Introspice in mentem tuam.

      Появление в коридоре Фредерика Чилтона было вопросом времени. Первый раз, когда глава клиники появился тут — спустя пару минут после того, как агент Симмонс убила оскорбившего ее мужчину. Оценив масштаб произошедшего, он велел санитарам сопроводить девушку в его кабинет, сам же, бросив многозначный взгляд на Ганнибала, пошел прочь. Лектер понимал, что подобный инцидент не останется без внимания ФСБ и в частности — Джека Кроуфорда, который направил девушку сюда.       Второй раз Фредерик появился около камеры Лектера через несколько часов. Он был серьезным, недовольным и рассерженным. Сложа руки на груди, Чилтон сурово посмотрел на мужчину, который относительно недавно был его коллегой. Теперь же, когда было доказано, что находясь в невменяемом состоянии он убил, расчленил и употребил в качестве пищи кучу людей, мнение о Ганнибале Лектере стало иным, не то, чтобы оно было хорошим до того, как Фредерик обо всем узнал. Теперь же Ганнибал представлял для него весьма занимательный объект для многочисленных исследований и тестирований, если Лектер, конечно, согласится на это, в чем Чилтон сильно сомневался.       В этот раз цель его визита была в другом. Ганнибал был одним из немногих свидетелей произошедшего, и несмотря на все свое безумие, оставался все тем же блестящим психиатром, так что сейчас Фредерику было важно получить его оценку произошедшего. У него были подозрения на счет того, что он уболтал Симмонс сделать это, особенно после всех тех фокусов, которые Лектер провернул с Мириам и Уиллом, но были и сомнения на этот счет — все же для такого сильного зомбирования требовалось куда больше времени, чем было у именитого психиатра-психопата.       — Какого тут произошло? — сохранять спокойствие после случившегося у Чилтона практически не получалось. Его глаза были округлены, а дыхание сбито. На лице и шее вздулись вены.       — Пташка Джека Кроуфорда раскрыла свои крылышки, — метафоры были одним из самых любимых средств общения Ганнибала Лектера. Порой они были такие неоднозначные, что было сложно понять, что именно он имеет в виду.       — И ты ей, разумеется, помог, — фыркает Чилтон, бросив на Лектера полный презрения взгляд, тот даже глазом не моргнул, — почему она это сделала?       — Она ответила ему тем же язык, которым он говорил с ней, — он перешел на характерное шипение, от которого становилось не по себе даже опытному психиатру. По спине пробежал неприятный холодок. Фредерик интуитивно сделал небольшой шаг назад, отстраняясь от Ганнибала.       — Перестань шипеть, — просит его Чилтон, немного привыкнув к чувству паники, которое его одолевало, — не изображай из себя Василиска…       — Не бойся, ты не достаточно похож на петуха, чтобы я представлял для тебя реальную опасность, — издает усталый вздох Лектер. Ему однозначно наскучил этот разговор и он хотел, чтобы Чилтон как можно скорее ушел в свой кабинет и сам разбирался с Джессикой и с тем, что она натворила.       Поведение Джессики Симмонс, то как за несколько коротких мгновений она из собранной, пусть и немного озадаченной девушки превратилась в человека, глаза которого были наполнены безумием и каким-то совершенно диким сумасшествием, представляло для Лектера куда больший интерес, чем нытье Чилстона. Ганнибал прекрасно знал, что перед выходом на службу все агенты проходят психиатрическое освидетельствование, но вот то, как его прошла Джессика — вызывало вопросы. Она повела себя как человек с крайне нестабильной психикой.       — Знаешь, у меня слишком много дел, Ганнибал, — с пренебрежением фыркнул Чилтон, — так что если это все, что ты хотел сказать, то я пойду и займусь чем-то полезным. — Она психопатка, Фредерик, — все же раскрыл карты Лектер, когда Чилтон уже собирался уходить. Психиатр замер и медленно повернул голову в сторону камеры. В его взгляде повис немой вопрос, — я уверен в этом процентов на девяносто.       — Агент Симмонс не может быть психопаткой, — протяженно выдохнул Фредерик, сунув руки в карманы брюк. Он развернулся на каблуках, чтобы лучше видеть собеседника, — и знаешь, по себе людей не судят, — отметил он.       И хотя Чилтон понимал, что с Джессикой явно произошло что-то неладное, диагноз, который озвучил только что Ганнибал вызывал слишком много вопросов. Будь у нее такая форма нарушения деятельности психики, то это заметили бы во время освидетельствования, да и многие из преподавателей в академии имели дипломы психологов или психиатров. Кто-то, но должен был заметить.       — Просто понаблюдай за ней, — просит Ганнибал, — будет печально, если она пристрелит кого-то еще…       — Ты что — заботишься о ком-то? — негодует собеседник. В его понимании, Ганнибал Лектер — безжалостный психопат с высоким уровнем интеллекта, который просто не может испытывать эмоциональной привязанности к кому-то.       — Просто не упускай ее из виду, — ушел от ответа Лектер.       Ганнибал не склонял ее к совершению данного поступка. Он просто немного расшатал ее состояние, которое итак было не очень стабильным, в виду волнения. Но, конечно, такое, относительно легкое, воздействие не могло дать столь бурной реакции. Ганнибал хорошо чувствовал почву по которой ходит и выдержал необходимый баланс.       Чилтон направился в свой кабинет, где его ждала Джессика. В качестве надзора он оставил там пару санитаров, так как психическое состояние девушки вызывало у него вопросы. Джек Кроуфорд находился в Вирджинии, так что приехать прямо сейчас не мог — дорога занимала несколько часов. Он попросил Фредерика придержать Симмонс до его приезда, и, по возможности, понять, что с ней происходит.       Джессика Симмонс была совершенно спокойной. Для человека, который только что совершил убийство. Когда психиатр переступил порог своего кабинета, то агент сидела на одном из диванов и листала какой-то журнал. У нее не было паники или истерики, вообще какой-либо острой реакции на произошедшее. Это наталкивало на мысль о том, что Ганнибал мог быть прав.       — Лектер сказал, что вы ответили мистеру Миггсу на том же языке, на котором он говорил с вами, — начал Фредерик, заняв кресло напротив. Он тоже хороший психиатр, так что если Лектер заметил в поведении речи агента признаки психопатии, то и он это тоже сделает, — скажите, что это значит?       Симмонс усмехнулась и закинув нога на ногу, отложила журнал. Не то, чтобы ее сильно интересовала психология, просто было необходимо как-то убить время в ожидании Фредерика. Пистолет у нее отобрали, что было ожидаемо, но главное она сделала. Осталось подождать, когда оно принесет свои плоды.       Ей нравилось в кабинете Чилтона. Спокойная обстановка и довольно богатый интерьер, подчеркивающий статусность владельца. На стенах висели полотна с изображением лесных пейзажей, что способствовало созданию некой релаксирующей атмосферы.       — Скажите, доктор Чилтон, что Ганнибал Лектер не терпит больше всего? — наклонив голову вбок, поинтересовалась она. Тот неуверенно пожал плечами, так как каких-то разумных мыслей на этот счет у него не было, тогда Джессика продолжила, — пренебрежение. Он терпеть не может, когда кто-то допускает пренебрежительное отношение в адрес других людей, — пояснила она.       — Пока что я не улавливаю суть, агент Симмонс, — честно признался Чилтон. На миг ему показалось, что она сговорилась с Лектером, и теперь они ведут двойную игру.       — А она довольно простая, — добавила Симмонс, — убив Миггса, который бросил в меня своей семенной жидкостью, тем самым показав пренебрежение, я смогла доказать Лектеру, что как и он, не позволю кому-то так со мной общаться. Считайте, что я завоевала его доверие.       Постепенно в голове у Чилтона начала складываться картинка. Зачем завоевывать доверие Ганнибала итак было понятно — разговорить его и убедить сотрудничать со следователями, психиатрами и другими специалистами. Да, она выбрала не самый простой и правильный способ добиться этого самого доверия, но он был уверен в том, что это может сработать. Осталось убедить в этом Джека Кроуфорда, пока ему не пришла безумная идея отстранить Джессику от работы с Лектером.       — Ладно, посмотрим, что из этого выйдет, — соглашается Чилтон, мысленно готовясь к разговору с Джеком Кроуфордом.