Двоякий Куромаку

Очень темно, было сложно что-то рассмотреть, но он пытался привыкнуть. Белая плитка в такой тёмной комнате на самом деле казалось светилась, потому что это единственное благодаря чему он мог хоть как то ориентироваться в этой темноте. Хотя, не то что бы ему это нужно было, ведь он не мог пошевелиться. –Она американка. Послышался голос. Женщины лет за тридцать. Нет... за сорок. Не обращая внимания, он всё ещё старался разглядеть хоть что-то в этой темноте, всё же пытаясь как то прислушаться к голосу. Он услышал второй. Более грубый. Такой, словно этот человек каждый день на завтрак принимал табак, вместо омлета, который ему любезно должна была сделать жена. Но по какой то причине она это не сделала. На мгновение он подумал что они затихли и подошли, ведь как объясни то что он почувствовал дыхание на своей шее. Хотя голоса продолжали говорить: –Марта, дорогая..– Мужчина харкнул себе в руку, а следующим действием вытерев ею об себя, –ей предоставлены всё те же условия, что и всем! На них он смотрел через стекло, которое кажется не могло показать его с другой стороны. Мужчина указал Марте пройти в кабинку, и по направлению руки можно было понять что это та, в которой находиться сам парень. В темноте он увидел скальпель, одиноко лежащий на краю того самого кафельного стола. Какие-то провода, рычаги и кнопки. –Она проходит то же лечение, что и.. Ш- Шля-..– мужчина отчаянно пытался произнести фамилию, в слогах которых, парень узнал свою, – однофамилец певца какого-то, да чёрт, я не помню! –О-о-о, нет уж, не пытайтесь, я тоже не помню! – захохотала женщина. Развернувшись на пятках, доктор начал свой путь за женщиной, попутно включая лампочку что висела прямо над креслом, скорее напоминавшим операционный стол. И зачем надо было стоять там в темноте? –О, Марта, и сделай мне чаю! На это, женщина угрюмо хрюкнула, проходя мимо парня. Все шутки что он услышал от женщины на протяжении того диалога, теперь казались полным лицемерием между ней и доктором. Хотя, её имя он забыл так же быстро, как и мужчина который оказался совсем рядом. Он взмахнул своим фартуком, странно глянув на парня. Теперь, он мог рассмотреть его внешность. Доктор на против оказался очень высоким, и не удивительная для такого роста худоба, делала его только пугающе. Тем более что он и так возвышался над сидячем парнем. Его лицо с острыми скулами оказалось напротив, когда он решил сровняться и опуститься с небес на землю, то есть присев перед ним. –Помнишь меня? Я твой лечащий врач, – он начал упруго двигать губа, словно перед ним сидит пришелец не понимавший русского языка. Или, может быть он слишком забылся, когда работал с той самой американкой, о которой он услышал из недавнего разговора. О, прошу поверить мне на слово, он был уверен что эта пациентка уже была его любовницей! Хоть он и не помнил и не знал что за человек перед ним стоит, он знал какой это распространенный сюжет. Врач и его пациентка. Но на вопрос доктора он не ответил, хоть и хотел. Хотя, он не ответил бы на его вопрос положительно или отрицательно, всё что он сделал это промычал в кожаный ремень, закреплённый в его челюсти. Это ужасно. Ужасно потому что он знал где мог быть этот ремень, и как доктор мог использоваться его по не назначению. Доктор цокнул. –Я Фёдор, – его имя оказалось очень знакомым, но парню ни о чём не говорило, – твоё имя.. Он не мог объяснить что сказал мужчина, ведь голоса в его голове не дали ему услышать это. Парень попыталась дёрнуться, что у него вроде получилось, но эффекта никакого не дало. Мужчина, которого парень в голове всегда называл "доктор", непонятно покачал головой, бубня себе что-то под нос. Он достал из старинного пиджака какие-то бумаги, который почему то хранил ближе к сердцу. Парень так считал. В действительности, эти бумаги не имели для доктора ни какого значение, как и состояние своего пациента. Хотя слова говорили об обратном: –Молодой ещё. Недолго тебе такими темпами осталось, – доктор притронулся к рукояткам коляски, двигая её с места. Она неприятно начала скрипеть, езжая своими ржавыми колёсиками по плитке. Добравшись до того самого стола, доктор кажется понял всю проблемность. Этот стол мешал ему, но мужчина был не в силах сдвинуть его с места одному. Недовольный, он подозвала Марту, котора спеша несла чай на подносе. –Это эффективно, уж поверьте товарищ! Я получил особое разрешение, что бы использовать его именно на вас и в вашем случаем. А собственно, чего я вам рассказываю? Давайте начнём, – он зачем то начал объяснять это парню, пока тот начал брыкаться и пытаться вырваться. Вместе с Мартой, они смогли поставить каляску с парнем за место того стола. Закинув его чёлку на макушку, мужчина начал клеить к его голове провода по обе стороны висков. Это напоминало ему эксперименты безумного ученого, где он являлся подопытной крысой. Доктор уделил особое внимание на словах "Эффективно", ведь это означало только одно – это будет ещё больше изощерённей, чем пытка темнотой. Он не мог назвать эти процедуры чем то другим, кроме как – пытка. Каждый день, сколько он находится здесь, он только и ждёт что бы получить пинок и отправиться прямиком на коляску, полную пружин и боли. Теперь он чувствует лёгкое покалывание во всем теле, сначала которому он не придавал значения. Пока доктор продолжал добавлять силу. Электричество не имело почти никакого сопротивления, из-за чего с лёгкостью попадало в самые неизученные людьми участки мозга, с не очень большим напряжением, но чувствуя что доктор перетащил рычаг за метку, опасную для человеческой жизни – 500 миллиампер. Да спасёт его Господь, он собирался убить его тут. В самом деле, пусть он его не услышит, он чувствовал как всё больше и больше тока начинало поступать в его тело. Ноги и руки схватывают судороги, а кожа начинает дымить. Кажется, от такого вида может схватить сердце, да и доктор посоветовал: –Марта, покиньте нас. А потом в воздухе запахло жареным стейком. Как прискорбно и ужасно. Он был уверен что доктора могли звать не Фёдором, а Ганибаллом, что решил приготовить себе завтрак. Всё таки, жена его дома точно не кормит.

***

–Ах, дорогая Маргарет, была последней кого я полюбил. Но это уже детали. Это было так давно, что я не уверен так ли было всё на самом деле. Так ли звали доктора? Так ли звали его любовницу? А Марта? Её кажется и в помине не было. Но она такая милая женщина, что грех такую не добавить в мой замечательный расказа. Точнее... Сон. Это был всего-навсего плохой сон. Но каждая деталь этого сна говорила о том, что он никогда не кончиться. Когда Куромаку проснулся, он мог чувствовать покалывание в голове и, даже сразу попытался оторвать те самые провода от своих висков, которых там не оказалось. А это началось дальше, чем он мог помнить. Тогда он даже и не думал что этот сон станет частью его. И сколько бы он его не видел, он всё не привыкнет, что это всего лишь сон. Кхм, плохой сон. Но, ему удалось хорошо запомнить тех людей которых он видел вокруг себя. Фёдора, Марту и американку(которую ему удалось увидеть во сне однажды). Вспоминая их лица, он начинал чувствовать то же, что и чувствовал тот пациент, от лица которого он и видел сон. Начинал видеть их лица, ни как очертания чего давнего, а как то, что видел буквально пару дней назад. Но, не имея никакого доступа к сети, он даже не мог узнать, существуют ли эти люди в настоящем, или существовали ли они хотя бы в прошлом. Сейчас такая штука как сеть, за городом считалась чем то сверхневозможным. Куромаку оставалось только надеяться, что это не будет причастно к нему. С каждым часом Куромаку чувствовал как собственное состояние ухудшается. Он не понимал, чёрт возьми не знал почему. Он не помнит что было. Какие-то отрывки жизни в его памяти за последние несколько дней просто исчезли. Хотя, он уверен что их просто не было. Как будто в вечно освещённом сознании резко выключили свет, и Куромаку просто не видел что происходит. А потом когда свет снова включают, всё уже не так. Те, с кем он только что разговаривал, уже сторонятся его, словно он что-то сказал не то. Куромаку хотелось кричать на всех, в собственности на себя. Но в его организме уже мало воды. Жажда мучает его уже пару часов, но он так и не может выдавить из своих глаз хотя бы каплю. Это всё Зонтик, на него были потрачены последние слёзы. Ими он пытался искупиться, что бы Куромаку сам для себя почувствовал свою вину. Но вместо этого ему снова приходится, писать что-то в своей тетради, игнорируя потребности. Куромаку останется ждать, пока свет выключиться, и уже кто-то другой сделает это вместо него. Так и случилось. Когда он услышал что часы пробили несколько раз, Куромаку поднял своё тело, не в силах игнорировать жажду. Накинув на глаза очки, он поправил рубашку и закатал рукава до самых предплечий. Посмотрев в зеркало, Куромаку увидел притупленый взгляд, стараясь сделать его более уверенным у сосредоточенным. Руками управлять стало намного легче, и недавняя дрожь быстро пропала. Поправивл волосы к макушке. Вышел. Тёплые свет начал греть холодную кожу и, Куромаку даже как-то облегчённо выдохнул, обнажив зубы в лёгкой улыбке. Пытаясь вспомнить "местность" он начал оглядываться по сторонам, но он ничего не увидел. Не удивительно, коридор в котором находились пару дверей в чьи-то комнаты, был обделён от остальной части дома на вид тяжёлым полотном, что висел кажется прямо перед лестницей вместо двери. За ним слышались голоса, говорящие о том что дом живой. И все в нём тоже живы. В конце коридора висел календарь, и если Куромаку не ошибался, то там было десятое число сентября. Вторник. Ему накипело от того, что кто-то додумался повесить этот толстый блокнотик в самом конце коридора, куда никто не стал бы идти, кроме тех чьи тут комнаты. Но дата ему ни о чем не говорила, поэтому улыбнувшись он приподнял полотно выйдя как на парад. Глаза начали слезиться от столь резкого света, но Куромаку не обращал на это внимания, потому что сейчас ему казалось, что все те переживания которые он испытывал, куда пропали. Комната в которой периодически гас свет, вновь озарилась яркими лучами настоящего солнца. И Куромаку понял что снова не помнит как здесь оказался. Он решил что стоит продолжить путь из комнаты, поэтому пошагал в сторону лестницы, опускаясь на нижний этаж, и продолжая некоторое время идти по ещё одному коридору, в поисках ванной комнаты. Иногда, этот дом напоминал ему лабиринты, в которых гораздо сложнее запутаться чем кажется. Хотя, как кто-то говорил: "это невозможно, всё равно что в трёх соснах заблудиться." и, это был тот кто на удивление никогда не путался здесь, проходя и заворачивая за каждый угол с природной для него лёгкостью. Но потолки здесь были выше чем в других нормальных домах. Коридоры у́же, комнаты больше. В этом и прелесть загородных домов, в них кажется совсем нет ограничений. Проходя босиком по тёплой плитке, он остановился перед большим диваном, не ожидая оказаться в этой комнате так быстро. От неожиданности он даже задел дверной косяк ногой, схватившись руками за мизинец. Те кто сидели на диване и о чём то активно разговаривали, замолчали и обернулись, смотря на Куромаку. –Живой! –выкрикнули Вару и Ромео. Куромаку удивлённо глянул на них двоих, а потом на всех остальных. Кто-то глянул на него злобно, а кто, словно не видел его целый год. –Ах ты! Я тебе сейчас! Пик вскочил сдиван начиная бежать на Куромаку, а тот, хоть и желал что бы их "встреча" прошла более мягко, оббежал диван, и помчался в исходную точку которая была запланирована ещё с выхода из его комнаты. –Пик, а ну успокойся!! – вслед за Пиком вскочил Феликс, а за ними смеющийся Вару. –Данте-Данте! Об этом я тебе говорил! Но, как видешь, Куромаку оказывается ещё жив,– Данте лениво приоткрыл глаз, ведь изначально был единственным кто не обратил на присутствие Куромаку внимание, – а ещё он даже походит на нормального. –Не говори так Вару, уверен что Куромаку наконец разобрался в себе. Познал тайны собственного сознания. – с улыбкой на губах сказал Данте. Куромаку успел скрыться в ванной комнате, с облегчением выдохнув. Он не ожидал что на его появление пойдет такая реакция. Пока Куромаку находился в своей комнате(его кстати, никто не смел тревожить), он совсем потерял счёт времени. Ему казалось что он не выходил пару часов, а для них оказалось вечность. –Выйдешь – мы с тобой поговорим! Некоторое время Пик продолжал настойчиво стучать в дверь, пока Феликс не успокоил его, со словами: "Оставь, а?». Куромаку впервые был ему благодарен, и теперь он спокойно мог хотя бы принять душ. На удивление, в этот раз он здраво мыслил, из-за чего смог уследить за температурой воды, которая оставалась в пределах нормы и, даже с лёгким холодком текла по нему. Приятный запах бриза начал исходить из геля для душа которым он тщательно натирал тело, желая смыть с себя запах пота. А смывая с себя надоевшую пену, из его головы так же уходили все ненужные и противные мысли, позволяя себе за долгое время расслабиться. Честно признаться, он был даже рад тому моменту, когда третья сила подняла его и вытащила из комнаты. Куромаку был уверен, если бы не тот момент, его тело продолжило бы так и тлеть – там. После водной процедуры, длившаяся больше чем он ожидал, он наконец вышел из ванной, накинув на себя старые вещи. Он желал так же обратно дойти до своей комнаты, как ему перегородил дорогу Феликс: –Куромааку! Давно не виделись, правда? Он не хотел отвечать, но ему пришлось, уловив краем глаза Пика и Данте. Данте кажется шёл вслед за Пиком, потому что знал чем это может закончиться, если он не окажется там в нужный момент. Спасибо и на этом, как говорится. –Да, наверное. Феликс приподнял бровь, и теперь Куромаку мог уловить в его взгляде недоверие. –А почему? Я конечно понимаю, у тебя там свои дела и всё такое. Но мы как бы тут все волновались! Последний раз когда мы виделись, было почти неделю назад! Ты питался святым духом в комнате, а? Признавайся. Как бы знакомо эти слова не звучали, Куромаку точно знал, что на них он отвечать не будет. Хотя в словах Феликса была капля логики. Он не ел почти неделю. Как от такого он ещё на ногах держится? Мысли о еде заставили его почувствовать голод, который как и ожидалось, до этого он не чувствовал. Желудок Куромаку начал зазывать все силы, лишь бы наконец наполниться. С болью он схватился за живот, чувствуя себя неловко перед Феликсом. Но Феликс отнёсся к этому с подозрительным пониманием. –Поняятно. Тебе повезло что от обеда ещё что-то осталось, до ужина то далеко. Сам разогреешь или мне? Теперь Куромаку второй раз выдохнул с облегчением. –Спасибо Феликс, но думаю я и сам могу справиться. –Это хорошо! – он хлопнул в ладоши, – так Пик стоять! Феликс выставил руки перед Пиком, который уже сжимал кулаки в злости на Куро. –Знаешь что? Я уже терпеть не могу, мои руки так и чешутся надрать его зад! Куромаку развернул голову, прислушиваясь к Пику и прищурив глаза. Вот о чём он и говорил. Что он такого сказал Пику, из-за чего тот уже хочет его избить? Из-за этого Куромаку слегка опечалился, но продолжил идти к кухне, чувствуя на плите запах остывшего обеда. –Эх, Пик... Вару объяснил, тебе забыл. Придет время, он извиниться и сам откроется нам. Мы не можем настаивать. –Да-да.. Но из-за него Зонтик нюни пускает каждую минуту! –Знаю, и с этим мы тоже ничего поделать не можем. Терпение. Пик угрюмо сложил руки на груди, ощущаю давления рук Данте на своих плечах. Может Данте и прав. Только это уже вопрос времени. Хотя, Пик позволил себе пропустить мысль, что скоро всё и так наладиться. Как и синяк на его щеке, которого уже давно не видно.