм мягко улыбнулся, спокойно оборачиваясь к хозяйке. Он и не скрывал наличие оружия в руке, нож явно не пугал девушку, скорее её забавляли эти жалкие попытки сопротивления. — Шатц, телефон работает? — спросил Вильгельм, делая шаг навстречу. Гриша потерянно обернулся на телефонный аппарат. Все провода были целы, парень снял трубку, в чёрных сотах что-то гудело — связь есть, нестабильная, но есть. — Да, — со вздохом ответил он. — Тогда звони спасателям, чего стоишь? — Вильгельм усмехнулся. — Тут я сам разберусь. — Неужели? — девушка склонила голову. На плечо парня опустился ворон. Вильгельм недовольно цыкнул, смахивая птицу. Такие фокусы больше не пройдут. Хватит с него всей этой дичи, хватит боли и разочарования, хватит страха. Парень уселся на землю, хлопая ладонью по месту рядом с собой. «Поболтаем?» — предложил он, широко улыбаясь. Хозяйка медленно кивнула, присаживаясь рядом. Больше похоже на дружескую посиделку, несостоявшийся пикник, если резко забыть обо всём, что они пережили за последние несколько дней. — Что ты вообще такое? — поинтересовался Вильгельм. Ему и правда было интересно, парень был уверен, что, если выберется — поверит во что угодно. Скажут, что Иисус реален — значит, правда. Будда существует — тоже хорошо. Ванга ванговала, макаронный монстр реален, нацисты нашли пришельцев, рептилоиды среди нас — во всё это Вильгельм охотно поверит. — Воплощение ваших желаний. — Правда, что ли? — парень выгнул бровь. — А что, если я желаю сейчас завалиться в горячую ванну, поесть пиццы с ветчиной и грибами, а после лечь спать в обнимку вон с тем парнем, который на вышке, сможешь? Вот прямо сейчас. — Твои желания примитивны. Вильгельм громко рассмеялся, запрокидывая голову. Ему захотелось покрутить пальцем у виска. — Так разве не в этом ли суть?! Мы все состоим из примитивных желаний, который могут обеспечить нам комфорт здесь и сейчас! Девушка нахмурилась. Ей не нравился чужой тон, не нравилось, что парень в открытую над ней насмехается. Желания — неосязаемы, тонкая энергия, заставляющая людей существовать. Как только что-то идёт не так, люди расстраиваются, терпят потери и переживают горе. Желание быть рядом, быть любимым, достичь целей, встретиться с кем-то. Из всех этих золотых нитей соткано белоснежное тело, но волосы черны от горечи. Девушка приложила ладонь к груди Вильгельма. Обожгло, резко не хватило кислорода, парень закашлялся, цепляя её за запястье. — Ты влюблён в чужую юность, агнец, меня не обмануть. — Ты не права, — Вильгельм качнул головой. — Я влюбился в него будучи подростком, ты пытаешься выставить желаемое за действительное. Не еби мне мозги. — Наглеешь. — Неужели? — парень усмехнулся, сильнее сжимая чужое запястье. — Но ты в любом случае никогда не будешь права. Желание — хаотичный процесс, счастье — мимолётно, ты никому ничего не дала, лишь изуродовала и закрыла в сахарном мирке, из которого нет выхода. Людское отчаяние тебя же и обмануло, потому что из любой ситуации есть выход, если приложить усилия. Нельзя вмешиваться в чужую судьбу, всё должно проходить так, как пройдёт, потому что это не что иное, как следствие из действия. Если ты по жизни гандон, то не надейся, что в твоей жизни будет хоть что-то хорошее. Настоящее счастье заслужили те, кто хоть что-то для этого сделал. Причём неважно, как и с кем, жизнь — клавишное полотно, с чёрными и белыми полосами. Никто, блять, не будет жить в выбеленном мирке. Вильгельм резко дёрнул хозяйку на себя, вонзая лезвие ножа под рёбра. Из чужого рта полилась густая и чёрная жидкость, пачкая колени парня. «А сердце у тебя гнилое» — прокомментировал Твангсте, давя на рукоятку оружия. Мелкие трещины расползались по телу, словно в руках у блондина рассыпалась фарфоровая кукла. Рассыпалась пеплом, таяла на коже. Ворон на ветви громко закричал, его тушка неприлично раздулась, перья падали на сырую землю, а после послышался тихий хлопок. Комки кожи и разорванные органы разлетелись по кроне. Вильгельм обессиленно лёг на спину, раскидывая руки в сторону. Прошло всего несколько минут, но парню показалось, что разговор длился вечность. Как он уже говорил раньше, счастье — это просто, поэтому и выход из этой ситуации был прост. Никакого подтекста, она была таким же живым организмом, природы которого уже не узнать. Просто люди любят всё усложнять, замалчивать и хранить, гной копится внутри, пока тебя не начинает разрывать. Также и она — всего лишь губка всех тех, кого она затащила в коконы. Но если его выпустить, сразу станет легче. — Как ты это сделал? — ошарашенно протянул Гриша. Вильгельм даже и не слышал, как тот спустился. — Задавил авторитетом, — отшутился блондин. Гриша тихо рассмеялся, присаживаясь рядом. Скоро их заберут. Кошмар и правда закончился. — Знаешь, как только я вернусь — сразу же уволюсь, — сказал Вильгельм. Гриша скептично выгнул бровь. — Правда-правда, — он кивнул. — Пошло оно всё в пизду, сколько можно? Я лучше всю жизнь каким-нибудь официантом буду, заведу собаку, вернусь в Питер, что думаешь? — Хороший план, — кивнул Гриша. — А я, наверное, возьму отпуск… и запишусь на приём к психологу. И стоит поискать квартиру побольше. — Зачем? — Ты же собаку заводить собрался, думаю, в крохотной студии ей будет мало места. Вильгельм резко выпрямился, щёки предательски покраснели. Гриша смущённо улыбнулся. Он наклонился к чужому лицу, горячее дыхание обожгло губы. Сердце бешено колотилось в груди, пальцы подрагивали от волнения, но он столько лет ждал этого момента. Вильгельм зацепил ворот его пальто, притягивая парня к себе. Мимолётное желание поцеловаться с парнем своей мечты — выполнено.