В ожидании тебя

      Поскольку Гималайские медведи иногда общались с помощью птичьей почты, то узнавали о новостях раньше остальных. Кое-что из этого Арым докладывал Хосоку, но наведывался не очень часто к радости Чимина.       Известия от бурых тоже радовали, ведь путь следования смотрящего севера приобретал четкую направленность. Ким Капсу с нетерпением ждал сватов и сына, упрашивая немного погостить. Как и прочил Намджун, переход грозился затянуться почти на год, что безумно тревожило беременного Чонгука. Заменять отца так долго да еще с младенцем на руках - задача непростая. Родители успокаивали сына, что уйдут лишь когда новорожденному исполниться несколько месяцев, а за это время они успеют укомплектовать коллектив советников для временного заместителя смотрящего. Шаман поморщился перпективе жить в доме Хосока, но Чимин заверил оленя, что тот может использовать омежью половину в своих целях, ведь все понимали, что у главы клана и своих обязанностей в избытке. Тэхён усиленно знакомился со всеми руководителями, чтобы узнавать посетителей и помогать мужу. Сам волк из дома не уходил надолго, люди приходили к нему, а пообщавшись с зятем смотрящего, проникались уважением к молодому Киму.       Неприступной скалой возле Чонгука высился Пуллин. Палачу племени белых медведей мало кто отваживался противоречить, а его детишки сблизились с Ёнуном. И, к удивлению мужа, умелым советником оказалась Юнджи. В отличие от беременного Чонгука, у женщины гормональный фон был спокойней, к тому же муж ее занеживал в постели, как и обещал, превращая строгую самку в ласковый комочек. Юнджи часто поглаживала щечки второго сына, когда на них проступали такие же ямочки, как у отца. А еще она счастливо шептала Ушику, что скоро отец увидит Хичоля и расскажет тому, какой у него растет брат: с богатырским аппетитом, с крепким сном, копия отца и отрада сердца матери. Малыш на ее слова открывал ротик и беспокойно двигал бровками, силясь осознать речь, однако, когда влажные губы касались щеки, он заходился в радостном смехе.       Болью Намджуна были слезы Ушика. Если мучали колики, жара, влажные пеленки или назойливые насекомые, маленький альфа голосил за шестерых. Отец в этом случае перехватывал отпрыска у жены и нежил своим феромоном. Как и маме, Ушику нравился запах весенней земли, и он затихал, прижатый к пахучей железе. А ночью к этой же шее жалась стонущая Юнджи, сетуя на то, что домашним будет плохо без своего вожака. Намджун гладил ее пепельные волосы и нашептывал заверения, что Субин отлично справится с постом, а самка песца фыркала на отговорки мужа. Напоминала, что вот у Чонгука уже и тренировочные схватки случаются, и из гнезда его не вытащишь, а если бы не запах Тэхёна, тяжко бы ему пришлось.       - Ничто не сохранит моего запаха так долго, - вздохнул Намджун. - Кроме тебя, - и старательно обновлял брачную метку.       Женщина довольно жмурилась, смаргивая слезы, и зарывалась в волосы волка. Шептала что-то о посланиях Юнги и своей благодарности, а еще выпрашивала китайского афродизиака, ведь надо же пополнить запасы Чимина. Волк на это довольно хмыкал и утешал жену, что в отличие от Юнги, у него два ребенка, на что жена справедливо парировала, что один из них теперь на равнинах.       Вторые роды у Чонгука были преждевременными и долгими. Юнджи с Чимином заламывали руки от стонов рожающего, а шаман допустил к процессу обоих Кимов, чтобы старший научил брата поддерживать супруга. Двадцать мучительных часов заставили Чонгука пожалеть о своей омежьей доле и пригрозить мужу держаться на расстоянии. Намджун успокоил брата, что это минутное отчаяние, и, стоит Гуку увидеть новорожденного, гнев сразу пройдет. Однако, взять сына на руки Чонгуку не удалось, омега отрубился от чрезмерных испытаний прошедшего дня. Чимин со страхом прижал новорожденного пандочку к груди, вышептывая молитвы на странном языке. Он не давал внука никому, все шепча и шепча, как заведенный. Остановить его смог только верховный шаман.       - Жив твой сын, - выдохнул олень. - Кровотечение пошло на убыль, только с постели не сразу встанет. - Заметив испуганный взгляд омеги, он продолжил: - А если за малыша беспокоишься, то он не из слабых, хотя папу помучал порядком. И он тоже омега, как ты, - напомнил глашатай богов.       Последнее изречение помогло Паку сбросить оцепенение, и он порывисто прижал маленького пандочку к груди. Хосок осторожно обнял их со спины и укутал своим ароматом.       - Мы его не отдадим, - заверил смотрящий.       - Ни за что, - сжал губы Чимин. - Если отец настоит, я сам назовусь приемником и отдам весь Китай в твои руки, как законного мужа.       - Ого, - округлил глаза Чон. - Ты мне льстишь, я не смогу усидеть на двух тронах сразу.       - Пусть здесь правит Ёнун, а ты будешь главой Китая, - упрямо кивнул Чимин.       - Уже все решил? - со смешком выдохнул в затылок супругу Хосок. - Не дашь альфам даже проявить себя?       - Прости, - вышептал Пак, развернувшись к мужу лицом и уткнувшись в его плечо вместе с сопящей ношей на руках. - Я всех готов положить под колесо судьбы, и сам лечь, лишь бы нашу крошку...       - Шаман же сказал, что нашей крошке ничего не угрожает. Никакой Китай, - успокаивал смотрящий. - Ты бы лучше о Гуке позаботился, я за него переживаю. Как уходить и оставлять у власти болезненного омегу?       Чимин заметался с младенцем на руках, но его выручила Юнджи и переняла новорожденного. На удивление панда помчался в свои покои и вскоре вернулся в благовониями в руках.       - Ну вот, узнаю моего китайского принца, - довольно улыбнулся Хосок. - А тебе, медвежонок, придется пока подождать встречи с папой, - шепнул он внуку.       - Ты так спокоен, - позавидовал тестю Тэхён, на котором лица не было.       - Я умело скрываю эмоции, - поморщился Чон. - Благо, что ты не слышишь, как воет мой внутренний альфа. Я чуть не глохну.       Юнджи тихонько фыркнула и сунула Тэхёну в руки новорожденного сына. Волк сдавленно охнул, а потом умильно заурчал, утыкаясь носом в сверток. Ребенок пах Гуком, кровью Гука, отчего Ким страдальчески заскулил. Намджун покровительственно обнял брата и настроил запах на уверенность и силу. Тэхён порывисто вдохнул и часто закивал. И все же мужчина заплакал, когда ноги ему обвил Ёнун с требованием показать брата.       - Не будь теткой Юнджи, покажи ребенка, - в шутку упрекнул брата Намджун, перехватывая младенца.       Пока Тэхён утирал соленые слезы, вожак песцов знакомил племянников. Однако встала проблема - имя новорожденного Пака. Оглядев присутствующих, отец ребенка опасливо предложил:       - Донхэ?       - Замечательный выбор, - хлопнул зятя по спине Хосок. - Пак Донхэ. Мой второй внук. И правда плодовитость волков на пользу нашей семье.       - Он так мучился, - сдавленно захрипел Тэхён.       - Также, как Чимин, когда рожал его, - парировал Чон, - и, как видишь, мой муж бодр и весел, еще и строит далекоидущие планы. Так что Гук с хорошей наследственностью. И Донхэ в них пойдет, - улыбнулся внуку смотрящий.       Чонгук правда несколько дней не вставал с кровати и даже не мог держать сына на руках. Тэхён урчал мужу что-то ободряющее, подкладывал малыша для комления и держал на коленях, позволяя Гуку хотя бы потрогать маленькие пальчики. Омега много плакал, несмотря на феромоны мужа и благовония из Китая, но тут к кровати шагнул Намджун. Он не дал ничего сказать, а просто укутал своим ароматом и зашептал ритмичные строчки так быстро, что Гук даже не все успевал осознавать. Что-то про силу ветра, скорость воды, стойкость камней, гибкость деревьев и многое другое, но от этих слов будто живительная сила вливалась в тело обессилевшего омеги, а веки начало давить свинцом. Последнее, что помнил Чонгук, были слова о лечебной силе сна и внутренней силе омеги.       Проснулся он голодным до еды и поцелуев. И если первого следовало подождать, то вторым его в избытке снабдил Тэхён, обрадовавшись стремительному прогрессу. Позже он пришел к брату и смущенно пробубнил:       - Я должен тебе, так что если понадобится любая моя помощь, зови. Отказать тебе не смогу, - он поднял взор и гордо оглядел Намджуна, - всесильный вожак песцов.       Старший брат замер с разинутом ртом, а потом обнял родственника и изрек:       - Задание тебе такое: береги моего зятя. Раз пандочка дался ему столь сложно, то воздержитесь пока от беременностей. Я Юнджи достаточно долго от себя ограждал, может, тебе придется дольше сдерживаться. И не уступай уговорам, лучше найти альтернативу...       - Пак Чимин его так... обучил, - раскраснелся Тэхён, - что ему известно больше альтернатив, чем мне. А по поводу моего обещания, я серьезно, - поджал губы младший Ким. - Если даже нужно будет кого-то разальфовать в стае - обращайся. Песцы нам не посторонние.       - Спасибо, Тэхёни, - по-доброму улыбнулся Намджун, и его брат вздогнул от детского имени.       В лицо его так называла только мать. И снова слезы, и снова объятья и заверения в том, что все будет хорошо.       Ёнун, как и обещал, все время крутился возле младшего брата, настороженно заглядывая ему в лицо. Вопросы "а когда прорежется его запах", "а он будет красивым", "кто будет его мужем" заставляли родителей улыбаться и гладить альфочку по голове. Тэхён заверил сынишку, что брата будущего смотрящего они отдадут самому достойному альфе, даже если это будет панда. Мысль о том, что сватов могут прислать аж из Китая, заставила ребенка надолго задуматься. Результатом дум стал вердикт:       - Если этот панда останется жить на севере, только тогда отдадим ему Донхэ.       Супруги согласно закивали, переглядываясь, а потом весть дошла до Хосока. Смотрящий посовещался с мужем и призвал шамана. К высокому костру вышли только Хосок и Тэхён, остальные члены семьи с тревогой дожидались новостей.       - Есть несколько вариантов, - рассказывал позже волк в доме песцов. - Можно заключить договор в Китае на брак с дворянским родом, можно отказать пандам и заключить договор на севере, а можно отдать омежку... на равнины. К родителям. Перспективы у Донхэ широкие, в любом случае он станет счастливым родителем. Так что смотрящий будет ориентироваться по обстоятельствам во время похода. Мы о его выборе узнаем пост-фактум, - вздохнул он.       - Сам ты как хочешь? - уточнил Намджун.       - Я не смогу отдать маленького, - зажмурился Тэхён. - Я не ты.       Вожак с женой переглянулись, и Юнджи мягко уточнила:       - А если отдавать в том возрасте, что ты пришел к нам? Такого сможешь? - Волк нахмурился, задумчиво осмотрел родственников и коротко кивнул. - Тогда, милый, присмотрись там к парням на равнинах, - улыбнулась женщина своему вожаку. - Они к нам поближе, смогут приходить, общаться, узнать друг друга. И помни, это омега из правящей семьи, - погрозила она мужу пальцем.       - Я бы дал мальчику влюбиться, хотя бы в образ, - мечтательно улыбнулся Намджун супруге.       Тэхён замахал руками на родственников от такой приторности и поспешил ретироваться. А вот смотрящий с супругом раздумывали над предсказанием шамана более подробно. Обещания потомства Чимину было мало. Если внуку будет не доставать тепла и ласки, то никакие дети не успокоят Пака. Поскольку шаман раньше уже обмолвился, что Донхэ в Китай не отдадут, то правящая семья раздумывала о прочих вариантах, и стратегии Чимина не знали конца. Чон только округлял глаза и мотал головой на самые сумасшедшие предложения, и предлагал тоже дождаться, пока мальчик влюбится. Панда ласково посмотрел на мужа и согласно кивнул.       Если Гук после родов приходил в себя, то Юнджи спадала с лица. Все чаще она вцеплялась в руки мужа, если тот сообщал об очередной отлучке. Походы в рудники, к росомахам, в предгорье вселяли в нее неконтролируемую панику. Волк поспешно обнимал омегу и заверял в скором возращении. А потом также загрустил Субин. Тяжелые вздохи, напряженные улыбки, бессонные ночи Намджун учуял и поспешил распросить тестя о причинах печали. Песец отнекивался, а потом рубанул с плеча, что вожак от него никакой.       - Это почему? - опешил Ким. - Вы же были уже на этом посту.       - Песцы меня не слушаются, только тебе в рот смотрят.       И прозвучавшая в голосе ревность обескуражила вожака. Моргнув пару раз и вспомнив уроки отца, волк придавил собеседника феромоном и спросил голосом истинного альфы:       - В чем дело, Мин Субин?       Противостоять столь мощному воздействию омега не мог и в слезах сознался, что влюбился на старости лет, да не в кого-нибудь а в росомаху. Памятуя, что молва за племенем Бан числилась нерадостная, Субин боялся, что возлюбленный попытается им помыкать в отсутствие Намджуна, а отдавать стаю на растерзание красноголовых песец ни за что не посмел бы. Волк осмотрел довольно привлекательного вдовца и приобнял за плечи со словами:       - У нас вообще-то брачный договор с росомахами, и рано или поздно ваш внук с ними породниться. Но первым может породниться и дед...       - Что ты, - похлопал его по рукам мужчина, - я же говорил, больше никаких замужеств.       - Если боитесь, что Шихёк будет пытаться прогнуть вас под себя, только намекните вашей дочери, и красноголовому мало не покажется, - ехидно засмеялся молодой вожак.       - Он... он цветы дарит, сладости, - запунцовел щеками песец. - Ищет благосклонности.       - Пусть он найдет ее до моего ухода, - подмигнул мужчине зять, - чтобы в случае необходимости я мог приструнить выскочку. Мин Субин, - ласково погладил вожак взрослого омегу по спине, - вы достойны счастья. Пусть маленького, только внутри своей спальни, но настоящего и искреннего. Хотите, я поговорю с Шихёком?       - Хочу, - поспешно закивал песец. - Я сам... трушу.       Волк беззлобно засмеялся и поцеловал макушку родственника. Юнджи, узнав о последних новостях, восторженно охала и рисовала пальцами в воздухе одной ей понятные узоры. Намджуна радовало то, что протеста женщина не выказывала, хотя и была удивлена прытью родителя. А разговор с Шихёком был коротким и по делу. Боец пообещал зубы держать при себе и меток против воли омеги не ставить, а место вожака стаи песцов охранять свято до возвращения Намджуна. Потупив взор, росомаха сознался, что мечтает о потомстве от Субина, на что Ким стиснул зубы и глянул сурово. Слишком свежи были воспоминания о родившем Чонгуке. Если молоденький омега так мучился, то каково придется возрастному. Шихёк сразу учуял агрессию в запахе собеседника и заверил, что уже записался на аудиенцию к верховному шаману о возможности реализации мечты.       - А Субин знает, что вы хотите его... - волк судорожно подбирал мягкое определение, - заставить вынашивать своих щенят?       - Он отвергает мои ухаживания, мотивируя тем, что это минутный порыв. Так я хочу доказать всю серьезность своих намерений.       - Советую вам спросить моего тестя, - с нажимом велел вожак. - Возможно именно это желание разрушит все ваши шансы. Позвать его? Обсудите.       Красноволосый закусил нижнюю губу острыми зубами и согласно кивнул. Пускать чужака на омежью половину было неосмотрительно, поэтому разговор состоялся тут же, причем песец настоял, чтобы вожак присуствовал при разговоре. Новость старший Мин принял с шоком. Его отступление блокировала грудь зятя, чей успокаивающий запах тут же вполз в глотку. Сильная рука обвила талию Субина, а на ухо прозвучало:       - Папа, только скажите, и я выгоню его в шею.       - Он хочет меня повязать, - с благоговейным ужасом выдохнул песец. - Меня! Повязать!       - Вы рады или злы? - не понял волк.       - Я удивлен. Неужели я могу вызывать в альфе желание повязать? - щеки мужчина раскраснелись, а глаза забегали.       - Вы красивы, статны, подтянуты, - гордо перечислял Намджун, - течки регулярные, - тут уже вспыхнул и Шихёк, - запах чистый и влекущий, а если заведете альфу, то он поможет их пережить. И мне в дороге не придется переживать... хотя бы за это, - хмыкнул волк.       - Юнджи мне не простит, - испугался песец.       - Юнджи, может, и ревнивица, но не эгоистка. Она сама отдала сына волкам так же, как ты. Желание родить еще ей понятно, - улыбнулся Намджун. - Я больше переживаю за ваше здоровье.       - А что этот ребенок будет от меня? - прищурился Шихёк.       - Когда-то омега из вашего рода родит от моего сына, - довольно оскалился волк. - Родство неизбежно, как я и сказал тестю. Но если вы оправдаете дурную славу росомах, - нахмурился он, - может, этот договор придется расторгнуть.       Красноволосый занервничал и сообщил, что понимает ответственность. Ведь росомахам надлежало сопровождать смотрящего в походе, и любое подозрение пошатнет только устаканившиеся позиции. Ким решил посетить вожака племени Бан, чтобы обсудить амбиции Шихёка.       - Смотрящему... тоже скажешь? - сжался Субин.       - Если только все инстанции будут пройдены успешно. В том числе шаман, - с нажимом добавил вожак песцов.       - Шаман? - вздрогнул папа Юнджи.       - Шихёк хочет узнать, будет ли беременность возможна и легка, - довольно прищурился волк. - Тогда может, пока я в походе, Юнджи будет заботиться сначала о беременном родителе, потом о новорожденном, и перестанет твердить, что хочет родить сама здесь и сейчас, - закатил глаза Намджун.       - Я тоже хочу знать вердикт шамана, - расправил плечи Субин.       - Конечно, Мин, пойдем вместе, - подался вперед ухажер.       Тайная парочка переглянулась и выскользнула на улицу. Почесав голову, Намджун пошел сдавать тестя жене. Юнджи хлопотала над Ушиком, слушая вполуха о большой семье, но словосочетание "новый брат" заставило ее напрячься.       - Ким Нам Джун, - чеканила женщина, - лучше выложи все сразу, и обещаю, ты не пострадаешь.       Веселясь от души, волк разъяснил свои тайные намеки. Самка песца то мотала головой, то скалилась, порой даже шипела, но доводы об отданом ребенке заставили ее с тоской погладить ручку сына и скинуть пары. Вспомнился Тэхён в слезах, заявляющий, что малыша отдать ни за что не сможет. А она отдала, и папа отдал. Может, Субину не хватало тепла альфы и маленького гулящего свертка у груди, а взрослые дети эгоистично перетягивали одеяло на себя.       - Юнги бы поддержал папу, - выдохнула женщина.       - А еще припугнул бы Шихёка, но я сделал это за него, - гордо доложил волк.       - Раз брат не против, то и я... наверное... тоже, - пожала плечами молодая мать.       - Только представь, твой брат или сестренка будут младше наших мальчиков, - умилялся Ким. - А Субин будет кричать в течку, как ты подо мной, и отомстит за все свои страдания. А еще вдруг токсикоз, гнездование... Кто ему поможет лучше тебя? А еще я надеюсь, что ты заметишь то, что его влюбленный взгляд не различит. Береги мою стаю, Мин Юнджи. Сначала для меня, а потом для сына брата.       - Ты радуешься, что в твое отсутствие я буду занята, - раскусила мужа супруга.       - Я просто рад. За всех нас.