All in your kisses.

Бомгю гиперактивный, и это всем заметный и понятный факт. Ему постоянно нужно что-то делать, пока батарейка не сядет и он не уснёт часов так на десять, сладко похрапывая. Когда ему нечего делать, в игры вступает новая мишень. Он скользит взглядом по умиротворённому лицу Ёнджуна, что-то делающему в телефоне уже почти полчаса и совершенно не обращающему на Бомгю внимания. И это, для гиперактивного человека — настоящая проблема. — Ёнджун-и, — тянет он, падая рядом и прижимаясь к тёплому боку. Пухлые губы растягиваются в улыбке, рука привычно обхватывает за плечо. Абсолютно ожидаемые и правильные действия для двух людей, живущих касаниями и тактильностью. Но, к сожалению, — ничего более. Только быстрый взгляд, тут же вернувшийся обратно в телефон. И что там может быть важнее Бомгю? Вот что Ёнджун там так долго делает, совершенно не собираясь прекращать и хотя бы обнять Бомгю нормально, чтобы тот мог привычно уткнуться носом в ткань толстовки и довольно урчать? Почему на него не обращают внимание, пока он лежит тут рядом и готов тискаться и нежнятничать? Экран смартфона отображает привычный мессенджер и открытый чат с начальницей Ёнджуна — милая женщина в возрасте, с собачкой на аватарке. Бомгю знает, что он дороже любой работы. Знает, и именно поэтому тычет пальцем в мягкую щёку, пытаясь привлечь к себе хоть каплю чужого, нужного сейчас так сильно, внимания. Это также может подействовать Ёнджуну на нервы, потому что он серьезно относится к рабочим делам и связям, поэтому Бомгю почти сразу прекращает, понимая на ином уровне чужие эмоции. В конце концов Ёнджун всё равно освободится и полезет с объятиями. Нужно просто дождаться, когда это, наконец, случится. Гиперактивность давит на мозг, вынуждая подняться и оглядеть давно ставшую привычной комнату. Ничего не меняется абсолютно — и зачем только осматривал несколько раз? Бомгю натягивает серую ткань толстовки на пальцы и косит взгляд на Ёнджуна. Он всегда настолько красивый, что перехватывает дыхание. Девушки оделяли вниманием их обоих одинаково, но Бомгю никогда не думал, что красивее Ёнджуна: этого горячего парня, превращающегося в нечто мягкое и нежное буквально за пару минут. Это подтянутое тело, пухлые губы и лисий разрез глаз в совокупности превращали Ёнджуна если не в бога, то в красавчика уж точно. И Бомгю очень рад, что такой восхитительный набор дополняет добрую, чуткую и понимающую личность, в которую он окончательно и бесповоротно влюбился сразу, как только увидел этого парня. У него просто не было шансов, окей? И оторвать глаза от занятого Ёнджуна, свободной от телефона рукой поглаживающего по голой коже бедра — тяжело. Настолько, что Бомгю предпочитает этого не делать, подсаживаясь чуть ближе и рассматривая с ещё большим упоением каждую длинную ресницу. — Ёнджун-и, — жалобно тянет он, наклоняясь чуть ниже. — М-м? Бомгю прикусывает губу, скользя глазами по ровной перегородке носа. Нельзя быть настолько идеальным, чёрт возьми. Бомгю гиперактивный. Ему нужно постоянно обнимать, держать, целовать и иметь хоть какой-то физический контакт с Ёнджуном. Руки начинают чесаться уже через пару минут, когда смотришь на него, а прикоснуться нельзя — наказание, не иначе. — Я хочу расцеловать тебя. Бровь удивлённо изгибается, выражая недопонимание хозяина — Бомгю решил понежничать? Конечно, он любил делать это всем сердцем, но обычно выражал свои желания не настолько прямо и неожиданно для самого Ёнджуна. Но… это приятно. Лёгкий хмык и насмешливая ухмылка. Ёнджун переводит взгляд обратно на телефон, чувствуя, как губы расплываются в предательской улыбке. — Вперёд, — тихо, но достаточно чётко, чтобы Бомгю услышал. И ему не нужно повторять дважды: наклоняется совсем близко и жмётся тёплыми губами ко лбу, оставляя первый след от привычной помады. Ёнджун жмурится и улыбается ещё сильнее, когда щеку сначала опаляет чужое дыхание, а затем чувствуется совсем лёгкий поцелуй. И это действительно очень приятно. Пронизано нежностью и лаской, их тёплыми чувствами и самыми желанными «люблю». Бомгю глазами выбирает следующее место для лёгкого розово-красного следа, который Ёнджун совсем не против получить. Экран телефона, не получая внимания на протяжении тридцати секунд, грустно потухает. — Гю, ты чего? — спрашивает Ёнджун, получая очередной поцелуй, но уже в самый кончик носа. Пальцы на чужом бедре ощущаются правильно. Губы Бомгю на лице Ёнджуна — тоже. Приятно до мурашек, до подогнувшихся пальцев и тихого писка в подушку ночью. Потому что они все ещё чертовски влюблены, даже недавно отметив два года отношений. Потому что каждый поцелуй до сих пор кажется трепетной мечтой, которую оба хранят в самом сердце. Даже засыпая в обнимку, притягивая ближе и сплетаясь ногами, едва ли разбирают — это сон или они действительно живут вместе? — Я люблю тебя. Словно в подтверждение своих слов, касается губами виска и слабо улыбается. Ёнджун внимательно следит, сам готовый подставлять лицо под ласки. Бомгю очень идёт улыбаться — он буквально светится изнутри, освещая весь мир и нуждающегося в этом Ёнджуна. Они похожи и совершенно различны одновременно, дополняя друг друга так идеально, что сразу понятно — вместе навсегда. Что эти взгляды друг на друга никогда не потухнут, пока губы будут отчетливо шептать «люблю» и сцеловывать каждое такое слово. Ёнджун давит улыбку. — Я тебя тоже. Бомгю касается его уголка губ и останавливается там немного дольше, почти сводя с ума. И… всё? Выпрямляется и вытягивает ноги, чтобы встать и уйти, так и не одарив Ёнджуна самым главным (но люблю тоже ценно). Пальцы на бедре сжимаются, вынуждая поднять глаза и встретиться с серьезным взглядом Ёнджуна, готового драться за свои желанные поцелуи. Бомгю знает, что он важнее любой работы. Знает, и оказывается совершенно прав, заваливаясь со смехом на кровать из-за чужих ловких рук. Ёнджун самостоятельный мальчик, поэтому если поцелуй не идёт к нему, он сам к нему пойдёт, сжимая Бомгю в тисках своих объятий и ловя щеками его звонкий смех. Это приятно до мурашек по телу, хотя они целовались не меньше миллиона раз. Просто любовь окрыляет обоих. И это действительно важнее любой работы.