В ожидании тебя

      О смерти Мико Джинхёк не распространялся, лишь прислал во дворец послание, что после казни должен очиститься, прежде чем вернуться пред императорские очи, а еще надо известить семьи предательниц о смерти дочерей.       Хёнсу читал письмо насупившись, а потом велел молодому писарю отметить в книгах, что казнь над Мико состоялась. Мальчик бросился исполнять поручение, хмурясь как император.       -Пап, а он... кто? - отважился спросить Чимин.       -Хёнджин? - мягко улыбнулся Хёнсу. - Он Пак, тоже из панд, только незнатный. Джинхёк его учил грамоте с детства, и мальчик оказался толковым. Сначала вел учетные книги, потом переписывал старые летописи, а сейчас уже шестой год при мне писарем.       -А сколько ему? - недоверчиво присмотрелся к сродственнику беременный.       -15 скоро, - довольно заулыбался старший Пак.       -С девяти лет писарем? - подскочил Чимин. - Отец... на тебя это не похоже.       -Ты же знаешь, что я за то, чтобы работа исправно выполнялась, а на молодежь проще повлиять, - погладил сына по плечу император.       -Был у Хосока... пятнадцатилетний секретарь, - прищурился омега, - пришлось от него избавиться. Уж больно ненадежен он был в пору гормональных взбрыков.       -Хённи тревог не выказывает, - насторожился Хёнсу. - Или, может, умело их от меня скрывает? Под руководством старца Ю.       В голосе императора проскользнула тревога, настороженность и даже злоба. Чимин испуганно перевел разговор на свою беременность и желание лакомиться диковинными фруктами. Старший Пак тут же заворковал вокруг беременного сына, обещал собрать ему все доступное разнообразие и проверить на слонах, что явства не отравлены. Панды ехидно посмеялись, что носатые рассчитаются за грехи сродственника, а потом долго хвалили Хосока за силу духа, жесткий характер, который тот умел контролировать.       Северянин вошел как раз в разгар восхвалений и окинул родственников подозрительным взглядом, но те захвалили его и в глаза, напевая строчки из творений Акына.       Хосок фыркнул и сообщил:       -Козлы от Донука пришли. Советую, не принимать, пока не вернется Святой Ю.       -А вдруг этот Ли держит дядю силком в горах? - испуганно охнул Чимин. - Лишил нас божественного проведения и пытается снова втереться в доверие.       -Любовь моя, - приобнял супруга Чон, - у тебя слишком разыгралось воображение.       -Мы не знаем его мотивов, - напомнил беременный. - Ни относительно меня, ни относительно отца. Более-менее он проявил себя к остальным медвежьим семействам. Почему же благоволит пандам?       -Мы единственные травоядные смотрящие на этом континенте, - устало вздохнул Хёнсу. - В звериной шкуре скорее Гималайские порвут нас, - Чимин испуганно сглотнул. - Медведи определены смотрящими, поэтому вынуждены сотрудничать, а у Донука это плоховато выходит. Если он скажет остальным, что это я был инициатором раздора, то оправдает свои беззакония. А то, что я рассчетливый старик, всем известно.       -Но мы здесь, и мы опровергнем эту ложь, - топнул ногой омега.       -Кто знает, что он там творит, пока вы здесь, - пожал плечами император.       -Дядя Джинхёк сказал, что сурикаты ему врут, - уверенно кивнул Чимин. - Может, решил извиниться.       -Почему тогда козлы пришли, а не он сам? - поддел Хосок.       -Ты загрыз слона, - напомнил Хёнсу, - потому козлы для тебя игрушка даже в звериной шкуре. Может, пытается показать добрые намерения?       -Что ж, - потер руки Чон, - встретим посланников во всеоружии.       Он перекинулся и посмотрел на правителя Китая.       Пока козлы излагали суть послания от смотрящего Ли, Хосок в звериной шкуре обходил их кругом, иногда обнюхивая затылки и шеи. Посланники потели, заикались, но старались смотреть прямо на императора и не оглядываться по сторонам.       -Зачем нам царская тропа через Гималаи? - пожал плечами Хёнсу. - Перевалов в горах достаточно, каждый волен выбрать подходящий ему... А когда мой сын преодолевал ваши горы, даже толики внимания не получил, - зло бросил правитель, и Хосок зарокотал в тон ему за спинами посланников. - Донук не удосужился задобрить меня тогда. Не вернул сына домой и не помог перебраться на ту сторону. И не говорите, что не знали о нем, - поднял руку Пак, пресекая возражения козлов. - А если на самом деле упустили панду в своих снегах, о какой безопасной царской дороге тогда идет речь? Я отклоняю предложение Донука, так ему и передайте. Ни людей, ни средств я на постройку не дам. Но, возможно, - стал растягивать слова панда, - я буду настаивать на переизбрании смотрящего Гималайских медведей. Это можете ему сообщить, - кивнул император. - Чон Хосок в союзе с другими смотрящими и в родственной связи со мной. Послание Малайским медведям я отправил, - как бы походя добавил Пак. - Как только смотрящие соберуться, мы известим Донука. Он должен будет явиться на совет смотрящих. И не дай бог кто-то из моих гостей не сможет преодолеть ваших гор, - угрожающе выдохнул Хёнсу сквозь зубы, а Хосок поддержал тестя угрожающим ревом. - Готовьтесь, горные жители, вам придется отвечать за вредительство вместе с Гималайскими. Аудиенция окончена.       -Отец? - испуганно вышептал Чимин, когда посетители ушли. - Ты объявил сбор смотрящих?       -Объявил, - упрямо кивнул Хёнсу, - и вы остаетесь, пока все не соберуться.       -Вот почему мы задержимся в Китае, - с осознанием произнес беременный. - Вот почему я не успею к родам домой.       -Не волнуйся, Чимини, - обнял его Хосок, - родишь у Кимов. Бого сюда добираться пару месяцев, Ильгук с Донвоном за месяц справятся.       -Донвон! - вздрогнул беременный. - Он же увидит Юнсо. Надо ее подготовить, - засуетился омега. - Нужны омолаживающие и процедуры восстанавливающие кожу. Времени не так много.       Альфы довольно засмеялись, позволяя омеге убежать в поисках медведицы.       -А из Индии какие вести? - осторожно поинтересовался Чон у императора. - Придут? Кто там в правящем доме?       -Их фамилия Ра, смотрящим сейчас Ра Суджон. Но мы ни разу лично не встречались, общались только через его торговцев. Если Малайские сами являются посланниками гласа богов, то увидят правы мы или нет, - развел руками Хёнсу.       -Они родственники с Гималайскими, - нахмурился Хосок. - Могут и не приехать на публичное избиение Донука.       -Если не появятся, то учтем их голос, как "против", - просто пожал плечами панда. - Один против...       -Пятерых, - довольно усмехнулся Чон.       Намджун, пропустивший все самое важное, отсыпался еще пять дней и слушал урывками рассказы о последних новостях. Хосок смотрел на него настороженно, а Пак жалостливо. Беременный предложил альфе, пережившему гон, перейти на черный порошок, раз собрание смотрящих задержит экспедицию. Достаточно будет того, что путники будут вынужденны подстраиваться под глубоко беременного омегу.       На китайское лекарство от гона Намджун отреагировал жуткой жаждой, но дней через десять пропала и она. Волк все также был рядом с Чимином, потому стал свидетелем всех изменений с обретенной Атласской медведицей.       Юнсо училась не повышать голос, общаться с людьми разного уровня знатности, и делать выводы о лжи и притворстве среди придворного люда. Иногда женщине разрешалось присутствовать на аудиенциях императора, и, если челядь начинала шуметь по этому поводу, Хосок сообщал, что это невеста смотрящего степей, которая нашла приют под крышей семьи Пак и теперь готовится к вступлению в брак. Медведице жутко завидовали и наложницы, и прочая прислуга, ведь теперь ей было разрешено не прятать роскошные волосы.       Чимин заметил, что в отсутствии старца Ю молодой писарь становится все более нервным, шарахается от северян и Юнсо, будто жители далеких регионов источали для него потенциальную опасность. Беременный пытался успокоить парнишку, но тот испуганно вырывал пальцы из омежьей руки, стоило зайти человеку другого рода. Чимин хмурился на мужа, Намджуна и других спутников, а Юнсо успокаивала, что от этого мальчика никто не может добиться расположения. Разговаривал он только с Джинхёком, императора просто бесприкословно слушался, с остальными общался мимикой и жестами.       Пак Хёнджин. Загадочная личность при дворе. Видимо, успел столкнуться с издевками, раз не доверял посторонним. Чимин вспоминал свою молодость и понимал, что его не защитил даже статус принца от жестокости двора. Чего уж говорить о мальчике-подростке, чье место мечтали занять многие взрослые альфы.       Хёнджин прислушивался к принцу, гипнотизировал лисьим разрезом глаз, но не улыбался и голоса не подавал. Беременный с трудом перебарывал желание затискать медвежонка. Вспоминался Гуки этого же возраста - милый плюшевый ребенок, обожающий своих родителей...       На мысли о родителях Чимин споткнулся. Хёнджин ни к кому во дворце не был привязан. Вряд ли император оторвал бы мальчика от родственников, а значит, он был сиротой. Способный, но невысокого происхождения. От этого хотелось затискать писаря еще больше, но тот в объятия не давался. Разрешал лишь держать себя за руку и мог усесться рядом с принцем на пол.       Поняв, что подростка интересуют рассказы о дальних странах, Чимин не скупился на них. Однако, Хёнджин напрягался, когда заходил разговор об отношениях альф и омег. Беременный помнил, что в 15 Чонгук был уже достаточно развит, чтобы засматриваться на альф, а в 16 уже вступил в брак. Может и Хёнджин находится в стадии формирования гендера? Поэтому омега был очень осторожен в высказываниях.       Пока святой монах отсутствовал при дворе, аудиенции были сведены к минимуму, а Намджун стянул к дворцу волков Чу и маламутов. Китайцы конечно не замирали под бархатным голосом Кима, как серебристые песцы, но его вожацкой хватке подчинялись, на изменение запаха реагировали мгновенно.       Джинхёк вернулся похудевшим и постаревшим. Император настороженно осмотрел его и поинтересовался, не стал ли он объектов вражеских проделок. Может, его опоили. Но монах помотал головой и сознался, что на пару дней терял дар провидения. Поняв, что это последствия галюциногенов, что подносили ему Мико в кадильницах, Ю ждал полного восстановления. Теперь дар вернулся, а вот тело не успело подтянуться за разумом. Чимин с оханьем потянул дядюшку на спа-процедуры вместе с Юнсо и уговаривал его чаще перекидываться в шкуру бабуина, мотивируя это быстрой регенерацией оборотней. Джинхёк ласково улыбался принцу, веля ему не беспокоиться о древнем старике, но тревожно оглядывался.       Кого он искал, стало ясно, когда Хёнджин с отчаянным ревом врезался в старика. Ю наглаживал трясущиеся плечи и увещевал, что достойные альфы себя так не ведут. Чтобы успокоить писаря, им пришлось удалиться, а импертор болезненно поморщился от этой картины.       -Ты ревнуешь, отец? - не поверил Чимин. - Джинхёка к этому мальчику?       -Мальчика к Джинхёку, - вздохнул старший Пак. - Он сторониться даже панд, только этому старому бабуину доверяет. Мне не удалось достучаться до его сердца. Хотя, поговаривают, что это удалось тебе, - тепло улыбнулся император.       -Да не то чтобы, - довольно зарделся беременный. - Просто Хённи боится альф...       -Юнсо омега, - напомнил Хёнсу.       -Она слишком громкая и энергичная, - не унимался принц.       -А Джинхёк у нас безвинная овечка, - фыркнул Хёнсу. - Правда, именно он принес мальца во дворец. Сказал, что тот будет надежной опорой правящей династии и после моей смерти. Не знаю, каким образом, - хмыкнул старший Пак, - но он правда старательный. Мальчишкой еще что-то балакал, а сейчас слова клещами не вытащишь. Может, летопись о нашей жизни напишет, - мечтательно поднял глаза император, - и представит мое правление в самом выгодном свете для потомков.       -Он был сильно взволнован в отсутсвие дядюшки, - заметил Чимин, - теперь успокоится, и все будет как прежде.       -Джинхёк старше меня, - напомнил Хёнсу. - Если он отдаст богу душу раньше меня, то кто будет пророчествовать при дворце и успокаивать молодого альфу с дисбалансом гормонов? Ты видел, как истаял Ю за время отсутствия? Мне даже стало не по себе.       -Мы с Хосоком навестим дядюшку, - заверил Чимин. - Ему он соврать не сможет. Если его здоровье требует длительного восстановления, то пусть предоставит себе замену.       -Я живу в напряжении последние десятилетия, - вздохнул глава Китая. - Еще до твоего появления придворные мутили воду, а когда родился омега и подавно оборзели. Казни и угрозы держат их в узде, а сейчас мощь Хосока отобъет у них охоту мне противиться, но я ведь тоже не вечен, - вздохнул старший Пак. - И вы не сможете быть тут вечно...       -Дядюшка Джинхёк вернулся, - успокаивал отца Чимин, - и распутает это запутанное дело.       -Ты бы стал нагружать изможденного старика? - испытующе посмотрел на сына Хёнсу. - Даже мой отец отдал мне бразды правления до смерти. Тяжко все это, - вздохнул он, - а с даром провидения тем более.       -Ты еще бодр, - испуганно вскинулся омега.       -Я в том возрасте, что и мой отец, когда отошел от дел, - нервно повысил голос император, - а мне не на кого сбросить эту ношу.       -Я... Мы... - беременный стал прикрывать живот. - Мы не останемся.       -Я и не требую, - отмахнулся старший панда. - Надо с женихом для Цзыян определиться, и буду уже его обучать. Ты какую разницу в возрасте допускаешь?       Чимин, помня о предсказании друида, (что будут предлагать женихов, но от них надо отказаться), осторожно вымолвил:       -Ну, двадцать лет - это уже перебор. В это время уже своих детей заводят, а ему еще Цзыян ждать лет 16. Давай ориентироваться на еще не половозрелых самцов, - просительно сложил руки беременный. - Если он тут будет с наложницами грешить, пока я ращу свою крошку, то мне боязно будет ему свою кровиночку отдавать. Ты... не заметил... как маму... извели. Дочери такой судьбы не хочу, - отвернулся Чимин.       Хёнсу прочистил горло, чтобы выразить обиду, но тут пришел секретарь со спиком женихов. Чимин опасливо покосился на пухлый свиток и испуганно глянул на отца.       -Это мы с учетом твоих широких взглядов на брак составляли, - поддел император. - Представители других кланов тоже включены.       -Нет-нет, - замахал руками беременный. - Цзыян назначен в мужья панда, так боги сказали.       -Тогда список придется подсократить, - устало вздохнул секретарь. - За ночь постараюсь управиться, - он потянул свиток из царских рук.       -Просто вычеркни лишних, - упростил ему работу Хёнсу, - и будем обсуждать тех, кто останется.       Мужчина благодарно улыбнулся и с поклоном вышел.       Чимин хотел во что бы то ни стало навестить Хёнджина перед визитом к святому монаху. Хосок ворчал, что переходы для прислуги опасны, а сопровождение они не берут, к тому же Чону придется торчать снаружи, ведь писарь боиться посторонних, а паника мальчика может подточить авторитет северного владыки.       Омега разрешил мужу ворчать полдороги, а потом многобещающе поцеловал любимые губы. Хосок задохнулся на полуслове, прижался носом к точеной шее, которая источала аромат Чимина и их будущей дочери, и довольно засопел.       -Иди скорее, - подтолкнул он провокатора к жилищу писаря. - Я тут побуду, а то он учует мой запах.       -Запах довольного самца, - захихикал Чимин.       -Гордого альфы, - расправил плечи Чон.       -Самого лучшего и любимого альфы, - погладил мужа по груди Чимин. - Из-за тебя дом Паков стали больше уважать.       Чон глядел супругу вслед со счастливой улыбкой, мысленно перебирая воспоминания о их семейной жизни, потому, когда панда пулей выскочил наружу, испуганно вздрогнул.       -Нашел! Нашел! - махал руками омега, заставив мужа сорваться на бег. - Это он! Хёнджин - это он!       Глаза Чимина вылезли за пределы разумных границ, немного пугая владыку севера.       -Кто "он"? - с толикой страха прошептал Хосок.       -Обладатель зеленой бусины! Наш зять! - повис на его шее беременный. - Я нашел. Все, как предрекал Вещий О. Мы справились! И Юнсо, и Хёнджин...       -Погоди-ка, - отодвинул мужа Чон и шагнул в комнату, где подросток давился слезами, пытаясь прикрыть голову.       Рык Хосока был предупреждающим, поэтому маленький альфа застыл под его подавляющим взглядом, позволяя разглядеть белые волосы с вкраплением черных прядей. Чон оттолкнул мальчишецкие руки и покрутил в пальцах бусину. Такую же, как у мужа.       -Чимини, солнце мое, - аккуратно начал Хосок, - все панды Китая относятся к правящей семье и могут носить бусину?       -Нет, - радостно отозвался тот, - только... - и улыбка сползла с его лица, - дети императора, - с оттенком ужаса закончил беременный.       -А вот это уже интересно, - прищурился смотрящий севера. - И я намерен удовлетворить свой интерес прямо сейчас.       Сильной рукой Хосок потянул писаря к двери, но тот внезапно взмолился высоким мелодичным голосом:       -Не надо. Дядя Джинхёк велел скрывать.       -Расстрою тебя... свояк, - чуть хмыкнул Чон, - но твоя судьба написана не монахом, и ей суждено свершиться. Бери его и к отцу, - распорядился смотрящий, - а я прихвачу одного старого бабуина, который развел такое количество тайн, что впору задуматься о государственной измене.       -Ты хочешь сказать, - испуганно шептал Чимин, - что Хёнджин... мой...       -Что он сын императора, - раскатисто заявил смотрящий севера. - Либо самолично присвоил себе бусину императорского дома.       -Я бы никогда!.. - вскинулся мальчик       -Дитя моё, - прищурился Хосок, - неужто ты думаешь, что ты сам это решил? Кто ее надел? Кто тебе про нее говорил? - он снова покрутил бусину. - Вот его и заставим держать ответ. Перед главой Китая.       Хёнджин позволил себя вести, но было понятно, что делает это против воли. Хёнсу же, в покои которого сначала нагрянули сын с писарем, а потом Хосок втолкнул Джинхёка, нахмурился и инстинктивно потянулся за оружием.       -Не надо, тесть, - остановил его северянин. - Это семейные разборки, и все возможно решить на словах. Начинай, Чимини.       Беременный сбивчиво поведал о пророчестве друида в лесах, что мужем Цзыян станет мальчик с зеленой бусиной в волосах, и сегодня он этого мальчика нашел, но по логике выходит, что Хёнджин - внебрачный ребенок императора.       -Или монах соврал ребенку, - вставил свое слово Хосок, - и готовил все это время заговор ничуть не хуже, чем Донук, а может, они заодно.       -Я не предавал! - возмутился Джинхёк.       -Я ведь не все свои умения показал, - опасно зарокотал Чон, - и правду могу выжать вместе с внутренностями. И из того, и из другого, - он осмотрел старца и мальчика.       -Хённи, - ласково позвал император, - ты знал, что я твой отец? - Кивок. - А почему скрывал это?       -Дядя сказал, еще не время, - виновато вздохнул подросток.       От его голоса Хёнсу напрягся и заиграл желваками. По его изменившемуся запаху присутствующие поняли, что император чувствует вину и раскаяние.       -Кто мать? - рыкнул он вожаку бабуинов.       -Пак Суа, - повалился на колени тот.       -Я знал, что повязал, и что она понесла, - черной тучей навис над монахом правитель, - но ты сказал, погибли и мать, и ребенок, - он занес руку для удара.       -Отец, - бросился ему наперерез Чимин, - не надо. Кто это? Кто такая Пак Суа?       Император чуть смутился и тихо сказал:       -Гон меня застал в один из визитов в горы. Противиться мне, конечно, никто не мог, и я повязал девственную... черноглазую, - мечтательно улыбнулся Хёнсу. - Драл и драл, не мог остановиться... И подорвал ее здоровье, - вздохнул он. - Конечно же, я щедро заплатил родителям... И даже предлагал забрать ее во дворец в качестве фаворитки... Но Джинхёк настоял, что она не достойна, - он снова с рыком замахнулся на монаха.       -Ее тогда бы отравили во дворце, - вздохнул Ю. - Я защищал будущего императора, - и он потянул Хёнджина встать рядом с собой на колени. - Иногда судьбу можно обмануть, лишь обманывая людей. Но я сказал правду, когда заверил, что Хённи будет прославлять ваш дом и ваш род даже после вашей смерти. Ему суждено править.       Хёнсу все же не удержался от звонкой оплеухи старому другу. Писарь сжался и всхлипнул.       -Отец, - шагнул вперед Чимин, - Хёнджин должен стать мужем Цзыян. По воле богов. Если совершим официальные церемонии, то он сможет носить бусину, не скрываясь, как член нашего дома, а ты открыто сможешь обучать наследника. Ни к чему постороннему люду знать истинное положение вещей, достаточно будет воли богов.       -Брак дяди и племянницы? - недоверчиво оглядел китайцев Хосок.       - Такое уже бывало, - успокоил Хёнсу.       -Тогда воспитывайте моего зятя хорошо, - нахмурился Чон. - Чтобы он не был похож на вас. А то Цзыян придет в Китай, а у него тут внебрачные наследники.       -И никаких обрядов Мико, - поддакнул мужу Чимин.       Старшие переглянулись и кивнули.