Школьная романтика

      Мы начали общаться совершенно случайно в самом начале учебного года. Моего последнего года в стенах школы в роли ученицы.       Я была куратором игры у твоего класса: помогала проходить полосу препятствий, направляла к следующей точке. Тебя избрали капитаном команды, что, признаться, ничуть меня не удивило: ты был единственным, кто мог взять ситуацию под свой контроль, быстро ориентировался в нарисованной за день до игры карте и следил за тем, чтобы никто не оставался в стороне. Именно поэтому постоянно был сзади, наблюдая за остальными. Именно поэтому остановился и поймал меня за руку, когда я, не заметив торчащий из-под земли корень дерева, споткнулась и чуть не упала.       — Ты в порядке? — взволнованно посмотрев на меня и не отпуская мою руку, спросил ты.       Мы едва были знакомы, время от времени здоровались друг с другом, когда сталкивались в школьном коридоре, но этот, казалось бы, незначительный жест, ничего не значащий, заставил меня подумать, будто мы знакомы уже очень долгое время и всё друг о друге знаем, хотя, на самом деле, я даже не представляла, что ты из себя представляешь. Думала: «просто очередной семиклассник, отпускающий аморальные шуточки из тик-тока, ничего более.» Но, к счастью, мои представления не были оправданы.       После игры мы стали общаться чуточку больше. Наше приветствие с обычной «пятюни» сменилось на объятие, которое с каждым разом становилось крепче и длилось на несколько секунд дольше. Признаться, мне это нравилось. А ещё нравилось, как ты хитро, словно лис, улыбался, когда подходил здороваться второй, третий раз за день.       С каждым днём мне становилось всё интереснее и интереснее наблюдать за развитием нашего общения, которое, казалось, оставалось на том же уровне: мы здоровались в школе, интересовались делами друг друга, но никогда не углублялись в них. Редко списывались в сети, чаще всего по моей инициативе.       Потом мы встретились на дискотеке. На самой обычной дискотеке для школьников, что проходит каждые выходные. Я никогда не воспринимала дискотеку всерьёз, считала тех, кто на неё ходит, глупцами, понятия не имеющими, что такое настоящее веселье. В начале учебного года (как раз тогда, когда мы начали общаться), вместе с компанией друзей решила сходить, смеха ради. Захотелось узнать, насколько на дискотеке весело. И мне понравилось. Оказалось, дискотека была не такой скучной, как я думала, когда не ходила на неё.       В этот вечер мы планировали выпить. Совсем немного — всего лишь по баночке «Чёрного русского» или «Джин Тоника». Конечно же, не на дискотеке: всё-таки, она для детей, а мы уже достаточно взрослые (одиннадцатый класс, как-никак), что о нас подумают? Забавно, что нас, уже почти взрослых самостоятельных людей, пугала вероятность быть раскрытыми, пока ты и твой приятель распивали пиво, почти не скрывая баночки от диджея, который, по совместительству, ещё и был учителем в нашей школе.       — Ты не против, если я выпью с тобой? — спросил ты, когда мы с подругой выбирали напитки в магазине.       — Тебе не много будет? — я по-доброму усмехнулась, вспоминая смятую тобой банку пива, что ты выбросил в мусорное ведро, когда мы уходили с дискотеки.       — Поверь, нет. Всё в порядке.       И мне пришлось тебе поверить.       Взяв по бутылочке слабоалкогольного коктейля, мы вышли на улицу и, открыв их, сделали по глотку. Прохладный декабрьский ветер оставлял обжигающие поцелуи на лицах. Компания подростков, распивающих поздним вечером напитки, шумно обсуждала всё, что только придёт в голову, и звонко смеялась.       Ближе к полуночи, когда все уже разошлись по домам, я написала тебе. Решила узнать, как ты себя чувствуешь, и заметили ли родители твоё состояние. Тогда же ты признался в том, что я тебе нравлюсь.       Что я могла ответить на твоё признание? Ничего. Точнее, почти ничего: я поблагодарила тебя за честность и доверие, а потом спросила, не смущает ли тебя наша разница в возрасте, — целых 4 года, — которая так сильно ощущается сейчас, но которая не будет заметна спустя пару лет? Ты ответил, что даже не задумывался над этим.       Тебе было всё равно. И также всё равно сейчас. Разница в возрасте не беспокоила тебя не потому, что ты был недостаточно зрелым, чтобы размышлять над подобными вопросами, а потому, что это не представляло никакой важности: ты чувствовал согревающее чувство влюблённости в сердце, почему бы не сказать об этом той, с кем это связано? Разве возраст может мешать влюблённости? Не в твоём случае. А вот в моём — вполне.       Как я могла ответить взаимностью тебе, тринадцатилетнему мальчишке, мыслящему не на свой возраст? Меня пугала цифра, я говорю об этом совершенно открыто сейчас. Меня пугали разные взгляды на жизнь, разные ожидания от неё, разные потребности. Поверь, они были разными. Мне не хотелось пугать тебя своим поведением, а оно, прошу тебя, верь мне, могло напугать: я не собиралась угрожать тебе, держа у твоего горла нож, дело было в другом. Я не испытывала к тебе романтической симпатии, но мои чувства к тебе были самыми тёплыми и светлыми, но — дружескими.       Я не дала тебе конкретного ответа, всего лишь сказала, что стоит немного подождать, и, быть может, мой ответ насчёт твоего предложения стать парой изменится. Конечно, я понимала, что совсем скоро наше общение прекратится: я закончу школу, поступлю в университет, и мы больше не будем видеться каждый день, что стало бы преградой в общении. Я закончу школу, а ты забудешь обо мне, заприметив новую девчонку, в которой будет всё, что ты искал, с которой вы найдёте грани подобия. И она будет нравиться тебе гораздо больше, чем когда-то нравилась я. Но я снова ошиблась. И снова к счастью.