терновый венец душ.

— Всем капитанам тринадцати отрядов срочно явиться на собрание главнокомандующего. Повторяю, капитанам все отрядов явиться на собрание главнокомандующего. Громкая связь раздается над всей территорией Готей 13. В каждом уголке запутанного Сейрейтей эхом звучит срочное объявление, отвлекая от дел каждого жителя. Каждый капитан обязан оставить свои дела и явиться в зал собраний главнокомандующего, столько раз повторилась важность присутствия каждого. Пропускать встречи с главнокомандующим всегда запрещено. Это высшая степень неуважение к власти Готей 13, а также показатель полной безответственности капитана. Не так часто, правда, явиться обязывали всех до единого. Готей 13 главная боевая мощь Общества душ. Они защищают как мир живых, так и души за стенами Сейрейтея. Тринадцать отрядов синигами, то самое звено между миром живых и мертвых, во главе с капитанами и их первыми помощникам — лейтенантами. У каждого отряда есть своя зона ответственности помимо общепринятых для всех. Некоторые из них специализируется на лечении, кто-то занимается научными разработками, третьи контролируют врата между мирами. Капитан отвечает за свой отряд, но не имеет права наказывать синигами из другого. Только если действия синигами подвергают опасности Общество душ. Все капитаны, как уже можно было догадаться, подчиняются главнокомандующему. Он назначает капитанов, отдает главные указания и делает назначения по миссиям. Так же по совместительству, отвечает за первый отряд. — Капитан Сугуру, игнорирование вас не спасет. Оккоцу Юта забирается на одну из сотни одинаковых здесь крыш. Его капитан уже привычно отлеживается под солнцем, поставив у головы соломенный зонтик. Весь седьмой отряд давно привык находить своего капитана отдыхающим в разных уголках города. Словно важная должность предусматривает только надзор и редкие появления на собраниях. Сказать прямо в лицо о недовольствах никто не рискнет. Есть что-то такое в этом капитане, вызывающее уважение и восхищение у его подчиненных, даже несмотря на расхлябанность собственной дисциплины. — Да что этому старику спокойно не сидится, — тихо говорит Гето, не открывая глаз. Солнце так приятно гладит свободные участки кожи, здесь наверху ощущается ветерок и совсем не слышно разговоров между стен. — Столько гонора, а встреча опять будет длиться не больше пяти минут. И хочется ему наши уставшие и недовольные лица видеть. — Главнокомандующий никогда не собирает просто так, — лейтенант Юта скидывает с крыши зонтик и сложив руки на груди, буравит взглядом старшего. — Пора отправляться. — Ещё пару минуток, папочка. — Как вам не стыдно! — Оккоцу заливается румянцем и отворачивается. — Вам же не нравится, когда господин Гакуганджи Вас отчитывает при всех. И сами его провоцируете! Ещё капитан Нанами будет злиться и задержит после собрания. А всему отряду потом отдуваться за опоздание капитана и метлой проходить по каждому миллиметру города. Вы же наша опора и защита, а не проблема. Ей богу, господин Гето, Вы всех нас уже… Юта оборачивается, но на крыше, кроме него самого никого уже нет. Ничего даже вскользь упоминающего о Гето Сугуру, капитане седьмого отряда. Всегда внезапно появляется и исчезает, когда ему активно выносят мозги. — Все равно опоздает, — Юта выносит неутешительный для отряда вердикт и спрыгивает с крыши. Одной из главных его ошибок было стать лейтенантом. Сукуна Рёмен на другом конце Сейрейтея испытывает еще меньше удовольствия от громкоговорителя. Он только вытащил на тренировку пару офицеров, как тут же раздалось занудное объявление. Разочарование поддерживают даже подчиненные, пряча оружие обратно в ножны. Для них это часть иметь в соперниках собственного капитана. Тем более в одиннадцатом отряде это все равно что вознаграждения за хорошую работу. — Потренируйтесь пока с Итадори, — капитан разворачивается на пятках, взмахивая длинными рукавами белого хаори. И запрокинув руки за голову сладкое зевает. Все эти сборища заставляют только скучать. Хотелось бы офицерам выдохнуть ненадолго от этой перемены мест, но лейтенант Юджи едва ли противник полегче. Конечно, до капитана, чьей полной копией он является, ему далеко, однако, силы ему не занимать. Близнецы во главе отряда внушали опасность всем офицерам. А капитан Рёмен смущает даже других капитанов. По разным причинам. Отличительной чертой его являются не только татуировки по всему телу, в том числе и и на лице, но и тяга к кровопролитию. О тренировках одиннадцатого отряда слагают легенды. Отнюдь не от уважения, а от страха попасть туда и быть под руководством этого человека. Но философия внутри казарм совершенно не понимает, что такого варварского видят в них другие. — Ну что, мальчики, достаем шикай! Юджи как по щелчку оказывается за спиной офицеров. На правом предплечье в лучах солнца бликует шеврон лейтенанта, черные хакама развиваются на ветру, розовые волосы он то и дело ворошит, скалясь подчиненным. — Чего замерли? — Да думаем, — офицеры переглядываются между собой. Ментально определяют, кто решится отказать лейтенанту. — Раз уж собрание такое важное, может не до тренировок сейчас? — Охренели?! — Юджи останавливается в паре шагов. — Капитан сказал тренировка, значит, тренировка. — Но мы же хотели с ним.. — Отставить болтовню, — серьезный тон обычно веселого лейтенанта меняет атмосферу вокруг. Несмотря на то, что двое важных людей одиннадцатого отряда близнецы, по характеру это были абсолютно полярные люди. Капитан Сукуна проводит с офицерами мало времени и когда все же приходит, то занимается исключительно тренировками. Под его руководством воспитываются одни из самых выносливых и сильнейших синигами. Хотя его подход к, так называемому, воспитанию, одобряют далеко не все, в том числе главнокомандующий. И если уж такой человек начинает шутить или испытывать игривое настроение, то дело близится к кровопролитию. Лейтенант Итадори душа отряда. Добрый парень, который может не только поднять боевой дух, но и прикрыть некие косяки офицеров. Многие из старшего поколения офицеров относятся к Юджи без уважения и всегда подвергают сомнению его способности и высокое положение. Разобраться с этим могло быть делом одного дня, но доброта Юджи закрывает глаза на своеобразный бунт. — Просыпайся, Кейтей Кен. — Лейтенант Итадори, подождите! Давайте без шикая! Нанами является к месту собрания раньше на десять минут. В руках небольшой карманный блокнот, где помимо него заметки оставляет ещё лейтенант Инумаки Тоге. На сегодня все дела почти сделаны. Но предстоит ещё выделить людей на дежурство в один район живых людей. Не забыть бы сделать распределение после собрания. Обычно после Гакуганджи голова работает совсем плохо. — О, Нанами. Секо стоит в паре шагов от входа. В руках её как обычно тлеет сигарета, на спине белого хаори знак четвертого отряда. Женщина выглядит болезненно уставшей. Так скажет любой случайный знакомый. В Сейрейтей все уже привыкли к подобному облику главного лекаря. — Пунктуален как и всегда. — Некоторым стоило бы взять в пример, — Нанами останавливается в паре шагов от девушки. Все не может привыкнуть к дурному запаху табака. Держит дистанцию и одним взглядом показывает неприязнь к процессу. — Только эта гадость заставляет тебя приходить заранее. — Ты же знаешь, для меня важен результат, а не методы его достижения. Кенто не хочется спрашивать детали её метафоры. У этих медиков порой в голове мысли совсем не о лекарстве во благо всех живущих душ. Даже апатичная Сёко умет своими фразами загонять в угол и сомневаться в её любви ко всему сущему. — Как ты думаешь, зачем он нас всех собирает? — Сёко делает очередную затяжку. Её уставшие глаза с серыми пятнами под ними, смотрят на капитана в упор. — Меня это не волнует. Надеюсь, собрание пройдет быстро. У меня есть дела в отряде. — Уверена, мы все будем ждать Сугуру или ещё кого, — сигарета сжимается в руке и тут же притворяется в песок. Женщина разжимает руку, чтобы развеять по ветру то, что ещё долгие будет отравлять её изнутри. Собрание капитанов во главе с главнокомандующим начинается позже задуманного. Сугуру опаздывает на пару минут, но последним в зал заходит капитан шестого отряда — Махито. В присутствии Гакуганджи все молчат и воздерживаются от едких комментариев. Как будто ругань в сотый раз даст вызовет в капитанах намек на чувство вины. Капитаны стоят в две линии друг напротив друга. В центре восседает Гакуганджи. Старый как мир синигами с длинной седой бородкой и соразмерно ей длинными поседевшими бровями. Длинные рукава хаори целиком скрывают руки, только когда он держит трость можно разглядеть иссохшие пальцы с легкой дрожью. Старик не славится дружелюбным нравом. Но все в Готей 13 знают его особое отношение к Гето. Правда сложно сказать в чем именно оно выражается. — У меня для вас новости. Они повлияют на наше общее дело. Поэтому прошу отнестись к этому с пониманием и со всей ответственностью. Мы с академией приняли решение перевести в Готей 13 без экзаменов несколько душ. — Детишки кланов? — скалится Мигель, капитан пятого отряда. — Сам-то давно из-под отцовского крыла выпорхнул? — не удерживается от комментария Мей Мей, капитан третьего отряда. Вторая и последняя женщина на высоком посту. В отличие от Сёко, любительница провоцировать, за словом в карман не полезет и всегда последнее будет сказано за ней. — Бросьте, как дети, — главнокомандующий возвращает спокойным тоном всеобщее внимание к себе. — Я знаю, что такого мы раньше не делали. Я сам был противником таких методик, но времена меняются. Сила меняется. В Готей 13 поселятся трое жнецов. — Извините, господин главнокомандующий, но разве они не проклятые души? — Кенто педантично поправляет круглые очки. — Разве они могут быть на уровне синигами? Никакой духовной силы и нравственных ресурсов делать нашу работу. — Я разделяю твой скептицизм, Нанами. И не видь я эту тройку, тоже мог подумать, что они нам не ровня. Поверьте, они смогут вас удивить. — Они слабы. Обычные души, совершившие ошибку при жизни. Таким не место в Готей 13. Как бы грубо не звучали слова Махито, добрая половина капитанов с ними соглашается в своих головах. Есть огромная разница между ними и тех, кого созвучно называют жнецами. Не только в силе, но и в личных качествах. Жнецы всегда вызывали у синигами лишь раздражение. И самым унизительным было спасать подобным ним. История не помнит тех из них, кто имел силы и смелость поступить в академию духовных сил и уж тем более, добиться расположения старика. Возможно, главнокомандующий сходит с ума. Если так, то в ближайшее время слабаки сами его разочаруют. — Я уже направил их в некоторые отряды. В течении трех дней, попрошу каждого капитана или хотя бы лейтенанта провести с ними время, чтобы в будущем, кто-то из вас взял их в отряд. Отказы не принимаются. Отказаться хочется даже Мей Мей. Перспектива возиться со слабаками её не соблазняет. Даже в качестве доказательства, что её женская любовь и ласка превратит даже подобную грязь в достойных синигами. — Все свободны. В конце каждого дня жду отчеты о проделанной работе. И у меня просьба, не убивайте новобранцев. И не дайте им убить других.

***

Обычно тихий шестой отряд, собравшийся на площади среди своих бараков, слышно в диапазоне нескольких улиц вокруг. И до последнего непонятно: гул восхищение или порицания раздается сквозь построения Сейрейтей. Кто-то возмущается, кто-то разрывает шум и погромче выкрикивает волнующий вопрос. Словно собрались на каком-то важном собрании и пока не явился капитан, урывают возможность узнать как можно больше информации. Один единственный голос разобрать становится проще всего. Звучит он спокойно, но статно в этой какофонии звуков. — Повтори свое имя, мальчик. Упомянутый мальчик был бы рад отреагировать на просьбу нормально, без круглых глаз и немого в них вопроса. Но вся странность ситуации была в том, что вопрос ему задаёт двухметровая в прямом смысле панда. Огромные размеры и человеческий бас, напоминающий ленивый рык, напоминают, что Фушигуро к обществу душ еще привыкать и привыкать. А ему казалось, что он вполне осознал границы возможного в этом мире. — Фушигуро Мегуми, — спокойно отвечает гость. Теперь он обретает черты в глазах общественности. Он, как и все вокруг одет в униформу властителей смерти: белая ситага под черной косодэ, широкие черные хакамы, на ногах белоснежные таби и пары варадзи. На поясе свободно болтается духовный меч — дзанпакто, в виде катаны. Вокруг них, в кольце, стоят сотни синигами в своей форме. И каждый из них брызжет слюной, в попытках узнать кто этот чужак и что забыл на их территории. Пусть отряды мало взаимодействуют между собой, но новое лицо и присутствие новой духовной силы, они узнают всегда. Тем более эта сила, являясь неповторимой у каждого синигами, у чужака странной природы. Офицеры переглядываюсь между собой недобрым взглядом. Нечто в мальчике заставляет волосы на затылке вставать дыбом. Самой мощности не ощущается. Но как опытные бойцы они этого не показывают и специально пускают вперед ярое отрицание. — Кто таков? — Панда игнорирует шум вокруг. Он понимает реакцию своих подчиненных. Да и сам до конца не знает как реагировать на мальчика перед собой. Никаких предупреждений от начальства ему не поступало. Даже адская бабочка не была отправлена в качестве экстренного уведомления. — Теперь, вроде как, синигами. — Чушь! У тебя даже дзанпакто нет, — кричит кто-то из толпы. — Слишком слабая духовная энергия, поэтому и нет, — поддерживает второй. Фушигуро был в академии прилежным учеником, поэтому о дзанпакто знает достаточно. Однако, форму шикая, доказывая его мастерство, обрести и правда не успел. Показательное выступление своей личности его не прельщает. Главнокомандующий сказал явиться к научному институту, и он выполнил. Однако речь шла о наставничестве, а не выставке «В мире Сейрейтей». Если Панда перед ним капитан, то привыкнуть к новой жизни будет сложнее, чем он себе представлял. — Где же твой дзанпакто? — интересуется лейтенант. — А я кажется все знакомство пропустил! Новый гость странной мизансцены, которая сводит с ума Мегуми все больше и больше, появляется в воротах площадки шестого отряда. Седовласый парень, или просто серый, тут уж как сказать, направляется к толпе почти пританцовывая. Белое хаори с номером и символикой отряда развивается на ветру. С правой стороны видно такие же серые сая капитанской катаны. Лишь по приближению мужчины, Фушигуро успевает заметить странные шрамы на его лице, шее и по телу дальше, под ткань формы. Судя по резко наступившей тишине, она теперь тревожит слух больше шума толпы, явился никто иной как капитан. Панда отступает в сторону, пропускает к гостью своего прямого начальника. — Добро пожаловать в шестой отряд, — седовласый парень выглядит ненамного старше Мегуми. Но у синигами свой срок исчисления возраста. Голос его совсем лилейный, будто припевает слоги подобно вокалисту. Он кажется единственным дружелюбно настроенным в толпе своих прямых подчиненных. — Меня зовут Махито, я капитан упомянутого отряда. А это, — он показывает рукой на Панду. И снова шрамы выглядывать аккурат из широкого рукава. Так называемые швы, кольцом обвивают тонкое запястье. — Мой лейтенант - Панда. Надеюсь, он устроил тебе хороший прием. Мы отряд дружный. Как тебя зовут? — Фушигуро Мегуми, — гость делает небольшой поклон головы, сам не зная уместно ли это здесь. — Господин Гакуганджи направил меня к вам. — Да, знаю. Думаю, мне стоит ввести тебя в курс дела. Старик явно не посчитал нужным объяснить хоть что-то. Так оно и было. Их троицу просто вызвали в зал собраний академии и представили главнокомандующему. То ли как отличников, то ли как полный провал. Смотрел он на них как на крестьян, от которых явно несёт пометом. И тем не менее, он ответил что-то про шанс, дар и силу. Мегуми, если быть честным, особо не вслушивался. Ему и в академии хорошо жилось. Если забыть о пренебрежительном отношении других учеников, стоило одному из них узнать природу новичков и растрезвонить всем подряд. По пути к указанному месту, жнец понял, что они не более чем эксперимент. Над Готей 13 или их тройкой - непонятно. В этом мире он ничего не решает, как и при жизни едва ли имел право голоса. В академию вся троица попала случайно, и в элитный боевой отряд тоже привела судьба-злодейка. Словно все это шутка. И завтра утром всех благополучно выставят за ворота, мол, неужели такие рабы как вы, поверили, что достойны. Мегуми соврет, сказав, что рад такой части служить в месте, о котором мечтает каждый первый курсант. Ему достаточно было иметь койку, питание и разбавлять рутину интересными занятиями. Шевроны никогда не интересовали, а спасение кого-то — подавно. А ведь это одна из ведущих обязанностей синигами. Махито уводит Фушигуро вдоль улиц главного города. Позади них остаётся отряд. Теперь они могут обсудить новость в виде новобранца спокойно. Панда, как успел заметить Мегуми, оглядываясь на странное животное, проводил пару каким-то сочувствующим взглядом своих черных звериных глаз. — Уверен, мой лейтенант тебя удивил. Это на всех работает шокирующе, — капитан мягко смеётся и прячет руки в рукавах хаори. — На самом деле, он такой же мягкий и плюшевый, каким и выглядит. Уверен, ты привыкнешь к нему и рассмотришь в нем нечто большее, чем звериное нутро. — А при жизни он был животным? — Мегуми становится безумно стыдно за свою необразованность, стоит капитану посмотреть на него широкими глазами со сдерживаемой улыбкой на губах. — Жизнь, смерть. Ты все еще мыслишь, как человек. Это интересно. Общество душ не только для тех, кто умер. Мы так же здесь рождаемся, живем, растем и умираем. Просто все это растягивается на века. Панда родился таким. Животное с невероятной силой. Гакуганджи подобрал его совсем медвежонком. А теперь это один из сильнейших синигами Сейрейтея. Конечно, первое время было тяжело. Все судят книгу по ее обложке. Он прошел тяжелый путь от зверья до лейтенанта. И это доказывает, что в Готей 13 все равны. Каждый достоин шанса. — Сначала медведь, теперь наша троица? Они делают поворот направо, где с виду точно такая же улица. Мегуми понимает, что побег отсюда невозможен при всем желании. Это сплошной лабиринт, с одинаковыми серыми стенами, оранжевыми крышами и камнями по дороге. Словно игра разума. Возможно все это действительно иллюзия, в которую он попал на одной из тренировок. — Ты думаешь вы недостойны этого? — Я знаю как к нам относятся души, — Махито думал услышать обиду или грусть, но юноша звучит без эмоционально. Словно говорит не о своей природе. — Мне плевать. Просто не хочу притворства. Тем более, если нам придется задержаться здесь на долгий срок. — Раз вы здесь, значит, до самой смерти. Бывших синигами не существует. — Я жнец, — чеканит Фушигуро. Ставит самого себя на место. Взлетать пока к лаврам синигами думается ему смешным. — Сколько драмы, — на выдохе произносит Махито. Мегуми не перестает думать, насколько мягок и приветлив этот капитан. Видимо ему и впрямь не стыдно разбавить свой отряд подобным экземпляром. Ещё юный Мегуми пытается разглядеть в этом притворство или насмешку, но Махито звучит даже простодушно, словно нет никакой пропасти в силе и положении. — Отныне ты синигами. Стал им, как только переступил академию. А вступив в ряды Готей 13 узаконил этот статус. Ты проводник душ в их мир покоя. Защитник людей при жизни и после их смерти. Запомни это. Как бы грубо не звучало, но придется отречься от звания жнеца. — Как камень не назови, он камнем и останется. — Верно, — возможно, капитан начинает испытать некую симпатию к новому объекту. Потому смотрит так пристально на молодой профиль и полное отсутствие даже намёка на эмоции. — Но камень может стать оружием, или домом. Главное найти верное применение. А может остаться валяться на дороге. В твоем случае, тебя подобрали и дают право выбора. — Вы думаете, у таких как я есть шанс стать синигами? — Опять ты разделяешь. Ты уже синигами. Забудь слово жнец. Это больше не часть тебя. Господин главнокомандующий нашел не огранённый алмаз.

***

Кугисаки Нобара оказывается в медицинском корпусе Готей 13. На её чужое присутствие почти никто не реагируют. Более заинтересованные взгляды собирает сопровождающая ее до капитана Маки Зенин. Она коротко представилась лейтенантом и видимо, будучи больше погруженной в обстоятельства встречи, без лишних разговоров попросила последовать за ней. Это было хорошим началом, ведь сама Кугисаки, пока настроена слушать и понимать окружающие её декорации, чем вникать в пустые разговоры. Медицинский корпус Сейрейтей мало чем отличается от других зданий. Только территория его ограждалась от улиц массивными, высоченными воротами. А само здание было вытянутым и одноэтажным. По пути к капитану, Зенин строгим тоном проводит экскурсию. Кажется ее даже не заботило слушает ее гостья или нет. Она педантичным тоном докладывала сухой отчет. — Наши бараки делятся на несколько корпусов, как и у других отрядов. Вернее наш центр будет называть координированной станцией медицинской помощи. Помимо служебных помещений, здесь так же есть жилые. Покои капитана Иэйри Сёко и мои. Так же есть несколько чайных, для неформальных встреч с другими синигами. Здесь с сотню палат. Для высших чинов есть несколько персональных. Используются они редко, потому что капитаны или члены знатных семей, предпочитают лечение в своих покоях. У работающих в интенсивной терапии есть своя форма. Но мы, как синигами, ходим в своей. Думаю, ты уже понимаешь, что вся наша духовная сила направлена на лечение. На передовых мы бываем в тылу. Оказываем поддержку и снабжение воинам. Но, — Маки бросает взгляд на рыжеволосую Кугисаки через плечо, с таким видом, будто планирует бросить угрозу жизни. — Это не значит, что мы слабые. Хотя такое мнение прицепилось клещом к нам. Но так даже лучше, — синигами вновь отворачивается и костяшками пальцев поправляет прямоугольные очки. — Чем меньше ожиданий, тем больше эффект ВАУ мы получаем по итогу. Через пару поворотов то влево, то вправо, Зенин останавливается у широкой двери, пропускает вперед Нобару, отодвигая одну из половин и заходит следом. В кабинете капитана отряда внезапно пахнет.. табаком. Молодая женщина сидит на коленях в центре комнаты. Перед ней низкий столик, с чашками горячего чая от которого исходит пар, на полке позади тлеют благовония. Даже их запах не перебивает запах тонкой сигареты меж худых пальцев. Капитан выглядит очень молодо и с долей меланхоличность. Её форма точно такая же как у обычных синигами, только поверх плеч накинуто белое хаори. Уголки глаз опущены к низу, создавая грустную гримасу, тонкие губы сжаты в полоску. Она смотрит на девушек сквозь приоткрытые наполовину глаза сонно и даже как-то равнодушно. Нобаре вдруг приходит мысль, что ее появление совсем безразлично этой женщине, как и лейтенанту. Что немного даже обидно. Видимо незаинтересованность — это общая черта четвёртого отряда. Маки и Нобара садятся перед капитаном. Неловкое молчание прерывается только выдохом дыма. Гостья давит приступы кашли, стоит резкому запаху забраться в ноздри. — Я Иэйри Сёко, капитан четвертого отряда. Но об этом ты и так знаешь, — губы ее последний раз касаются фильтра. Затем она сжимает сигарету в руках, и она невесть куда исчезает на глазах. — Не переживай, с нас твое приключение по отрядам только начинается. Гакуганджи попросил, чтобы вы обошли как много больше отрядов. А мы выберем кого хотим взять к себе. — Будут испытания? — Нобара запинается. — Я Кугисаки Нобару, жнец. Девушка вдруг случайно замечает, как дергается рука рядом сидящей Зенин. Словно она хочет убрать ее с колена близ гостьи. — Ты синигами. Впредь перестань оскорблять свое звание, — капитан подвигает Нобаре чай и кивает головой в знак приглашения. — Какие успехи у тебя были в академии? — У меня были хорошие баллы по кидо. Так же мне уже удается использовать шикай, — Кугисаки Нобара отчитывается с ровной как палка спиной и прямым взглядом в глаза капитана. Ей как девчонке, после жеста лейтенанта, вдруг захотелось проявить себя во всей красе. И, честно говоря, она считает себя ничем не хуже полноценных синигами. В академии их троица натерпелась унижений со стороны не только сокурсников. Даже учителя порой не могли сдержать нейтралитет. Например, они любили упоминать, что подобные Нобаре, никогда не постигнут банкай, высшую степень освобождения своего духовного меча. Ходили слухи, что такие души как они, обычно становятся пустыми, поэтому лишь вопрос времени, когда Готей 13 от них избавится. Гордость была задета и в некоторых моментах запал действительно погас, но отрицать свои достижения Нобаре не позволяет гордость. — Шикай, — Секо накручивает на указательный палец прядь русых волос и вдруг улыбается с неким интересом. — Это большое достижение для твоей духовной силы. — Спасибо, капитан, — кивает девушка. — Как же поступь? — спрашивает вдруг Маки Зенин. Она даже головы не поворачивает и берет со стола чай. Словно вопрос вообще не она задала минуту назад. — Есть проблемы, но я над этим работаю. Упорства мне не занимать. Раз уж господин Гакуганджи посчитал нужным пустить нас в Готей 13, мне остается не расстроить его ожиданий. Иэйри следом за лейтенантом делает глоток чая и от насыщенности его травяного вкуса и аромата, в удовольствии прикрывает глаза. Молчание легкой пеленой обволакивает троих. Вот уже и Кугисаки делает глоток. Вкус не похожий ни на что покоряет рецепторы. Ей хочется сравнить это с чем-то, но на ум приходит ровным счетом ничего. — Давай пройдемся до господина Кенто. Тебе же нужно познакомиться с другими капитанами.

***

Родной ветер Сейрейтея ерошит черные, длинные до самого пояса волосы капитана седьмого отряда. Он дежурит по своему желанию на одной из оранжевых крыш. Наблюдает за течением времени Готей 13. Как синигами спокойно разгуливают по улицам разбившись по парам, каждый занят своими мыслями. Как и сам он на высоте думает о внезапных переменах в его родной системе, которая своей предсказуемость до сегодняшнего дня, вызывала лишь скучный зевок. Юте была отправлена адская бабочка с новостями о возможных гостях. Теперь он со спокойной душой мог отдыхать на черепице, закинув ногу на ногу и подперев голову руками. Старик Гакуганджи консерватор. Настолько скучный, что даже выводить его из себя становится рутиной. Он не переносит перемены, даже самые мелкие. А тут своей собственной рукой нарушил баланс сил. Сугуру интересно пока быть наблюдателем, дойти до финиша этой истории понять в какую игру все они были втянуты. — Седьмой отряд. Молодой мужской голос раздается с другого конца крыши. Он внимательно смотрит на спину капитана, где рассматривает символ и номер отряда. Уже опытный, спустя пару часов скитаний по улочкам и мимолетным разговорам тут и там. Так он наблюдал полчаса назад встречу Мегуми с отрядом, а затем Нобару в обществе какого-то лейтенанта, судя по шеврону. Ему же, до этого самого момента, никак не счастливилось наткнуться на кого-то высшего ранга. А тут сам капитан прохлаждается. — А ты, наверное, новый синигами. Один из, — не открывая глаз, говорит Сугуру. Он слышит приближающиеся шаги, затем остановку в сантиметрах сорока от него. – Душа, которая при жизни покончила жизнь самоубийством. — Годжо Сатору мне нравится больше.