Introspice in mentem tuam.

      Было заполночь, но Ганнибал сидел за столом в своем кабинете и заканчивал рисунок. Карандаш скрипел по плотной акварельной бумаге, на которой одна за одной появлялись линии образующие единую композицию. В этот раз собор Санта-Мария-Дель-Фьоре вышел великолепно, лучше, чем в прошлую попытку изобразить главную достопримечательность Флоренции. Он был так увлечен рисованием, что не заметил, как наступила ночь и небо над городом приобрело темно-синий, практически черный цвет. Мерцали едва заметные звезды, а вдоль улицы зажигались фонари.       Огромный кабинет освещался только настольной лампой, чего было недостаточно, в помещении создавались темные зоны — кромешная темнота. Ганнибал давно перестал бояться темноты, еще когда был ребенком. Он помнил, что сестре мама всегда оставляла включенным небольшой ночник, так как Миша отказывалась спать без света совсем. Ему же страшно не было, да и совсем скоро Лектер узнал о том, что есть вещи куда страшнее, чем какая-то там темнота.       Сейчас у Лектера было достаточно времени на то, чтобы подумать о тех материалах, которые он нашел днем и о письме, которое отправил доктору Беллу в надежде на то, что он все же окажет ему содействие. Если у Джессики было опасное для социума заболевание, то он, как терапевт, занимающийся ее лечением, просто обязан знать об этом, к тому же, при некоторых формах антисоциальных расстройств и психопатий психотерапия категорически противопоказана. То, что у Джессики имеются проблемы ментального характера сомнений практически не осталось. Ганнибал в самом деле начал переживать за тех людей, которые находятся рядом с девушкой, даже несмотря на то, что некоторых из них пытался убить сам. Джессика могла оказаться опаснее.       Медленно, но верно поток мыслей принес его к размышлениям о том, могли кто-то способствовать его освобождению? Просто так, по доброй воле, его бы не выпустили и Лектер был в этом уверен на все сто. Джессика была хорошим программистом, если верить ее уровню образования и специализации, плюс, она явно владела навыками хакера, ведь неплохо ориентировалась в теневом интернете. Уилл рассказал ему про покупку статуй в Даркнете. Добавить сюда приличное состояние, которое досталось девушке после смерти Эйрика, возможные связи, и можно получить желаемый результат — Симмонс вполне способна на то, чтобы подтасовать нужные данные. Но в чем ее мотив в таком случае, Ганнибал понять не мог. Он не знал Джессику раньше, как и ее отчима, вообще не слышал о ее семье. Не лечил мать. Мог ли у нее быть интерес к нему, как к потрошителю Чесапика? Лектер не исключал такую возможность.       От раздумий его отвлек звонок. Ганнибал вскинул голову и уставился в темноту, словно пытался понять, показалось ему или нет, но почти сразу послышался еще один звонок. Думая о том, кого могло принести так поздно, Лектер направился в прихожую, передвигаясь буквально наощупь, так как выключатель был у входа в кабинет, а стол расположился по центру помещения.       — Агент Симмонс? — не смог сдержать удивления, когда увидел на пороге своего дома девушку. Беглый осмотр дал понять, что на этот раз она не появилась тут из-за ранения, но выглядела Джессика очень подавленной и расстроенной. Опухшие глаза указывали на то, что с большей вероятностью она плакала на протяжении длительного времени. Она вызывала некую жалость, было понятно, что ей плохо.       — Из… извините, что я пришла без предупрежд… предупреждения, — голос Джессики дрожал, но она не была пьяна. Тонкое обоняние Лектера дало бы знать, если бы Джесси выпила хоть немного алкоголя.       — Проходите, — он не мог оставить ее на пороге в таком состоянии, к тому же, судя по сгущающимся тучам, скоро начнется дождь.       Тяжело выдохнув, девушка в длинной толстовке, поверх которой была накинута серая парка и джинсах прошла в просторную прихожую, которая была больше похожа на банкетный зал, где принято принимать гостей. Ганнибал указал на одно из кресел, где она смогла оставить верхнюю одежду и сумку, после пригласил в кабинет, предварительно включив там свет.       — После разговора с вами о моем отчиме… я… мне было тяжело успокоиться и перестать думать об этом, — послышались тихие всхлипы. Ганнибал бросил взгляд на Джессику и заметил, как она вытирает глаза рукавом толстовки. В руках психиатра тут же появилась коробка с бумажными платками, которые он любезно предложил Джессики. Лектер ощутил, как подступавшая ранее усталость улетучилась и он был готов снова работать, хотя сегодня у него итак были пациенты с одним из которых пришлось особо повозиться.       — Какие именно мысли о вашем отчиме преследовали вас сегодня? — поинтересовался Лектер, когда они сели в кресла. Да, это было не в его правилах и стоило отправить Джессику домой, назначив сеанс на утро, но он понимал, что сейчас, когда девушка подавлена, она находится в уязвимом состоянии. Он мог нарушить данное ранее обещание и ввести ее в легкий гипноз, чтобы поговорить более откровенно, но сначала стоило добиться устойчивого эмоционального состояния девушки.       — Я… я вспомнила, как он помогал мне с поступлением, как радовался, когда узнал, что я поступила. Он правда очень много делал для меня, — продолжала всхлипывать Джессика, — когда не стало мамы, то я боялась того, что он сдаст меня в приют, но он не отказался от меня, сказал, что мы одна семья и должны преодолевать все препятствия вместе.       Джессика посмотрела на свои пальцы, которыми теребила салфетку. Эйрик был прекрасным человеком, который относился к ней с теплотой и заботой, он не заслужил того, что с ним случилось. Джессика не смогла ничего сделать для того, чтобы предотвратить эту катастрофу. Она позволила ему умереть. Она должна была совладать с собой и со своими демонами, хотя-бы тогда, чтобы не потерять единственного человека для которого была значима. Который был значим для нее.       — Он привил вам любовь к компьютерам? — спросил Лектер, но Джесси лишь кивнула в ответ, — думаю, что сейчас он вами гордится, — добавил психиатр, чтобы проверить устойчивость эмоциональной связи, постепенно прокладывая фундамент для введения ее в состояние гипноза, — вы добились хороших результатов в программировании.       — Слишком хороших, — буркнула Джессика, но тут же осеклась, поняв, что сказала что-то не то, — ну то есть, я правда много работаю, чтобы стать хорошим специалистом.       — Это похвально, — отметил Ганнибал, — не все способны четко идти к установленной цели и достигать ее, — Джессика была спокойной. Всхлипы становились все реже и реже. Она откинулась на спинку кресла, смотря в потолок. Идеальный момент для погружения, — но сейчас вам нужно просто успокоиться. Попытаться отпустить то, что тревожит вас, чтобы иметь возможность двигаться дальше.       — Я… я не могу, — резко выпрямляется Джессика и обеспокоенно смотрит на Лектера, — иногда воспоминания — единственное, что остается у тебя и ты хочешь сохранить их, какими-бы болезненными они не были.       На мгновение Лектеру показалось, что Джессика его раскусила, что поняла намерения и предотвратила потенциальный сеанс гипноза. Почему же она этого так боиться? Был неудачный опыт? Лектер попытался вспомнить, использует ли гипноз в своей работе Виктор Белл, кажется, да. Эту методику применяют многие специалисты их профиля. Беделия и Чилтон тоже входят в это число. Когда они были во Флоренции, то Ганнибал позволил Дю Морье провернуть это с ним, один раз и она была на высоте. Четкая и хорошо отлаженная работа.       — Вы любили его? — интересуется Лектер, — как мужчину?       — Да, — выдохнула Джессика и шмыгнула носом, — впервые я почувствовала это через пару лет после смерти мамы. Он заботился обо мне, уделял много времени и я начала понимать, что мое отношение к нему изменилось, я не видела в нем родителя, я видела в нем партнера, но он пресекал это. Делал это очень тактично и спокойно, словно боясь навредить мне. Даже предлагал пойти к психологу, но я пообещала, что справлюсь с этим сама. Когда мне исполнилось восемнадцать, Эйрик признался, что я ему тоже всегда нравилась, как девушка. Мы попытались начать отношения, занимались сексом, все такое… но он… он не воспринимал это, как что-то серьезное, я всегда чувствовала это. И была права.       Она утирала слезы, так как воспоминания нахлынули с новой силой. Джессика ходила по тонкому льду рискуя провалиться в холодную воду, так как еще немного и прозвучат слова, которых она боялась, которые никогда не произносила вслух.       — Он разорвал со мной отношения, так как от него забеременела какая-то преподавательница из колледжа попечителем которого он был, — продолжила девушка, — и я… я просто отпустила его. Уехала в кампус, перешла на практику в другую компанию.       — Вам стало легче после этого? — спросил Лектер.       — В какой-то степени да, — ответила Джессика, — я просто хотела, чтобы он был счастлив, даже если не со мной. После того, что он сделал для меня и продолжал делать на тот момент, я не могла поступить иначе, кроме как отпустить его и не мешать строить отношения с кем-то еще.       Слова Джессики казались Ганнибалу мудрыми. Если учесть, что на момент тех событий ей было около двадцати или немного за двадцать, то она рассуждала очень взросло, это вызывало восхищение, но потом, когда Ганнибал вспомнил о том, какой диагноз он поставил ей под вопросом, слова девушки насторожили его, но он не подал виду.       — Если вы хотите, то я могу вызвать вам такси или останетесь тут? Моя спальня для гостей всегда в вашем распоряжении, — ему хотелось чтобы она осталась, ведь тогда утром, перед тем, как Джессика поедет на работу у него снова появиться возможность расспросить ее о каких-то моментах из прошлого.       — Да, я останусь, — соглашается Джессика, — не в силах ехать куда-то, да и моя машина припаркована около вашего дома.       Лектер мягко и устало улыбается. Если она больна, то он не имеет права злиться на нее или обесценивать состояние, он должен помочь ей разобраться в происходящем и не дать навредить самой себе или окружающим.       — Спасибо… что делаете это все для меня, — пробормотала Джессика, когда они вышли в холл, чтобы подняться на второй этаж и разойтись по спальням. Ганнибал хотел ответить что-то про то, что это его работа и любой бы так поступил на его месте, но не успел. Едва он повернулся к Джессике она, привстав на цыпочки, ввиду разницы в росте, поцеловала его, сомкнув их губы.