Её самый страшный кошмар

На протяжении многих лет ей снился один и тот же кошмар. Он вползал в сон, обвивал своими липкими щупальцами её подсознание, заставляя вновь прокручивать события той жуткой, давно минувшей ночи. Дождь. Лес. Их двое. Она едва стоит на негнущихся ногах, сжимая в руках рукоять своего меча. Он, обнимая её, шепчет слова утешения и благодарности, которых она не заслуживает. Ведь Он пронзён её клинком. И она кричит. Кричит Его имя, что с такой болью отдаётся в сердце. Этот крик становится спасительным крюком, что вырывает её из этого ужасного сна. И так из раза в раз. Всегда, когда она меньше всего этого ждёт. Из года в год. Десятки лет. Но затем кошмар изменился. Всё тот же лес. И тот же дождь. Вот только с ней больше не её лейтенант. Его волосы, всегда торчащие в разные стороны, из цвета вороного крыла становятся рыжими. А глаза, в которых можно было увидеть море, приобрели цвет тягучей карамели. И снова её руки сжимают рукоять клинка, насквозь пронзившего теперь уже тело временного шинигами. И вновь только собственный вопль может разбудить её и избавить, пусть и на время, этого ужаса. Что бы она ни делала, это видение снова и снова возвращалось, лишая её сна и заставляя сердце отстукивать бешеные ритмы. Этот страх, чёртов страх повторения истории. Она не хочет видеть крови близких на своих руках. Для неё это слишком тяжело. Она ругает себя. Опять она думает о себе... Нет. Она уже та, что прежде. Страх больше никогда не будет ей управлять. Она убеждает себя в этом каждую беспокойную ночь, но это не помогает. Кошмар отказывается капитулировать перед её доводами, снова и снова без стука врываясь в её сновидения. Опять. Опять с неба непроглядной стеной льётся дождь. Его капли, падающие на её лицо, стекают неровными дорожками, смешиваясь с солёными бусинками слёз. Холодные капли падают на её руки, покрытые кровью, медленным тягучим потоком, стекающей по её клинку. Ей кажется, что ноги вот-вот подкосятся, словно тонкие спички. Но осознаёт, что не способна сдвинуться с места. Она вновь с ужасом смотрит на Него широко раскрытыми от ужаса глазами и шепчет Его имя. Рыжие волосы точно так же торчат в разные стороны, а во взгляде нет осуждения. Он смотрит ей в глаза, сжимая в ладони лезвие, пронзившее Его грудь, и произносит Её имя. С её губ вырывается самый истошный крик боли, отчаяния и ужаса. Этот крик мог бы разбить сердце каждому, кто его услышит. Но он не способен её разбудить. Ведь это больше не сон.