Introspice in mentem tuam.

— Если Ганнибал Лектер решил с вами разобраться, то вы обречены… — Вы не выглядите обреченным. — Я — статистическая погрешность Ганнибала Лектера.

      Джессика то и дело прокручивала в голове свой разговор с Уиллом Грэмом. Теперь им все же удалось поговорить один на один и она много узнала о том, что из себя представляет Ганнибал Лектер, так сказать — из первых уст. Грэм, на удивление девушки, охотно делился накопленной за время наблюдения информацией, настоятельно рекомендуя Джессике держаться от этого человека, как можно дальше, и вообще — самым лучшим вариантом, по мнению Уилла, было бросить все и уехать как можно дальше. Конечно, он понимал, что Симмонс не послушает его и будет продолжать свою работу.       После выделенного Джеком выходного дня, который она потратила на поездку к Грэму и на отдых — смогла выспаться, нормально поесть и даже сходить на пробежку, Джессика чувствовала себя полной сил. Она снова приступила к расследованию и едва переступив порог управления, девушка пошла в сторону лаборатории, где должно было находиться тело четырехлетнего Нормана Каспера. Она не смогла осмотреть его на месте из-за своего нестабильного состояния, но теперь ее рассудок был трезвый и она могла адекватно соображать.       Мартин Прескотт работал за столом. Его пальцы быстро стучали по кнопкам клавиатуры, а серые глаза внимательно смотрели на монитор. Все помещение было погружено в неоновое свечение потолочной подсветки. Операционные столы и столики для инструментов блестели в бледно-голубом свете. Симмонс поежилась, так как ей всегда было некомфортно находится тут.       — Доброе утро, агент Прескотт, — покашляла в кулак Симмонс, привлекая внимание криминалиста. Мужчина обернулся и прищурив глаза, посмотрел на девушку.       — Здравствуйте, агент Симмонс, — отозвался он. Мартин встал с места и подошел к ней, — полагаю, что вы пришли посмотреть на тело Нормана Каспера, — Джесси кивнула, — что ж, идемте.       Он провел ее в другую часть помещения, где находились огромные холодильники для тел привозимых для экспертиз. По центру зала стоял еще один стол, около которого стояли три столика на колесиках. Сейчас каждый из них был накрыт белой плотной тканью. Мартин открыл нужный холодильник и с грохотом выкатил тележку на которой лежало обнаженное тело ребенка. По грудной клетке тянулся шов оставшийся после вскрытия. По состоянию трупа Джессика поняла, что мальчик подвергся тем же процедурам, что и другое тело, которое они нашли в доме профессора.       — Те же признаки, что и у Холли Росс, — пояснил Мартин, предложив Симмонс пару латексных перчаток, которые она натянула, предварительно закатав рукава рубашки, — было бальзамирование. Тело покрыли тонким слоем воска, думаю для того, чтобы оно не «пахло», — это показалось логичным, ведь воск хорошо закупоривал поры на коже, не давая тошнотворному запаху гниения проникать через бетон.       Джессика пристально рассматривала труп Нолана, пытаясь понять, кто мог такое провернуть. Конечно, часть психопортрета она смогла составить еще при обнаружении первого тела, но ей казалось, что она упускает что-то важное. Отложив перчатки, Симмонс взяла приготовленную на одном из столов папку с делом. Тело было также обнаружено внутри статуи. О том, где именно приобреталось произведение искусства данных не было — в очередной раз это оказалось подарком.       — Можно сделать копию? — она указала на стоявший около компьютера принтер и Мартин согласно кивнул. Симмонс не хотела ехать к Ганнибалу в очередной раз, так как ей казалось, что каждый раз, когда она просит помощи у именитого психиатра — расписывается в собственном бессилии и непрофессионализме.       Симмонс забрала бумаги и покинула лабораторию. Она прошла в небольшой офис на третьем этаже управления, который ей выделил Джек в ее первый рабочий день. Около окна стоял рабочий стол со всей необходимой для работы техникой, у стены — длинный шкаф с книгами и документами, когда Уилл покинул ФБР, Кроуфорд позволил Симмонс взять некоторые книги из офиса Грэма — тот все равно отказался забирать какие-либо вещи. В столе Уилла до сих пор валялись его значок и удостоверение, которые он оставил перед поездкой на задержание Красного Дракона. На другой стене у нее висела большая пробковая доска с картой штата. Сейчас на ней висели ориентировки на пропавших детей. Кинув папку на стол, Симмонс подключила привезенный из дома ноутбук, так как предпочитала работать на нем и болезненно выдохнула. Джек дал ей рабочий день на то, чтобы подготовить психопортрет потенциального подозреваемого, и хотя у Джесс было достаточно сведений, ей все еще казалось, что она упускает что-то очень важное.       Она разместила на доске несколько фотоснимков с мест преступлений, отметила на карте места их обнаружения и сев на стул для посетителей, уставилась на результат своей работы. Конечно, подобная визуализация помогала ей структурировать уже имеющуюся информацию и понять на что стоит обратить особое внимание, но она совершенно не продвигала ее в расследованиях и Джессика упорно продолжала топтаться на месте.       Сегодня Кроуфорда не было в управлении, он улетел на какое-то совещание в Вашингтон, так что посоветоваться с ним Джесси не могла, оставалось рассчитывать только на свои силы, так как она запретила самой себе обращаться к Ганнибалу. Еще оставался Уилл, но Симмонс считала, что бывший наставник еще недостаточно восстановился, чтобы заниматься сложной аналитической деятельностью. Джессика шумно выдохнула и решив, что без кружки кофе разобраться будет сложно, так что покинула свой офис и направилась в комнату отдыха для агентов, где стояла кофемашина. Таблетка с щелчком встала в аппарат и тот отозвался привычным гудением — вскоре помещение с импровизированной кухней, зоной отдыха и телевизором, наполнилось приятным ароматом свежесваренного кофе. Забрав кружку, девушка вернулась к себе и снова посмотрела на стену.       Симмонс смотрела на снимки живых детей, потом на тела найденных, пытаясь понять, почему именно они. Старая легенда, которую она когда-то рассказала Джеку Кроуфорду снова всплыла в голове и она решила поискать ее в интернете. Словно в ней было что-то, что могло помочь в расследовании.       Так называемая строительная жертва считалась распространенным для Средних Веков ритуалом. Одни считали, что человеческая жертва будет служить для жилища некой защитой, другие — укрепит фундамент и позволит простоять долго. Она искала критерии таких жертв — они разнились, но чаще всего говорилось о юной деве, желательно невинной — чистая непорочная душа. Это наталкивало на мысли о том, что человек, который проделал все это с детьми, верил в подобные предания. Он был искусным скульптором, что подтверждала филигранная работа. Статуи в самом деле вышли невероятно красивыми — у Джессики были предоставленные владельцами снимки, где изваяния из гипса еще не разбились.       Хлебнув кофе, девушка распечатала себе несколько стаей про строительные жертвы, чтобы иметь их перед глазами и не обращаться к поисковику каждый раз, когда в этом возникала нужда. Вложив листы в папку с делом, Джессика вернулась к доске. Возможно, им следовало искать человека, который обладал навыками скульптора и считал себя суеверным. Она отметила это на одном из листов, взятых со стола. У этого человека явно есть какой-то транспорт, ведь похитить ребенка — задача непростая, кругом люди. Джессика даже не исключала вариант, что пропавшие могли знать похитителя, а значит — могли пойти с ним по доброй воли. Дети вообще считались доверчивыми созданиями.       — Как движется твоя работа? — Алана Блум появилась в кабинете так внезапно, что Джессика едва не упала со стула. Резко обернувшись, она посмотрела на темноволосую женщину, которая стояла в дверном проеме и опиралась на серебряную трость с головой орла, — прости, не хотела напугать, — виновато добавила психиатр, пройдя в помещение.       — Добрый день, доктор Блум, — выпалила Джессика, — медленно, но я думаю, что нашла нужную ниточку, — иногда эта женщина помогала Джеку и его команде в расследованиях, так что Симмонс могла обсуждать ход работы с ней.       Алана заняла другой свободный стул и посмотрела на доску. Она отметила, что Симмонс проделала большую работу. Когда Джек сказал Блум о том, что собирается взять в отдел ученицу Уилла Грэма, то у женщины сформировалось двоякое отношение к такой новости. Она опасалась, что у Джессики могут быть такие же нарушения психики, как у Уилла, а значит могла повторить его судьбу, но с другой стороны — она понимала, что им нужны подающие надежду профайлеры.       — Может тебе нужна помощь? — любезно поинтересовалась она. Джессика пожала плечами, так как не знала, как ответить на этот вопрос.       — Думаю, что я смогу справиться сама, — натянуто улыбнулась девушка, — мне нужно научиться работать самостоятельно — полагаясь на свои силы.       Алана похлопала девушку по спине и с трудом встав на ноги — покинула ее кабинет. Джессика в самом деле оказывала впечатляющие результаты, хотя конечно, ей было далеко до Уилла Грэма. Блум считала, что Джек поступил неправильно, когда отправил начинающего агента к Ганнибалу Лектеру, но ничего ему не сказала.       Джессика снова взяла в руки стакан с недопитым кофе — он успел остыть, но еще сохранил свой вкус. Она снова погрузилась в размышления о том, кто же он такой — психопат похищавший детей и делающий из них статуи. Джессика не знала, сколько прошло времени, но от размышлений ее оторвал писк смартфона. Она протянула руку и взяла телефон со стола. Пришло сообщение. От Ганнибала Лектера. Он просил связаться с ним, как только у нее будет свободное время. Джессика шумно вздохнула и набрала номер психиатра.       — Добрый день, агент Симмонс, — голос Ганнибала ласкал и одновременно резал ее слух. Джессика поморщилась.       — Добрый, — отозвалась она, отвернувшись от стены с картой, чтобы не отвлекаться на нее во время разговора.       — Хотел удостовериться, что с вами все в порядке, — произнес Лектер. Нет. Он не пытался быть вежливым, чтобы что-то получить взамен. Ганнибал относился к тому редкому типу людей, которые в самом деле были вежливыми и считали такую форму общения нормой поведения любого уважающего себя человека.       — Со мной все в порядке, — заверила его Джессика, — ну то есть все правда нормально, — она не хотела показаться грубой. В какой-то момент девушка даже подумала о том, что Лектер в самом деле переживает за нее и хочет показать свое участие. Не зная о том, что он делал с людьми, Симмонс была бы рада тому, что ее проблемами будет заниматься настолько хороший психиатр.       — Это хорошая новость, агент Симмонс, — ответил Лектер, — я хотел уточнить у вас, на какой день и на какое время мы назначим сеанс.       Джессика в самом деле надеялась на то, что Ганнибал говорил об этом не серьезно, но теперь понимала, что терапии ей не избежать. Она не могла лишиться работы, ведь еще не завершила все свои дела, а сделать это без удостоверения агента будет не так просто, как сейчас. Ей придется играть по правилам, которые внес Ганнибал.       — У меня свободен вечер сегодня, — сообщила девушка. Она считала, что в данной ситуации лучше не оттягивать. Как с больным зубом, который нужно выдернуть — просто раз и все, — я могу приехать после пяти. Если вам будет удобно.       — Хорошо. Приезжайте к шести, — согласился Ганнибал. Джессика подтверждает свой приезд и они заканчивают разговор. Возможно, она пожалеет о своем решении, но пока что ей придется его принять.       Остаток ее рабочего дня проходит относительно спокойно. Она еще раз изучает отчеты о вскрытии трупов, в надежде на то, что это может как-то помочь ей в ее размышлениях. Выпив три стакана кофе и устроив себе ланч из сэндвича с яйцом и беконом, Джессика проводит больше двух часов занимаясь тем, что размышляет над делом, но не приходит ни к чему, что могло бы сдвинуть ее с места.       В пять часов Джессика расписывается в журналах на проходной и сдав ключ от офиса, идет к своей машине. Ее ждала встреча с Ганнибалом и пока что, она не знала о чем именно они будут говорить. Если рассуждать исходя из того, что к назначению сеанса привела ее выходка с алкоголем, то скорее всего Лектер будет расспрашивать о том случалось ли с ней подобное и почему. У Симмонс была пара душераздирающих историй, которые она обычно рассказывала, когда ее просили рассказать о детстве. Люди устроены так, что они всегда сочувствуют тем, чье прошлое было тяжелее, чем у них.       — Добрый вечер, — Ганнибал встретил ее в приемной. Джессика коротко кивнула в ответ и они прошли в кабинет Лектера. Странное чувство тревоги и легкой паники окутало Джессику, как паутина и она поймала себя на мысли о том, что такого не должно быть в кабинете психиатра, ведь обычно люди приходят сюда, чтобы наоборот справиться с подобными состояниями, — вам не о чем беспокоится, агент Симмонс, — словно чувствуя ее состояние, произносит Ганнибал и едва заметно улыбается.       — Я в порядке, — заверила его девушка, оставив свой рюкзак с ноутбуком на кушетке, рухнула в кресло. Лектер прошел на свое привычное место.       — Можете быть уверены в том, что никто не узнает о нашем разговоре, — сообщил Лектер, — даже Джек Кроуфорд. Все это останется между нами, так что вы можете говорить обо всем, что считаете нужным.       Не то, чтобы это сильно успокоило Джессику. Она шумно набрала носом воздух, а после медленно выдохнула, стараясь сесть в кресле удобнее, но казалось, что в нем были иголки, которые болезненно впивались ей в кожу.       — Никогда не посещала психиатра, — призналась она, неуверенно пожав плечами, — так что я… я не знаю, что нужно говорить.       — Можете начать с того, что предшествует употреблению алкоголя, — пояснил Ганнибал, так как это по его мнению это был самый лучший вариант для начала диалога.       Джессика нахмурилась подумав о вопросе, который ей только что задал Ганнибал. Нет, она не была запойным алкоголиком, иначе бы ее выгнали еще из академии… так время от времени она находила утешение в напитках с высоким содержанием спирта. Порой это помогало отвлечься от негативных мыслей, хотя обычно после того, как алкоголь ее отпускает, то воспоминания начинают бить с новой силой.       — Желание употребить алкоголь, — ответила Джессика, внимательно посмотрев на Лектера. Она словно боялась сказать что-то не то. В ее взгляде Ганнибал видел беспокойство.       — Джессика, — мужчина подался корпусом вперед и сцепил пальцы в замок, смотрит на девушку, — здесь нет правильных или неправильных ответов, — пояснил он, — важно то, что вы чувствуете и что вас беспокоит. Вы не должны бояться того, что встретитесь с осуждением, так как я тут не для этого.