Introspice in mentem tuam.

      Джессика запросила данные своих счетов на следующий день, ровно через сутки после того, как была совершена кибератака. Цифры все еще были с девятью нулями, это успокаивало. Да, деньги не были для нее каким-то очень важным ресурсом, но только потому, что их всегда было много и она понимала, что они скорее всего никогда не закончатся. Еще, когда Джессика была подростком, Эйрик и Илон научили ее грамотно инвестировать, так что дополнительная подушка безопасности выглядела пухлой и надежной.       Свои первые самостоятельные деньги она заработала в тринадцать лет — помогла соседской первоклашке освоить арифметические действия в пределах сотни. Заработанные за занятия тридцать баксов Джессика не стала тратить на конфеты или блокнотики с кошками, так как все это ей мог купить отчим в оптовых масштабах. Тогда она и узнала про то, что можно заставить деньги работать и вполне успешно. Она вложилась в компанию Эйрика, так как уже тогда понимала значимость передовых технологий и их развития. Тогда инвестиции приносили совсем крохи, которые она, конечно, время от времени тратила — сама обновила технику, оплатила курсы по веб-дизайну, купила платье на выпускной. Эйрик научил ее делать покупки с умом и не стать жертвой маркетинговых уловок.       Сейчас, когда в ее руках было свыше ста миллиардов, большую часть из которых, она унаследовала, Джессика становилась одной из богатейших людей в мире, хотя ей было плевать на этот статус. Она не вела эпатажный образ жизни, как делал это Илон Маск, не сралась в Твиттере с главами российских госкорпораций, не приносила в свой офис раковину. Она была обычной. Ходила в простой, пусть и брендовой, одежде. Но Уильямс это больше чем устраивало. Бизнес-аналитики и журналисты часто называли ее читером, ведь она ежегодно умножала капитал, наращивая прибыль, но дело было не в читерстве и уж точно не в удаче, дело было в труде, в понимании стратегий ведения бизнеса и того, что именно ты продаешь. Джессика понимала это, как и ответственность, которую несла за каждый шаг компании, за каждое действие.       — Сто восемьдесят семь, — проговорила она, захлопнув ноутбук, — вчера было сто девяносто восемь.       — О чем ты, Джессика? — Ганнибал посмотрел на нее, отложив книгу.       — О деньгах, — пояснила девушка, — я почти заработала двести миллиардов. Но… атака… это окатило меня назад.       Лектер скривил губы. Конечно, он тоже был не беден, но по сравнению с Джессикой он просто был нищим. Нет, это не вызывало в докторе зависти или ненависти по отношению к девушке, она много работала, чтобы иметь такой капитал, но все же, ему казалось, что иногда она относится к этому слишком легкомысленно.       — Ты всегда можешь заработать снова, — пожал плечами Ганнибал.       — Это понятно, — парировала Джессика, — просто это крах. Завтра совет инвесторов, у меня могут быть серьезные проблемы. Нет, я понимаю, что на меня возложена большая ответственность и все такое, но ты просто не представляешь какими сексистами бывают эти чертовы толстосумы.       Быть девушкой в мире информационных технологий — сравнимо с проклятием. Пока Джессика получала свое образование, она раз за разом сталкивалась с пренебрежительным, а порой и предвзятым отношением со стороны преподавателей и руководителей практики. Некоторые даже считали, что обучать девушек — бесполезная трата ресурсов, ведь они все равно выйдут замуж и будут рожать. Но Уильямс справилась с этим, как и с тем недовольством со стороны инвесторов, когда она решила лично возглавить компанию, а не нанять директора мужчину.       — К сожалению, наше общество не такое совершенное, каким мы хотели бы его видеть, — отметил Ганнибал, сев рядом с ней, — но от тебя будет зависеть то, смогут они вытереть об тебя ноги или нет.       — Не хочешь, чтобы тебя укусили — укуси первым, — с злорадством перефразировала Джессика, — а если серьезно, они поломают об меня свои дорогие виниры.       — Такой настрой мне нравится больше, — видеть ее подавленной или напуганной для него невыносимо больно. Сейчас, когда в глазах девушки горел огонь, пусть и не оповещающий о ее добрых намерениях, Ганнибал был уверен в том, что с ней все будет в порядке. Она хищник, огромная белая акула, которая совсем скоро начнет свою охоту на мелких рыбешек.       Ганнибал осторожно обхватил ее подбородок и притянул к себе, накрывая губы своими. В нос ударил яркий запах шалфея — вчера Джессика так громко орала на некоторых, особо одаренных сотрудников, что сорвала голос и теперь спасалась пастилками от боли в горле. Она прижалась к нему и свободную руку Лектер запустил в распущенные волосы. Несмотря на то, что они уже довольно давно были в отношениях, ничего больше поцелуев у них не было. Они с самого начала начали спать в одной кровати, но они просто спали обняв друг друга и ничего больше. Ганнибал понимал, что после Эйрика Джессике сложно вывести новые отношения на тот уровень, когда партнеры начинают заниматься сексом и не торопил ее. Джессика же каждый день убеждала себя в том, что именно сегодня она сделает шаг.       — Пойдем в спальню, — выдохнула она, посмотрев на Ганнибала.       — Идем, — согласился он, отпуская ее.       Джессика не могла признаться ему в том, что боиться первой за долгие годы близости. После смерти Эйрика у нее никого не было и она опасалась того, что половой акт может доставить ей дискомфорт или даже боль. С Эйриком у нее была богатая сексуальная жизнь, много практик, поз, БДСМ. Он любил жесткий и грубый секс, любил доминировать. Глядя на Лектера, Уильямс понимала, что скорее всего доктор не согласится и на треть тех вещей, которые она практиковала с прошлым партнером. Да и вообще, некоторые из вещей, которые ей нравились, могли стать темой для обсуждения во время психотерапии.       — После Эйрика у меня не было секса, — неожиданно сказала она, отойдя к окну и обняв себя руками.       — Я понимаю, — Ганнибал подошел к ней и обнял со спины, — ты боишься того, что это может быть неприятно или больно? — предполагает он. Прикусив губу, Джессика кивает, — хочешь поговорить об этом?       — Да, наверное да, — ответила Джессика, повернувшись к нему лицом, — с Эйриком у нас была очень разнообразная жизнь, ну в плане секса, — признается она, пройдя к кровати и сев. Это было так стремно, обсуждать прошлого партнера с нынешним.       — У всех свои предпочтения, — Лектер сел в кресло, — опасаешься, что твои могут не совпадать с моими? — интересуется он.       — Вроде того.       — Есть только один способ понять это — поговорить, — мягко произносит Ганнибал, — и нет, я не собираюсь склонять тебя к близости, и уж тем более, брать силой — это аморально и жестоко. Так что просто расскажи о том, что тебе нравится, а я расскажу о том, что нравится мне. Я уверен, что мы сможем найти компромисс.       Джессика густо покраснела. Она не говорила с Эйриком о том, что нравится ей, обычно они просто трахались так, как говорил он и все на этом. Что-то из этого пугало девушку, которая едва стала совершеннолетней, но, как правило, партнера это не останавливало. Сейчас она боролась с неловкостью и смущением.       — Жесткий секс, — пробормотала Джессика, — грубый и болезненный.       — Это была инициатива Эйрика или твоя? — осторожно интересуется Лектер. Он не был специалистом в сексологии, но некоторые основные моменты знал. Джессика болезненно усмехается. Она знала, что все это перерастет в очередной сеанс терапии.       — Обычно его, — ответила девушка, — ему нравилось ощущать власть. Он командир по складу личности. Привык все держать в руках. Делать людей беззащитными.       — Тебе это нравилось? — он не видел ничего плохого в адекватном доминирование, к тому же, и сам любил занимать ведущую позицию. Но его партнерши были согласны на это. Джессика пожала плечами.       — У меня не было другого опыта и я думала, что это нормально, — добавила девушка. Лектер знал, что она страдает от алгофобии — боиться боли, так что подвергать такого партнера заведомо болезненным сексуальным практикам казалось ему просто диким, — а что нравится тебе? — решает она сменить тему.       Лектер усмехается. Он пересаживается на кровать и осторожно обнимает ее за талию, смотрит в глаза. Ему не нужно, чтобы она его боялась, теперь куда важнее ее доверие.       — Я не люблю делать партнерам больно, — он мягко улыбается и заправляет за ухо пряди ее темно-каштановых волос, — приятно — да, но не больно. В жизни любого человека итак бывает слишком много боли, так что было бы несправедливо подвергать его ей еще и во время полового акта.       Он снова ее целует, прижимая к себе. Джессика вздрагивает, когда пальцы Ганнибала осторожно опускают лямки ее топа, окончательно обнажив плечи. Его губы скользят по тонкой шее, к ключице и Уильямс издает сдавленный стон.       — Просто доверься мне, — просит он, разомкнув поцелуй. Девушка кивает и Ганнибал плавно опускает ее на кровать. Она оказывается под ним, совершенно беззащитная и хрупкая. Ей приходится приподняться, когда Лектер стягивает с нее топ. Она не всегда носила лифчик дома, так что взору предстала упругая грудь, — расслабься, — мягко просит Ганнибал, — все в порядке. Ты в безопасности.       Иногда Эйрик бил ее во время секса. Ему нравилось наблюдать за тем, как на молочной коже проступают синяки. Он ловко использовал то, что Джессика была одержима им, что не могла пойти против и высказать свое недовольство. Зависимая и садист — прекрасный пример абьюзивных отношений. Такой яркий и приторный, что аж тошнота к горлу подступает.       — Ты не будешь меня бить? — вырвалось у нее. Лектер оцепенел и посмотрел на нее с опаской.       — Что? Конечно, нет, — быстро произнес он, — я никогда не позволяю себе подобного в отношении своих партнерш. Я не причиню тебе боль, обещаю.       Она доверчиво кивнула и постаралась отключить мозг, не думать о прошлом опыте, который оставил неизгладимые рубцы на ее душе и психике. Ганнибал осторожно провел рукой по ее груди, животу, дошел до резинки серых домашних штанов. Его движения были плавные и осторожные, не приносящие ей боли. Пальцы Лектера скользнули под белое кружево нижнего белья и Джессика пискнула.       — Тшш, — успокоил ее Ганнибал, — ты молодец. Все хорошо, — он наклонился, чтобы поцеловать ее, — если хочешь, я могу принести смазку с анальгетиком. Это поможет, если возникнут неприятные ощущения во время проникновения, — она кивает и он встает с кровати.       Джессика не хотела думать о том, откуда у него смазка. Хотя, конечно, это очевидно — он взрослый мужчина и у него наверняка были десятки девушек с которыми он занимался сексом. У нее был только больной на голову Эйрик, который насиловал ее. Ганнибал снова опускается рядом. Он стянул рубашку и Джессика провела рукой по его голому торсу, заросшему мелкими кудрявыми волосками.       — Ты уверена в том, что хочешь этого? — еще раз спрашивает Ганнибал, — я ни к чему тебя не принуждаю.       — Да, я хочу, — простонала она, позволив ему раздеть себя. Она лежала перед ним голая. На руках остались рубцы и следы ожогов — что-то она поставила сама, что-то — дело рук Эйрика. На плече аккуратный шов, который накладывал Лектер, после того, как она получила огнестрельное ранение.       Смазка в самом деле ей помогла, хотя было незнакомое и не очень приятное ощущение холода от геля. Он действовал очень осторожно и бережно, не проникая сразу резким толчком. Это успокоило Джесс и она смогла расслабиться. И хотя постепенно она привыкла, Ганнибал не ускорял темп, продолжая медленно входить в нее.       — Все хорошо? — интересуется он.       — Да, — кивает Джессика, хватая ткань пледа пальцами, — да…