Приехав вечером домой, сразу же устроила Бриллингу допрос.
Иван Францевич разложил весь свой арсенал на кухонном столе. Мужчина жевал сельдерей и чистил оружие.
— Что с этим Воробьёвым?
— Он диверсант, — прищурился, — или предатель. Азазель не убивает из-за личной неприязни, а когда кто-то нарушает правила, то этого человека надо ликвидировать.
— Что такого сделал?
— Во-первых, убил Попова, чья смерть не относится к делу, во-вторых, подался в бега, что мне вообще не понравилось, а в-третьих, несёт угрозу раскрытия организации.
— И из-за этого ты приехал в управление?
— Конечно, — фыркает, — возобновление дела Азазель сугубо мой интерес, тем более, Воробьёв нужен живым.
Ваня протянул мне чёрный пистолет сорок пятого калибра. Достаточно увесистый, но при этом удобный.
— Как романтично.
— Это не романтика. Тебе необходимо нормальное оружие, а не табельный водный пистолетик.
— Я в силах обеспечить себя необходимым.
— Нет. В твоих руках мой пистолет, я с ним долгое время работал. Он хорошо тебе подходит, так как ты стреляешь, а уже потом думаешь.
— Не поняла.
— Пройдёт, — поднимается с места, — английский хорошо знаешь?
— В совершенстве, ещё немецкий.
— Молодец. У тебя час, собирайся.
Такой грубый, какой-то резкий. Поглощён своими мыслями.
— Куда мы едем? — не сдаюсь, — Бриллинг!
— На собрание, — поднимается по лестнице, — ты же так горишь желанием увидеть всё изнутри. Я предоставляю тебе такую возможность.
Как цепная собака, так и норовит кинуться.
— С тобой сегодня что?
— Устал, — рявкнул.
Ваня не восстановился полностью, но уже рвётся в бой. Убийственная тяга к приключениям.
Я надела чёрное обтягивающее платье с длинным рукавом, и собрала волосы в хвост на затылке.
Бриллинг выбрал чёрную рубашку, штаны и пиджак. В его стиле.
Мы молча доехали до места проведения собрания. Ни слова…
Иван Францевич был полностью сконцентрирован на дороге, так как непрекращающийся ливень создавал проблемы.
Его глаза потемнели, напоминая мне грозовое небо. Вот-вот и услышу гром.
Он припарковал автомобиль, вышел из машины, после чего открыл зонт и мою дверь. Галантно протянул руку, закрывая от непогоды.
И опять же молча. Я с ума начинаю сходить. Почему Бриллинг молчит? Что такого произошло? Выбивает из колеи его поведение.
Я в неком замешательстве. Собрание Азазеля проходит в ресторане?
— Не стой.
Мужчина по-хозяйски взял меня за руку, уводя в приватную зону заведения. Охранник заметивший нас, сразу же пропустил, посмотрев на меня так, словно я какая-то неопрятная. Бриллинг осадил его одним взглядом.
Перед тем, как войти, нам протянули чёрные маски, полностью закрывающие глаза. Телефоны забрали.
— Наденьте, пожалуйста.
Жуть.
Цокольный этаж заведения выглядел достаточно приятно и роскошно. Небольшой фуршет, алкоголь и другие напитки. Люди разговаривали о политике, моде и собаках.
— Евгения.
Амалию узнала по голосу. Её животик уже заметно округлился.
— Здравствуйте.
— Я отошёл, — прошипел.
Бежецкая не удивилась такому поведению Бриллинга. Это нормально, да? Он же весь на иголках, нервный, злющий.
— Рада вас видеть… Поздравляю.
— Благодарю.
— Уже стоит называть императрицей?
— Прекратите, — усмехнулась, — вижу, решили присоединиться к нам?
— Можно и так сказать.
Мне здесь неуютно. Чувствую себя лишней.
— Вы очень заинтересовали Бриллинга. Это достаточно необычно.
— Почему же?
— В период нашего брака он был холодным и пассивным.
Как по голове лопатой ударили… Бриллинг и Бежецкая — бывшие супруги? Она — Меньшова Валерия?!
Поплохело моментально.
— С годами может измениться даже такое, — делаю вид, что не охуела.
— Удивляет.
— Простите, а зачем маски?
— Для антуража. На самом деле, они закроют ваше лицо при обсуждении. Микрофон осветит только вашу нижнюю часть лица, шею и тело по пояс.
— Вы все равно друг друга знаете.
— Мы — да, а остальным известно лишь имя. Обещаю, со временем разберётесь, — оглянулась, — за вами уже идут.
Иван Францевич с особенным холодом взял за руку, уводя в сторону зала. Конечно мне приятно, что Бриллинг прилюдно прикасается ко мне, подтверждая отношения, но то, как мужчина делает это, меня пугает. Он просто какой-то каменный, отстранённый.
Огромный круглый стол, в центре которого дисплеи на кронштейнах, удобные мягкие кресла, микрофоны, вода и пепельницы. Всё в чёрных цветах.
Он отодвинул стул, позволяя мне присесть, а сам занял другое место.
Вслед за нами появились и другие участники. Папа легонько коснулся моего плеча и улыбнулся.
Атмосфера до ужаса напрягает, но отец немного поднял моё настроение.
— Приветствую каждого, — заговорил на английском, — на повестке дня достаточно много вопросов, но начнём с главного. Воробьёва нашли? Абаддон?
— В поисках, — с хрипотцой, — на данный момент объявлен в розыск, за близкими друзьями и семьёй установлено наблюдение.
— Быстрее, — скомандовал, — Апата?
— Процесс близится к логическому завершению. В скором времени состоится церемония бракосочетания, — ответила Амалия.
Мы обсудили ситуацию на Ближнем Востоке, роман Бежецкой с Николаем. Признаюсь, я находилась в каком-то тумане. Не соображаю.
Молча слушала и охуевала от происходящего.
Бриллинг курил, прожигая меня взглядом. Испепеляет. Становится некомфортнее с каждой минутой.
— А теперь, — отец, — прошу удалиться всех, кроме Абаддона, Апаты и Кайна.
Хотелось убежать из этого помещения, но меня не выпустили.
Я дождалась когда они выйдут.
— Поехали, — открыл двери.
Мы вновь ехали в полной тишине. Это уже не пугало, не раздражало.
— Есть что сказать?
— Нечего, — снимаю пальто, — ты решил поговорить со мной?
— Женя, — развязал галстук, — давай обсудим всё сразу?
— Попробуем.
— Я не буду петь серенады, кричать о своих чувствах, беспрестанно разговаривать с тобой, как-либо активничать. Я не дам тебе эмоций, кроме того случая, если меня разозлить. Показываю своё отношение к тебе действиями. Ненавижу трепаться. Могу целый день молчать, никак не контактировать, даже не выходить из своего кабинета, но это не значит, что я остыл.
— И почему же?
— Слова — пыль. Скажу так, — прикурил, — это подойдёт лишь единицам, если не устраиваю, то можно прекратить всё здесь и сейчас. Без скандалов, истерик, обид. Карницкая, я не изменюсь, мне тридцать пять лет. Всегда таким был, являюсь и буду.
Я хочу собрать вещи и уехать отсюда подальше. Бриллинг в последнее время меня вымораживает.
— Эмоциональные качели какие-то… Можно скажу как есть?
— Можно, — улыбнулся.
— Пиздец блять. Я так охуеваю от происходящего, что все адекватные слова из головы вылетают. К Азазелю вопросов нет, все структурировано, цивильно, я даже что-то поняла…
— А суть? — перебивает.
— Относительно. Королями стоит управлять.
— Молодец.
— Про меня ничего не сказали.
— Ты пришла, а значит подтвердила своё участие. Большего не надо.
Интересные у них правила.
— Почему ты мне не сказал, что был в браке с Бежецкой?
— Это важно? — удивился, — что-то изменится?
— Ты с ней в Москве встречался.
— Оставь эти ревности. Меня и Амалию ничего не связывает. Я не имею привычки возвращаться к бывшим, тем более, — усмехнулся, — к ней.
— Вы все хуями обкурились, — направляюсь на второй этаж, — сектанты ебаные.
— Спасибо! — рявкнул.
— Вообще замолчи, — остановилась, — биполярник.
— Ой, — хохочет, — забавная ты. У кого из нас проблемы с головой? У тебя, которая всё ещё находится рядом с таким, как я, или у меня, который как-то терпит твоё хамство? Другая бы уже получила пулю в затылок.
Этот вопрос останется без ответа.
Остаток вечера провела в своей комнате, наслаждаясь одиночеством. Сходила в душ, занялась медитацией и совершенно не грузила себя какими-то мыслями.
Пошел нахуй. Бесит.
Утро
Проснулась от манящего аромата кофе. Ночью Бриллинг запустил Велиара. Кот развалился на кровати как хозяин этого мира.
— Царь, — глажу его, — повелитель вселенной.
— Мр-р-р…
— Император Всероссийский…
Самого Вани дома не было, но на столе стоял завтрак. Овсянка на воде, несколько тостов и кофе. Уехал недавно, так как еда ещё тёплая.
После завтрака отправилась на работу, и первым, что меня удивило, это отсутствие начальника в управлении.
Зайдя в раздевалку, захотела стереть себе память. Девушки стояли на скамейках, кто-то умудрился залезть на шкафчик, и все они творили какую-то хуйню: твёркали, дрыгались как могли под ужасную музыку.
— Вы чо, — открыла рот, — вообще охуели? Это чо за поебота?
— Жень, — Кира скривилась, — зарплаты не хватает, приходится как-то зарабатывать.
— Это же просто видео смешное под музыку. Очень популярный тренд сейчас.
— Ты отхватила своего Бриллинга, да ещё и дочка графа, тебе не понять, — Орлова наступает.
— Значит, жопой на камеру трясти надо? Никакой чести нет?
— Ты вообще с начальником ебешься. А какой чести нам говоришь?!
— Понимаю, Кир, понимаю по-женски, в моей жизни присутствует хороший секс и мужчина, с гормонами всё нормально, тебя это задевает, но заниматься подобной хернёй в управлении сыскной полиции столицы — унижение. Всем хочется жить как в сказке.
— Морали она читает, — не унимается.
— Процент раскрываемости все видели? Нормально, да? Лучше бы так, блять, работали, чем жопами трясли.
— У тебя пиздатый процент раскрываемости, — толкнула меня, — ноги ты широко раздвинула перед Бриллингом. Доплачивает, тебе, подстилке? — вплотную подошла ко мне.
— Кира, советую не нарываться. У нас весовые категории, физическая подготовка и навыки разного уровня.
— Кир, — Лена, — ты не вывезешь.
— Посмотрим, — толкает снова.
Обычно, не довожу конфликт до драки, но и ждать, пока ударят, тоже не буду. Следовательно, в этот раз, я начну первая.
Ударив её со лба в нос, заломила и прижала к шкафчику лицом.
— Шлюха!
— Пять минут на сборы. А это, — поднимаю с пола телефон, на котором видео, — с удовольствием покажу Бриллингу. Заебалась оправдываться за то, что вы все распиздяйки. Поразъебестей работать надо, дорогие мои.
— Там распознавание лица!
— Не проблема.
Схватив её за волосы, заставила посмотреть в камеру телефона. Сработало.
— Хорошего дня. И да, Кирюш, больше не спотыкайся.
— Отдай телефон, сука!
— Полай, блять.
Я отправила видеозапись себе на почту, после чего вернула устройство на стол владелицы.
После обеда в управлении появился Бриллинг. Подозрительно счастливый. Попросил зайти к нему в кабинет.
— Орлова действительно упала и разбила себе нос в раздевалке?
— Да, — включаю видео, — когда занималась этим.
— Какой абсурд, — смотрит, — нашли чем в сорок лет хвастаться.
— Надеюсь, вы теперь не будете спускать на меня всех собак, глядя на показатели работы управления, Иван Францевич?
— Не буду. Хартманн их расслабил. Утренний кофе не показался горьким?
— Нет.
— Странно… После работы заберет водитель. Меня сегодня ждать не стоит. Дела.
— Хорошо, — абсолютно спокойна, — могу быть свободна?
— Да, приступайте к работе. И вот ещё, Карницкая, не надо разбивать носы сотрудницам.
— Так точно. Тогда, не удивляйтесь цифрам.
Вообще похуй, какие у него там дела и почему из-за этих дел он не будет ночевать дома.
У меня работы от «нихуя себе» до «ебать того в рот». Есть чем заняться.
Вечер
Выйдя из управления, почувствовала как голова буквально дымится, плюс ко всему волосы тянут. Так тяжело с ними, высокий хвост или пучок не сделать, сразу же дискомфортно.
Я попросила водителя отвезти меня в парикмахерскую, и сказала, что до дома доберусь самостоятельно.
— Шеф приказал отвезти вас домой.
— Вы хотите ждать меня больше часа? Два или три?
— Сколько угодно.
В салоне уточнила, есть ли свободный мастер, и получив положительный ответ, села на диван в ожидании.
— Так-так, — женщина восхищается моими волосами, — что будем делать с этой красотой?
— Вот, — показываю фото.
— Вы уверены? — опешила, — точно хотите отрезать по плечо? Они практически по поясницу.
— Да, — киваю.
— Густота отличная, может, профилируем у корней?
— Нет, — начитаю злиться, — сделайте то, что я вам показываю, пожалуйста.
— Хорошо.
Через четыре с половиной часа, уже под закрытие салона, всё было готово.
Идеальное удлинённое каре с балаяжем. Прощай желтый колхозный оттенок и тяжелые волосы, и здравствуй пепельный блонд и лёгкость.
— Как же хорошо, — трясу головой, — спасибо!
Расплатившись и поблагодарив мастера, села в машину.
— Вам очень идёт.
— Правда? Приятно слышать.
— Евгения Михайловна, сейчас куда? Домой?
— Да, можно просто Евгения.
— Шеф сказал называть исключительно Евгенией Михайловной.
Бриллинг…
— Хотя, давайте в магазин, а потом уже домой.
— Ваше слово — закон.
Взяла себе креветок, какой-то соус к ним, бутылочку Лимончелло, две штуки манго, кучу творожных сырков, и всякой вкусной гадости.
Пусть он слюной подавится, когда узнает, что я ела всё это без него.
Завтра суббота, на работу мне не надо, а значит, могу весь вечер и ночь играть, смотреть сериалы, наслаждаться едой, приятной компанией кота, проспать до обеда, а после уехать на маникюр, педикюр и шугаринг. От одной мысли хорошо стало.
Что ещё для счастья нужно?
