Доверие

Прошло уже, немногим меньше месяца. Все было прекрасно, насколько Дима это мог себе представить. Он и не ожидал, что Гром откроется ему хоть когда-то. Поэтому не спрашивал. А тот и не говорил. Ещё просто прошло недостаточно времени. Надо подождать. Ещё немного. Сплошное ожидание, жить в нём было тем ещё занятием. Димка пытался абстрагироваться от этого, но на мозг это давило знатно. Он даже не понимал, какие отношения сейчас связывают его с майором. Дружба? Да нет, не похоже. Что-то романтическое? Возможно, но статус их отношений никто так и не озвучил. Скверная привычка Игоря, замалчивать всё, что только можно. Поэтому, негласно, они вроде как вместе, но формально… Да хрен его знает, что там формально. Разговаривать надо. Словами через рот. А не чай пить и спать в обнимку, все-таки, на словах, оставаясь друзьями. — Игорь — М, чего? — Надо поговорить. От этого всегда сердце в пятки уходит. Как будто за этим последует нечто ужасное и необратимое. Если бы можно было, он бы молчал вечно, но нет же, Димка же всегда трындит не по делу, нравится ему это. А Игорю слушать нравится. Не разговаривать. А когда Димка вынуждал его это делать, чувствовал себя никчёмным. Любит же, а сказать — язык отвалится. — О чём? — Кто мы друг другу? — Эм, ну а ты как думаешь? — Мне важно чтобы ты сказал. Сказал. Вот так у него всё просто. А нихрена всё не просто. А почему? Что, реально язык отвалится? Да нет вроде. Так что ему мешает? А вот тут тоже загвоздка. Он в душе не… Знает. — Я… Как сказать, думал что это что-то вроде отношений… — Что-то вроде? — Ладно, отношения. Удовлетворён? — Всецело. Димка подошёл к нему и крепко обнял. — Вот видишь, апокалипсис не наступил, никто не умер. Так сложно? — Да. Правда сложно. Задумывался почему — все равно не понял. Но ради Димки можно и постараться. Ради него можно и на край света, и в открытый космос без скафандра. Когда улыбается он, понимает Игорь, это всё того стоит. Вот хорошо же всё было. А в один момент, всё треснуло по швам. Димка решил, что квартире Грома жизненно необходима уборка, и принялся перемывать все, что попадалось под руку. Когда его вездесущие руки добрались до шкафа, он без зазрения совести решил разложить шмотьё майора по полкам. Доставая рубашку, которую, судя по внешнему виду, не надевали уже ой как давно, Димка обнаружил нечто интересное. Альбом. Старый, задрипаный, со странными рисунками. Листая, наткнулся на фотографии. Мужчина, высокий, очень похожий на Игоря. А под фотографией билеты старые. Диснейленд. — Дима, положи на место. Настолько холодно, что плакать хочется. Ну вот, опять он всё испортил. Дубина. Он не обернулся, закрыл альбом и слышал только удаляющиеся от него шаги. Понадобилась пара минут, чтобы в себя прийти, и пойти за Игорем. Тот сидел на диване, на лице не отражалось ничего. Глаза направлены в пустоту. — Игорь… — Уходи. — Игорь… — Нет. — Да что с тобой? Почему так трудно просто довериться? Доверие. То, что он потерял уже давно. Чего он боялся? Почему не мог обнажить душу? Он мучил Димку этим. Заставлял ждать нескончаемо долго. Нет. — Я не могу. Пожалуйста. Не заставляй. Такое ощущение, что он сейчас заплачет. А нет, не ощущение. Тот закрыл лицо руками, тихо всхлипывая. Мать твою, Дубин, ты сумел до слез довести несгибаемого майора, молодец, держи медальку. Надо что-то делать. Димка сел на диван, руками обвил плечи Грома, подбадривая. Бесполезно. — Игорь, я рядом, меня не нужно избегать. Просто доверься, легче станет, поверь. Тот только молчал. До сих пор упал на руки, и не поднимался. Никто и никогда не видел, как он плакал. Да и делал он это последний раз… — Мне двенадцать было. Отца убили. Казалось бы — нихрена. Но для майора это был такой шаг, который переплюнул все предыдущие. Никому он не рассказывал. Кто-то сам знал, кто-то по слухам, но с Громом на эту тему ни то что шутить, разговаривать боялись. Хрен его знает, что будет. Но что-то явно сродни ядерному апокалипсису. Ну его. Тогда все эмоции затмила жажда мести. Кому? Да всем. Весь мир был виноват, а главное, виноват именно он. Если бы не его грёбаная тупость, отец бы был жив. Поиграться ему хотелось, в Диснейленд этот злосчастный. Ни один Диснейленд не стоил смерти отца. В глубине души, он понимал, что одна пуля навряд ли сильно изменила бы ход событий. Но пацан внутри, который винил во всём самого себя, все ещё был там. Пытался себя убедить, что не его вина, что Смирнов всё равно был точнее и быстрее, но не мог. Просто не мог, и всё, понять, что не повлиял бы он ни на что, тогда бы оказалось, что это неизбежно, а от этого ещё херовее. И плакал он в последний раз именно тогда. Когда видел отца, лежащего на полу в крови. — Это я. Если б пулю не стянул, всё бы хорошо было. Это всё я. Димка так и сидел рядом. Говорить не нужно. Всё равно не знает он нихрена об этом, только хуже будет. Нужно просто быть рядом. А Игорь сам себя ненавидел. Вот нахер он рассказал, теперь стажёр хрен знает что подумает. Ещё и как последняя плакса, реветь на руках у мальчишки, которому еле за двадцать стукнуло. Ну конечно, манатки соберёт и свалит, кому нужен тридцатилетний мужик, который только морды бить и ныть умеет. Димка встал с дивана и пошёл куда-то. Естественно, чего ещё можно ожидать. Доверься блин. Но вернулся он быстро. Со стаканом воды и крайне обеспокоенным выражением лица. — Ты в порядке? — Не нужен я тебе. Только жизнь порчу. Всегда и всем. Меня только Федор Иваныч терпит, и то из чувства долга. Я только обуза для них. И для тебя тоже. — Не правда. Он тебя любит, ты ему нужен. И мне нужен. Стажёр, всегда и во всём добро ищет. Даже если нет его. Всем помочь пытается, спасти. Даже тех, кто казалось бы, обречен. Есть в нём что-то светлое, что другим не свойственно. Особенно в этой системе. Тут хочешь не хочешь, всё равно зачерстветь придется. Но этот энтузиаст же, продолжает надеяться и верить во всех, даже самых законченных ублюдков. Как будто нравилось ему всё это. Подобрал Игоря, как щенка на улице, и выходить пытается, будто тот ещё на что-то способен. Способен жить нормально, доверять кому-то, любить… Димка всегда считал его каменным, ледяным и непоколебимым. Знал, что за этим взглядом что-то стоит. Знал, что все из детства идёт. И видимо нашёл. То, что не давало жить, что отметилось кровоточащей раной на сердце. И это не просто скорбь. Это вина. В объятьях Димы было как-то даже спокойнее. Что-то в нем было. Что придавало сил. Прямо как Федор Иваныч говорил. — Игорь. — М? — Пообещай, что расскажешь. Когда-нибудь. — Обещаю. — Новый год скоро. — Серьезно? — Ага. Как праздновать планируешь? Сидели, чай пили, Димка свой, такой сладкий, что когда Игорь кружки перепутал, сначала вылить его к чертям хотел, пересластил наверное. Но вовремя подоспевший Дима был крайне недоволен этим, говоря что ничего он не понимает в чае, и вообще четыре ложки, это не так уж и много. А Игорь свой. Не сладкий совсем. Было в этом что-то символичное. — Да я не думал как-то. Обычно у Прокопенок сижу, или один. — А может вместе отпразднуем? Игорь чуть чаем не поперхнулся. — Ну если ты не хочешь, я тогда… — Не не, я то хочу, просто, может у тебя планы какие-то были с семьёй. Не хочется всё обламывать. Ты не переживай, я привык. — Никаких планов. Возможно, Дима немного лукавил. Он каждый новый год отмечал с семьёй. Не то чтобы ему это было прям принципиально, просто выбор не особо был. Друзей, с которыми отмечать можно было, у Димы не было, поэтому, оставалось только резать Оливье под иронию судьбы. Это не угнетало, но всё равно, как-то хотелось по другому. А тут такая возможность, отметить новый год с… парнем? Дима до сих пор не привык к тому, что кто-то его действительно любит. Поэтому с новым статусом отношений ещё не ужился. До нового года оставалась ровно неделя. А подарок до сих пор не куплен. Непорядок. Тут другая проблема. Что подарить? Игорь хоть и жил не богато, ни в чем не нуждался. Это было действительно сложно. На все вопросы он отвечал, что ему ничего не нужно. Долго и тяжело думая, сделал вывод, что нужно подарить что-то не особо дорогое, и полезное. А вот что конкретно? Звонок. Ну кому что-то от него на этот раз понадобилось? Блин, Вера. Он же так и не сказал, что на новый год не приедет. — Привет. — Приветик, как служба, домой на новый год собираешься? — Вер, слушай, я наверное не приеду. — Ого, вот это новости. А чего это так? Девушка появилась? Или парень? Или хочешь напиться в гордом одиночестве? — Второе. — Уу, да что ты. Я уж думала будешь в обнимку с бумажками праздновать. — Кстати, вопрос жизни и смерти. Что подарить человеку, который говорит, что ему ничего не надо? — Ясен пень, деньги. От них никто никогда не отказывается. — Не тот случай. — Ну тогда носки и пену для бритья. — Я серьёзно. — Я тоже. — Вер… — Да ладно, не знаю я, правда. Так, а родителям что сказать? — Скажи, что на дежурстве буду. — Замётано. Ну тогда ладно, давай там, прояви креативное мышление. — Все, пока. — Пока пока. Она сбросила звонок, а Дима остался сидеть в полном недоумении. И что теперь, не носки же и вправду дарить? Так. Что любит Игорь? Шаверму. Не, на новогоднее чудо не тянет, хотя тот и шаверме рад будет. А что ещё? Когда Димка уже всерьез стал сомневаться в своих способностях к креативу, проходя мимо одного из сотен питерских магазинов он заметил свитер. Красный, с оленями, всё как надо. А почему нет? Все равно кроме шавермы он ничего путного не придумал. Взяв размер, раза в 2 больше собственного, он, счастливый, направился домой. Лучше уж чтобы был чуть побольше, чем не налез, и остался в шкафу на веки вечные. Новый год. Давно Игорь его, по настоящему не праздновал. Не то всё. А тут Димка. И что делать? Стол с ёлкой, это, конечно, не проблема. Но вот что подарить? Димка сладкое любит. Сладкое… — Надо в четверочку зайти, а то ничего на стол нет. — Ага, давай. Закупившись всем необходимым, они пошли к Игорю. Тот считал, что всё необходимое, это проднабор на год сытой жизни, но Дима сказал, что без салатов нельзя, поэтому три кило колбасы и различных овощей с бутылкой шампанского, легли на плечи Игоря. — Да нахрена ж нам столько? Или ты всех соседей позвать собрался? — Да тут всего ничего, тем более не обязательно всё в новый год есть. — А, ну да. Это ещё на завтрак, обед и ужин, на ближайшую неделю. Димка драматично закатил глаза, чем вызвал у Грома умильную улыбку. — А может ты у меня останешься? Нам Федор Иваныч на завтра отгул дал и ещё на два дня после. — Как? — Военная тайна — Игорёк, ты последний раз отгул брал, когда обе ноги переломал. Мне уже начинать морги обзванивать? — Федор Иваныч, мне прям под зарез надо. — Да я то не против, но ты мне скажи, в каком шкафу скелет искать? — Ничего не случилось, все в порядке можете не волноваться. — Да как не волноваться то? Улыбка ж как у кота чеширского. Чего задумал то? — Отпраздновать кое с кем…важным. — А вот с этого места по подробнее. Девушка появилась? Или Дубину конфеты понравились? — Как вы… Откуда? — Тоже мне, тайна за семью печатями. Ты ж по участку блаженный такой шастаешь, а я ещё не совсем ослеп. Ладно иди уже, оформлю тебе и стажёру. Три дня. Вперёд. — У тебя что, ни ёлки ни гирлянды нет? — Да я как-то не особо праздновал… — Так, я сейчас к себе съезжу, возьму всё, что у мамы прихватил. Там не много, но хоть что-то. — Ладно, тогда я едой займусь. Димка быстро отрыл свой подарок, пару герлянд, игрушки и ёлочку, размером с цветочный горшок. За неимением большего, сойдёт. Захватил пару сменных вещей и пижаму. Мало ли, три дня всё-таки. Он всё-таки надеялся провести их с Игорем. — Ты ко мне переезжать собрался? Целую сумку притащил. — Я… Нет, просто я думал… Может погостить немного, но если ты против… — Нет конечно, ты чего, давай заходи. Я уже картошку отварил. Реально переезжать захочешь, милости просим. Места на десять человек хватит. Димка только покраснел и пошёл вешать гирлянду. Как мелкий, ей богу. Но это ему какого-то особого очарования придавало, так что невольно смотришь и сразу так уютно, как будто всё чего тебе не хватало всё это время, в одном только Димке уместилось. А может так оно и было? — Всё, давай спать, а то завтра ещё всё остальное украшать и еду готовить. — Пойдем. Устроившись под боком у Игоря, Дима уже не мог размышлять о работе и недоделанных салатах. Закинув на него ногу, улёгся и заснул. Он на Диму как-то успокаивающе действовал. Так хорошо с ним было. Тогда, Дима впервые, в полной мере, действительно понял значение слова любовь. — Проснись и пой, нас ждёт Оливье и ёлка. — Дим, десять утра, выходной же. — Вот именно. До нового года четырнадцать часов, а ты до сих пор дрыхнешь. — Целых четырнадцать… — Всего четырнадцать. — Ладно-ладно встаю. Пока Димка производил генеральную уборку квартиры, Игорь развешивал гирлянды заново, потому что Дима, в силу своего роста, до потолка не дотягивался, и вешал как попало. Уборка, обещание… Надо в этом году всё оставить, чтоб в следующем никаких секретов не было. Он имеет право знать. — Давай хотя-бы позавтракаем, а то ты так скрючившись с самого утра ползаешь. — Давай. Пока Игорь кофе варил, Дима уже успел сделать бутерброд, из купленной на Оливье колбасы. Ну и пусть ест, всё равно целая не нужна, много. — Слушай, помнишь я тебе рассказывать обещал… — Помню. Как билеты выиграл. Как с Игнатом деньги собирали. Как с журналистом договаривались. И… как отца не стало. Димка подошёл и обнял его со спины. — Спасибо. Пока Игорь мучил кофе, Димка пошел домывать все, что под руку попадалось. И ведь не страшно совсем, говорить. Потому что знал, что примет. Потому что доверял. Многострадальная свёкла, которую Игорь так и не смог нормально почистить, ожидала Диму. — А ёлка то у нас есть? — Ну как сказать… Дима достал нечто, похожее на очень замотанный жизнью цветок, с ветками. — Она у меня ещё с детства. Была общая ёлка, в коридоре, а эта только моя. Нечто, было отправлено на стол, а следом за ним, салатники и старинная менажница, оставшаяся у Игоря ещё со времён девяностых. Одиннадцать вечера. Игорь дорезал салаты, на фоне по телеку шла ирония судьбы, Дима откапывал свой подарок из-под одежды, так по-домашнему хорошо. Мандаринов вчера на прилавках не осталось, поэтому в дело вступила апельсиновая мафия, которая подсунула Диме фрукты размером с мандарин. Похоже, тоже цитрусы, чем тебе не новогодняя атмосфера? Ирония судьбы закончилась. Двадцать минут до курантов. И пятнадцать, до речи президента. — Пора дарить подарки. Димка весь сиял, как будто ждал этого весь день. Притаранил откуда-то пакет, и торжественно вручил Игорю. Тот положил его на стул, и пошел за своим. — Ух ты, сколько конфет. Спасибо. Димка подскочил к нему, обнимая так, что, казалось, ребра сейчас треснут. Как никак, одни из самых хрупких костей. Да и наплевать. За эти объятья, можно и парой костей пожертвовать. Игорь подошёл к своему подарку. Свитер. Красивый какой. С оленями. Как в киношках всяких новогодних. — Красивый. Спасибо. Димка, с улыбкой до ушей, пошел доставать шампанское. Попытавшись его открыть, Игорь проворонил пробку, и та впилилась в потолок. За ней посыпались куски штукатурки. — Так, всё, сейчас речь будет, надо бумажки приготовить. — Зачем? — Всмысле? На них же желания пишут, а потом сжигают и вместе с шампанским пьют. — Дурость какая, пепел жрать. Но под настойчивым взглядом Димы, всё-таки сломался, и взял свой кусок листа из сетчбука. — С новым годом. С экрана телевизора, начался бой курантов, Димка судорожно дописывал что-то на своём листочке. А Игорь почти ничего не написал. Игорю нужно было, только чтобы он был счастлив. Ведь рядом с ним всегда солнце светит и птички поют. Ведь нужен он. Подожгли свои листки, шампанское из бокалов пропало. Димка, в порыве эмоций, подлетел к нему и, продолжая улыбаться, поцеловал. А ведь год действительно был прекрасным. Никогда ещё так не думал. И нужно это, ведь так важно и правильно. Так и должно быть. Всегда. — Я… Я люблю тебя, Димк.