Introspice in mentem tuam.

      Ганнибалу и Джессике было велено ждать около окна, которое отделяло палату Уилла от общего коридора. Они наблюдали за тем, как мужчина в синем медицинском костюме проводит какие-то манипуляции, чтобы оценить состояние Грэма. Пока что было не ясно, насколько серьезные изменения произошли в организме мужчины, пока он находился в коме и какой объем реабилитационных мероприятий потребуется, чтобы вернуть его в форму. Джессика не была сильна в медицинских процедурах и ее знаний ограничивались только курсом по оказанию первой медицинской помощи, который проходили все курсанты в академии.       — Что именно он делает? — спросила девушка у Ганнибала, когда врач светил Уиллу в глаза фонариком.       — Проверяет реакцию зрачка на раздражитель, — спокойно пояснил Лектер. Для него такие алгоритмы были знакомыми и он мог сам провести все необходимые манипуляции, но врачи госпиталя не допускали бывших сотрудников, что было вполне логично, — по состоянию зрачка пациента можно сказать многое, — добавил Ганнибал.       Он хотел верить в то, что последствия не будут носить слишком фатальный характер и Уилл не растеряет свой гениальный интеллект и не останется прикованным к инвалидному креслу до конца дней. Все же Ганнибалу хотелось, чтобы в этот раз судьба была более благосклонной к этому человеку, ему итак хватило сполна.       — В вашей практике были подобные случаи? — интересуется Симмонс.       — Случаи комы — да, но случаи успешного выхода из нее, при условии тяжелого энцефалита в анамнезе — нет, — сухо ответил Лектер, запрещая самому себе акцентироваться на этом. У него были тяжелые пациенты с серьезными нарушениями в работе головного мозга, но некоторые из них все же восстанавливались, пусть и не сразу.       — То есть, у Грэма не так много шансов вернуться к полноценной жизни? — Джесс скривила губы. Уилл был неплохим человеком в ее понимании, а еще он был хорошим преподавателем, который старался не просто прочитать лекцию и как можно скорее покинуть аудиторию, а в самом деле дать курсантам необходимые для дальнейшей работы знания и подготовить их к тому, что на самом деле могут скрывать в себе люди.       И хотя мысли об Уилле Грэме заняли собой все сознание Ганнибала, время от времени там проскальзывали воспоминания о его встрече с Микелой. Он снова прокрутил весь их разговор, словно хотел отвлечься от суровой реальности, которая скорее всего сотворит с Уиллом очередную злую шутку. Конечно, история женщины была полна совпадений и переплетений с историей самого Ганнибала и он не должен был давать этому какое-то особое значение. У него возникло желание поговорить с кем-то об этом, хотя Лектер понимал, что говорить о своих пациентах может только со своим психиатром. Пойти к Чилтону он не мог, ровно как и Алане, так что оставалась только Беделия, но доктор понимал, что с большей степенью вероятности Дю Морье не станет работать с ним после всего того, что их связывало.       — Шанс есть, но неизвестно насколько легко его будет использовать, — пояснил Ганнибал, — в любом случае, врачи будут делать все возможное, чтобы помочь ему.       Джессика снова смотрит на Уилла, который выглядит совершенно потерянный. Его торс оголен и все еще утыкан датчиками от приборов, которые отслеживали его состояние. Еще провода были на голове мужчины, крепились они на специальную шапочку. Пока его осматривал врач, он сидел в постели и его ноги были укрыты пледом грязно-голубого цвета. Закончив, врач похлопал Уилла по плечу и встав со своего места, забрал папку с документами, после покинул палату.       — Агент Симмонс, доктор Лектер, — поприветствовал их доктор Браун, после пожал руку Ганнибала. Так как Джека не было в штате, то Джессика приехала в госпиталь от ФБР. Молли Грэм было также сообщено о том, что ее муж вышел из комы, но пока что женщина не успела добраться до Балтимора, так как продолжала жить во Флориде, — состояние мистера Грэма можно оценить как средней тяжести, стабильное. Пока что сложно говорить о том, какие именно нарушения есть в его организме, и есть ли они вообще. Через час мы сделаем ему МРТ, но уже сейчас я могу говорить о том, что у мистера Грэма сформировалась посттравматическая амнезия.       — На сколько серьезная амнезия? — уточнил Ганнибал. Джессика практически ничего не знала об нарушениях памяти, в отличие от Лектера, который определенно разбирался в этом. Он внимательно смотрел на врача, который имел специализацию по нейрохирургии.       Конечно, Ганнибал понимал, что подобное может произойти. Он видел его медицинские документы и знал о том, что у агента была серьезная травма головы, которая скорее всего была вызвана ударом о скалу или же о воду. В любом случае, амнезия поддается лечению и Лектер имел представления о том, как помочь Грэму.       — Я расспросил его о том, что он помнит. Он рассказывал о Флоренции, кажется, он искал вас, — доктор посмотрел на Ганнибала. Тот замер, пытаясь осознать услышанное. Неужели последнее, что помнит Уилл это его полет в Италию, через восемь месяцев после того, как Лектер сбежал?       Становилось не по себе от осознания того, что Уилл мог не помнить того, что было во Флоренции, и того, что происходило на ферме Мейсона Верджера. А ведь потом Уилл пытался жить нормальной жизнью. Молли. Ганнибал не представлял, что будет с этой женщиной, когда она узнает о том, что ее муж не помнит даже того, что они знакомы.       — Это было чуть больше трех лет назад, — сухо отметил Ганнибал, — тогда я в самом деле был в Италии. Но потом произошло много всего, в том числе и брак Уилла.       — Тогда стоит помочь мистеру Грэму вспомнить эти события, — пояснил доктор, — только стоит делать это постепенно, но думаю, что вы знаете это и без меня, — Ганнибал коротко кивнул в знак согласия, — и было бы неплохо поговорить с женой мистера Грэма, чтобы подготовить ее к тому, что он не помнит ее и их брак.       Это всегда казалось Лектеру самой сложной частью работы с человеком, у которого диагностировали амнезию. Ведь он в самом деле делал очень больно тем людям, которым был дорог и они не всегда до конца понимали, что он в самом деле не узнает их и ничего не помнит, а не притворяется или шутит. Ганнибалу приходилось готовить родственников своих пациентов, чтобы те не испытывали шок и не впадали в отчаянье, хотя порой это все равно происходило.       — Я свяжусь с миссис Грэм и поговорю с ней, — обещает Джессика. На самом деле она совсем ничего не знала о Молли и ее сыне. Был только адрес, который оставил ей Джек Кроуфорд на всякий случай. Джессика не знала, появлялась ли женщина в госпитале, хотя судя по тому, что в палате не появлялось никаких вещей, кроме цветов и открыток, которые приносили агенты и курсанты, Симмонс предположила, что Молли не утруждала себя визитами к мужу.       Ганнибал подумал о том, что такой расклад будет лучше, чем если он сам поедет к Молли. Особенно после того, как по его наводке на семью вышел Красный Дракон. В ту ночь Молли и ее ребенок могли погибнуть, но чудом остались целы, хотя женщина получила ранение и провела некоторое время на больничной койке, после чего Джек Кроуфорд поселил их в каком-то служебном доме. Вряд ли женщина захочет общаться с психиатром, после того, что он сделал.       — Да, хорошо, — соглашается доктор, — к слову, я ни разу не видел ее в больнице, — пояснил он, подтверждая предположения Джессики.       — Думаю, что у нее были причины на это, — заверила она. Ей не хотелось обсуждать свои домыслы при Ганнибале Лектере, — как только я с ней свяжусь, то дам вам знать, — обещает агент.