***
После встречи с Беделией, Ганнибал вернулся в свой дом, так как во второй половине дня к нему должна была приехать пациентка. Несмотря на обвинения Лектера в каннибализме и освещение данной истории в СМИ, после того, как он освободился из-под стражи, все еще оставались желающие прийти на сеанс психотерапии именно к нему. Были даже те, кто с самого начала не верил в виновность уважаемого специалиста и считали его жертвой чьего-то злого умысла. — Добрый день, мисс Дюкейн, — приветствует он женщину средних лет со светлыми волосами, собранными в пучок. На ней строгий синий костюм с удлиненным пиджаком и белая рубашка. Тонкую шею украшает золотая цепочка с небольшим медальоном в виде капли с белым камнем в центре. От нее приятно пахнет шоколадом и корицей. — Здравствуйте, доктор Лектер, — при виде мужчины с небрежной прической, которую он не стал менять после приезда из Флоренции и даже не изменил ее в клинике, женщина смутилась и на пухлых щеках проступил едва заметный румянец. — Прошу, проходите, — пригласил он ее в свой кабинет, который был идеально убран. На столике около его кресла был приготовлен блокнот, в котором доктор планировал делать пометки во время их беседы, и коробка с салфетками. на столике пациента стоял стакан с водой. Она прошла в помещение и робко осмотрелась по сторонам, изучая обстановку. Поежившись, посетительница все же занимает кресло, на которое ей жестом указал доктор. Когда она звонила, то не рассказала о том, какая именно проблема возникла у нее и стала причиной обращения к психиатру, так что Ганнибал знал немного. Только то, что ее зовут Микела и она хочет разобраться в некоторых травмирующих ее воспоминаниях. — Итак, мисс Дюкейн, что привело вас в мой кабинет? — тактично спрашивает Лектер, заняв свое кресло. — Знаете, в последнее время я все чаще стала вспоминать свое детство, — произнесла женщина, посмотрев на свои руки сложенные на коленях. Красивые пальцы украшали золотые кольца с камнями, ногти были аккуратно подстрижены и покрыты светлым лаком, — иногда мне снятся сны, иногда просто возникают образы. — Какие именно воспоминания о вашем детстве стали вас посещать? — уточнил доктор, внимательно посмотрев на пациентку. После почти четырех лет перерыва, было странно возвращаться к деятельности, которую он всегда считал для себя привычной. Женщина нахмурила лоб, сведя брови, а ее губы дрогнули. Она какое-то время смотрела в сторону, словно пыталась вспомнить что-то очень важное для нее. Она молчит, подбирая вопрос и Ганнибал терпеливо ждет, когда Микела будет в состоянии ответить. — Мне всегда казалось, что я почти ничего не помню о ранних годах, — продолжила женщина, — я выросла в приемной семье. Когда мне было лет пять, может семь, мы с старшим братом потеряли родителей… и потом… потом меня просто забрали и все. Я начала вспоминать наш дом в Литве, — в этот момент Лектер ощутил, как его сердце болезненно сжалось, словно его поместили в тиски. Он почему-то вспомнил свое детство, которое прошло в стенах родового имения, в Литве. У него тоже была сестра, он был старшим братом. Он потерял Мишу и никто не смог бы вернуть ее ему, ведь в мире не было такой силы, которая могла вернуть человека из царства мертвых. Все могло быть иначе, будь Миша жива и повзрослей они вместе. Ганнибал бы не позволил своей звериной сущности взять верх над человеческим началом. Он был бы совершенно другим человеком, которые не уничтожает других, потому что считает себя лучше или достойней. — Скажите, эти воспоминания, они носят для вас положительный или отрицательный характер? — спросил Ганнибал, стараясь не думать о своем прошлом, ведь это было бы верхом непрофессионализма. Он потратил кучу времени на супервизию не для того, чтобы начинать впадать в отчаянье из-за того, что у него схожее с пациентом прошлое. — Пока что я не могу решить, доктор, — сухо отозвалась Микела, пожав плечами, — иногда мне кажется, что те люди, которые забрали меня от брата, лишили меня чего-то крайне важного, но я не могу сказать чего именно. Я просто понимаю, что это могло изменить мое настоящее, но вот в какую сторону… — Вы же понимаете, что вам будет сложно определить это? — спросил Ганнибал, чтобы понять, дает ли Микела себе отчет о том, что некоторые вещи нельзя проверить и они так и остануться на уровне домыслов и предположений. — Конечно, — заверила она, — я даже не знаю — жив мой брат или нет. Неосознанно, Лектер снова стал думать о Мише. Он вспомнил ее детский запах. Она пахла молоком и имбирным печеньем, а еще мылом. У нее были светлые жидкие волосы, которые Ганнибал пропускал через свои пальцы, когда сестренка засыпала около него. В отличие от своей пациентки, он прекрасно знал о том, что случилось с близким для него человеком. У него не было причин сомневаться в достоверности своих воспоминаний. — Вы предпринимали попытки искать его? — продолжил расспрос Ганнибал, чтобы выстраивать картину дальше. — Нет, — поджала губы женщина, — я не помню его имени. До недавнего времени я даже не думала об этом, но потом не стало моих приемных родителей. Лектер подумал о том, что пережитый стресс, связанный с потерей близких мог освободить воспоминания о раннем детстве, используя их, как своеобразную защитную реакцию. Психика пыталась защитить себя любым доступным ей способом. — Ваши приемные родители рассказывали вам о вашем брате? — Ганнибал протянул ей коробку с салфетками, так как заметил, что в уголках глаз женщины проступили слезинки. Она благодарно кивнула и взяла несколько штук. — Да, но они ничего не знали о нем. Только то, что он был на шесть лет старше и пытался заботиться обо мне, после того, как мы потеряли родителей, — сообщила Микела, стараясь сдержать слезы. Было видно, что эти воспоминания сильно травмируют ее. Уже проводив пациентку, Лектер принялся делать записи по прошедшему сеансу, чтобы иметь возможность вернуться к ним через какое-то время, особенно когда будет готовиться к следующей встрече, он снова задумался о том, как сильно их прошлое было похоже. Они оба родились и провели ранние годы в Литве, оба потеряли родителей в детстве. Потом их разлучили с братом в случае Микелы и с сестрой, в случае самого Ганнибала. Невольно он проводил параллели, существования которых даже не имел права допускать, ведь это нарушало его профессиональный кодекс. От работы и размышлений его отвлек телефонный звонок. Взяв в руки смартфон, Лектер увидел, что ему звонит Джессика. — Да, агент Симмонс, я вас слушаю, — устало отозвался он. — Добрый вечер, доктор Лектер, — голос девушки звучал крайне взволнованно, что насторожило доктора, — у меня для вас есть хорошая новость. Уилл Грэм вышел из комы.Часть 9
17 апреля 2023 г. в 16:28
Беделия Дю Морье прекрасно понимала, что появление на пороге ее дома Ганнибала Лектера лишь вопрос времени. Рано или поздно он почтит ее своим присутствием и пока что женщина не знала, как именно относится к такой встрече. Конечно, она была в какой-то степени рада его освобождению, так как считала, что нахождение в психиатрической клинике не пойдет этому человеку на пользу, а лишь усугубит его нестабильное состояние, побудив к свершению еще более жестоких преступлений. Но с другой стороны, ее пугало то, что Ганнибал захочет ее убить или причинить какой-то другой вред.
Когда же Ганнибал появился на пороге ее дома, то женщина заметно растерялась. В голове возникли воспоминания о том, как они планировали чертов побег во Флоренцию и как потом он пришел к ней перед самой встречей с Красным Драконом. Собственно, именно Ганнибал Лектер помог ей с ампутацией ноги, Дю Морье не знала насколько сильно давала себе отчет о том, что делает, но в тот момент она в самом деле хотела этого и не испытывала никакого сожаления на этот счет.
Увидев ухоженного мужчину в строгом сером костюме с пестрым галстуком, она поджала губы и пробормотав что-то неразборчивое, пригласила гостя в дом. Их связывали слишком сложные отношения, в которых они толком не смогли разобраться. Она понимала, что их никогда не будет ждать долго и счастливо, что они не смогут стать полноценной семьей. Все то время, что они путешествовали и жили роскошной жизнью в Европе, Беделия пыталась понять этого человека, то, как он устроен и какие тайны хранит его прошлое, окутанное мраком. С каждым днем Ганнибал открывался ей больше и больше, рассказывая какие-то подробности своего детства, юности, хотя никогда не давал полной картины, которая требовалась для окончательного понимания его сущности.
— Рада видеть вас, Ганнибал, — официальным тоном произнесла Беделия, словно они вернулись в те времена, когда она была его психиатром и он посещал этот дом исключительно в рамках терапии.
— Взаимно, доктор Дю Морье, — едва заметно улыбнулся Лектер, проходя в кабинет следом за белокурой женщиной. Она была одета с иголочки, как всегда: идеально выглаженная черная рубашка из материала, который отдаленно напомнил шелк и в серых классических штанах свободного кроя, — я уже и не надеялся на то, что наша встреча может быть в столь приятной обстановке.
— Как видите — все способно измениться, — изрекла Дю Морье, заняв свое кресло, — даже ваш статус преступника и пациента психиатрической клиники.
Ганнибал усмехается и в его глазах проскальзывает нездоровый огонек. Тогда, почти четыре года назад, он взял с собой Беделию, так как с ее помощью хотел совершить путешествие в глубины своего сознания и понять причину некоторых поступков, которые объяснить самостоятельно был не в силах. Тогда же появилась эта легенда про то, что они супружеская пара, пока все не начало рушиться, как карточный домик и Лектер не оказался в лапах Мейсона Верджера, который хотел чтобы Ганнибал ответил перед ним за те безумства, которые творил.
— Скажите, вы были в больнице у Уилла Грэма? — интересуется Лектер. Конечно, он ожидал то, что после ампутации Беделия решиться на протезирование, чтобы избежать ненужных расспросов о том, как именно она лишилась ноги.
— Да, — ответила женщина, — жаль, что с ним вышло именно так. Но если мне не изменяет память, то вы неоднократно находились на грани того, чтобы лишить этого человека жизни.
Лектер поморщился от неприятных воспоминаний. Уилл Грэм был его персональной болью, степень которой нельзя было определить ни одной известной шкалой. Он все время терялся в том, что испытывал в отношении агента ФБР, ведь в сознании спутались все возможные чувства: от безумной привязанности до бескрайней ненависти.
— Возможно, — соглашается Лектер, — Уилл Грэм — определенно самый странный этап, который мог быть в моей жизни. Я не могу дать какое-то конкретное описание тому, что происходило между нами.
— Вы не ожидали того, что он захочет предать вас, — Беделия вспоминает их разговор в аэропорту, когда они ждали рейс. Ганнибал четко дал ей понять, что его предали и ему пришлось действовать не по плану.
Ганнибал в самом деле не ожидал, что Уилл может с ним так поступить. Ему хотелось верить в то, что их мысли и планы текут в одну сторону и что они смогут построить свое совместное будущее вместе с Абигейл, в месте, где каждый из них сможет забыть о травмах прошлого. Но у Грэма были другие планы. Он хотел лишить Лектера свободы, которая была так важна для него и без которой он просто не мог существовать. Ему пришлось импровизировать, а делать это в момент сильнейшего шока получалось не очень и Ганнибал сделал кучу ошибок, одной из которых стало убийство Абигейл.
— Я просто позволил ему узнать себя, — пояснил Лектер, — а выходит, что я не должен был делать этого.
Беделия оставалась одной из тех, кто не предал его и не свидетельствовал против него в суде. Три года назад, когда Дю Морье давала показания, она ссылалась на то, что все время их общения Ганнибал считался ее пациентом и она не может разглашать подробности терапии. Свое пребывание во Флоренции она пояснила продолжением лечения, во время которого их отношения отчасти стали дружескими.
— Желание довериться кому-то, кого мы считаем достойным этого — нормальное желание для любого человека, — сообщает Беделия, — вы сочли Уилла Грэма достойным, но вы не могли спрогнозировать его поведение.
— Думаю, что некоторые моменты его просто напугали, — предположил Лектер, — не каждый человек способен принять подобное. Я не виню его в том, что он стал жить нормальной, в его понимании, жизнью. Ему было проще создавать иллюзию благополучия, чем принять свою настоящую сущность…
— Сущность навязанную вами, — напомнила Беделия, — я склонна считать, что изначально Уилл Грэм не из тех людей, которые способны на проявление жестокости. Да, в нем могли быть негативные качества, но вы постарались сделать все, чтобы эти чувства развились до пика.
Ганнибал не стал ничего отвечать. Многие из его пациентов находились на том же перепутье, которое настигло Уилла Грэма. Он не склонял кого-то к тому или иному выбору, а давал человеку понять, какой выбор нужен именно ему и готов ли он его сделать.
— Поговорим об агенте Джессике Симмонс? — интересуется Дю Морье. Разговор с девушкой по сей день не давал ей покоя и ей хотелось обсудить это с Лектером.
— Агент Симмонс, — прошипел мужчина и в его глазах появился нездоровый блеск, — она неплохой профайлер. Я работал с ней и она смогла произвести на меня определенное впечатление. Но она психопатка, не думаю, что она долго протянет.
— О чем вы, Ганнибал? — уточнила Дю Морье. Она заметила странности в поведении своей собеседницы, но точно не симптомы психопатического расстройства.
Лектер глухо усмехнулся, снова прокручивая в памяти все свое общение с Джессикой, начиная от момента ее появления в больнице заканчивая работой над делом. Теперь у них была возможность общаться больше и дело оставалось за малым — склонить девушку к терапии и посмотреть, каких демонов она пытается удержать внутри себя.
— О, так вы не в курсе, — пробормотал он, — агент Симмонс устроила самосуд прямо в стенах психиатрической клиники и мне любопытно, как наш с вами коллега, непревзойденный Фредерик Чилтон, не закрыл Джессику в одной из палат своего потрясающего учреждения.
— Она что, кого-то убила? — отойдя от шока, спросила Беделия.
— Именно, — подтвердил Ганнибал, — одного из пациентов, который продемонстрировал неуважение в ее адрес.
— Вы не знаете всей ситуации, — заявила Дю Морье, — если такое поведение не привело ее к постоянному наблюдению у психиатра, то значит, это могло быть спланировано.
— Что вы имеете в виду, Беделия? — с непониманием уточнил Лектер.
Он не думал о том, что Джессика могла спланировать убийство Миггса, так как в момент его свершения она выглядела совершенно неадекватной. В таком состоянии люди склонны принимать резкие, необдуманные решения, которые чаще всего приводят к негативным последствиям. Хотя, если он прав, и она в самом деле является психопаткой, то такое поведение можно объяснить расстройством психики.
— Я думаю, что она пытается завоевать ваше доверие, Ганнибал, — пояснила женщина, — по какой-то причине, вы интересны Джессике Симмонс и она делает все, чтобы подобраться к вам.
Слова Беделии заставили мужчину задуматься о том, что Джессика могла быть очень умным психопатом. Когда он помогал Грэму с расследованиями, то они часто сталкивались с подобными личностями, они тщательно планировали свои преступления, поэтому их поимка была не самым простым делом, которое требовало со стороны детективов и профайлеров огромного мастерства.
— Вам стоит быть с ней осторожным, — предостерегла блондинка, сморщив нос, — такие, как Джессика Симмонс умело манипулируют людьми, чтобы достичь желаемого.