В ожидании тебя

      Ёнун к Арыму относился настороженно, ведь Хосок был с ним то груб, то приветлив, а Чимин в его присутствии больше молчал и прятал глаза. Сам Арым глубоко кланялся всем членам правящего семейства, даже Тэхёну, однако волк вел с барсом легкие беседы и просил воздержатся от раболепия.       - У меня прав в семье Чон, считай, почти что нет, - пожимал он плечами. - К тому же именно из-за нападения на меня тебя призвали. Благодарить тут не за что.       - Я еще не видел Ли Минхо, - щурился барс. - Он стал старостой после моей ссылки. Может, эта... работа, - хмыкнул Арым, - будет не очень противной.       Тэхён хохотал в голос, чем еще пуще смущал своего сына. Но когда Арым обратился непосредственно к мальчику, он опустился на колено и приложил маленькую ручку к своему лбу со словами:       - Чон Ёнун, я клялся в верности смотрящему севера и хочу, чтобы ты знал, что я буду верен клятве, даже если правитель сменится. Не знаю, сколько мне отмерено лет, но если понадобится, знай, у тебя есть верный помощник в приграничных скалах.       - Это дедушке надо говорить, - указал на Хосока маленький альфа.       - Смотрящий уже знает, он меня и послал в приграничный район оберегать покой местных жителей. Я просто не знаю, как часто буду являться ко двору, - он мельком посмотрел на Чимина, - но хочу засвидетельствовать свое почтение уже сейчас.       - Я принимаю твою клятву, Ю Арым, - по-взрослому ответил Ёнун. - А если ты однажды предашь нас, отдам на растерзание росомахам.       Красноволосые из племени Бан окрысились на ирбиса, на что тот примирительно помахал руками, а взрослые задрали подбородки от гордости за потомка.       Вскоре делегация вновь пришла к старосте Ли, и барсы с пумами из охраны покосились на Арыма. Широкая грудь, гордо поднятая голова, манящий разрез глаз в обрамлении черных ресниц. Минхо, когда вышел к визитерам, тут же подобрался, хотя выглядел помятым и уставшим.       - Чему обязан? - улыбнулся он.       - Глупости своей скажи спасибо, - недовольно зашипел Хосок.       - И любовным пристрастиям, - поддакнул Ан Бого. - Вместо бурой медведицы рядом с тобой будет наш полномочный представитель - Ю Арым. Он напрямую подчиняется семье смотрящего, поэтому ты через него сможешь передавать официальные послания.       - Чтобы снова засады на дорогах не пришлось устраивать, - криво усмехнулся Хосок. - А если ты проявишь осмотрительность, Арым... поможет тебе сформировать правильное мнение.       - Если же с Арымом что-то случится в твоих горах, - посмотрел на снежные склоны долгим взглядом Бого, - то мы доложим смотрящему Гималайских, что ты был наказан за вредительство, и вверенная тебе территория передается Хосоку. И больше духу белогрудых в этих горах не будет. Что не понятно?       Минхо жевал губу и посматривал на пришельцев, смерил взглядом Арыма и уточнил:       - Кто при мне ваш Арым?       - Это как захочешь, - широко улыбнулся Хосок. - Охранник, помощник, секретарь...       - Любовник, - подал голос сам снежный барс, и от его голоса у Гималайского расширились зрачки. - Я осведомлен о ваших пристрастиях и разделяю их. Однако, я не разделяю и буду блокировать любые выпады против Владыки Севера. Кто бы на этом месте не сидел, - с нажимом уточнил барс.       - Договор будем оглашать? - поморщившись, спросил Минхо.       - Нет, - ответил Бого. - Я свое слово сказал, Хосок тоже. Дополнительных предупреждений не будет, если ситуация станет опасной. Будем действовать по обстоятельствам, а ты воспитывай в себе пока идейность и благородство.       - У Арыма, кстати, можешь этому поучиться, - подсказал Хосок.       - Ну... Присоединяйся, Ю Арым, - махнул на своих людей белогрудый.       Снежный барс подошел к своим сородичам и после приветствий замер. Он бесстрастно провожал медведей взглядом, ожидая агрессии со стороны новых знакомых, как вдруг услышал:       - Минхо не любит грубость. - Это шептал один из пум. - Ему, канечно, нравятся накачанные самцы, но он ценит, когда они нежны с ним. И в последнее время он плачет много... И никого разделить с собой ложе не зовет.       Такой откровенности от незнакомцев он не ожидал, но опасливо предложил:       - Тогда, может, я сегодня буду... оберегать его сон?       - Попробуй, - пожал плечами пума. - Выставит из постели, так хоть покои будешь охранять.       - Не боитесь меня с ним наедине оставлять? - удивился Арым.       - Ты такой же смертник, как и мы, - подал голос барс из рода Ю. - Раз смотрящий на тебя договора заключать не стал, то значит, в любой момент может лишить жизни, как и нас. Если Минхо заиграется, или ты, у всех головы с плеч полетят. Но мы-то знаем здешние тайные тропы, а ты пока нет, - ехидно усмехнулся дозорный.       - Я не убивать пришел, - поклялся Арым. - Мне велено сдерживать безудержную фантазию и подсказывать приемлемые формы общения.       - Понравишься Минхо - будешь жить безбедно, - похлопал новенького по плечу пума. - У Гималайских много драгоценностей.       - Если бы за камни можно было купить счастье, - тоскливо вздохнул Арым.       - О, вы споетесь со старостой, - захохотали мужчины на все голоса. - Он вечно кидает подобные фразы.       Лезть к медведю в постель посланник Хосока не спешил, но помог своему новому руководителю принять ванну и даже составил компанию за обедом. Минхо все время застывал с раскрытым ртом, будто не решаясь задать вопроса, и закрывал его с выразительным хлопком, сталкиваясь взглядом с ирбисом.       - Тебя заставили? - наконец глухо произнес Ли, когда барс отвлекся.       - Нет. Это вроде своеобразного помилования, - пожал плечами Арым. - Вернули из ссылки с крайнего севера и перебросили в здешние горы. Даже пообещали не преследовать за нестандартные пристрастия в любви, - хмыкнул он. - Хотя... гарантий нет.       - Так ты на самом деле... тоже? - не поверил Минхо.       - Что "тоже"?       - Ну... по альфам? - почти шепотом выдохнул староста.       - По разговорам я понял, что все здесь по альфам, - указал на дверь Арым.       - Да нет, - качнул головой белогрудый. - Мужики из-за отсутсвия омег соглашаются... быть со мной, - он сжал ладони до хруста, - только я не каждого из них могу потянуть.       - Погоди, - прикрыл глаза ирбис. - Тебе никто из них не нравится?       - Нравятся, многие. Только я не нравлюсь никому. Если появится омежья альтернатива, никто из них не ступит на мой порог.       - Знакомо, - протянул барс. - Задницы готовы подставлять, а разговаривать по душам не умеют.       - Я... это... - покраснел Минхо. - Это я... Задницу подставляю... альфам...       - Да я в принципе, - взмахнул рукой Арым, пытаясь уйти от неловкой ситуации.       - Ты ради секса со мной? - отважился на главный вопрос староста.       - Ради смотрящего. Вернее, его просьбы. Если все остальные уговаривали бы - отказался, - поджал губы Ю.       - Я могу обмануть тебя, - сверкнул глазами Минхо.       - Можешь, и всех нас погубишь, - спокойно резюмировал барс. - А ты почему к себе никого не впускал? - также в лоб спросил он.       - Раны зализывал. В буквальном смысле слова, - с вызовом произнес белогрудый. - Последний любовник перестарался, и было сложно сидеть и ходить. Пришлось зализывать задницу в шкуре медведя.       - Мужланы, - зашипел в сторону двери Арым. - Разве так можно. Но ты не бойся, теперь твою задницу охраняю я и слишком бойких не подпущу. Ты только скажи, кто не достоин.       - А сам ты... не собираешься? - опешил медведь.       - Только если ты захочешь, - заверил его ирбис. - Я понимаю, что без желания это совсем не то. Я, конечно, могу феромоном придушить, но твой внутренний альфа может воспротивится.       - Придушить феромоном... к... как омегу? - стал заикаться Минхо.       - Ну... да, - кивнул снежный барс.       - Покажи, - глаза старосты засветились любопытством.       - Тебя что ли никто...       - Да что они вообще понимают! - обиженно махнул на дверь медведь. - Они меня больным считают, просто им моя "болезнь" на руку.       - Знакомо, - нахмурился Арым, а потом велел: - Закрой глаза. Если будет чересчур, ударь по руке, и я прекращу.       Напряженно застывший Ли ощутил, как ласковые пальцы осторожно скользнули за ухо, подбираясь к холке, а следом в мозг ударила чужая страсть. Она обвила, как спираль, сдавила внутренности, потом чуть растянула и оставила в теле незатихающие колебания.       - Ты на воздержании? - догадался Минхо.       - Большую часть жизни, - кивнул Арым, убирая руку.       Но белогрудый притянул сильную ладонь к своей щеке и заискивающе заглянул в глаза:       - Хочешь приласкаю?       - Ты же зад бережешь, - напомнил ирбис.       - Я могу удовлетворить альфу не только задом, - хитрюще прищурился Минхо.       Когда переговоры закончились, и палаточный городок был расформирован, братья Ким с радостью бросились по домам. Тэхён обтирался о своего омегу, усиленно помечая своим ароматом, а Юнджи завидовала этой парочке. Намджун поначалу не понимал причину грусти жены, пока не заметил ее восторженнные взгляды во время рассказа маленького Ёнуна, как отец отирается все время вокруг папы. Волк понаблюдал за женой, а потом решил проверить свою догадку. Этим же вечером, когда Юнджи передавала мужу Ушика, он размашисто потерся пахучей железой о маленькую ручку сына. Женщина со свистом втянула воздух, и тут же мужская рука сжалась на ее запястье, притягивая к тому месту, где феромон источался особенно сильно. От волны запаха свежей земли самка песца издала восторженный возглас, позволяя тереться об руку, а потом прижала ее к груди, как самое великое сокровище, и убежала на кухню. Желая подарить ей желаемое, Намджун улыбнулся и активно пометил сына своим запахом. Уловка сработала, и Юнджи вышла размеренной после того, как уложила Ушика спать.       - Жаждешь мой запах на себе, - уверенно выдал волк.       - Тебя жажду, - обидчиво отозвалась женщина, чуть втягивая носом запах мужа. - А ты жестокий.       - Почему мою заботу ты называешь жестокостью? - сразу надулся вожак. - Я хочу, чтобы жена была здорова, полна сил, счастлива...       - Тогда постарайся над последним пунктом, - уперла руки в бока Юнджи. - Грозился, что поймешь, когда пора прекратить меня избегать.       - А я все понял, - счастливо улыбнулся Намджун, - только пока никаких беременностей.       - Да я согласна, - прыгнула к нему на руки Юнджи.       Беременность Чонгука пандой была не такая безоблачная, как первая. Плод мучал своего родителя токсикозом, отчего омега похудел, глаза у него ввалились, а сил хватало на самую простую работу. Чимин вился вокруг с лекарствами, Хосок окутывал живительным феромоном, а Тэхён просто носил на руках. Шаман же велел подождать месяц, и тогда это все закончится.       Чонгук явственно ощутил, когда мучения прекратились. Он проснулся рано утром и растолкал мужа с требованием "есть хочу". Все семейство наблюдало, как беременный поглощал еду, потом довольно отвалился на спинку стула и стал клевать носом. Тэхён унес омегу в комнату, где тщательно усыпил своим феромоном. После восстановительной недели Чонгук принялся строить гнездо. Во время первой беременности этого не наблюдалось, поэтому домашние тайком подглядывали за строительством. Тогда Ёнун узнал, что вваливаться к гнездящемуся омеге так просто нельзя, что папа может злобно нарычать, и что дедушки умеют быть тише воды ниже травы. Чимин советы давал очень осторожно, и лишь Тэхён без сомнений поправлял произведение своего мужа и вносил изменения. В ответ Гуки благодарно приникал к своему альфе, чуть ли не в голос мурча. Пришлось старшего внука забрать в дом смотрящего, где он все чаще становился свидетелем деятельности главы севера, а еще бегал к дядьке Намджуну, чтобы послушать рассказы о долинах.       В визит Арыма ко дворцу смотрящего маленький медвежонок был у дедушки. Когда барс навис над Чимином, Хосок быстро позвал мальчика:       - Внучек, иди-ка на ручки.       Старший Чон старательно придерживал голову потомка, чтобы он не увидел, как второй дедушка целует визитера. Поцелуй был беззвучным, но заставил Ю ликовать. Свою информацию он выдал, не таясь.       - Белогрудые знают, что вы собираетесь в Китай, и предлагают свою помощь на перевале. Но на вашем месте я бы отказался под благовидным предлогом, потому что смотрящий Гималайских не так прост. Мы не знакомы, но по рассказам Минхо тот своего не упустит. Может заключить союз с двумя враждующими сторонами и получать выгоду от обоих.       - А откуда они знают о предполагаемом путешествии? - подозрительно прищурился Чимин.       - Гонца вашего к императорскому дому перехватили. Ну, как перехватили, - потер шею рассказчик. - Приютили в пути, накормили сытно, он сам все и рассказал. Никто ведь не подозревает смотрящего Гималайских в предательстве.       - Конечно, с провожатыми в лице белогрудых мы к императору быстрее доберемся, только... - замолчал Хосок.       - Тэхён говорил, что нас доставят маламуты. Предлагаю встретиться с псами до горного перевала, чтобы Гималайские видели, что мы на их территории не одиноки, и пусть ведут своими тропами. А то я по пути сюда порядком помучился, - поджал губы Чимин. - Они, наверняка, видели мои мучения, но даже не показались.       - Любимый, - шагнул к мужу Чон, - все уже позади. Теперь я о тебе позабочусь. И не только я. Уже столько семей встало на нашу защиту. Тебе ничего не грозит в их скалах.       - Я не за это преживаю, - мотнул головой панда. - Боюсь, что выскажу все обиды отцу, и он, из-за меня, вступит в конфликт с Гималайскими. Это вы, полярные медведи, крупнее них, а наш род поменьше будет.       - Если понадобиться, - взгляд Хосока стал холодным, - семейству Ли придется столкнуться и с Чонами, и с Анами, и с Кимами.       - И представителями других семей, - подал голос Арым. - Если вы позволите... Если сочтете возможным, - потупился он, - я хотел бы сопровождать вас в том дальнем походе.       - Меня не будет на севере, - жестко зыркнул на барса смотрящий. - Место временно будет занимать Чонгук, и ему понадобиться помощь всех верных людей, чтобы удержать это место. А староста Ли - одна из опасностей. Так что ты будешь охранять мои тылы здесь.       - Понял, - вытянулся по струнке Арым.       - А как там... ваши... ваше общение со старостой? - поспешно перефразировал предложение Чимин, заметив, как загорелись любопытством глазенки Ёнуна.       - Он учится доверять мне, - пожал плечами барс. - Насколько вообще можно доверять посланнику смотрящего. О том, что я пошел сюда, он в курсе. У него сейчас другие заботы. Лавина сошла, завалы разбирают, людей ищут. Ну, или зверей, если кто перекинуться успел.       - Пошли ему хаски на помощь, - толкнул мужа в бок Чимин. - Пусть знает, что мы не в ссоре. Если он будет придерживаться обозначенных границ, то наше сотрудничество вполне возможно.       - Внучек, - обернулся к мальчугану смотрящий, - беги к дядьке Намджуну, пусть хаскам сообщение отправит.       Когда ребенок счастливым метеором побежал выполнять задание, Хосок повернулся к Арыму.       - Он не подпускает тебя? Ты ему не приглянулся?       - В плане близости у нас пока все невинно, - барс с улыбкой провел по своим губам, - но мы со старостой испытываем схожие трудности, поэтому понимаем друг друга. Надеюсь, это поможет нам сблизиться. К тому же наши позиции идеально совпадают, - хмыкнул он.       - Ты сверху? - восторженно уточнил Чон и получил от Чимина с десяток ударов по спине. - Ну че? Мне интересно.       - Поверь мне, смотрящий, - взгляд Арыма стал темнее, - тебе лучше не углубляться в эту тему, если хочешь сохранить мир и спокойствие в семье.       Хосок отпрянул, ощутив сгустившийся феромон собеседника, и разрешил ему удалиться.       - Не провоцируй его, - зло шипел Чимин. - Если он подомнет под себя белогрудого, то что ему стоит очаровать полярного? Мало, что я его целую за службу? Вон, зрачки-то расширились, - упрекал панда. - На альф потянуло?       - Потянуло спариваться, - усмехнулся смотрящий, притягивая супруга за ягодицу, - а мой медведь точно знает, кого он хочет видеть под собой.       - Ты что? - стал отбиваться Пак. - Средь бела дня! Ёнун сейчас вернется.       - Пусть, - отмахнулся Хосок, - медведи позаботятся о мальчике. А мне один строптивый муж ласки задолжал. Чем бить меня по спине, лучше расцарапай ее.       - Хо... - шумно выдохнул Чимин, ощущая, как зубы альфы сжимают кожу на шее. - Ну, что ты?       - Ну, что ты, - обвинительно повторил Чон.       - Я не смогу смолчать, все услышат, - краснел панда.       - Можно подумать, в первый раз, - захохотал смотрящий, утаскивая потекшего омегу в спальню.       К счастью Ёнун задержался в доме песцов и не слышал, как громко Чимин упрашивал смотрящего углубить и продлить наслаждение. Краснели только омеги из прислуги, да довольно скалились альфы-охранники.       А мальчик в это время слушал рассуждения дяди о планировании дальнего похода в никому неизвестный Китай. За вкусной едой и игрой с Ушиком будущий смотрящий впитывал разговоры взрослых, даже если не все в них понимал. А потом, к великой радости мальчика, сюда же пришли родители, которые набросились на ребенка с объятиями. Особенно округлившийся папа счастливо тыкался носом в макушку и просил прощения за длительную разлуку.       - Ничего, - успокоил Ёнун, - когда ты будешь носить волчонка, то нам с братом придется вместе к дедушкам уходить. Или к дяде. Я о нем позабочусь, будь уверен, - и он погладил сильно выступающий живот. Чонгук разревелся, а маленький медвежонок продолжал: - Зато, когда моя омега будет гнездиться, я ни на шаг не отойду и буду заботиться. Как отец.       Техён потянул сына с рук супруга и гордо поцеловал румяную щечку.       - Омеги - это наша слабость и наша сила, - подсказал он мальчику. - Выбери себе такую, чтобы приумножить твою силу и скрыть твою слабость.       - Ты свою слабость к папе плохо скрываешь, - сморщил носик медвежонок.       - И дедушка Хосок тоже не очень справляется, - постарался выгородить мужа Чонгук, - а ведь он смотрящий.       - Только дядя Намдун у нас как скала, - гордо посмотрел на брата Тэхён.       - Но даже в этой скале есть тайные лазы и ущелья для любимой омеги, - подала голос Юнджи, заставив мужа густо покраснеть.