Сильнее смерти...

      Молодой мужчина лет двадцати пяти вбежал в горящий дом, закрывая лицо влажным платком. Он быстро огляделся и, игнорируя невыносимый запах гари, поднялся бегом по лестнице, громко выкрикивая имена своих друзей. Но никто не откликался.       Пробегая мимо почти полностью сгоревшей гостиной, он заметил два тела, не подававших признаков жизни. Он уже хотел было войти, но шкаф, стоявший неподалеку, угрожающе накренился, закрывая проход и отрезая мужчину от двоих близких ему людей. Он решил всё же попытаться пролезть через небольшое пространство, оставленное, будто в насмешку, опасно покосившимся предметом интерьера, как вдруг услышал детский крик. «Сиэль!» − понял мужчина и ориентируясь на звук, побежал к детской. Там он обнаружил паренька, укрывшегося одеялом, словно пытающегося спрятаться от всего мира. Огонь пока ещё не добрался до этого места. Не теряя времени, мужчина бросился к мальчику и поднял его на руки, не отнимая одеяла. − Кто вы? — не выказывая сопротивления, произнёс Сиэль, громко всхлипнув из-под тёплого покрывала. − Это я, Себастьян, − мягко произнес мужчина. — Дыши через платок, − добавил он, отдавая мальчику влажную ткань. Прижав младшего Фантомхайва как можно крепче к себе, он начал выбираться наружу.       Из комнаты Михаэлис вышел без проблем − до неё огонь пока не добрался. Но подойдя к лестнице, он обнаружил, что здесь дела обстоят гораздо хуже. «Мы не сможем тут пройти, − подумал он, разглядывая алые языки пламени, пожиравшие ступеньки и уже подбирающиеся к самому верху лестницы. — Окно в детской… А что, если?..» − быстро развернувшись, Себастьян вернулся назад, в спальню мальчика, который тихо всхлипывал у него на руках.       Почти вбежав в комнату, мужчина сразу кинулся к окну и попытался его открыть, но оно почему-то не поддавалось. − Сиэль, вы пользуетесь этим окном? — попробовал уточнить Михаэлис у всхлипывающего клубочка у него на руках. − Конечно, − ответил мальчик, изо всех сил сдерживая слёзы. — Но оно недавно почему-то перестало открываться, а папе всё некогда было… он всё никак… − ребёнок заплакал сильнее, и мужчина разочарованно вздохнул. − Слушай внимательно, Сиэль, − начал Себастьян, серьёзно глядя на мальчика. — Сейчас я опускаю тебя на пол, разбиваю окно, и мы прыгаем через него наружу. Другого выхода нет.       Слова, произнесённые спокойным и уверенным тоном, неожиданно подействовали нужным образом: мальчик вдруг собрался и — воинственно? — посмотрел на близкого друга родителей. − Я всё понял, − для вящей убедительности Фантомхайв даже кивнул.       Михаэлис, не медля, опустил ребёнка на пол, подальше от окна, схватил первый попавшийся предмет мебели — им оказался стул — и разбил оконное стекло. Осколки не задели мальчика, но поранили руки самого Себастьяна.       Мужчина взял всё мягкое, что было на кровати − подушки, одеяло, матрац − и выбросил в окно, правда, не особо надеясь, что они сильно смягчат их приземление. Заметив, что огонь уже добрался до комнаты, и дышать становится всё тяжелее, Себастьян взял Сиэля на руки, и не медля больше ни секунды, выпрыгнул из окна второго этажа.       Летели они, разумеется, недолго, но приземление оказалось весьма болезненным. Подушки хоть немного, но всё же смягчили падение, хотя сам Себастьян, судя по всему, сломал ногу. Сейчас он ощущал лишь острую боль, охватившей всю конечность от колена. Зато мальчик, которого мужчина защищал всеми силами, буквально укутав собой, при падении не пострадал.       Нужно отдать Сиэлю должное − он вёл себя довольно собранно и больше не плакал, чему Михаэлис был сейчас несказанно рад. − Себастьян… Что с моими родителями? Они спаслись? — довольно спокойно, но с надеждой в голосе произнёс мальчик, посмотрев своими синими − Себастьяну казалось, что они бездонные — глазами на мужчину. − Нет… − Михаэлис очень хотел бы сказать обратное, и он действительно мог солгать, но не видел в этом смысла. Всё равно Сиэль узнает, и ко всему прочему обвинит Себастьяна во лжи. Впрочем, сейчас не время для слёз. Из дома они, конечно, выбрались, и неподалёку уже слышались звуки сирены, предвещавшей приезд пожарных, но подниматься тоже было нужно. «А ведь я собирался в гости к друзьям, чтобы отдохнуть, развеяться… Да, жизнь — непредсказуемая штука». Почему-то все эти мысли проносились в голове отстранённо, видимо, и сам Себастьян ещё до конца не осознал произошедшее. Друзей больше нет, остался лишь их ребёнок.       Михаэлис медленно, при помощи Сиэля, встал и поковылял вместе с мальчиком к своей машине, фактически, прыгая на одной ноге − вторая очевидно была сломана, двигать ею было невозможно.       Пожарные подъехали буквально через несколько минут, а за ними подоспели полиция и скорая. После известия о смерти своих родителей Сиэль не произнёс больше ни слова, и мужчина всё сильнее начал переживать за него.       После того, как огонь потушили, а Себастьяна допросили, его и Сиэля осмотрели. Оказалось, что у Михаэлиса помимо сломанной ноги ещё и вывихнуто запястье, а у мальчика обнаружился вывих плеча − Сиэлю больно было им шевелить. И вновь мужчина поразился стойкости юного Фантомхайва, даже не заикнувшегося о своей боли. Разумеется, обоих увезла скорая. «Но… это всё потом, — подумал Себастьян по дороге в больницу. — Сейчас нужно отдохнуть. Завтра будет новый день…» — и мистер Михаэлис, которому вкололи снотворное и обезболивающее, тут же уснул.