Ангел

Врач, заходит вместе с Майки в палату к ангелу. Он наклоняется к нему, что-то спрашивает, но ребёнок его не слышит. Дальше мужчина даёт пощёчину, от чего ребёнок начинает плакать, но его лицо тут же поднимают. Сжимают почти до хруста — Я прошу по-хорошему, дай мне то, что я хочу! Мальчик вырывается из хватки. Залезает в самый угол хватаясь за голову и закрываясь крыльями. — Я прошу вежливо! Дай мне то, что я хочу! — мужчина присаживается на одно колено смотря на Такемичи. Даже позже они не получают ответов, от чего оба уходят. Врач что-то говорит коллегам и уходит вместе с Майки в другую часть лаборатории. Манджиро не приятно и противно. Зачем он вообще сюда пришёл работать?! Как так можно издеваться над ребёнком, который ни в чём не виноват?! Позже в эту часть приводят и мальчика. Брыкающегося и пытающегося убежать, но его приковывают и ложат на живот, следом цепляют и ноги. — Профессор, что вы собираетесь делать? — спрашивает Майки смотря уже с жалостью на мальчика. Мужчина молчит, улыбается и подходит ближе. Уже через время в его руках одно крыло. Он его осматривает, оглаживает, что-то колет в мальчика, делает надрезы на спине, пока тот истошно кричит, словно тысяча мучеников. Всего мгновение и крыло оторвано, а по лаборатории разносится крик. Очень громкий, появляется слабое свечение, которое разбивает стеклянки на шкафах, а люди закрывают уши. На пол капает кровь. Такая же как у обычных людей, но холодная. Слёзы текут по щекам, а крик не прерывается. Через минуту это прекращается, а Такемичи дрожит и теряет сознание. Его перевязывают, оставляют одно крыло и выкидывают обратно в палату. Он приходит в себя, доползает до угла и свернувшись калачиком плачет, даже не скрывая боли. Очень больно. А Майки молча наблюдает. Противно, что он работает с такими людьми. Подходит к ребёнку и обняв поглаживает, пока тот плачет. — Тише, всё хорошо. Я помогу тебе и всё будет хорошо, дитя. Прошу не плачь На следующий день Манджиро снова приходит. Вчера он ушёл после того, как Ангел уснул. Сано приносит поднос с едой, присаживается перед ребёнком, который выглядит достаточно напугано и протягивает к нему руку, чтобы погладить, но вот только Такемичи на это с достаточно быстрой скоростью отползает. Что-то говорит, но язык ангелов непонятен простому, смертному человеку. Вроде как говорит на латыни. Манджиро задумывается берёт телефон, блокнот и ручку. Ребёнок же должен уметь читать. Он уверен, что умеет. На листке в скором времени появляется текст, который даётся Такемичи. Mihi nomen est Sano Manjiro. Nolo tibi nocere, sed tantum adiuva, ut noli timere. Ut vides, cibum attuli, ita comedendum. Heri tibi dixi me ut te adiuvarem et ego evaderem. (Меня зовут Сано Манджиро. Я не хочу тебе навредить, а лишь помочь, поэтому прошу не бойся. Как видишь я принёс еды, поэтому поешь. Вчера я говорил тебе, что помогу сбежать и я это сделаю.) Quod nomen tibi est? Inter scientias, experimentum Angeli cognoscitur, sed nomen habes? (Назови своё имя? Среди учённых ты известен, как эксперемент Ангел, но у тебя же есть имя?) Такемичи читает, изучает, а после поднимает взгляд на Майки, который включил голосовой переводчик, чтобы потом понять ребёнка. И Такемичи неуверенно говорит. Говорит много, его детский ангельский разум не сильно замутнён, он хочет верить и хочет обратно. Домой. Только вряд-ли теперь это получится. Ханагаки рассказывает о себе. Своё имя и как он попал на Землю, а после и то, как его поймали. У Манджиро разрывает сердце, когда он смотрит перевод на родном японском. Ребёнка становится ещё жальче. Как он узнал Такемичи девяносто шесть лет, а по человеческим пять. Он решает, что точно поможет ребёнку, хотя бы заберёт из этого место, под конец он ближе передвигает к нему поднос с едой, гладит по голове и уходит. Он придумает план, как спасти Такемичи и не быть пойманным самому.

***

Месяц. Проходит месяц страданий. Манджиро старается помогать мальчику. Но вот его в чем-то подозревают, а позже и вовсе увольняют. А мальчик ждёт. Терпеливо ждёт. К нему приходят новые люди и очередные исследования. Был даже случай, о котором говорить не стоит, когда один из лаборантов напился. Ханагаки мечтает забыть об этом дне и не вспоминать. К нему подставляют другого человека, который вечно улыбается и каким-то образом говорит с ним латыни! Он пытался узнать где Манджиро, правда пытался, только ответа никакого. Сегодня они снова остались вместе. Мальчик смотрит на мужчину, который ухмыляется. Это и пугает. Но вот его хватают за подбородок резко прижимая к мягкой обивке на стене. Такемичи попытался вырвать свою голову из этих омерзительных, холодных рук, но такие как он имеют цепкий захват, а еще острые зубы. Черноволосый склонился над ребёнком и впился ему в плечо, оставляя свою метку на чужом теле. Ханагаки вскрикнул от резкой и неожиданной боли, в глазах потемнело на несколько секунд, а затем учёный стал зализывать место своего укуса. Он определенно докажет, что ребёнок принадлежит ему, а камера, висящая в самом углу, лишь подтвердит это. Яркое сине-красное пятно красовалось на шее ангела, которого такой расклад вообще не устраивал. Мужчина вытащил из кармана небольшую коробочку, а затем, достав оттуда шприц с каким-то препаратом, закрыл и убрал обратно. Ханагаки начал сопротивляться. Кричать и стараться вырваться. — Tace, tace, noli anxietas (Тише-тише, не беспокойся), — Учёный действительно хотел забрать в эту ночь всё. Даже здравый смысл всего происходящего. Игла входила плавно, хоть ребёнок и вырывался, стараясь помешать человеку, который явно превысил черту положенного. Мужчина откинул пустой, уже никому ненужный прибор в сторону. Ребёнка потряхивало. Такемичи был в ярости, в гневе, у него была истерика. Страх, неизвестность и тягучий жар в теле смешались, заставляли ангела таять на глазах. Легкий румянец выступил на щеках темноволосого, а учёный с удовольствием наблюдал за этим. Противная ухмылка вылезла на его лице. Мальчик попытался свести нижние конечности, хотя бы чуть помешать тому, что должно произойти. Ребёнок плакал в голос, а самого его потряхивало. Жаль, но это не помогло. Мужчина аккуратно достал тюбик смазки из кармана, а затем нанёс прозрачную жидкость на пальцы. Через два часа он возвращается. Такемичи был переодет и стоял посреди комнаты. — O. Mutata te vestimenta video? (О. Я вижу тебя переодели?) — Ubi est Mikey? (Где Майки?), — голос ребёнка пугающий, даже учёный вздрагивает. — Эм... Ну... Он это... — собравшись с мыслями, учёный делает самое жалобное лицо, которое только может, — Hoc dicere difficile est, sed inflammatus est (Мне трудно это говорить, но его уволили). Такемичи молчит опускает голову, а мысли путаются. «Нет. Нет. Нет. Нет... Он... Он не мог... Этот человек врёт! Он врёт! Врёт! Врёт! Врёт!». Зрачки бегают, дыхание сбивается, а мужчина удивляется тому когда его поднимают воздух. — Малец хватит! Только Такемичи не слышит, он резко дёргает рукой и голова мужчины просто взрывается...