— Вы уверены в своём решении? Ваш сын один из лучших учеников школы, делает успехи в танцах, мы думаем, что у него огромные шансы поступить в университет на бюджетной основе, если он останется в нашей школе, - Директор Чхве взволнованно обсуждал с родителями одного из учеников его перевод в другую школу.
Мистер Чхве был одним из тех людей, которые искренне горят своим делом, он любил каждого ученика своей школы, поэтому в подобных обстоятельствах старался выиграть ситуацию в пользу ученика, особенно такого талантливого, как Ли Минхо.
— Что ж, причина серьезная, я понимаю. Мне бы очень хотелось, чтобы была возможность для дальнейшего обучения Минхо в нашей школе, но к сожалению, я не могу ни на что повлиять в этой системе,- Мистер Чхве искренне беспокоился за судьбу Минхо, которому придётся сменить школу, не доучившись всего год,— Мне жаль, что я не смогу попрощаться с ним лично, вы вырастили хорошего мальчика, его ждет светлое будущее. До свидания.
Джису, стоявшая все это время в дверях, слышала каждое слово этого звонка и сделала свои выводы.
— Папочка, Минхо что, правда уезжает навсегда и больше не будет учиться с нами? - выражение лица Джису выражало жалость к уже бывшему однокласснику.
— Боюсь, что так, дочка. Его родители приняли такое решение, — в голосе Мистера Чхве слышалась неподдельная грусть.
Джису не могла в это поверить и выбежала из кабинета отца под холодный ливень, который не прекращался вот уже несколько дней. Будто погода могла чувствовать, как разбиваются сердца сразу нескольких людей, пострадавших от этой ситуации.
Преимущества быть дочерью директора школы — она знала, где живет Минхо, и остальные ее одноклассники. Путь до его квартиры не занял много времени, да и сам разговор не вышел долгим.
Ли торопился, опаздывал на поезд, который должен был увезти его в новую жизнь, до маленького родного городка в нескольких часах езды отсюда — отголоску прошлой жизни.
Но о причинах отъезда он не хотел говорить никому кроме Джисона — парня, который занимал большую часть его жизни и уж, если на то пошло, сердца. Поэтому им нужно было обсудить это с глазу на глаз, но вариантов не оставалось.
Джису появилась в нужный момент и кое-чем все же могла напоследок помочь Минхо.
— Можешь дать мне позвонить? У меня разъебан телефон, не оплачен интернет, я должен срочно выселиться и не успею сказать ему все вживую. Но лучше ему услышать это от меня.
Телефон Джису издаёт лишь короткие гудки, означающие, что номер в данный момент не доступен. Но у Минхо нет времени ждать, придётся передать все через девушку, стоящую на пороге.
Ее миссия заключалась в том, чтобы донести послание Джисону. И она с радостью выполнит это задание. Она захлопывает дверь уже пустой квартиры, по просьбе Минхо, отдаёт ключ соседке и выбегает из дома.
Путь от квартиры Минхо до дома Джисона занимал около десяти минут пешком, но под дождем, казалось, время увеличивалось вдвое, где-то на середине пути зонтик вывернуло порывом ветра и понесло по улице. Смысла в нем, с ног до головы мокрая, девушка уже не видела, но продолжала догонять его, хорошо, что им было по пути.
Какая-то неведомая сила подгоняла ее вверх по улице, пока в лицо хлестал дождь, но она чувствовала, что обязана незамедлительно выполнить свою ответственную миссию. Это было важнее, чем промокнуть насквозь, потому что потом такой возможности могло и не представиться.
Она остановилась у двери семейства Хан, выкинула в сторону испорченный зонтик, пригладила волосы, которые от влажности торчали во все стороны, покрепче сжала в руке то, что несла от самой квартиры Минхо и позвонила в звонок.
— Джису? Что ты здесь делаешь в такую погоду? — Джисон выглядел крайне удивленным такому визиту.
— Я здесь по важному делу, это касается Минхо,— сказала Джису, все ещё пытаясь восстановить дыхание после бега вверх по улице.
— Конечно, заходи,— взволнованно сказал Хан, пропуская девушку внутрь,— с Минхо что-то случилось?
— Нет-нет, хотя не знаю, можно ли в этой ситуации так выразится,— девушка уставилась на свои руки и принялась заламывать пальцы в попытке подобрать слова.
— Давай пройдём на кухню, я вижу, что ты замёрзла, сделаю тебе чай и принесу сухую футболку, тогда и расскажешь,— Джисон боролся с желанием оттянуть разговор, который судя по реакции подруги не являлся чем-то приятным и одновременно хотелось быстрее все услышать и понять, что же заставило ее идти к нему в такую погоду.
Тревога Хана дала о себе знать впервые за долгое время, когда рядом находился Минхо, все неприятности переносились легче, что-то вроде временной неудачи, ведь, как однажды сказал ему Ли: «Невозможно по достоинству оценить радость от света, не побывав во тьме». С тех пор Хан часто использовал эту фразу, когда сталкивался с очередной своей неудачей, а они с ним случались чаще, чем кто либо мог себе представить.
Долгое время Джисону казалось, что единственное хорошее, что с ним произошло — знакомство с Ли Минхо.
Надо ли говорить, что осторожный тон и нервное поведение Джису его не только насторожило, но и полностью выбило из колеи? Выбило настолько, что руки дрожали, пока он пытался налить кипяток из чайника в кружку. Звон метала по стеклу был слышен громче, чем стук зубов замёрзшей подруги, которая устроилась на стуле.
— Может, ты переоденешься сначала? — заботливо спросил Хан, стараясь скрыть свою тревогу и подкатывающую к горлу паническую атаку.
— Нет, сначала покончим с этим разговором.
Джисон, все это время пытающийся унять дрожь и вернуть мыслям трезвость, слишком сосредоточился на правильности дыхания и поиске синих предметов на кухне, настолько старался, что струя кипятка из чайника угодила прямо ему на руку.
— С-сука,— Джисон поморщился и прижал руку к груди, на момент забывая о тревоге и с грустью признавая, что только это и помогло, и то не надолго.
— Боже, как ты так?— Джису подскочила со стула и бросилась к другу, пытаясь осмотреть его руку и сунуть под холодную воду.
— Давай, расскажи уже, что случилось,— Хан держал кисть под струей холодной воды, но не чувствовал ничего кроме башенного колотющегося в груди сердца. «Вдруг он сильно заболел, или ещё что похуже»— стало мыслью, которая завладела его головой, превращая в комок нервов.
— Он уезжает, Джисон. Насовсем,— эмоции на лице Джису были нечитаемы, она просто говорила то, что должна.
— Что? Куда? Почему? — руки Джисона тряслись ещё сильнее, вода в кране все ещё текла, пока парень такой же лужей стекал на пол, облокачиваясь на кухонные шкафы. Паника накрывала его с головой, он уже не мог адекватно мыслить и вести разговор, пальцы тревоги сжимали его шею, заставляя контролировать свои вдохи и выдохи. И синих предметов, как назло, на кухне не оказалось.
— Он уезжает в родной город, к родителям. Они уже там, вроде как выиграли какой-то дорогой тендер и хотят перевести его в крутую школу,— Джису была не уверена, что выбрала лучший момент для разговора, потому что видела, как ее слова влияют на Хана, который уставился в одну точку перед собой и сбивчиво дышал.
— Он сказал только это?— все, что мог произнести Джисон в этой ситуации.
— Нет, он ещё попросил передать тебе это,— Джису разжала ладонь, в которой все это время крепко сжимала предмет, который теперь протягивала парню.
Хан взял из ее рук браслет из вулканического камня, разбавленный одним камнем, соответствующим месяцу рождения Минхо. Перед глазами Джисона пролетели воспоминания о том дне, когда они впервые отправились на Чеджу вместе с классом.
***
— Хо, нам обязательно нужен сувенир, кто знает, когда мы сможем сюда вернуться,— Джисон тащил за собой Минхо, который и так не сильно сопротивлялся, но ему было необъяснимо приятно видеть воодушевленного младшего,— и сможем ли вернуться вместе.
— Вместе? Сможем,— Минхо остановил Джисона, дёрнув рукой, за которую все это время держался парень,— Мы вообще много чего сможем вместе.
— Обещаешь? Можешь на мизинчиках пообещать?
— Сони, что за детский сад? — но встретив нахмуренный взгляд и надутые щеки парня, Минхо решил не упрямиться, вскинув мизинец и торжественно согласившись со своими словами,— Ладно, обещаю, мы сюда ещё вернемся. Вдвоём.
— Тогда нам тем более нужен значимый сувенир, чтобы мы помнили об этом обещании,— и с этими словами Джисон втянул друга в маленькую сувенирную лавку.
Колокольчик над дверью известил продавца о пришедших клиентах. Парни оглядели небольшое помещение, уставленное местными травами и приправами, камнями и статуэтками. Минхо и Джисон сочли все эти предметы недостаточно значимыми для обещания, тогда им на помощь пришёл сотрудник, который предложил им рассмотреть стойку с браслетами.
— Здесь у нас парные украшения из местного вулканического камня. Можно подобрать браслет с камнем по вашему месяцу рождения.
— Но парные браслеты…— Джисон хотел добавить что-то о том, что это слишком романтичный «символ» их обещания, но не успел, потому что за него ответил Ли.
— Это отлично нам подходит. Мы возьмём розовый октябрь и синий сентябрь,— Минхо снял браслеты и уже протягивал продавцу карту для оплаты.
— Ну вот, теперь я точно торжественно обещаю тебе вернуться сюда вместе,— Минхо широко улыбнулся, надевая браслет на руку Джисона.
— Буэ, давай не будем вести себя как парочка,— сказал Хан, все же надевая браслет на руку Минхо и искренне смеясь, увлекая за собой и Ли.
***
— Он… он просто отдаёт мне его? — глаза Джисона наполнились слезами, а голос стал тише,— Он обещал… он никогда его не снимал. Почему сейчас?
Отрицание
— Джисон, он сказал, что хочет начать новую жизнь, чтобы его ничего не держало здесь,— Джису оценивала взглядом состояние парня, который выглядел, мягко говоря, неважно,— Без тебя. С новым окружением.
«Без тебя. Без тебя. Без тебя»— тревожным ураганом крутилось в голове парня. Рука с браслетом сжалась, слёзы полились по щекам потоком, с которым едва ли мог сравниться ливень за окном.
Джису встала со стула и попыталась сесть рядом с другом, но тот вздрогнул и обхватил себя руками, всем видом показывая, что не хочет никого к себе подпускать.
— Почему? Почему он не пришёл лично?— Джисон вытирал рукавом красные глаза и шмыгал носом,— Он струсил? Побоялся сказать мне это лично? Боялся, что не сможет так просто меня выкинуть из жизни? Или все это для него было временным развлечением?
Злость
Хан, полный решимости, поднялся на дрожащие ноги, сейчас его подгонял адреналин и что-то еще, что ныло в груди и не давало покоя. Быстрым шагом, направившись в прихожую, он стал на ходу хватать вещи, чтобы отправится к Минхо и все узнать лично.
— Куда ты собрался в такую погоду?— обеспокоенно спросила Джису, подбегая к двери.
— Я узнаю, почему он так поступил. Узнаю, с чего он решил, что я игрушка, которую можно сломать и выкинуть,— теперь глаза Джисона блестели от злости, а пальцы сжимались в кулаки.
— Он уже уехал, Джисон,— девушка положила руку на плечо друга и слегка сжала в попытке успокоить.
— Уже? Вот так просто? Я сделал что-то не то? Он был обижен?
Торг
В ответ на это девушка лишь покачала головой.
Парень медленно отошёл от двери, стянул с себя куртку и сел на ужасно неудобную табуретку, которую всегда терпеть не мог. Но какая теперь разница, он мог тут хоть до утра просидеть.
Джису села напротив парня и стала ждать, пока тот придёт в себя. Спустя, казалось бы, уже минут десять, тот все ещё не двигался, уставившись в свои ладони пустым взглядом.
— Если ты не против, я позвоню папе с твоего телефона, скажу, что я у тебя. Он, наверное, волнуется,— сказала девушка тихо, не зная как вести себя с Ханом.
В ответ Джисон лишь слабо кивнул, и Джису, взяв его телефон и сухую футболку, принесенную Джисоном, направилась в ванную, чтобы привести себя в порядок и позвонить папе.
Вернувшись в прихожую, она снова была удивлена тому, насколько Хан хотел бороться. Тот, взяв свой телефон из ее рук сразу же попытался набрать номер Минхо, но услышал в ответ лишь короткие гудки, означающие то, что человек на том конце провода не хотел или не мог говорить.
Стадии принятия сменялись слишком быстро, следующей должна была стать депрессия, которая сейчас казалась Джисону чем-то неизбежным.
— Что будешь делать? — мягко спросила Джису, боясь спугнуть друга.
— Исчезну из его жизни. Как и он из моей,— сказал Джисон и удалил все свои страницы в социальных сетях.
Общественная онлайн жизнь не представляла для Хана никакой ценности, он сидел только в одном мессенджере, чтобы общаться с Минхо и ещё парой одноклассников. Инстаграм давно казался ему небезопасным местом, которое вызывало тревогу и негативные эмоции, поэтому он с легкостью смог от этого отказаться. Гораздо сложнее было попрощаться с их с Минхо диалогом. Поэтому, казалось логичным начать все с чистого листа, без возможности передумать.
Но единственное, чего он сделать не смог — заблокировать номер Ли. Ждал ли он, что тот позвонит и объяснится? Да. Хотел ли он с ним разговаривать? Да, но только если этого захочет сам Минхо. Джисон считал, что старший выкинул его из своей жизни и должен первым осознать свою потерю.
«Если от тебя ушёл человек, который тебя не ценил, то ты избавился от груза, а он потерял человека, который искренне его любил»— Джисон понимал смысл выражения, которое в тот день написал в своём дневнике, но пока не мог его прочувствовать. Что-то не укладывалось в его голове и тоскующем сердце, и он надеялся, что Минхо позвонит и расставит все точки над «i», но он не позвонил ни через день, ни через неделю, ни через месяц. А Джисон перестал надеяться, но не перестал скучать. И ненавидел себя за это — он ждал того, кто так легко от него отказался.
Первая за все это время попытка зайти на страницу Минхо с нового аккаунта окончилась тем, что Хан с трясущимися руками отбросил в сторону телефон, на экране которого было написано лишь: «Вы находитесь в чёрном списке у данного абонента. Вы не можете написать ему сообщение». Непонимание причин и чувство недосказанности убивало.
Его трясло, он плакал, сжимал кулаки до боли в суставах и вмятинах на коже. Он чувствовал, как его сердце разбивалось на мелкие осколки каждый день. Когда-то он читал о китайском методе придания вещам новой жизни: даже если ваза разбивалась, ее склеивали золотом, чтобы показать, что у этой вещи большая история, после которой та стала другой, но не менее прекрасной.
Но Джисону казалось, что его сердце никогда не сможет склеиться воедино снова. В его случае не то что золото, даже клей-момент не поможет.
Если бы Хан когда-то знал, как сильно влипнет в этого парня, как будет стараться скрыть от него свои эмоции, которые Джисон долго не мог назвать чем-то конкретным. Сейчас он был способен только на ненависть к нему, это было гораздо проще, чем любовь. Но гораздо сложнее, чем безразличие.
