Introspice in mentem tuam.

      — Как вообще обстоят дела? Как тебе живется с Лектером? — в голосе Уилла слышится забота, которая обычно присуща старшему брату или дяде, но она не отеческая. Грэм намеренно делает ее такой, так как знает, что именно фигура отца значит для Джессики, конечно, он не обладает тем огромным спектром, как Ганнибал, но того что было в его распоряжении достаточно.       Джессика шумно выдохнула и поболтала остатки молочного коктейля трубочкой. Ей в самом деле не хватало вот таких простых посиделок в Маке с Уиллом, когда они оба были погружены в расследование. Это наполняло ее жизнь смыслом, тем самым, которого она лишила сама себя, когда убила Эйрика. Если бы она знала, что будет испытывать потом, то не стала бы принимать такое решение полагаясь на одни эмоции.       — Жить можно, — она пожала плечами и откусила чизбургер, — ну без него можно есть как человек, — Джессика усмехнулась и Уилл ответил мягкой, пусть и усталой, улыбкой. Она была права, ведь увидеть Лектер то, как она ест сейчас, то счел бы это неуважением, ну и… ну вообщем — ничего хорошего, — он правда очень помог мне. Вытащил из той пропасти, куда я кинула саму себя.       Да, ее мучили кошмары, но они возникали у нее и до знакомства с Лектером. В целом, Джессика смогла проводить грани между тем, что ей в самом деле нужно и что она пытается навязать себе. Уильямс понимала, что еще нуждается в терапии, но больше чем в ней, она нуждалась в Ганнибале. Она ловила себя на мыслях, которые боялась озвучить, так как понимала, что ничем хорошим такие откровения для нее не закончатся.       — Главное, чтобы вы оба не поубивали друг друга, — с сарказмом отозвался Грэм и развалился на диванчике, — ладно, у тебя есть еще какие-то соображения на счет дела? — он понимает, что ей некомфортно говорить о Ганнибале, да и то, что твориться за дверями их дома не должно его волновать, пока это не выходит за рамки закона.       Джессика демонстративно доедает свой чизбургер, прежде чем отвечает. Уилл, закатив глаза, понимает, что она набралась у Ганнибала не только знаний в области психиатрии, но и кое-каких манер, не всегда нормальных.       — Итак, Моник и Дотти — были приглашены на тест-драйв Теслы, — начинает девушка, вытирая рот краем салфетки, — на первый взгляд, ничего странного. Вероятно, они заполняли какие-то анкеты на официальном сайте. Илон иногда устраивает подобные акции, чтобы привлечь покупателей.       — Ты хочешь сказать, что их похитил Илон Маск? — со скепсисом спросил Грэм, прищурив глаза. Он спросил об этом так тихо, словно боялся, что их могут услышать, но в заведении было немноголюдно.       Уильямс с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться, так как вопрос Уилла показался ей больше чем просто нелепым. Конечно, близкий друг Эйрика был немного странным и эпатажным, но Джессика прекрасно знала, что он не способен на такое. Ощутив свое поражение, Уилл притупил брови и скривив губы, отпил пару больших глотков колы.       — Конечно же это не он, Уилл, — снисходительно произнесла Джессика, — подумай сам, зачем человеку, который может заплатить за секс пару миллионов, похищать девушку? Это делает кто-то, кто связан с этой сферой, кто разбирается в устройстве электрокаров.       Она не хотела подозревать кого-то из своей компании или компании Маска, так как понимала, что это будет камень в ее огород. После того, как она стала владельцем, то поменялась значительная часть штата, а те старожилы, что были еще при Эйрике, уже бы проявили себя, как убийцы и насильники. Она хотела быть уверена в каждом человеке, которого наняла на работу.       — Понимаю, что звучать будет резко, но я могу пообщаться с некоторыми твоими сотрудниками? Особенно теми, кто работал непосредственно с Дотти, — она ожидала, что Грэм скажет это, была готова к этому.       — Разумеется, — соглашается Джессика, — она работала со мной и с Карриком, — девушка пожала плечами и отправила пару ломтиков картошки фри в соус терияки, — можешь приехать завтра с утра. Я составлю списки сотрудников, с которым она контактировала чаще всего в последнее время.       — Да, буду признателен, — кивнул Грэм, прикидывая в уме сколько человек работает на Джессику, — и если у тебя будут подвижки по машинам, то дай знать.       — Конечно, — она встает, чтобы покинуть заведение. Впереди довольно долгая дорога до Балтимора, возможно, она заедет в офис, чтобы убедиться, что там все в порядке, или сразу поедет домой — Джессика еще не решила. В любом случае, вечером ее будет ждать горячий и изысканный ужин, с любовью поданный Ганнибалом и он сам. Весь. Принадлежащий только ей.       — Джессика, — окликает ее Грэм, когда она уже подхватила поднос из ярко-красного пластика. Она смотрит на него, встречается с обеспокоенным взглядом профайлера, — будь осторожна с Ганнибалом, — с мольбой просит он.       — Не переживай, я смогу убить его, если пойму, что он стал для меня опасен, — невинно улыбнулась она, делая вид, что просто пошутила, а потом, наклонившись к Уиллу, добавила — для меня не впервой, убивать то, к чему я успела сильно привязаться.       Несмотря на то, что буквально все вокруг знали о том, что Джессика убила своего отчима, доказать это было нереально. Она постаралась уничтожить все возможные следы своего преступления и не оставила ФБР даже самого крохотного шанса на то, чтобы привлечь ее к ответственности за это.       Джессика относит поднос, возвращается за сумкой и покидает заведение. Она не хочет думать о том, что те две девушки уже мертвы, хотя все полученные в ходе обучения знания кричат ей об обратном. В голове крутится цепочка из дел, которые нужно сделать, чтобы помочь Уиллу с расследованием. Возможно, сегодня ей снова потребуется пара банок энергетика и она снова встретиться с недовольством со стороны Ганнибала. Иногда у Уильямс возникала мысль о том, что начав отношения с Лектером, она получила не совсем то, чего хотела, когда мечтала об этом. Ожидание совершенно не совпали с реальностью, но признаться себе в этом было еще страшнее, чем просто осознавать это время от времени.       Балтимор встретил ее ливнем, так что уставшая и погруженная в свои мысли, она решила, что будет достаточно просто позвонить Каррику и узнать о том, как обстоят дела на работе. Уже подъехав к дому Лектера, девушка заметила авто. Красная Ауди принадлежала доктору Беделии Дю Морье, Джессика сразу узнала эту машину. Она не заметила, как внутри вскипела ревность. Что эта женщина, с которой Лектер проводил время во Флоренции, делает в его доме?! В их доме. Джессика выскочила из салона и в два больших шага преодолела расстояние от машины до входной двери.       Едва щелкнул ключ и между рамой и дверью образовалась щель в нос ударил яркий аромат жареного мяса и брокколи. Он что, кормить ее ужином? Уильямс ощутила, как от волнения и злости у нее схватило горло, стало трудно дышать, а руки задрожали. Скинув куртку и сумку в прихожей, она миновала огромный холл, чтобы пройти на кухню. Ганнибал должен готовить только для нее. Ведь он ее. Также, как и она его. Рука инстинктивно потянулась к тому месту, где девушка обычно носила пистолет, но потому она вспомнила, что оружия у нее больше нет. Дерьмо.       — Джессика, дорогая, проходи, ужин готов? — ласковый и гостеприимный голос Ганнибала тронул лед, сковавший сердце девушки, но не настолько, чтобы ярость отступила. Она сжала руки в кулаки и уверенными шагами прошла в столовую. Стол накрыт на… троих. Беделия сидит справа от Лектера, в черном строгом костюме, который полностью закрыл ногу, замененную протезом и о потери которой женщина так и не рассказала.       — Беделия? — максимально нейтрально спросила Джессика, хотя два профессиональных психиатра мгновенно прочитали в ее виде ревность и ненависть.       — Я приехала, чтобы передать Ганнибалу одного своего пациента, — холодный, как айсберг, голос блондинки еще сильнее злил Уильямс. В любой другой ситуации, Лектер, как мужчина, был бы рад тому, что его ревнуют, но не сейчас.       — Джессика, все в порядке, — ласково сказал Ганнибал, переключая внимание девушки на себя. Учитывая нестабильность ее психики, над которой он работал время от времени и ее патологическую привязанность — дело могло приобрести совершенно ужасный оттенок. Лектер не хотел, чтобы Джессика покалечила себя или кого-то из них.       Джессика переминалась с ноги на ногу, встав около другого конца стола. Ее влажные волосы липли к лицу, а глаза сверкали огнем ненависти и ярости, которую Ганнибал старался потушить. Он сделал медленный шаг в сторону девушки, кинув небрежный взгляд на огромный разделочный нож, который он забыл убрать с блюда, на котором лежала румяная утка. Кажется, что Джессика тоже его заметила.       — Джессика, все нормально, — вмешалась Беделия, но Лектер едва заметно тряхнул головой, показывая, что ей лучше просто молчать.       — Смотри на меня, — строго сказал Ганнибал, приближаясь к Джессике шаг за шагом, — на меня. Все хорошо, Беделия — моя коллега, мой друг, мы должны иногда решать некоторые вопросы, ты понимаешь это? — до этого момента он не знал насколько сильно у нее сформирована привязанность к нему. Во время ее терапии это не было основной проблемой, которую он решал. Но теперь понял, как только все наладится и Беделия покинет их дом, проведет с Джессикой сеанс. Без вариантов и отговорок. Это может быть опасно, не только для Уильямс, но и для всех, кто решит просто пообщаться с Ганнибалом.       Он предал ее. Предал все то, что было между ними. А что если вообще ничего не было и она просто придумала это? Что если она была для Ганнибала, просто как интересный эксперимент? Он оттачивал навыки, которые когда-то применял к Мириам Ласс. Нет, нет, Ганнибал был искренним, она видела, она читала его. Она была нужна ему как девушка, как человек, к которому он испытывает симпатию.       — Джессика, положи нож, пожалуйста, — вежливо, но очень требовательно, произносит Ганнибал, продолжая пристально смотреть на девушку. Она с непониманием бросает взгляд на свою руку, совершенно не понимая, как разделочный нож оказался у нее. Он же только что лежал на столе. Беделия сидела белее мела, напуганная и вжавшись в спинку стула. Лектер же всем видом показывал, что он контролирует ситуацию. Это не первый его буйный пациент, — Джессика, дай мне нож, пожалуйста, — грубость в голосе психиатра звучит неестественно, даже когда Ганнибал становился безжалостным, он не говорил так, он был вежливым и учтивым со всеми, даже с теми, кого убивал.       — Я…я, — ее голос наполнился волнением, она потерялась в своих мыслях и не осознавала, где их конец и начало реальности. Ганнибал, пользуясь ее смятением, преодолел оставшееся расстояние и перехватил нож, высвобождая его из тонких пальчиков.       — Тшшш, — прошептал он ей в ухо, прижимая голову Джессики к своей груди, — все хорошо, я рядом.       Беделия, пораженная и испуганная происходящим, схватила со стола бокал и в один глоток пригубила остатки белого вина. Она видела, как Лектер убрал нож на каминную полку, так чтобы он был за его спиной и Джессика не смогла бы его схватить.       — Что с ней, Ганнибал? — прошептала Беделия, заметив, что девушка прижалась к Лектеру и кажется, находилась не совсем здесь.       — У нее расстройство привязанности, — констатирует он врачебным тоном, — очень сложной формы. Я должен отвести ее в комнату и дать успокоительное, после этого мы вернемся к нашему разговору, — все, что остается Беделии, коротко кивнуть в знак согласия.