В ожидании тебя

      Вот уже и Джин родил свою омежку, и в семье смотрящего появился наследник, и только в доме Намджуна не было слышно топота детских ножек. Вожак песцов спокойно относился к данному факту, (шаман же сказал, что все будет), а вот Юнджи трепала нервы окружающим частыми истериками. Субин гладил дочь по голове и уговаривал подождать следующей течки, а девушка дерзила родителю, раня его сердце.       Тяжелее всего было видеть счастье других. Омеги с детьми на руках вызывали зависть и желание расплакаться. Поэтому в очередной визит к смотрящему, когда Юнджи дали в руки сына Тэхёна, омега не смогла сдержать слез. Взволнованного Чонгука оттеснил Чимин, передал ребенка родителям и увел плачущую к себе в комнату. Воскурив китайское благовоние, панда велел: «рассказывай». Рассказ самки песца был сбивчивым, но Пак разобрал основное. Намджун в близости был нежен и заботлив, это дарило удовольствие, но не вело к беременности.       - Хочешь помогу? – сверкнул глазами панда. – Только тебе стоит сразу приготовиться, что нежности в сексе не будет. Альфа будет драть тебя так, будто ты сопротивляешься, хотя будешь лежать под ним совершенно податливая.       - Это что за средство такое? – сразу успокоилась девушка.       - Жители других материков считают, что к зачатию ребенка-альфы ведет безудержная страсть самца, а нежный секс дарит ребенка-омежку. Шаман же сказал, что у вас будут сплошные альфы, значит и близость вам надо вывести на более жесткий уровень. Порой заставляют новобрачных заниматься тяжелой работой и спортивной нагрузкой, чтобы прилив тестостерона обеспечил зачатие наследника, а на моей родине нашли растительные аналоги, подстегивающие мужскую силу. Если готова попробовать, поделюсь. Я опробовал на Хосоке, но зачат был Гук. Мне не суждено родить альф, - вздохнул панда. – А тебе судьба в подмогу. Главное, чтобы ты была готова ко всему.       - Это похоже на изнасилование? – обеспокоилась дочь Субина.       - Временами да, - честно сознался Чимин и выжидательно уставился на гостью.       - Давайте, - отважилась Юнджи. – Тут все средства хороши.       То, что жена ему преподнесла особый ужин, и что предупредила папу о возможных последствиях, Намджун не знал. Он вернулся довольным после очередного дня работ в руднике. Теперь песцы помогали Тэхёну с налаживанием металлургического производства. К тому же от волков наконец-то пришли формы для литья различного инструмента и утвари. Хосок поощрял работу новых жителей севера и часто навещал рудники.       Потому-то Намджун радостно хвалился жене о продвижении в делах, принимая ее улыбки на свой счет. Девушка отметила, что муж все чаще приобнимал ее, когда она подносила очередное кушанье, и поглаживала его щеку в ответной ласке. Вожак песцов постепенно ощутил, что жена сегодня особенно хороша, даже подарил ей пару комплиментов, а когда Юнджи попросила его примерить пару новых рубах, которые находились в процессе дошивки, с готовностью согласился.       Стоя перед благоверной по пояс голый, и ощущая, как маленькие ладони скользят по его груди, волк осознал, что хочет обладать этим фигуристым телом здесь и сейчас. Не то чтобы раньше ему не приходило в голову таких идей, но именно сегодня он набросился на жену без предупреждения. Оказавшись лицом на столе со швейными принадлежностями, Юнджи даже ликовала, что настойка Чимина сработала. Против ожиданий, жесткий властный Намджун впечатлил молодую жену. Низкий рык в ухо, сильные клыки на загривке, могучее тело, что заставляет двигаться в одном ритме, все это будто сломало какие-то невидимые пружины внутри Юнджи, и она тоже страстно отдавалась своему супругу, позволив Субину наслаждаться омежьими криками, достойными Сокджина.       Не успела самка песца привести себя в порядок после секса на столе, как тут же была прижата к стене возле камина и снова со спины. Ноги подрагивали, но сильные мужские руки поддерживали, даже когда оргазм выбивал силы из девичьего тела. Намджун что-то шептал о неотразимости вперемешку с извинениями, но остановиться не мог. Юнджи только взмолилась перебраться на кровать, чтобы ощутить под спиной спасительную поверхность. Процесс перемещения она не заметила, (будто ее донесли на руках), но горячее тело, навалившееся сверху, приняла с радостью.       Тут она вспомнила все поучения Чимина, почему боль бывает сладкой, а от поцелуев и близости хочется визжать, поэтому прижалась к мужу, уливаясь благодарными слезами. Пусть этот опыт не подарит ей зачатье, зато помог открыть свой внутренний потенциал и схожесть с темпераментом брата.       Намджун еще дважды будил жену ночью, требуя близости. На утро он казнился и умолял о прощении, но его отважная супруга сама взобралась на мужские бедра, объезжая волка с равнин, и нашептывая ему слова благодарности за прошедшие вечер и ночь.       С тех пор близость супругов стала более разнообразной, а Субин старательно прятал улыбку при виде молодых. Юнджи подумывала, что надо подсыпать мужу волшебный порошок во время следующей течки, однако через три недели она не смогла вылезти из постели. Веки были налиты свинцом, руки не слушались, аппетит отсутствовал. Испуганный Намджун вместо рудника бросился к оленям с просьбой излечить жену.       На зов пришел сам великий шаман. Субин опасливо выглядывал из-за спины зятя, заламывая руки. Однако олень довольно улыбнулся и дернул на Намджуне рубаху, требуя снять. Решив, что болезнь заразна, и лекарь хочет осмотреть еще и его, волк обнажился с готовностью. Но шаман перехватил одеянье, пропахшее мужским потом, и подсунул под нос сонной Юнджи. Та жадно сгребла ткань и уткнулась в нее лицом.       - Этот недопесок будет гнездиться всю беременность, - возвестил олень. – Так что у вас в доме на одну бодрствующую омегу меньше. Придется Субину взять на себя хозяйство.       - Беременная?! – в один голос переспросили волк и старший песец.       - Срок небольшой, но организм уже заставляет ее беречь силы, - кивнул олень. – Думаю, родит того самого наследника семьи Ким, - ехидно улыбнулся он, - и мальчик родиться крупным и здоровым. Только кормить ее все же надо. Я дам настойки, чтобы повысить аппетит.       - Я пойду, - дернулся Намджун.       - Ты вожак, - остановил его шаман, - и нужен стае. Пошли кого-нибудь из своих людей. А сам, - он глянул на сопящую девушку, - присматривай за делами в доме и за его пределами. Я передам новость смотрящему и думаю, Чонгук обязательно примчится. Ты удерживай этого активного медвежонка на расстоянии от жены. Раз она спит, значит копит силы. Может, роды будут долгими или сложными, - нахмурился он. – И готовься к тому, что отцом тебе быть недолго, ведь волчонка надо будет передать на равнины. Пока он еще не родился, обезопась путь его следования, как и хотел. И отдай жене всю одежду, которую не носишь, - ласково погладил олень спящую омежку. - Гнездо строить тоже силы нужны. Пару недель будет спать как медведь в берлоге, а потом станет поактивнее. И сам почаще приходи в гнездо, - поучал целитель, - если не хочешь получить истеричную жену и нервного ребенка.       - Я буду рядом, - с готовностью кивнул Намджун. – Это наша первая беременность. К тому же время внутриутробного развития – это то немногое, что мы сможем провести все вместе.       Субин одарил шамана мехами и злаками за хорошие вести, а Намджун выцарапал жену из простыней и подушек, прижимая к сердцу. Почувствовав родной запах весенней земли, самочка прижалась к пахучей железе мужа и довольно замычала.       - Юнджи, солнышко мое, - басил волк, - ты станешь матерью. Родишь сильного малыша, будущего вожака семьи Ким. Спасибо тебе за это. Проси все, что хочешь.       - Поцелуй, - пробубнила беременная. – И принеси березовой коры погрызть.       Арбузы Сокджина не шли ни в какое сравнение с запросами Юнджи. Она просила мела, кислых и горьких ягод, как-то в тайне от мужа даже пыталась съесть золу, но шаман распознал в пищевых пристрастиях девушки малокровие и выбил через смотрящего гречки для беременной. Чонгук вздыхал, что на севере нет чудодейственных гранатов, о которых рассказывал папа, сам же Чимин снабдил родственницу свеклой и орехами в изобилие. Будущую маму посадили на кисломолочные продукты, но она периодически таскала остывшие угольки из камина.       Нежданными спасителями стали росомахи. Они принесли песцам мумиё. Маслянистый напиток быстро восстановил вкусовые пристрастия Юнджии и избавил от малокровия. Понятно, что северные хищники помогали не безвозмездно, они выторговали у Намджуна брак будущего сына-песца с омегой из своего рода. Им было не важно, что песцы в семье вожака родятся нескоро, главное было скрепить договор. Разожгли огонь, пригласили смотрящего и верховного шамана, а росомахи после церемонии стали основными поставщиками мумиё для оленей, которые использовали его силу в излечении многих недугов.       Юнджи в беременность стала более покладистой, улыбчивой, молчаливой и использовала любую возможность поваляться в гнезде. Она в нем шила одежду мужу, которому пришлось расстаться с большей частью гардероба, часто ела внутри кокона, созданного своими руками, и, конечно, любила прижиматься к груди супруга, который делил с ней переживания и радости.       Однако как-то ночью девушка прижалась задом к паху волка и зовуще мазнула по мужской плоти. От длительного воздержания тело вожака отреагировало сразу, но он попытался остановить жену.       - Сделай нежно, как в первую ночь, - попросила беременная и притянула голову супруга к шее, выпрашивая новую метку.       Сопротивляться запаху, голосу и зову тела Намджун не смог и подарил своей возлюбленной самый нежный и ласковый секс. Оргазм разлился приятным теплом по округлившемуся животу и ногам, а Юнджи попросила не выходить из нее как можно дольше. Однако, терпение волка было не беспредельным, поэтому вскоре и он пролился в жаркие глубины с тихим стоном. Юнджи поглаживала мужа по волосам и благодарила за любовь. Такая – податливая и ласковая – она поработила Намджуна, поэтому он периодически уступал просьбам жены о близости.       На последних неделях беременная много спала и реагировала только на голос своего самца. Приходилось Намджуну и кормить, и мыть супругу, и успокаивать ее тревогу по поводу грядущих родов. Он даже стойко присутствовал на рождении своего первенца, хотя весь процесс занял больше суток. Измотанные супруги уснули рядом, когда олени завернули в пеленки крепыша весом более пяти килограмм.       - Готовься, великий путешественник, - сказал волчонку шаман. – Тебе предстоит править стаей и не посрамить отца. Ты – начало великого пути. Впитаешь с молоком матери силу севера и дашь достойный отпор своим врагам, когда придет время.       Чонгук и Субин слушали, затаив дыхание. Они конечно все расскажут молодым родителям, когда те проснуться, а пока о новорожденном заботился Гук. Его сын – будущий смотрящий севера – серьезно вглядывался в сопящий сверток и зыркал любопытными глазенками на родителей.       - Тебе не доведется с ним долго играть, Ёнун-и, - потрепал сына по голове Тэхён, - но вы должны любить друг друга, как братья, поддерживать и заботиться. Ты здесь, а он на равнинах будет мудро править своим племенем, также как дедушка Хосок.       Маленький медвежонок согласно закивал и чмокнул круглую щечку новорожденного.       - Я твой хён, - заявил Ёнун, - и люблю тебя, брат.       Именно Тэхёну предстояло доставить племянника к волкам, когда наступит время, ведь вожак не может надолго оставлять стаю. Поэтому младший Ким вместе с отпрыском часто бывал в доме Намджуна, становясь для маленького волчока авторитетом ничуть не меньше отца.       Известие о рождении наследника вскоре дошло до Кимов, и Капсу потребовал назвать внука Хичолем. Пришлось родителям малыша отказаться от уже данного имени и привыкать к новому. Судьба Хичоля принадлежала волкам, поэтому никто не думал сопротивляться.       Мальчик рос отважным и любознательным. Он выпивал почти все материнское молоко, хотя того было в изобилии.       Как-то Намджун умудрился присосаться к груди жены после сына и почувствовать вкус, что так нравился маленькому Хичолю. Волк одобрительно закивал, но тут же был вовлечен в страстный поцелуй.       - Милая, что ты, - опешил вожак. – Прошло не так много времени…       - Достаточно, - уверенно кивнула Юнджи, - впору гнездо разбирать и вернуть тебе одежду. Но я хочу быть беременной на момент, когда сын покинет нас. Я не переживу пустых рук, не отяжеленных весом ребенка. А стать матерью без твоей помощи я не смогу.       Посмотрев на спящего в кроватке сына, раскинувшего ручки и ножки, вожак согласно кивнул. Без этого гуления с пузырями слюней, радостных взвизгов и капризного хныканья жизнь будет , вроде как, неполной. И хотя устроить страстный батл родители еще не могли, они утонули в объятиях друг друга, впитывая стоны и просьбы партнера. Юнджи шептала что-то о пьянящем запахе весны, а Намджун хвалил ее аромат материнства. Соитие было быстрым, зато объятий они не разжимали еще долго, так и уснув.       Нельзя сказать, что жена вожака растеряла колкие слова, просто теперь она научилась их сдерживать. Если оппонент заслуживал выволочки, то мало ему не казалось, но если кому-то требовалась поддержка и участие, молодая мать в достатке транслировала и их.       Чонгук, узнав о желании свояченицы повторно забеременеть, подсказал их тайное место с Тэхёном и пообещал взять Хичоля к себе с ночевкой. Но Намджун застал жену за подмешиванием какого-то порошка в свой напиток и устроил жесткий допрос. Пришлось Юнджи сознаться в причинах зачатия сына. Вожак игриво усмехнулся, перелил напиток во флягу и потянул жену за собой. Привел он ее в заброшенную каменоломню, где рудная жила уже иссякла, а булыжники отсюда порой брали для строительства. Разведя костер и расстелив шкуры, Ким протянул жене флягу со словами: «Давай вместе». Женщина отважно хлебнула из горлышка, подавая пример мужу.       Низкое рычание и высокие вскрики отражались от каменных стен, преумножая возбуждение супругов. Юнджи сама набрасывалась на мужа, не давая ему перевести дыхание. Намджун не сдерживал внутреннего волка, покрывая самку в любой мало-мальски удобной позе. Пусть боль в теле сигнализировала, что пора остановиться, молодые родители игнорировали ее в угоду желанию. Пришлось Намджуну вновь испытать боль от укуса мелких песцовых зубов, отчего он еще глубже толкнулся, заливая жаждущее лоно в очередной раз.       - Если через несколько недель ты снова начнешь гнездиться, кто будет заботиться о Хичоле? – поддел жену волк.       - Ты, твой брат, Чонгук, папа, - шептала Юнджи, все еще покачиваясь на плоти супруга. – Намджун, еще пару ударов, - заканючила она, - и я снова…       - Что за настойка у Чимина? – бубнил вожак, выполняя просьбу жены. – Ею можно регулировать твои беременности? Может, тогда трех детей нам будет достаточно?       - Четырех, - вышептала омега, содрогаясь от пришедшего оргазма. – Раз одного отдадим волкам, свои трое пусть останутся с нами.       - Обещай, что перестанешь меня так провоцировать после рождения четвертого, - строжился Намджун, осторожно укладывая обмякшее тело любимой.       - Обещаю, вожак, - блаженно закрыла глаза женщина.       Никто их не потревожил, зато Субин сразу догадался о причинах их отсутствия, увидев взъерошенную дочь.       - Ты же недавно родила, - прижал он руку ко рту.       - Когда пройдет 9 месяцев, Хичолю будет больше года, и он покинет нас. Я не смогу быть одна, - поджала губы Юнджи.       Ким поспешно приобнял любимую, а Субин послушно кивнул, выставляя на стол припасы.       - Оголодали поди, родители, - ласково улыбнулся он. – Если уж вы сварганили мне нового внука, то его сможем назвать, как хотели поначалу Хичоля.       - Ушик? – скосил глаза на супругу Намджун.       - Хорошее имя для альфы, - кивнула Юнджи, набрасываясь на еду. – Альфы, который останется с нами, - добавила она.       - Ели он будет песцом, придется ему жениться на росомахе, - напомнил вожак родственникам.       - А если волком, то ты обещал брачный союз тюленям, - поддел зятя Субин.       - Это же был шуточный договор, - надул губы Намджун. – Если мальчик влюбиться в кого-то по своему желанию, мы не станем ему мешать.       - Сыну Юнги жену надо точно из песцов подбирать, - вдруг произнесла Юнджи. – Вожаки нашей стаи пусть впредь будут песцами. Я не в упрек тебе, - улыбнулась она мужу, - но обмен детьми лучше не производить. Не представляю, как Сокджин и я переживем разлуку с детьми.       - Пусть будет по слову твоему, - кивнул Ким. – Мать моих детей, - счастливо добавил он.       - Хичоля идите забирайте, - прикрикнул Субин. – Хочу наняньчить внука, пока он с нами.       - Только не избалуй, - насупилась Юнджи.       - Вас же не избаловал, - парировал Субин. – Хотя по тебе спорный вопрос.       Удивительней всего был визит матери братьев Ким. Хосок скрыл от них вести о перемещении женщины, и они встретились с нею в гостиной Субина. Старшие омеги раскрепощено болтали, передавая друг другу Хичоля. Сыновья охнули и прижали головы к коленям матери. Юра сквозь слезы повторяла последние новости стаи для отпрысков.       - Сокджини меня заменяет дома, а я к вам добралась, спасибо смотрящим. Буду сопровождать Хичоля в нашу стаю. Ынчжон у нас такая красавица, вся в папу, - расхваливала волчица дочь старшего сына. – Мальчишки всех возрастов заглядываются на нее, но поступило предложение от смотрящего равнин. Джини сомневается, а Юнги его уговаривает согласиться. Раз истинный девочки так и не встретится с ней, то брак с медведем вполне возможен. Не хочет от вас отставать, - щипнула Тэхёна за ухо мать.       Тот плакал в голос от переизбытка эмоций, а Намджун тихо утирал слезы со щек, когда в дверях появился Чонгук с сыном. Юра проницательно прищурилась и посмотрела на Субина, который кивком подтвердил догадку своей сватьи.       - Я твоя бабушка Ким Юра, - протянула руки к малышу волчица. – И рада приветствовать тебя, будущий смотрящий севера.       - Я Чон Ёнун, - доверчиво отозвался медвежонок, - а это мой папа Чон Чонгук.       Тэхён поманил свою семью, и вскоре у ног волчицы сидело уже трое парней, а один очень бойкий мальчик - на коленях. Юра ласково погладила щеку Гука, макушку Тэхёна и шею Намджуна.       - Вижу, что дал вам север и, надеюсь, даст еще больше. Ваш выбор был правильным. Но кое-что я заберу у вас, - Субин подкинул на руках малыша Хичоля. – А когда придет время, принесу наследника Минов. Ждите.       Молодежь благоговейно улыбалась словам целительницы с равнин.