***
Цукими Шин сидит за барной стойкой, поклав голову на сложенные на столе руки. Ему нельзя было показывать свою беспомощность и страх, ибо так он перестанет казаться влиятельным. Хотя, сейчас он больше внушает недоверие. Кажется, это именно то, что он не учёл в поведении Соу Хиёри— лживость и подозрительность. Но Шин спокойной мог врать, разве нет? Страх сковывал, каждый раз, когда с уст сходили всё более глупые и неправдивые слова. Каждый раз, когда недоумивающие и презрительные взгляды были прикованы к нему. Однако же, все бесприкословно верили ему, а если и нет, не смели показывать. С таким тяжелым грузом на плечах не просто ходить тяжко было, вывозить это на своей тонкой душе становилось целым испытанием. Так хотелось наконец скинуть это всё, перестать мучаться. Но нельзя. Шин, что теперь же Соу, не должен показывать слабость. Он больше не тот жалкий парнишка, что даже отказать боится. Но действительно ли это так? С такими мыслями становилось только хуже. В голове голубой молился, чтобы хоть какая-нибудь душа зашла в комнату, чтобы заметили его страдания, получить поддержку. Хотя даже её он не заслужил. Слёзы наворачивались на глазах, от чего дрожащие руки шибко их вытирали. Он сам боится свою слабость. Он как загнанный в угол котенок. Как бы Цукими не пытался смириться с этим, даже когда казалось бы мирился, это было совсем не так. Глубоко внутри, такое самовнушение вызывало отвращение к себе. Нескончаемую ненависть. Он ненавидел, что жалеет себя. Но кто ещё его пожалеет? Именно, никто. Забытый самим богом человек. Кажется намечается истерика. Нет. Нельзя… Шин неуклюже поднимается со стула, опираясь об стол. Смахивая слёзы он осматривает помещение. Это же бар, не так ли? Шин подошёл к ящикам с алкоголем, выискивая бутыль из отверстия. Будет неловко, если вселенная услышит его, именно в такой неподходящий момент. Одиночка ставит бутылку на стол, голыми руками пытаясь вынуть пробку. На удивление она вышла достаточно легко. В нос сразу ударил неприятный запах спирта. Шин отвёл взгляд. Слёзы больше не рвались наружу. Упав на сидушку он подтянул горлышко к губам, делая глоток. До ужаса вонючий вкус. Хакер не умел пить. Он не мог прочувствовать сладкий и тонкий привкус вина, в его голову лишь вбивался едкий вкус спирта. Даже закусить нечем, что же это за бар? Шин нервно постукивал пальцами по столешнице, сверля в ней дырку. Вдруг в помещении эхом отдались шаги. Кто-то идёт! Цукими аж подскочил на стуле, растерявшись. В комнату зашёл Кай, его взгляд сразу был устремлён на сжатого горе алкоголика. Теперь даже Сато стало неловко, от того что потревожил парня. Повисло молчание. — Извени. — Неожиданно подал голос Шин. Извинения? Серьёзно? Даже сам домохозяин опешил от таких слов. — За что? , — Виновато и непонимающи спросил Кай, который не смел двинуться с места. — За то, что ты увидел это. — Голубой стиснул зубы. Было стыдно, безусловно. Брюнет таки зашёл в комнату, подходя к Цукими. — Не извеняйся. Ты имеешь право дать себе расслабиться… в любом виде, — Сато присел рядом с парнем. Он ссутулившись смотрел на парня через решётки лапатки. Забавный. — Все ровно прости, я не должен был срываться. Только не здесь. — Тяжело вздыхая продолжает стоять на своем Одиночка. Рука сама потянулась к бутылке, вбирая в себя ещё больше пьянящей жидкости. Кай явно чувствовал себя лишним здесь, на его щеках выступил слабый румянец. — Я раньше тоже баловал себя вредными привычками. Знаешь, тот период был не самый лучший в моей жизни… Что у тебя случилось? , — Шин никак не ожидал подобных откровений. Однако на душе словно теплее стало, за то, что хоть кто-то им заинтересовался. Сердце забилось сильнее. — Я устал… Я устал постоянно колебаться в сомнениях. Как бы у кого что не шло, у меня всегда все плохо. Я устал держать все в себе. Пожалуйста, не оставляй меня… — Неужели голубой прямо сейчас изливает душу незнакомцу? Вдруг эта заинтересованность была лишь для приличия. Сато не ждал ответа? Он молча ожидал худшего. Однако Кай ни слова не сказал. Он положил руку на плечо парня. Кажется Шин просто мечтал об этом. Теперь ему мало прекасновения. Он хочет ещё. Цукими поднимает голову. Он ложит свою руку поверх чужой. Ему не нужны слова. Он тянется к парню, заключая его в свободные объятья. Домохозяин и не против, он обнимает того в ответ. Они молча сидят, пока их сердца почти в унисон бешено бьются. Через минуты две Одиночка отстраняется, с надеждой смотря на Кая, что в свою очередь отводит глаза. Шин заволновался. — Кай., — Неуверенно подал голос голубой, но почти сразу же запнувшись. Это было безумие. Его собеседник заинтересованно поднял глаза. — М.можно я. можно мне. э… — сердце вырывалось из груди, а лицо горело красным. Брюнет сам не на шутку разволновался. — поцеловать тебя? , — без запинок тихо закончил Цукими, закусив дрожащую губу. Сато впал в ступор. Поцелуй? Теперь он тоже сидел красный как помидор. Всю их уверенность смыло. Кай поспешил прикрыть свое лицо сковородой. Оживлённое сердце Шина в этот момент упало в пятки. Он опять опозорился. С внутренней борьбой он схватился за шапку, отворачивая голову. — давай.— Еле слышно сказал Кай, немного опуская кухонный прибор. Цукими словно пробило током. Он согласен?! Его неожиданно пробрали силы. Голубой потянулся к парню, открывая вид на его смущённое лицо, не менее, чем у него самого. Встреча взглядами, была даже интимнее чем секс. Замешкавшись Шин поклал свою руку парню на ляшку, осторожно и боязливо потянувшись к его лицу. Он неожиданно остановился, дыша в чужие губы. Взгляд напротив с непониманием смотрел на хакера, который боялся такой близости.Между ними ничего нет.