Introspice in mentem tuam.

      Ганнибал был заметно встревожен тем, что Джессика принимает решение на какое-то время уехать к себе домой. Это случается через несколько дней после того, как у них происходит первая близость. И хотя Лектер старался не связывать эти два события, вывод напрашивался сам собой. Сама девушка объяснила это тем, что ей нужно больше уединения, чтобы работать, плюс серверная, которая была в ее доме. Конечно, было немного странно возвращаться туда первый раз с того момента, как освободили Чийо и Питера, но она смогла не акцентироваться на этих мыслях. К тому же, работы у нее в самом деле было очень много.       Закупившись всякой едой, приготовление которой не должно отнимать много времени, Джессика провела подключение всей аппаратуры, после чего заняла просторный светлый кабинет, окна которого выходили на залитый послеобеденным солнечным светом двор. Несмотря на то, что она тут не жила, обслуживание дома проходило по графику, поэтому кусты и газон выглядели ухоженными, а в доме была чистота и порядок. Она планировала поискать еще больше следов совершенной кибератаки, чтобы определить уязвимые места в системе безопасности компании и ликвидировать их. Уильямс считала, что работала слишком много, чтобы просто так подарить кому-то такую большую сумму денег.       Около семи вечера пришло сообщение от Ганнибала. Он интересовался, все ли у нее в порядке и не стоит ли ему приехать для того, чтобы приготовить ей что-то на ужин. Она ответила отказом, так как ей в самом деле хотелось побыть одной и обдумать все то, что происходило между ними. Конечно, секс с Ганнибалом радикально отличался от тех актов, которые происходили между ней и Эйриком, но ей понравилось. Лектер был очень внимателен к ее потребностям во время секса, старался был осторожным. Но что-то в этом было не так, словно ей не хватало чего-то. При этом она не хотела, чтобы Лектер делал хоть что-то из того, что с ней творил Эйрик. Джессика понимала, что запуталась.       Строчки кода мелькали перед глазами нескончаемым потоком, а опустошенные банки с энергетиком одна за другой летели на пол, образовывая гору. Около клавиатуры остывала недоеденная лапша с креветками в сливочном соусе. Джессика быстро стучала по клавишам клавиатуры, продолжая работать, несмотря на то, что было далеко заполночь. Она вспомнила о тех временах, когда училась в магистратуре и порой не спала по несколько дней, чтобы во время сдать свои задания.       Сделав перерыв в районе четырех часов утра, Джессика снова задумалась о своих отношениях с Ганнибалом. Ее одержимости к этому человеку постепенно переросла во что-то другое, что она не могла описать и зафиксировать, так как не испытывала ничего подобного раньше. До этого у нее была лишь ее эмоциональная одержимость и все держалось только благодаря ей. Но теперь ей казалось, все идет не так, как она привыкла. Возможно, ей требовалась помощь специалиста, но Уильямс считала, что будет крайне странно, если она будет обсуждать с Ганнибалом их отношения в таком статусе. Дав себе несколько часов на сон, Джессика решила, что посетить психиатра или сексолога, чтобы обсудить с ним происходящее, не такая уж плохая идея.       Около полудня следующего дня, она, устало зевая, вела свой внедорожник по улицам Вашингтона. Джессика решила, что не самый лучший вариант обращаться к специалисту в Балтиморе. Это казалось ей небезопасным. Так что Джесс остановила свой выбор на докторе Эйлин Киндал, которая принимала в Калорама — районе столицы. Было немного не привычно и даже страшно, но она понимала, что ей нужно с кем-то поговорить.       — Мисс Уильямс, прошу вас, проходите, — ее встречает приятная на вид блондинка среднего роста. На ней оранжевое свободное платье из тонкой ткани и босоножки.       В кабинете, который чем-то напоминал оранжерею, было много света, и собственно, растений. Кресло с парой декоративных подушек оказалось удобным, хотя обстановка казалась ей непривычной и даже чуточку пугающей. Джессика уставилась на свои руки. Почему-то с Ганнибалом у нее все получалось проще, да и с другими психиатрами она быстро находила контакт. Может просто ей был нужен специалист мужчина? Она что подсознательно боиться женщин из-за своей матери? На мгновение Джессика поймала себя на мысли о том, что хочет уйти, но у доктора Киндал был такой мягкий и заботливый взгляд, что она не смогла сделать этого.       — Итак, Джессика, что привело вас в мой кабинет? — тактично спрашивает Эйлин, посмотрев на девушку своими серыми глазами.       — Я… мм, не знаю, как начать, — это в самом деле оказалось сложнее, чем она думала, — ну… вообщем. У меня патологическая эмоциональная привязанность.       — Этот диагноз поставил вам врач или вы сами пришли к этому выводу? — уточняет доктор, делая пометки в своем ежедневнике.       — Поставил другой врач, — сообщает Джессика, немного расслабившись, — у меня было не так много отношений. И все они строились на патологической привязанности. Я хотела, чтобы этот человек принадлежал только мне и обычно это не заканчивалось ничем хорошим.       Она никогда не говорила об этом ни с кем, кроме Ганнибала, и то, Лектер был посвящен во все это потому, что мог помочь ей справляться с этим. Джессика не знала, как-бы он отреагировал на новость о том, что она обратилась к другому специалисту? Ей казалось, что все было бы в порядке, ведь один из главных принципов терапии — комфорт, тебе должно быть удобно общаться со специалистом.       — Вам назначали терапию? Препараты? — задает ожидаемый вопрос доктор.       — Успокоительные. Поведенческая терапия, гипноз, — перечислила Джессика, — но сейчас я поняла, что мне нужна консультация другого специалиста, так сказать — второе мнение.       — Терапия помогла вам?       — Отчасти, — пожала плечами Джессика, — мои первые отношения были не удачными. Это был мой отчим. Он пользовался тем, что я патологически привязана к нему и… ну, я не знаю, как это можно назвать, думаю, что он насиловал меня, — ну вот, она призналась в этом.       После того, как Ганнибал занялся с ней сексом, они говорили о тех сексуальных отношениях, которые были у Уильямс с Эйриком. Он смог помочь ей определить то, что делал с ней отчим и Джессика приняла это как износилование. Он намеренно делал ей больно и наслаждался этим. Властвовал над ней, пользовался ее беспомощным положением и доверчивостью. Ганнибал тоже причинял ей боль, он подверг ее жесткой промывке мозгов с применением наркотических препаратов, но он делал это не для того, чтобы получить удовольствие, а чтобы помочь ей, вернуть ей личностную целостность. Сейчас она поняла, что именно отличает эти отношения.       — Спасибо, доктор, кажется я все поняла, — на ее лице просияла улыбка и кинув на столик купюры, спешно покинула кабинет.       Джессика осознала, что ей нужно поговорить с Лектером, прямо сейчас. Они должны все обсудить и принять решение. Ганнибал был единственным в ее жизни человеком, который заботился о ней на самом деле, по-настоящему, не преследуя своих целей. Конечно, его было сложно назвать порядочным или законопослушным человеком, но он был способен на правильные поступки. Он пытался сделать ее жизнь лучше, избавил ее от ряда психотравм, которые не давали ей нормально строить отношения с окружением. Она хотела сказать ей об этом, о том, что он значит для нее на самом деле, если откинуть привязанность и ее одержимость владеть человеком.       — Нам нужно поговорить, — весьма резко произносит Джессика, пройдя в кабинет Ганнибала.       — Да, конечно, — он был рад ее видеть, все же волновался за ее состояние, но Лектер сдержался, чтобы не подойти к Джессике с объятиями. Он подождал, когда Джессика сядет в кресло и сел напротив.       — Изначально я считала, что наши с тобой отношения будут строится по тому же принципу, что и отношения с Эйриком, — произнесла Уильямс, собираясь с мыслями, — но потом… потом я поняла, что они другие. Что моя зависимость к тебе… что есть вещи, чувства, которые перекрыли ее.       Ганнибал коротко кивает. Он понимает, сколько труда и работы над собой стоит за словами Джессики. Ей буквально пришлось сломать себя и собрать по кусочкам. Лектер не хотел торопить ее, давить или подталкивать. Он медленно встал с места и подошел к креслу Джессики, осторожно присев на корточки рядом с ее креслом.       — Ты можешь рассказать мне о том, какие это чувства? — интересуется Ганнибал, бережно сжав ее руку.       — Это симпатия, я думаю. Я не хочу принуждать тебя к отношения, я хочу чтобы все было добровольно и по обоюдному согласию, — наклонившись, она касается его губ. Это все будет иначе.