Твое имя

— А ловко ты научился другу-то врать, — обратился Блейз к Драко, который только что еле открыл веки после сна.       Забини подошел, развязав на ходу полотенце, которое болталось на его бедрах, и хлестнул им по лежащему телу Малфоя. Парень мгновенно проснулся, уворачиваясь от летящего в него полотенца. Он протер глаза и хриплым голосом ответил: — Ты о чем?       Забини натянул зеленые боксеры и носки под цвет. Будто сегодня его монохром нижнего белья должен был кого-то приятно впечатлить. Возможно, у него с его рыжей подружкой все идёт слишком быстро, и он уже готовится к стадии наступления, под названием «прыгай в постель». — Ой, не хочу идти с Грейнджер на бал, — Блейз сделал страдальческую мину, изображая Малфоя, попутно прыская парфюм на шею, — я блевану, помогите мне, у меня аллергия даже на её имя, от первой буквы уже волдыри появляются!       Забини распинался, то и дело охая и ахая, изображая обморочные припадки. Малфой от кривляний Забини прикрыл глаза, смотря на друга сквозь пальцы. — И тем же вечером, — Забини сменил позу, обняв невидимую фигуру, целуя воздух и приговаривая, — моя дорогая… моя Грейнджер, пойдем в библиотеку, я покажу тебе своего змея. — Браво, — Малфой наигранно хлопнул в ладоши, — я ещё никогда в жизни не видел столь ужасной постановки пьесы. — Это не пьеса, друг мой, это — твоя жизнь. И её видело, как минимум, пол школы. И не покушайся на мои актерские таланты, они у меня в крови. Моя мать — та ещё артистка, очень правдоподобно изображает любовь к каждому из новых мужей.       Малфой встал с кровати и, сунув ноги в тапки, направился в ванную. — Плевать, — буркнул он под нос, закрывая дверь туалетной комнаты.       Драко думал, что уже отделался от надоедливого разговора с другом, но не тут-то было. Блейз бесцеремонно отворил запертую ещё минуту назад дверь, и встал, картинно опершись о косяк. Малфой только бесшумно выдохнул, понимая, что от него просто так не отделаешься, и никакая приватность, даже в туалете, не помешает Забини. — Ладно, я серьезно, — продолжил однокурсник, не обращая внимания, как Драко справляет нужду. Малфой захлопнул крышку унитаза и, как ни в чем не бывало, продолжил утренние процедуры под сопровождение нескончаемых вопросов приятеля. — Какого хрена это было? Ты всю неделю распинался… хотя, какую неделю! Ещё с первого курса твердил о ненависти к этой бедной девочке. И что выясняется? Засосал её при первой же возможности! Я такого фантастического партизана никогда не встречал — так долго чувства свои скрывать!       Малфой спокойно слушал его, тщательно чистя зубы мятной пастой, но когда услышал последнее, даже щётка из руки вылетела, гулко ударившись о мраморную поверхность раковины. — Какие ещё чувства?! Ты чего мелешь? — Драко скривил своё лицо до безобразной гримасы, которая заставила Блейза испуганно отпрыгнуть и выставить ладони вперед, словно защищаясь. Малфой выглядел как пёс, заболевший бешенством — зубная паста походила на пену вокруг пасти разъярённого животного.       Бешенство, спровоцированное бактерией по имени Гермиона Грейнджер.       Драко сплюнул в раковину, ополоснул лицо, а потом, призадумавшись над всей вчерашней ситуацией, честно ответил: — Я не знаю, что это было… Алкоголь, атмосфера, этот её бесячий взгляд, разоделась ещё… блять! Короче, тогда мне показалось хорошей идеей подшутить над ней, взорвать её девственную фантазию так сказать. Думал, весело будет, а что-то не очень… зачем я вообще отчитываюсь? В тебя отец мой вселился? — Ну, ты и псих, — Блейз, явно очумевший от тирады Малфоя, округлил глаза, — мне искренне жаль Грейнджер. После такого ты должен, как минимум, жениться на ней. Люциус, конечно, откажется от тебя после такого, но ничего, нового Малфоя-засранца сделают с Нарциссой, возраст ещё позволяет. — Не до такой степени я желаю злить дорогого папулю, чтобы жениться на… ней. Моё отношение к Грейнджер не поменялось, она всё так же мне не нравится. И вообще, закончим. — Ты уже используешь словосочетание «не нравится», вместо «ненавижу её», — Блейз хитро прищурился и постучал указательным пальцем по виску, — задумайся.       Драко равнодушно смерил взглядом друга, попутно открывая шкаф и выуживая выходную одежду: серый, почти угольного цвета вязаный свитер и тёмные джинсы. Быстро одевшись, Малфой поправил волосы, пытаясь зачесать их в прическу, но, как назло, волосы сегодня никак не хотели укладываться. То и дело пряди спадали ему на лоб и глаза, закрывая обзор. Отметив, что пора бы уже подстричься, он решил заняться этим в самое ближайшее время. — Кстати, а как же Пэнс, — не унимался Блейз, тоже стоя возле шкафа и натягивая бордовый свитер. Малфой удивленно оценил внешний вид товарища — раньше он никогда не носил подобного рода оттенки. Возможно, на столь интересное цветовое решение его сподвигла безумная влюблённость в подружку Грейнджер. И, кажется, это серьезно. — Ты решил, что делать будешь? — Я разберусь с этим позже.       В комнату ворвался Теодор Нотт с газетой в руках. Он замедлил шаг и демонстративно раскрыл свежий выпуск «Пророка». — Ну что, мальчишки и девчонки, — Тео плутовато заулыбался, прочистил горло и с выражением чтеца года произнёс: — «Вчера, в школе чародейства и волшебства, именуемой Хогвартс, прошел бал в честь праздника Святого Валентина. Грандиозное празднество, которое организовали учителя и старосты школы, превзошло все ожидания приглашенных гостей из Министерства магии…». Так, это неинтересно, сейчас, — Тео взял паузу и пробежался глазами по строчкам, отыскав нужную. — «Жаль, на празднестве не присутствовал Люциус Малфой — уважаемый волшебник, представитель знатного и древнего чистокровного рода. Он упустил приятную возможность познакомиться со своей будущей невесткой — Гермионой Грейнджер, маглорожденной ведьмой, с которой у его единственного сына Драко, кажется, всё серьезно. Парочка влюбленных отличилась страстным поцелуем во время вальса, не стесняясь окружающих. Ах, какая пара, совет да любовь!».       Малфой остервенело вырвал газету из рук Нотта и уставился на статью с огромной колдографией в центре, где красовались Драко и Гермиона во время поцелуя.       Какого, блять, дракклового дерьма…       Другого от проклятой Скиттер не стоило ожидать. Он, конечно, предполагал, что будет светиться в статье, стоя рядом с Грейнджер или пританцовывая с ней, но не в этот момент! Всё вышло из-под контроля именно тогда, когда имя Грейнджер было вытянуто из этого кубка. Отличная идея, Дамблдор! Счастье-то какое. Жаль, повернуть время вспять было нельзя. Маховик времени бы сломался, возвращая его в прошлое в момент встречи родителей Грейнджер, мешая им зачать сие кудрявое чудо. Ладно, он сам виноват в этой ситуации: был неосторожен, глуп и безрассуден. И теперь оставалось только смириться с настигнувшей его бурей и преклонить голову к земле, ожидая последствий. — Готовь свою выбритую задницу, брат, — сказал, поддразнивая Блейз, — скоро ты сядешь на ежа.       Нотт и Забини заржали во весь голос, давая друг другу «пять». А вот Драко было совсем не до смеха.       Голова гудела от напряжения, в животе неприятно закололо. Глаза всё ещё прожигали женскую фигуру на фото.       Почему именно твоё имя досталось мне, Грейнджер? Ты во всём виновата!

***

      День Гермионы не задался с самого утра. Она встала с жуткой головной болью, а когда поднялась с постели, поняла, что и ступни беспощадно ноют от красивых, но неудобных каблуков. После она мылась практически в холодной воде — горячая отказывалась сегодня работать. Её любимый бирюзовый свитер заприметил Живоглот и, растянувшись, мирно сопел на нем. Она пыталась подвинуть наглого кота, но тот, в свою очередь, только зашипел и озлобленно выпустил когти. Смирившись с участью её старенького, обожаемого свитера — новой лежанки для питомца, она достала чёрного цвета водолазку и с неохотой надела, подумав о том, что сегодня она своровала стиль у Малфоя, надев ещё и чёрные, обтягивающие джинсы.       Сначала она посмеялась своей мысли, но, припомнив вчерашний вечер, снова стала мрачной.       Он украл её поцелуй. Пусть не первый, который она подарила Виктору, но второй, как и все последующие, она точно не намеревалась дарить Драко Малфою.       Однако слизеринец решил иначе и так варварски завладел её губами, даже не спросив.       Хотя, кто вообще спрашивает, когда целует? Старомодный жест и… глупый.       Но они не были близки никогда. Вот, что она не могла понять.       Целуют, когда любят или хотя бы испытывают симпатию.       Но его отношение к ней не было связано ни с любовью, ни с симпатией. Оно ограничивалось лишь швырянием оскорблений и проклятий в её лицо и спину. Девушка была уверена, что не оставалась без внимания даже в его разговорах с друзьями. Он, совершенно точно, упоминал, как сильно ненавидит эту магловскую тварь.       Но, возможно, он и не думал о ней так много, часто и уж тем более не разговаривал о ней.       Или нет?.. И он всё это время был тайно влюблен в неё, скрывая свои чувства за пеленой «отвращения» к ней?       «Что за глупые мысли», — пожурила Гермиона саму себя. Чтобы Малфой снизошел до неё? Какого размера кирпич должен на него упасть в таком случае? Его вчерашний выпад она раскидала по вариантам, и ни один из них не содержал глубокие чувства Малфоя к ней:       1. Он хотел позлить свою «девушку».       2. Возможно, он проиграл кому-то в споре.       3. Просто решил посмеяться над ней: ведь он предположил, что она влюблена в него. Казалось бы, откуда такие безумные мысли в его голове, не подкрепленные абсолютно ничем.       «Ты что, тайно влюблена в меня, Грейнджер?» — самоуверенность так и выпрыгивает из штанов.       4. Его разум затуманился от алкоголя, который она почувствовала на его губах…       Его губы.       Снова ворвались в её мысли, отчего, даже погрузившись слишком глубоко в воспоминания, она поднесла пальцы к своим губам, трогая их. Будто они снова накрывали её, настойчиво целуя и прося большего.       Она изгнала Малфоя из своей головы, как экзорцист изгоняет из человеческого тела демона, пожирающего его душу.       Но ненадолго.       В гостиной её поймала Джинни, устроив допрос с пристрастием и вертя прямо перед лицом девушки свежим выпуском «Пророка».       Гермиона потеряла способность здраво мыслить, увидев злосчастную колдографию в самом центре статьи. Они с Драко были звёздами сегодняшнего выпуска.       Мерлин.       Ей нужен свежий воздух.       Она подцепила под руку однокурсницу и вытащила на прогулку по школьным окрестностям. Пока они шли по коридорам, казалось, что все любопытные взгляды и шушуканья были направлены именно на неё. Либо она параноик, либо сцена их поцелуя стала огромной общественной сенсацией.       Недоразумение масштаба планеты Марс.       Грейнджер, не сумев справиться со следователем по имени Джинни Уизли, рассказала подруге всё, как есть. Та, в свою очередь, удивленно раскрывала рот от всех подробностей, а потом выдала заключение: — Надо узнать у Блейза, чем спровоцирован порыв этого парня. — Нет! Не смей даже упоминать об этом, Джин. Прошу тебя, — молитвенно сложила ладони Гермиона, смотря на Уизли глазами-блюдцами. — Малфой решит, что я интересуюсь им, а я этого не хочу. Пожалуйста… — Хорошо, уговорила, — разочарованно ответила подруга, снова вперив глаза в «Пророк». — Хм… — протянула, призадумавшись, рыжая и, наклонив голову к плечу, снова принялась рассматривать колдографию под всеми углами. — Должна признать, вы неплохо смотритесь вместе. И не скажешь, что люто ненавидите друг друга. — Я не ненавижу его, слишком сильное чувство. И отдай мне газету, пожалуйста. — Зачем? — хихикнула Джинни, вручая печатное издание подруге. — Поставишь в рамку возле кровати? — Нет, — Гермиона гневно скрутила несчастную газетёнку и сунула её в сумку, — швырну ей в Малфоя при встрече. — Тогда можешь сделать это прямо сейчас. — Что?..       Джинни дернула её за плечо, заставляя направить взгляд на берег Чёрного озера. Малфой сидел прямо на земле, совершенно не боясь запачкать свои брюки. Рядом с ним сидел Блейз и швырял камешки по водной глади. Вокруг них чётким овалом была прочерчена полоса, созданная согревающими чарами, куполом закрывающими их от снега и холода. Блейз, заметив, приветственно помахал им рукой и приглашающим жестом подозвал к ним. Малфой обернулся, безразлично посмотрел в их сторону и снова отвернулся, показав всё своё нежелание общаться с девушками.       Или только с одной девушкой.       Даже на расстоянии Гермиона почувствовала весь спектр негативных эмоций, вызванных одним только человеком. Пульс участился, ноги стали ватными, не давая сделать шаг вперед. Но Уизли, как обычно, потащила её прямо навстречу змеиной пасти.       Забини вскочил с места, как только они приблизились. Он притянул улыбающуюся во все тридцать два Джинни и обнял её.       Кажется, у них всё складывается просто отлично, — улыбнулась Гермиона, глядя на этих двоих.       Она радовалась за подругу и одновременно — нет. Грейнджер была совсем не против общества Забини, но вот его друга-засранца — сторонилась бы до самой смерти.       Смерти Малфоя, конечно.       Взмахнув волшебной палочкой, Блейз заботливо расстелил два пледа. Джинни села рядом с Забини, а Гермиона устроилась рядом с Малфоем, слева от него, сохраняя приличную дистанцию.       Влюбленные Джинни и Блейз сразу начали о чём-то рассуждать, периодически включая в разговор двух неловко сидящих рядом друзей. Если Гермиона ещё умудрялась отвечать что-то вроде «Ага», «Да, конечно», «Я тоже так считаю», то Малфой вообще не считал нужным что-либо говорить и угрюмо пялился на водное пространство. Гермиона разместилась, поджав коленки, и смотрела то на озеро, то куда-то в сторону.       Только не на него.       Гермиона злилась внутри себя на слизеринца, ведь тот сохранял какое-то холодное и беспристрастное спокойствие, делая вид, что вчера ничего не было. Но первой она ни за что не станет упоминать об этом. Даже под дулом пистолета. — Грейнджер, — наконец-то подал голос Малфой, — отодвинься, ты слишком близко. Мои носовые пазухи не готовы терпеть твои безвкусные духи.       Надо же, немой заговорил! И первыми его словами стало оскорбление! Удивительное рядом.       Гермиона сердито посмотрела на Малфоя, повернув к нему голову. Тот, с таким же флегматизмом, продолжал смотреть вперед.       Ещё утром она думала о его мягких губах, а теперь думает только о том, как не свернуть ему шею. — Это ты подвинься, Малфой! — прорычала Гермиона, не сдвинувшись ни на один миллиметр. — Или тебе не хватает места для твоего раздутого эго?       Джинни и Блейз резко затихли, заинтересованно глядя на друзей. — Она его просто уничтожила. Сейчас будет шоу, — шепнул Забини в ухо рыжей, и та прыснула в кулак. — Зато ты своё место, кажется, потеряла, — парировал Малфой, взяв маленький камушек с земли и отшвырнув его в воду, — давно ли огрызаться научилась?! Подобный тон я не приемлю.       Гермиона раскрыла рот, а вместе с ней Джинни и Блейз. — Так, значит, — придя в себя, процедила сквозь зубы Гермиона. — Так и значит, Грейнджер, — подловил её Малфой, соизволив повернуться к ней и одарив взглядом, полностью пропитанным раздражением.       Гермиона, сквозь всю озлобленность, подметила, что Малфой сегодня подстригся. Теперь челка не закрывала его глаза, и она могла разглядеть в них не только его серую, как сталь, радужку, но и всё внутреннее мудачество в зрачках.       Противостояние взглядами длилось недолго. Гермиона специально придвинулась ближе к Драко, на лице которого отразилось недоумение. Тот попытался отодвинуться, но Блейз, сидящий рядом с ним, не дал этого сделать. — Ребята! — воскликнул Забини, щелкая пальцами и привлекая к себе внимание. — Давайте жить дружно!       Но Гермиона и Драко не останавливались, то и дело нарочно пихая друг друга в плечи, при этом злобно рыча фамилии друг друга.       Драко: — Грейнджер!       Гермиона: — Малфой!       Блейз: — Ребята!       Джинни, воздев руки к небу: — Годрик, если ты меня слышишь, не дай им подраться…       Гермиона перешла в более решительное наступление: она достала из сумки скрученную газету и со всей дури начала бить ей Малфоя. Молитва Джинни, к сожалению, не сработала. Драко закрылся руками, защищаясь от ударов несчастной газетёнки, которая, с приложенной силой Грейнджер, была сравнима с хлыстом в её руках. Он навалился сзади на Блейза, пытавшегося удержаться на месте и не придавить свою девушку. — Вчера тебя не смутило моё общество, идиот! — приговаривала Гермиона, не сдержав своё обещание самой себе. Курок был спущен, и пуля попала точно в лоб. В лоб Малфоя — бумажным изданием. — Какого чёрта ты полез ко мне целоваться, Казанова недоделанный, я не давала тебе своего согласия! Ты решил, что я полная дура и можно надо мной так измываться?!       Джинни подпрыгнула с места, вцепилась в куртку Гермионы и попыталась остановить разъяренную подругу, готовую убить бедного парня прямо сейчас. — Ты больная на всю голову, Грейнджер! — под аккомпанемент её ударов проскулил Драко, уже полулежащий на Блейзе, во взгляде которого читалось жалобное: «Помогите, в чём я виноват?»       Море поссорилось с ветром, а пострадала лишь маленькая лодочка. — Гермиона! — заорала Джинни прямо в ухо девушке, оттягивая её назад. — Пойдём отсюда! Блейз, уведи Драко, иначе мы по частям их будем собирать!       Придя в себя, Гермиона остановила беспощадное избиение Малфоя и, как ошпаренная, убежала прочь. Джинни последовала за ней, лишь пожав плечами на прощание. — Чокнутая, ей в Мунго пора, в психиатрический блок, — выдохнул Драко, одергивая своё пальто и поднимаясь с придавленного Забини. — Вы оба ненормальные, стоите друг друга, — шокировано произнес товарищ, вставая с земли и отряхивая штаны от песка. — Идеальная пара для тебя найдена. С Паркинсон у тебя таких страстей не было, но с Грейнджер прямо искры летят, которые и на окружающих не хило так попадают. У меня теперь травма на всю жизнь останется.       Искры, которые так и норовят спалить их дотла, не иначе.