***
К сожалению, у старшеклассника оказалось не такое уж непревзойденное терпение. Да, он сказал подойти куколке в кафе к около шести. Сам виноват, надо было указывать точное время. Стрелки на наручных часах расслабленно спадали на нужную цифру. Однако, приглашённой макушки не было видно. Скарамучча специально сел у окна, дабы еще издалека увидеть Кадзуху. Но время близилось почти к десяти минутам. Не было похоже, чтобы парень нервничал. Скорее, наоборот, некое раздражение. Ведь красноглазый подавал большие надежды. А оказалось, он такой не пунктуальный. Официантка знатно поднадоела Кабукимоно, ибо тот сидел уже полчаса, ничего не заказав. Однако, повернув голову к окну, прямо мимо него проходит… Собственной персоной Каэдэхара? Но далеко не в сторону входа, а в противоположную. Лицо поворачивается к Скарамучче, одаряя брюнета хитрым взглядом алых глаз, и чуть заметной ухмылкой. Но старшеклассник сразу подметил. Вкус в одежде был отменный. В строгой школьной форме он хоть и был как все, выделяясь лишь белыми волосами… А сейчас. Песочный цвет расстёгнутого пальто, идеально сидящий на плечах. Как же оно ему подходило. И всё же, лукавый проходит мимо, будто еще в школьное время сам Скарамучча, о котором почти не умолкая шепчется школа, не подошёл к нему, приглашая на личную встречу. — Вот сучёныш. — процедил через зубы оскорбленный брюнет, выметаясь прочь из злосчастного кафе. Восьмое апреля.***
Оставшуюся неделю Кадзуха явно активно избегал любого пересечения с новоиспеченным знакомым, который таковым и не являлся. Это походило на прятки, и в случае проигрыша, Каэдэхара был уверен, что его уничтожат, загнобят, и растопчут. За ним буквально следовали по пятам, наступая на ноги. Но, если подумать, хотел бы Скарамучча навредить блондину, тот бы уже давно ему отомстил, или как-то напакостил. Однако, даже усмешки его дружков прекратились. С наступлением выходных чувство преследования покинуло школьника, а утро оказалось на удивление добрым. Можно понежиться в постели, не думая о том, что придётся собираться, и ехать на учёбу. Он не ненавидит школу. Возможно, даже наоборот. Ему нравилось просто учиться, и своё учебное заведение он принимал как должное. Тем не менее, кто откажется от выходных, когда можно не подрываться от надоевшего будильника, а сладко выспаться. Окончательно проснувшись, Кадзу взял в руки рядом лежавший телефон, который очевидно забыли поставить на зарядку. Кое-как расправившись с проводом, появилась возможность еще пару минуток поваляться. Никто не запрещал Каэдэхаре поспать ещё, но Кадзуха не был бы собой, если бы спал до половины дня. Телефон завибрировал, вынуждая бледнолицего поднять лицо с притягательной подушки. Глянув на экран, первым делом был замечен пропущенный звонок в 4:39. Кому приспичило названивать в такое время? А ниже красовались два сообщения. От их содержания алые глазки распахнулись от удивления, и от сна действительно не осталось и следа. " — Какого чёрта ты избегаешь меня, Каэдэхара?» 4:58. " — Я ведь просто хочу поговорить с тобой.» 5:01. Одно было ясно как погода за окном: гордость Скарамуччи была серьёзно задета. На лице засияла нелепая улыбочка, которая сменилась недоумеванием, откуда брюнет взял его номер. Тонкие пальцы вбивали новый контакт «Скара». Улыбчивый Кадзуха решил ничего не отвечать.***
Поздней ночью голубоглазый разглядывал снифтер с темной жидкостью, капли которой красовались на дне. Бутылка коньяка была почти полностью опустошена старшеклассником. Несмотря на то, что до двадцатилетия ему оставалось почти два года, это не мешало Скаре достать чего покрепче. Коньяк полюбился парню всего около года назад, однако вкус стал уже настолько привычным, что ни один вечер пятницы, в последствии и ночь субботы не проводились в трезвом состоянии. Подливая себе еще, Скарамучча задумчиво глядел на выключенный телефон, из которого играла какая-то песня. Благодаря небольшим выкрутасам, Кабукимоно удалось достать номер Каэдэхары. И это было гораздо легче, зная его имя и фамилию, нежели вынюхивать, как этого игнорщика зовут. Свободная рука пальцами постукивала по столу, размышляя. Он хотел, чтобы Кадзуха принадлежал ему. Его сравнение блондина с куклой не вылезало из головы. Новые друзья ему были не нужны, а об отношениях и речи не было. У него есть идеальная, изумительная Синьора. Такая вся хорошая, правильная. Так бы мыслил адекватный человек? Вспоминая эту девушку прикрытые глаза закатываются, казалось уставившись на собственный мозг. Кто мог бы сойти за куклу, так это точно она. Она не была пластиком лишь тогда, когда Скарамучча приходил в компанию, где она отводила его в сторону, и истерично шептала о том, где он шлялся, и какого черта он с ней не всегда. Именно так, именно «почему ты со мной не всегда». Очередной стакан был иссушен парой глотков. Напиток уже не так обжигал горло, а спирта во вкусе не было. В любой другой день это бы значило, что пора завязывать. Но сегодня он не планировал спать.***
Спустя неделю, белокурый все же согласился на разговор. Но в этот раз место выбирал он, ибо чувствуя подвох, он хотел быть уверенным в собственной безопасности. Как и предугадал Скарамучча, этим местом оказалась как раз лавочка под деревом, и в этот раз брюнет согласился присесть рядом. Брюнет сразу принял привычную для себя позу: нога на ноге, руки скрещены, спина выпрямлена, а взгляд устремлялся сверху вниз. Гнетущую тишину нарушил как ни странно, Кабукимоно. — И чего ты молчишь? — с ноткой грубости спросил старший, разглядывая то ли людей вдалеке, то ли ещё что-то, без особого желания смотреть на младшего. — Это ты настойчиво хотел поговорить. — возмущенно глянув на Скара, не понял причину вопроса блондин. — Ничего не настойчиво! Ты просто хуев игнорщик. — брюнета выводил из себя этот второклассник. И подмечая приподнятые уголки пухлых губ, осознаёт что с ним все еще в наглую играются. Двадцатое апреля. Незаметно пролетело около месяца. Две макушки успели неплохо так сблизиться, периодически заседая в том самом кафе, куда Скарамучча позвал Каэдэхару в самый первый раз. К слову, старший все ещё зовёт его по фамилии. Кадзуха много раз пытался уговорить его звать просто по имени, да хоть прозвище. На что всегда получал отказ и щелбан, за очередную попытку заставить его называть пепельного иначе. Причина такого обращения также не была объявлена. Ибо если бы вредный Каэдэхара узнал настоящую причину, брюнет бы точно был озарён самодовольным взглядом. О друг друге они также постепенно узнавали много нового. Например, Скар редко ходит по клубам за компанию, как оказалось, с «никакие они мне не друзья, просто знакомые». Однако, про уже привычные алкогольные вечера на кухне за столом он умолчал. Как и о том, что последний месяц боролся с желанием пригласить Кадзуху к себе, чтобы выпить вместе с ним. Каждые выходные. Необъяснимое желание вытащить из человека больше информации о нём самом. Вероятно, иметь друга не так уж и плохо. А вот о беловолосом ничего необычного услышано не было. Любитель классической литературы и прозы. Сидит в школе в одиночестве, потому что хочется. Просто и понятно, «потому что я так хочу». И все еще в одиночестве, потому что портить репутацию близким общением с алыми глазками не казалось приятным. А тот и не возмущался. Тридцать первое мая.***
Прошло около полугода. Брюнет часто заглядывал в гости, дабы испить великолепные чаи из большой коллекции видов трав Кадзухи. Как оказалось, он очень любит кленовые листья. И осень он тоже любит. Два триместра уже позади, как и невыносимо трудные экзамены. Очевидно то, что оба парня сдали их на высшие баллы. Скарамучча не был удивлён результатам своего друга, а вот второй как раз наоборот. — Что?! Ты как вообще сдал? Я думал, ты вообще не готовился! Какие у тебя баллы? — пораженно восклицал пепельный, удивленно моргая длинными ресницами, смотря то на листы с результатами, то на (снова) возмущенное лицо брюнета. — В смысле как?! У меня заебенные знания! Я тебе ещё с самого начала пояснил, что меня интересует учёба, а не то, что этих придурков. — руки обиженно скрестились на груди. И конечно, он никогда не признает, что его что-то обидело. Оказалось, Скара любил читать не меньше второклассника. Но то, что второй никогда не замечал этого за брюнетом, он оправдывал тем, что не любит читать прилюдно. Умалчивал он также о том, что в одной из его комнат была небольшая библиотека, откуда он частенько выбирал книжку поинтереснее, и усаживался на кухне с кружкой кофе с коньяком. Второе октября.***
Близится конец октября, с тем самым и день рождения. Надо было придумать подарок, достойный бледной куколки. Однако, какой подарок может быть лучше, чем он сам? Старшеклассник долго думал, как можно преподнести признание. Нет, не признание в любви, или чувствах. Изначальным планом было сделать его своим. Присвоить. И не важно, в каком плане. По какой-то причине Кадзуха не праздновал своё «особое» совершеннолетие с родителями. Хотя тема о родственниках у них и в общем то не всплывала. Но по итогу, единственным приглашенным оказался именно он. — Блять, я тебя умоляю. Тебе восемнадцать исполнилось, а ты даже выпить не хочешь? — оглядывая именинника кажись разочарованным взглядом, наблюдая как перед ним ставят кружку чёрного чая. — Из крепкого только чай, а алкоголь я не люблю. — улыбчиво, и медленно проговорил Каэдэхара. Он соврал. Он не пробовал алкоголь, и даже не мог утверждать, нравится он ему или нет. Скара что-то снова рассказывал, о каких-то людях, чьих имен не помнил никто из них. На бледном лице расплывалась улыбка, зачарованно слушая своего гостя. На душе было очень тепло, и так приятно. Сердце настукивало что-то ритмочное, наблюдая как серьезный брюнет расслабился от хорошо заваренного чая. — А этот уебан взял и... Каэдэхара, слушаешь? В чем дело, чего лыбу давишь? — блондина прервали от разглядывания синих глаз. — Просто впервые за долгое время у меня гости на дне рождении. — парень прикрыл глаза, немного улыбаясь. Действительно искренне. " — Улыбается, куколка.» Немного помедлив, Скарамучча встаёт со стола, и подходит к обладателю притягательных алых глаз, садясь перед ним на корточки. Сердце бешено забилось, обдало холодным потом, окоченяя пальцы рук. Кадзуху, однако, это смутило. — Каэдэхара. Будешь встречаться со мной? Минутное молчание. Полностью потерянный взгляд второклассника завораживал, притягивал тёмного. Даже если он откажется, это стоило того, чтобы увидеть это лицо. — Что, блять? — теперь и выражение Кабукимоно приобрело похожее выражение лица. Нецензурная лексика из уст Кадзу уж точно была неожиданностью. Кухня залилась смехом, немного отдавая эхом. — Что смешного? Ты вообще знаешь, что у тебя девушка есть?! — уже не выдерживая поднялся со стула пепельный, пытаясь смотреть самым осуждающим взглядом. — И вообще, с чего ты решил, что я г..гей. — парень запнулся, наблюдая как Скарамучча поднимается с корточек, оказываясь лицом перед его носом. — Я хочу, чтобы ты был моим. — горячий выдох изо рта Кадзухи прошелся прямо по губам брюнета, от чего по коже пошли приятные мурашки, а взгляд устремился в чужие глаза. Опешив, парень сделал шаг назад, снова корча самодовольное лицо. — Дай мне неделю, и я все исправлю. — обладатель игриво блестящих синих глазок уселся обратно на стул, отпивая глоток уже остывшего чая. Скара был уверен в превосходности его подарка, поглядывая на все еще ошарашенного Каэдэхару, стоящего посреди кухни. Двадцать девятое октября.***
Действительно, спустя неделю по всей школе, во всех углах ютился слух о том, что самая популярная пара рассталась. По какой причине, никто не знал. Синьора не приходила на учёбу, а Скарамучча пресекал какие-либо вопросы по этому поводу. Кто-то твердил об изменах, кто-то о скверном характере брюнета, но только Кадзуха знал причину. Ну, или возможно надеялся, что знает. Собственный день рождения не выходил из головы всю неделю. Они не виделись, кроме как в школе, ибо Скара заявил, что ему нужно подготовиться. И он действительно не врал. Телефон в кармане провибрировал, уведомляя владельца о новом сообщении. И он знал, от кого. И для чего. " — Встречаемся на нашем месте, как обычно в шесть.» Коротко и ясно, как отрезал. Ничего нового. В животе неприятно тянула тревожность, напрочь отбивая какое-либо желание видеться сегодня. Он ведь может отказаться. Так ведь?***
Неделя пролетела как день, с того момента как блондин согласился на авантюру. А точнее, с красавчиком школы, который ради него бросил свою любимую девушку. Неужели Каэдахара настолько приглянулся брюнету? На улицах было уже холодно, близилась зима, а значит близились очередные экзамены. А также, день рождения Скарамуччи, который в отличие от Кадзухи имел много знакомых, и явно не собирался сидеть на тихой кухне с одним пепельным, это было ясно как солнечный день. В их взаимоотношениях ничего не поменялось. Просто был статус «в отношениях». Старшеклассник сегодня снова зайдет в гости, но в этот раз по причине, что забыл кое-что у него дома. Что именно, белокурый так и не смог выяснить. Он обошел все комнаты. Даже те, в которые не заходил его новый парень. Но чужих вещей не было найдено. Что ж, если он что-то потерял, пусть сам и ищет. Стук в дверь, и на пороге появляется. Сам Скарамучча. Однако, выглядел он иначе. Как-то, опрятнее чем обычно. Его стиль был всегда прекрасен, но сейчас он безупречен. Казу распахнутыми глазами уставился на идеал в дверном проёме. — Чего смотришь? Пропускай. — однозначно, в квартире своей куколки он чувствовал себя как дома. Обходя его стороной, парень разулся, и сразу направился в спальную комнату Каэдэхары, усаживаясь на кровать. Закрыв дверь, он отправился следом. — Так, что ты у меня забыл в прошлый раз? Скара непонимающим взглядом уставился в стену, будто думая, чтобы он мог сказать. — Я соврал. — прямо пробубнил брюнет, пожимая плечами. — Просто хотел прийти, не знаю. — действительно удивляло то, какой он прямолинейный. Немного подумав, Кадзуха кратко ответил что-то в смысле: «хорошо». Комната наполнилась неловкой тишиной. Будучи друзьями, никакой неловкости не было даже в первые дни. Сейчас же ощущалось, будто они не знакомы больше полугода. Два разговора будто разрушили то, что они так упорно строили. Или так казалось одному блондину. Из апатичных мыслей выбил расслабленный, спокойный голос: — Почему ты согласился встречаться, если ничего ко мне не чувствуешь, ещё и не гей? — в ответ молчание. Как объяснить ему, что ветер в голове сказал, что из-за отказа вся его жизнь пойдет под откос? Наконец, повернув голову в сторону Скары, тот рассматривал его анализирующим взглядом. — Знаешь, — Каэдэхара подвинулся ближе, обращая внимание синих глаз на своё лицо. — Я тоже соврал. — парень оказался смелее, намного, чем казалось. Дыхание перехватило, а довольно быстро приблизившийся блондин ухватил губы Скарамуччи, уложив ладони на скулы. Прижимаясь все больше и больше, потемневшие, уже багровые глаза закрылись, пытаясь отдаться полностью. Нутро бешено заверещало, будто предупреждая об опасности от зацелованного. Отказа не последовало, даже наоборот. Горячие руки легли на талию, легко сжимая бока. И ведущим стал уже брюнет, губами раскрывая рот Каэдэхары, проникая языком. Горячие выдохи, шумное дыхание. Языки переплетались, будто изучая друг друга. Аккуратно, медленно. Алые глазки вновь открылись, наблюдая удовольствие на лице своего партнёра. До этого момента, отношения казались лишь шуткой. Как такому как он могут нравиться парни? Мысли о том, что это может оказаться розыгрышем, шуткой, или вовсе издевательством поубавили пыл хозяина квартиры, останавливая нарастающий темп поцелуя, и в конце концов парень отдалился, оставляя лишь короткую ниточку слюны. Синие глаза смотрели на него с неподдельным восхищением, разглядывая мокрые, красные от поцелуя губы. В глубине затаилась обида, о которой он не расскажет. Уже вечером контакт, ранее называемый «Каэдэхара», был переименован в «Казу». Двенадцатое ноября.***
Месяц отношений. Ого, первые отношения Каэдэхары, и так долго продлились. На самом деле, прошло дольше, чем месяц. Скарамучча, посчитав, что месяц это пустяк для того, чтобы отмечать что-то. В это время Кадзуха думал над тем, что подарить старшему на день рождения. Не волновало то, что завтра экзамен, и хорошо было бы подготовиться. Но голова пуста. Сегодня брюнет снова должен прийти. Блондин ни раз задавался вопросом, почему встречи проводились только у него дома. В кафе они больше не сидели, на улице не гуляли. Даже к самому брюнету они ни разу не приходили. Он прекрасно понимал, что их отношения держать нужно втайне ото всех, ибо ярлык «гея» никак не вязался бы на популярном парне. Уши пронзил настойчивый стук в дверь. Даже чересчур. Парень неторопливо открывал дверь, пока ручка активно дергалась туда-сюда. Наконец, ураган влетает в квартиру, снося красноглазого с пути, как и в принципе все на своём пути. Внезапно быть прижатым у стены собственным парнем оказалось... Неплохо. Однако, разъяренный взгляд синих глаз настораживал. — Это был ты, Каэдэхара?!» — голос был сбивчивым, и до неузнаваемости низким. Он был определено в гневе, который до этой минуты ни разу не читался на красном от беготни и злости лице. — Ты о чём? — неугасаемое синее пламя не успокаивалось, и все еще прижимая одной рукой младшего к стене, Скарамучча достал телефон из заднего кармана джинс. Далее последовала переписка. Видимо, с одним из его знакомых. Сфокусироваться было трудно, ибо запах дорогого парфюма уже любимого человека вскружил голову, а сильная рука, сдавливающая грудную клетку, давила сильнее и сильнее. " — АХААХАХ. АХУЕТЬ, СКАР, ТЫ ЧЕ БИ? АХАХАХ ФУ ПИЗДЕЦ.» — взгляд Кадзухи мгновенно переменился. Пару раз проморгавшись, он убедился, что это было правдой, а не какой-нибудь галлюцинацией. — Скарамучча, я ничего никому не говорил, ты же меня знаешь… Я бы никогда. — и это было правдой. Никто из них двоих не знал, как кто-то смог узнать об этом. Отпустив бледного, брюнет приложил пальцы к вискам, настойчиво массируя круговыми движениями. Определенно, он нервничал. Каэдэхара хотел подойти, приобнять, в попытке немного помочь. Но получив чёткое, немного истеричное «нет», оставил попытки что-либо сделать. Спустя минуту глубоких вдохов, старший взял Кадзуху за руку, и повел в комнату. Скара выглядел серьезно. Присев на кровать, и усадив рядом парня, второй тут же оказался повален. Такого ракурса возлюбленного тот ещё не видел. Все ещё горячие щёки, блестящие глаза. Засмотреться ему не дали, накрыв губы нежным, дразнящим поцелуем. Далее пошли скулы, шея, уши. Живот приятно тянул, вынуждая подрагивать от обжигающего дыхания на ушах. Горячие руки ловко пролезли под футболку, оглаживая ребра, и чуть выраженный пресс бледного, уже розового парня. От поглаживаний и мокрых поцелуев кружилась голова, а резкий парфюм все еще бил по носу, вызывая еще больше ощущений. Чувства медленно переплывали к паху, где свободные домашние шорты ничем не мешали красоваться нарастающей эрекции обладателя мягких, белых волос, ранее завязанных в низкий хвост. Он был везде. Под футболкой, на шее, лице, во рту. Грубая рука медленно вела ниже, проводя пальцами по костям на бёдрах, высвобождая первый стон. Изумлённое лицо Скары, которое искривилось ухмылкой. — Я могу сделать тебе приятно? — прошептал брюнет, продолжая также медленно вести рукой ниже и ниже, приближаясь всё ближе к члену. — Да. — несмотря на сбивчивое дыхание, чётко ответил Кадзуха. Скарамучча был идеальным даже в таком. Это явно был не его первый раз. Не мог он быть таким совершенным. Однако, презервативы и смазка волшебным образом оказались в поясной сумке доминирующего, что оказалось очень кстати. Подготовка к завтрашнему экзамену была отложена. Двадцать четвертое декабря.***
Идут гудки, которые в которой раз обрываются надоевшим автоответчиком. Впервые за долгое время они должны были встретиться на немноголюдной улице. Утро четвёртого января, после дня рождения Скарамуччи и Нового года. Разумеется, его не приглашали. Ни туда, ни туда. Зато, Новый год был отмечен в прекрасной компании в виде самого себя. Они не общались со дня экзамена. Но был договор встретится, прогуляться по зимней улице. Клубы пара вылетали изо рта Каэдэхары, ожидающего своего парня. Брюнет должен был подойти двадцать минут назад. Но все так же, ни звонов, ни сообщений. Было принято решение уйти домой, надеюсь на хоть какой-нибудь ответ в течение дня. Четвёртое января.***
— Какого хуя ты целый день не отвечал?! Чем ты блять занимался?! — яростно раскидывающий вещи в коридоре Кадзухи. Скарамучча явно не умел держать себя в руках. А белый привык. На его лице играла лёгкая улыбка облегчения. Его ревнуют. И это чертовски приятно. Игнорируя беспорядок и припадок брюнета, Каэдэхара тихо спросил: — Не хочешь сегодня остаться у меня? Казалось буря, полыхающая пару секунд назад, утихла. Лицо отображало неизвестную эмоцию, которая не была понятна младшему. — Какая нахуй… Ночёвка. Громкий шлепок был жгучим, неприятным. Сознание пошатнулось, а дрожащие руки старались удержать белобрысого в уже сидячем положении. Глаза застелала пелена, незнакомая. Это пугало. Шестнадцатое февраля.***
Весеннее утро было воистину прекрасно. Первые лучи солнца проглядывали через шторы, освещая захламленную комнату. Тёмные синяки за своего владельца рассказывали о том, какая бурная ночь была у школьника. Трясущиеся, завязанные какой-то тряпкой руки держали телефон, листая одну и ту же ночную переписку. Голоса шептали что-то уже неразборчивое, невнятное, с одинаковым смыслом.