Бал незбывшихся надежд

      Сотни огней и тёмные окна. Пёстрые платья и броские костюмы. Бабочки и галстуки. Смычки и струны. Музыка и вальс. Всё смешалось в одну массу, что давила со всей силой на юную девушку, стоящую в дверях бального зала.        Елена Гилберт схватилась за голову в ту же секунду, как только вошла в огромный зал в поместье Майклсонов. Вокруг было слишком много людей. И ещё больше нечисти... Оборотни, ведьмы... Вампиры... И пусть она уже давно сама им являлась, ей становилось так тяжело и страшно каждый раз, когда в толпе она натыкалась на красные, налитые кровью глаза, расползающие во все стороны чёрные выпуклые вены и острые белоснежные клыки, что то и дело поблёскивали из-под тонких губ.       В углах стояли парочки, но не обжимались, как обычно... Нет... Мужчины и женщины прижимали своих партнёров к стенам для того, чтобы вдоволь насытиться их кровью. Вниз по телам несчастных скатывались густые капли крови, падая вниз, к ногам голодных вампиров.       Она и сама не заметила того, как облизнулась, поглядывая на кровяные следы на шеях бедолаг, но тут же отвернулась и оглядела пространство вокруг, пытаясь найти в толпе хоть одно знакомое лицо, чтобы успокоить себя. Все эти люди казались ей одной сплошной серой массой, что с каждой секундой становилась всё больше и всё более блеклой. Пусть они были одеты во все возможные цвета, но всё это так давило на Гилберт, что ей казалось, что ничего вокруг не имело цвета.        И вот, наконец-то, в безликом обществе она смогла разглядеть хоть что-то, за что её взгляд мог зацепиться.        По лестнице спускалось все семейство Майклсон в компании своих пар. Самым первым шёл Клаус, ведя под руку весёлую и непоседливую Кэролайн. Та впервые за последние несколько лет казалась действительно счастливой и с радостью прижималась к плечу первородного гибрида. Глаза её бегали из стороны в сторону, пытаясь разглядеть всё, что только может уловить глаз, боясь пропустить даже маленькую вещь.       За Клаусом следовала красавица Хейли Маршалл-Кеннер, держа на руках крошку-наследницу Майклсонов - Хоуп, прижимая её к своей груди, поглаживая ладонью крошечную головку. Её муж, милый и добрый Джексон, с которым юная Гилберт очень быстро подружилась, шёл рядом с женой, с восхищением смотря только на неё одну.        За ними следом шла Ребекка, держась за руку с улыбающимся Марселем. Елена не успела толком познакомиться с юношей, но тот, на её удивление, сразу произвёл на неё хорошее впечатление.        За сестрой шёл самый младший из братьев - Кол. Тот искренне улыбался, но совершенно не так, как делал это обычно. Каждый день юная Гилберт ловила взгляд его хитрых лисьих глаз, что искали новую цель для шутки, какой-нибудь весёлой выходки, за которую его старшие братья потом будут надирать ему уши, а сёстрам будет стыдно. Ежедневно его губы были растянуты в недоброй ухмылке, что сразу говорила о том, что он что-то затеял. Сейчас же он улыбался по-настоящему, как-то по-светлому, по-доброму. Юноша совершенно не смотрел на яркую толпу, что, казалось, так привлекала внимание. Нет... Он смотрел лишь на свою спутницу. Давина Клэр, без пяти минут Майклсон, полностью приковала к себе его взгляд. Впрочем, как и он её. Они шли, смотря друг на друга, совершенно не моргая, боясь потерять друг друга из виду хотя бы на секунду.       Белокурая Фрея шла следующей, радостно махая одной рукой с самой высокой ступени пришедшим гостям, придерживая второй роскошное белоснежное платье с пышной юбкой.        Елена улыбнулась и сама того не заметила, как стала дышать тяжелее, когда на лестнице, следом за старшей сестрой, появился и второй по старшенству брат...       Благородный Элайджа спускался медленно, отстукивая каблуками лаковых чёрных туфель звонкий и пронзительный звук. Руки он прятал за идеально ровной спиной, демонстрируя свою безграничную силу и стальной характер. Бесконечно мудрые и старые глаза его смотрели на толпу так, словно говорили, что сделай они хоть одно лишнее движение, которое не понравится ему или его семье, первородному придётся пролить столько крови на отпалированный паркет, что её невозможно будет отмыть даже целому отряду уборщиков.       Он на мгновение замедлил шаг, махнув головой в сторону, стряхивая волосы с лица. Его тёмные волны слегка спадали на глаза и, Елена была уверена, Майклсон уже был готов смахнуть их ладонью, но тогда бы это означало, что ему бы пришлось разорвать замок из рук, чего он делать был ненамерен, по крайней мере до тех пор, пока не спуститься вниз и не сольётся с толпой. Хотя это бы у него и не получилось... Мужчина привлекал к себе слишком много внимания.       Из её груди вырвался тяжёлый, но полный восхищения вздох, что тут же коснулся слуха первородного вампира. И в ту же секунду старший Майклсон остановился на лестнице, замерев на полпути.       Элайджа глазами стал обводить толпу, выискивая среди огромного количества лиц, что не представляли для него никакой ценности, не заставляли его даже заинтересоваться, то единственное, о котором он думал весь вечер, да и все предыдущие.        Все взгляды теперь были прикованы к нему. К старшему первородному брату. К великолепному и благороднейшему Элайдже Майклсону. Вот только его взор был прикован только к ней...        Его цепкий взгляд отыскал в толпе родные шоколадные радужки и тёплую яркую улыбку. Её румянец, её блеск в глазах, её запах и её губы манили его с такой силой, что он готов был изничтожить перед собой высокие горы и глубокие моря, лишь бы добраться до неё.        Казалось, что всё произошло за одно крошечное мгновение. Он резво спустился с лестницы, проскальзывая, нет, проплывая сквозь толпу, что тут же стала перед ним раступаться.       -Прошу прощения. -Элайджа проскользнул мимо до ужаса счастливых Джошуа и Эйдана, что даже не обратили на него своего внимания, увлечённые разговором друг с другом.       Через секунду Элайджа уже стоял прямо перед ней, слегка улыбаясь и смотря на неё из-под опущенных ресниц.        -Ты ослепляешь мой взор, моя путеводная звезда. -он тепло оглядел её. -Но ты немного припозднилась.       -Я покорно прошу прощения у вас, благородный Элайджа. Могу ли я надеяться на вашу благосклонность в этот чудный вечер? -она слегка издевательски улыбнулась, прикусывая нижнюю губу и делая лёгкий риверанс.        -Только если юная мисс Гилберт подарит мне её первый танец... Впрочем как и все последующие. -он протянул ей свою широкую ладонь и слегка склонился к девушке, чтобы только она видела блеск в его потемневших глазах.        -Почту за честь. -её нежная маленькая тоненькая рука тут же оказалась в его большой и сильной, поглаживая бледную и холодную кожу.       Майклсон улыбнулся и вывел её в самый центр зала, где уже собрались пары, готовые продолжить танец, но покорно дождавшиеся, когда в их ряды вступит хозяин дома со своей дамой.       Как только они встали друг напротив друга, вглядываясь в глаза партнёра, музыка тут же разлилась по залу, окутав его в тёплый кокон.       Он поднял ладони вверх и она последовала его примеру, поставив свои зеркально его. Один шаг вперёд, один назад и вот их ладони вновь прижимаются друг к другу, а пальцы сплетаются, создавая прочный замок. Затем мужчина аккуратно шагнул вперёд, ведя за собой свою партнёршу, а потом закружил вокруг себя, выводя на полу ногами только им двоим известный узор.       -Я рад, что ты приняла мои подарки.       Он оглядел её с ног до головы, разглядывая пышное красное платье с чёрными узорами - её и его любимые цвета, изящный небольшой кулон с рубином, обрамлённым серебром, и небольшую заколку из розового золота в волосах.       -Я очень благодарна, но они очень дорогие. Мне придётся вернуть их...       -Даже не смей думать о моих подарках со стороны их стоимости. Я выбрал в дар те вещи, которых достойна моя женщина.       Девушка раскраснелась и улыбнулась.       -Спасибо.       -Рад, что тебе они понравились. Я долго выбирал. Даже очень долго...       -Всю свою тысячелетнюю жизнь? -Елена громко рассмеялась, довольная до чёртиков в глазах.       -Не настолько... -он усмехнулся. -Но достаточно долго, чтобы Клаусу успело наскучить пить одиннадцать бутылок вина из погреба, пока он ждал меня.       -Он выпил одиннадцать бутылок?       -На самом деле шестнадцать.       -Но ты сказал...       -Что ему наскучило это, но пить то он продолжил.       Они оба улыбнулись и продолжили танцевать.       Настала её очередь вести. Она положила ему руки на плечи, при этом прижиавшись боком к его бедру, и он сделал тоже самое, после чего она тут же начала шагать по кругу, смотря только в его глаза, словно видя в них весь мир.       И он смотрел на неё также... Разглядывал так, как будто видел в них сотни звёзд, что полыхали одна за другой, ярче и красивее тех, что Элайджа видел в небе тысячу лет.       -Ты заставила меня волноваться.        Мужчина склонился ближе к юной Гилберт, а потом резко закружил вокруг себя с высокой скоростью, да так, что её алое платье, казалось, вспыхнуло пламенем, подобно хвосту жар-птицы.        -Прости... -она томно вздохнула и взглянула в его глаза, подернутые дымкой, когда он склонил её совсем близко к полу. -Нужно было... Джереми... Я не могла бросить его так вот. Нужно было кое-что выяснить. Ему сейчас тяжело после расставания с Бонни. Он опять набросился на наркотики. Прости меня...        -Не извиняйся за то, в чём совершенно не виновата. Но признаться, милая Елена, я был обескуражен, когда вышел на лестницу, а тебя рядом не оказалось... -он нахмурился и даже как-то помрачнел. -Я собирался выйти со своей семьёй, держа тебя за руку, ощущая твою ладонь в своей, слыша твоё прерывистое дыхание и пылкое сердце рядом с собой... А так было неприятное ощущение, что в моём пазле не хватает важного фрагмента.        -То есть, я маленький кусочек твоего жизненного пазла? -она игриво улыбнулась, похлопав пышными чёрными ресницами.       -Скорее самый каркас, на котором всё держится... Самая главная, основная часть, без которой весь пазл, как бы не стремился я его собрать, просто не имеет смысла.        Элайджа заметил то, как покрылись слегка пухлые щёки Елены ярким румянцем после его фразы, от чего он лишь ближе прижал её к себе, аккуратно обнимая за талию.        -Я... Элайджа, я... -она не могла подобрать слов, чтобы адекватно описать свои эмоции, но ей этого и не было нужно, ведь его проницательность была известна всему свету и он прекрасно понимал всё, что она сейчас чувствует и хочет сказать ему, прижимаясь покрасневшей щекой к его уху.        -Одно твоё дыхание, что щекочет моё ухо, заставляет меня покрыться мурашками, дорогая. -мужчина слегка усмехнулся и мазнул губами её висок.        В ту же секунду Элайджа развернул Гилберт к себе спиной и прижал к своей груди, одну руку положив ей на талию, слегка сжимая и пощипывая нежную кожу, а вторую аккуратно опустил на округлое бедро.        Почувствов, что девушка вновь покрылась мурашками от его прикосновений к ней, он посчитал это своей личной победой, после чего руку поднял с талии и положил на пышную грудь, слегка сжимая.        -Ах...        -Твой сладостный вздох заставляет меня в кой-то веке почувствовать себя настоящим мужчиной.        Елена усмехнулась и через плечо взглянула на первородного.        -А кем чувствовал себя до этого?       Он улыбнулся и вновь коснулся её виска губами, но лишь слегка, заставляя Гилберт замычать, прося чего-то большего, чем редкие касания его губ её кожи.        -Несчастным юнцом, что не достоин внимания прекрасной дамы. Но раз ярчайшая Елена Петрова смогла удостоить меня своим мимолётным взглядом, значит не такой уж я и несчастный.        Элайджа продолжал, следуя за остальными кавалерами, вести свою женщину вперёд, придерживая за бедро, чтобы та знала, как и куда двигаться.        -Петрова? Мимолётный взгляд? Дорогой Элайджа, боюсь ты меня спутал с другим двойником. Кэтрин танцует чуточку в другой стороне зала. -Гилберт опустила глаза, слегка недовольно надув губки.        -Милая Елена, о Кэтрин более я и думать не желаю. Все мои мысли заняты лишь тобой. Что же касается ранее сказанных мною слов... -он заставил её покрутиться вокруг себя, а после вновь прижал к груди, опустив подбородок ей на макушку. -Кровь Петровых всё же течёт в тебе, и чтобы ты не думала, это вовсе не плохо. Ведь в вашем роду все женщины сильны духом и телом, что естественно есть и в тебе, милая. А мимолётный взгляд... Вспомни нашу первую встречу. Ты боялась даже глаза на меня поднять, но когда ты наконец-то осмелилась посмотреть на меня, я понял, что пропал... Навсегда и навечно.        -Раз так, я более не отведу от тебя своего взгляда. Если, конечно, ты вновь не заставишь меня бояться себя...        -Ты всё ещё думаешь, что я хоть когда-то осмелюсь обидеть тебя? Я, бывает, даже боюсь лишний раз коснуться тебя, чтобы ненароком не навредить... -Элайджа, казалось, опомнился и тут же отпустил бедро и грудь Елены.        Её пальцы правой руки, что пару минут назад ещё хватались за его мощную шею, вдруг отпустили её и схватились за его руку, возвращая на прежнее место. Затем тоже самое она повторила и с другой.        -Ты навредишь мне только в том случае, если не будешь этого делать. -она с грустью взглянула в его глаза. -Мне так плохо, когда я не чувствую тебя рядом с собой... Словно часть меня оторвали и спрятали за семью замками. Поэтому, прошу...        Он губами вывел на её щеке узор и тяжело вздохнул.        -Я боюсь не сдержаться и причинить тебе боль.        -Я - вампир, Элайджа.       -Но ты к тому же и моя женщина. Мне всё равно, вампир ты или человек, в любом случае я ещё и первородный. Я сильнее любого в этом зале. Я - самая главная угроза для тебя.        Девушка вдруг развернулась и прижалась своей грудью к его, ладони положив на его гладко выбритые щёки и нежно поглаживая их.       -Ты не угроза. Ты мой Элайджа. С тобой я не боюсь ничего на этом свете. Ни смерти, ни жизни, ничего. Потому что я знаю, что ты будешь рядом всегда...        Майклсон сжал глаза и коснулся её лба своим.        -Я уничтожу любого, кто только посмеет подумать о том, чтобы навредить тебе. Я сожгу мир до тла, если кто-то попытается отнять тебя у меня, и сам потону в его пепле. Я... Я не представляю жизни без тебя, любимая.        Он наконец-то открыл глаза и посмотрел на неё.        Елена улыбалась так ярко. Она была такой счастливой, зажатая в его руках, что Элайджа был готов отдать всё, лишь бы видеть её настолько же ярко улыбающейся, как в ту секунду.        -Давай, чтобы твоя улыбка расцвела ещё больше, мы кое-что попробуем...        Секунда и он вдруг закружил её с большой скоростью вокруг себя, держа за руки, слушая её весёлый смех и рассматривая счастливыми глазами яркую улыбку.        В какую-то секунду Елена случайно коснулась бедром танцующей рядом с ней Бонни, зажатой в сильных руках Деймона Сальваторе.        Когда девушки встретились глазами друг с другом, обе радостно заулыбались, поглядывая на своих партнёров, и продолжили танцевать.                               ***        Деймон недовольно закатил глаза и скривил губы, когда мимо них проплыли в танце весёлые Элайджа и Елена.        -Чего это ты скривился, словно тебя заставили выпить крысиной крови?        Бонни удивлённо взглянула на парня и слегка приоткрыла пышные губы в немом вопросе.        Он продолжал наблюдать за тем, как старший Майклсон прижимает к себе счастливую Елену, целуя каждый миллиметр её лица, боясь пропустить даже маленький участок кожи.        -Он такой мерзкий.        -Элайджа?        Беннет скосила глаза в сторону подруги и её кавалера, поглядывая на то, как первородный прижимает к себе в объятьях возлюбленную и что-то шепчет ей в самые губы, от чего та прямо-таки сияет.        -Потому что Елене с ним хорошо?        Деймон нахмурился и зло взглянул на улыбающуюся Бонни.        -Зато по тебе прям так и видно, как ты светишься, когда твой возлюбленный Джереми даже не соизволил прийти, чтобы составить тебе компанию.        Девушка зло сощурила глаза и вдруг тихо-тихо произнесла себе что-то под нос.        -Ты, смотрю, тоже весь сияешь, видя то, как Елена счастлива с другим. Ты аж пылаешь счастьем, видя то, что девушка, которую ты так долго добивался, желая, чтобы она выбрала тебя, а не твоего младшего брата, танцует совершенно с другим мужчиной.        Деймон открыл рот, желая что-то сказать, но вместо слов из него вылетели воздушные пузыри.        Бонни вдруг громко рассмеялась, прижимаясь грудью, спрятанной под ярко-зелёным платьем, к его.       Сальваторе попытался вновь что-то произнести, но опять же вылетели пузыри.        -Что, слова закончились, дорогой?       Вампир округлил глаза, и долгое время просто хлопал ресницами, совершенно ничего не понимая. Он долго вглядывался в её улыбку и вальс чёртиков в её шоколадных омутах, но когда до него спустя какое-то время наконец-то дошло, что та сделала, он оскалился, желая выпустить клыки и впиться в её шею, но те даже не вылезли, когда он коснулся её.        -И зубки тоже отвалились, малыш?       Мужчина что-то вновь зло крикнул, но опять же из его рта вырвались лишь одни мыльные пузыри, заставив двух мужчин рядом рассмеяться и даже показать на него пальцами, высмеивая.        Он попытался вырваться из рук девушки, желая кинуться на слишком много позволивших себе в его сторону гостей, но Бонни не дала, вжавшись в него ещё сильнее, хватая его за руки и прижимая к себе.        -Давай просто потанцуем? Насладимся вечером и перестанем думать о тех, кому на нас всё равно. -Бонни прижалась лбом к его груди, но отпустила из своих объятий, давая мужчине выбор: оттолкнуть её и уйти, а может даже свернуть шею, ведь никто здесь на это и слова не скажет, либо просто продолжить покачиваться с ней из стороны в сторону, наслаждаясь моментом.        И он сделал выбор. Да, сперва было желание просто открутить ей голову, но... Вампир посмотрел ей в глаза и сердце его застучало... Больно и громко, вбиваясь в рёбра. Деймон аккуратно прижал её к себе, опустив голову ей на макушку, и обнял, поглаживая руками её голую спину, что тут же покрылась мурашками, но не от того, что ей не нравилось, а наоборот, от того, что этого ей так не хватало. И поняв это, парень лишь тепло улыбнулся, умиротворённо прикрыв глаза.       Парочка минут и Сальваторе слегка отодвинул её от себя, показывая на собственное горло и открывая рот, словно пытаясь что-то сказать.        -Ты хочешь, чтобы я вернула голос?        Он с мольбой возрился на неё сверху вниз, хлопая ресницами и сжимая перед собой ладони, словно молясь.        Беннет взглянула в его глаза небесного цвета и расплылась в улыбке, после чего встала на носочки и вытянулась вперёд, почти что касаясь своими губами его уха.        -Заставь меня захотеть вернуть тебе голос. Сделай так, чтобы этот вечер запомнился мне на всю оставшуюся жизнь. У тебя есть ровно два часа, прежде чем пробьёт полночь и я превращусь в тыкву.       Она игриво покачала плечами, вглядываясь в его затуманенные глаза.       Мужчина беззвучно рассмеялся и прижал ближе к широкой груди свою очаравательную партнёршу, одну руку положив ей на талию, слегка касаясь пальцами оголённой спины, а второй взял её ладонь и повёл по кругу в резвом танце, быстро проскальзывая мимо стоящих у стены Кэролайн и Клауса.                               ***        Форбс прижималась плечом к белоснежной необъятной колонне, разглядывая танцующих друзей в центре бального зала.       Клаус стоял рядом, обсуждая с двумя людьми что-то связанное с бизнесом Майклсонов. Те сообщали первородному о том, что сегодня ему стоит встретиться с кем-то из инвесторов, иначе те уйдут к его конкурентам и он потеряет огромный шанс на продвижение своей продукции на мировой рынок. Вампир же крайне внимательно слушал всё, внимая каждому слову и каждому совету помощников.       Кэролайн грустно взглянула на своего кавалера, ожидая, что тот тоже взглянет на неё, оторвётся от своих дел и наконец-то посмотрит на неё так, как смотрел только на неё. С огромной любовью в глазах, которую он дарил только ей... Но нет, он продолжал слушать своих сотрудников, не обращая на неё ни малейшего внимания.       Блондинка тут же вновь кинула взгляд в центр зала, где одетый с иголочки Аларик кружил в танце милую Джозетт, иногда ласково касаясь её округлого живота, в котором сейчас находились их дети.       Девушка словила проходящего мимо официанта и схватила с его подноса два больших бокала с шампанским, после чего осушила их один за другим, даже не поморщившись.       Клаус скосил на неё заинтересованные глаза. Та вновь прижималась к широкой колонне, скрестив на груди руки и с грустью поглядывая на пёструю толпу танцующих, изредка тяжело вздыхая.       -Мистер Майклсон? -произнёс один из его помощников.       Никлаус даже не повернулся, продолжая разглядывать грустную Форбс с восхищением.        -Мистер Майклсон! -повторил за своим коллегой уже более громко второй.       Теперь Ник развернулся к ним лицом и смерил обоих недовольным взглядом.        -Господа... -он нахмурился, переводя взгляд от одного к другому. -Не сегодня. Сообщите, что если они хотят переговоров, то пусть подождут до завтрашнего вечера.        Теперь Кэролайн выпрямилась, обратив вновь всё своё внимание на мужчин.        -Но, мистер Майклсон, все нужно обговорить с ними сегодня. Даже нет, сейчас же! Иначе они от нас уйдут!        -Тогда пусть уходят. Сегодняшние вечер и ночь я полностью посвящу своей женщине. -он протянул руку Кэролайн и та в ту же секунду вложила в неё свою, переплетая их пальцы. -Моя возлюбленная заслуживает моего внимания больше, чем мимолётный разговор с кучкой паршивых инвесторов.        -Мистер Майклсон, мы, конечно же, всё понимаем, но боимся, что это всё-таки намного важнее, чем ваша невеста...        Клаус, казалось, совершенно озверел от такой наглости мужчины и абсурдности его слов. Он схватил за горло сперва одного, затем второго, приподнимая их над землёй, от чего те громко захрипели, пытаясь вырваться из хватки своего начальника.        -Вы не можете так говорить про Кэролайн. Эта женщина заслуживает всех богатств, что только есть на этом свете. Заслуживает того, чтобы я бросил мир к её ногам, а всех ничтожных людишек поставил перед ней на колени. А вы говорите, что какие-то вшивые инвесторы должны быть для меня важнее, чем моя невеста?!        Форбс тут же подскочила к мужчине, хватаясь за его руку, когда хрипы, вырывавшиеся из несчастных, стали ещё громче.        -Ник, пожалуйста, отпусти их.        Она переживала за судьбы этих двоих, но одновременно с этим девушка кое-как сдерживала улыбку, восхищаясь своим мужчиной.        Клаус глянул на неё и, увидев беспокойство в её глазах, разжал ладони, и помощники с грохотом упали на пол.        Те с ужасом смотрели на Майклсона, прижимаясь к полу, когда тот сел перед ними на корточки.        -Вы запомните этот вечер, но никому не скажете о случившемся. Вы будете с большим уважением относится к моей будущей жене и, если потребуется, пылинки сдувать с неё будете. Хотя бы одно слово из её уст вылетет и вы будете беспрекословно выполнять все её желания. -он кивнул. -А теперь пошли вон с глаз моих. А инвесторам сообщите, что либо они перенесут встречу на завтрашний вечер, либо им придётся искать менее перспективную фирму, в которую им ПРИДЁТСЯ вложить свои деньги.        -Да... Да... Конечно... -один тут же отполз в сторону.        Второй же оказался смелее.        -Может... Может быть завтрашнее утро подойдёт лучше? Или, в крайнем случае, обед?        -Нет. Сегодняшние вечер и ночь и завтрашние утро и день будут посвещены моей Кэролайн. А теперь... ПОШЁЛ ВО-О-ОН!       Тот тут же вскочил и унёсся прочь, сверкая пятками.        Клаус тяжело вздрохнул и покачал головой, поворачиваясь к юной Форбс.        -Я переборщил, милая, прости, но они...        -Т-ш-ш... -она приложила ладонь к его щеке и тепло улыбнулась. -Вот за что-за что, но не за это тебе нужно извиняться. Благодаря тебе и твоим таким поступкам и словам, я чувствую себя женщиной. Настоящей, любимой...        Он улыбнулся и обнял её за талию.        -Потому что только ты и заслуживаешь подобного отношения, дорогуша.        Кэролайн улыбнулась.        -Улыбайся почаще, любовь моя. Ты начинаешь сиять ещё ярче, чем обычно, в такие моменты.        -Буду улыбаться ещё более ярко, если ты сейчас же поведёшь меня танцевать.       -Слушаюсь и повинуюсь, моя юная и очаровательная мисс Мистик-Фоллс.        Она ударила его кулачком по плечу и рассмеялась, после чего он провёл её мимо улыбающегося Стефана и недовольной Кэтрин в центр бального зала.                               ***        -Мне не нравится то, какие они все счастливые... -Кэтрин нахмурилась, оглядывая танцующих первородных яростным взглядом.        -Кэтрин...        -Они мне столько крови попортили. Я пятьсот лет скрывалась от них. Пряталась в канавах, пила воду из луж, боялась пикнуть лишний раз, ожидая что меня тут же схватят и перережут горло, а теперь они все такие радостные, весёлые, танцуют в компании любимых, пока я стою в стороне и смотрю на их ничтожное счастье!        Она оскалилась, оголяя белоснежные клыки. Глаза налились кровью, вены, словна нити тьмы, поползли во все стороны по лицу, закручиваясь.        Кэтрин уже была готова кинуться в толпу, желая разорвать глотки всем тем, кто держал её в страхе полтысячелетия, всем своим обидчикам и мучителям, но тёплая мягкая рука коснулась её запястья, останавливая и успокаивая.        -Кэтрин...        -Нет, Стефан, я не могу не попытаться убить хотя бы одного из них! Я не...        -Кэтрин, послушай, пожалуйста.       Он повернул её к себе лицом, удерживая за плечи. Её лицо покраснело от злости и ненависти ко всему, что её окружало, а глаза загорелись яростным огнём, готовым выжечь всё на своём пути.        Девушка какое-то время брыкалась в его руках, а потом вдруг резко вырвалась и со всей силой толкнула его в стену, сжав его между собой и ей.       -Они уничтожили мою жизнь. Уничтожили мою семью. Я обнимала их холодные тела, молясь о том, чтобы они были живы... Чтобы я успела дать испить им мою кровь. Но было уже слишком поздно! А сейчас они пируют во всю на костях моих родных, пританцёвывая на моих незбывшихся мечтах и попивая из бокалов мои горькие слёзы, что я более не в силах пролить...        Стефан аккуратно коснулся её щеки, смахивая непрошенную маленькую слезинку, что вырвалась не из её глаза, а прямо из её сердца.       -Ты страдала так долго... Твоя жизнь была полна горя и боли. Твоя душа мучилась столько лет... -она поджала губы, услышав подобные слова. -Ты имеешь полное право желать каждому из них подобного. Но поверь, Кэтрин, что убей ты хоть каждого из них, сотню раз воткнув кинжалы в сердца, тебе не станет легче... Лишь больнее. За ними придут другие и будут также преследовать тебя, как и они преследовали ранее.        Она вздрогнула и он прижал её к своей груди.        -Мне было всего семнадцать.        -Я знаю.        -Они убили моих родителей, всю мою семью, всех моих друзей и знакомых. Не пощадили никого, даже маленькую сестру.        -Я помню.        -Они лишили меня возможности увидеть хотя бы раз свою дочь. Не дали мне шанса вырастить её, подарить ей материнскую любовь.       -Я понимаю это.       -Почему это всё случилось со мной?       Стефан тяжело вздохнул и прижал её крепче к своей груди, поглаживая по оголённым плечам.        -А ведь... Ведь я... Тебе было тоже всего семнадцать...       Он кивнул, грустно на неё взглянув, но улыбнулся.        -Я...       -Что было, то прошло. Важно, что сейчас. А сейчас я сжимаю женщину, которую люблю, в своих объятьях и не желаю её выпускать из них никогда.       Она прижалась ещё сильнее к его груди, щекой касаясь его ключиц.       Впервые в жизни ей искренне хотелось улыбнуться, но тут глаза зацепились за людей, что быстро поднимались по лестнице...       Элайджа вбегал вверх по лестнице, ведя за руку весёлую Елену. Они оглядывались по сторонам, желая остаться незамеченным.        Кэтрин легко догадалась, с какой целью они поднимались наверх, к жилым комнатам Майклсонов, поэтому в ту же секунду в голове возник план.        -Стефан... А скажи мне честно, без утайки, тебе ведь всё ещё больно от того, что Елена ушла от тебя к Элайдже?        Тот сглотнул.        -Почему ты спрашиваешь?        -Мне интересно. Вот мне было больно, когда я видела тебя с Еленой. А тебе больно видеть её с Элайджей?       -Тогда я отвечу вопросом на вопрос... А ты ревнуешь Элайджу к Елене?        -Чувств к нему у меня никогда толком то и не было. Но... Признаться, да. Мне не нравится видеть то, что все, кто был... близок со мной... По итогу достаются ей.       -Но я же в итоге достался тебе. -он усмехнулся.       -Ты не ответил на мой вопрос. -девушка нахмурилась, вглядываясь в его тёмно-серые глаза.       Сальваторе глянул на толпу, пытаясь разглядеть в ней Елену, но увы, её уже там не было.       -Да. Я рад, что она счастлива, но, честно, мне всё ещё горько думать о том, что ради своего счастья она бросила меня, хотя я и понимаю, что это было правильно. Продолжай она любить Элайджу, но при этом находилась бы со мной в отношениях... Это было бы жестоко по отношению к нам обоим.       Она кивнула и вновь глянула на лестницу, наблюдая за тем, как пара вампиров исчезает в темноте коридора второго этажа.                                 ***         Дверь в комнату слегка скрипнула и Элайджа за руку ввёл Елену внутрь.         -У тебя здесь красиво.         Гилберт улыбнулась и отпустила ладонь мужчины, рассматривая внутреннее убранство комнаты.         Стены была оббиты досками из тёмного дуба, как и пол. Кровать с огромным балдахином стояла у стены справа, занимая большую часть пространства комнаты. У стен стояли шкафы, в основном набитые книгами разных размеров. Лишь один платяной стоял прямо рядом с дверью в ванную комнату и был явно, Елена была уверена, набит костюмами, рубашками и галстуками разных цветов. Камин располагался у стены напротив кровати. Над ним же висела большая картина, явно нарисованная человеком, который знал своё дело в совершенстве. На ней была изображена вся семья Майклсон, кроме самого Майкла. Дети давно исключили его из своей жизни и не желали даже слышать о нём, не то что каждый день, когда просыпаешься, видеть его отвратительное лицо, смотрящее на тебя с картины. Елена это прекрасно понимала. Но признаться, она и не разглядывала её особенно. Лишь мельком глянула на умиротворённое лицо ведьмы Эстер, хмурое Финна, хитрое Кола, недовольное Ребекки и безразличное Никлауса. Но, в конце концов, всё её внимание притянул единственный во всей семье черноволосый красавец, чьи тёмно-карие глаза были полны счастья. Она смотрела на улыбающееся лицо Элайджи, обнимающего одной рукой юного Хенрика, с благоговением. Елена не могла даже мысленно не восхитититься им, настолько сильно он покорил её...        -Его нарисовал сам Микеланджело Буонарроти. -Майклсон встал позади девушки положил ладони ей на плечи.       -Чудесная картина. Но...        -Но? -он поцеловал её в висок и вновь глянул на картину, обводя взглядом покойных старшего и младшего братьев и мать.         -Как он нарисовал Хенрика? Он никогда не видел его и вряд ли у вас были в то время какие-либо его портреты.         Элайджа грустно улыбнулся.          -Я не говорил тебе. Но у меня есть способность... Я контролирую человеческие сны. Я могу показывать сны, которые человек хочет увидеть сам... Микеланджело спал крайне неспокойно с тех пор, как мы заказали ему наш семейный портрет. Он был почти закончен. Единственный, кого он всё никак не мог нарисовать - был Хенрик. Ты права, он никогда его не видел и не мог нарисовать его с одних лишь наших рассказов. Буонарроти смог передать его похожим на настоящего, но всё-таки это был не Хенрик... Я говорил ему, что сама суть того, что брат есть с нами на картине, будет дарить мне радость, и что ему не нужно так мучить себя, пытаясь сделать человека похожим на настоящего, не зная того, как он выглядел. Но Микеланджело был упрям и твердил всё о том, что он должен сделать его точно таким же, каким он был при жизни. И тогда я помог ему по его же просьбе... Я сквозь сны показал ему Хенрика. И через парочку месяцев он продемонстрировал нам этот вариант картины. -Элайджа махнул в сторону полотна. -Ты бы видела нас в ту секунду. Пять первородных вампиров стоят и не могут сдержать собственных эмоций, смотря на давно умершего младшего брата.         И сейчас он тоже кое-как сдерживал эмоции, стараясь спрятать их, зарываясь носом в её волосы.         Елена вдруг развернулась и обняла его, прижав голову к своей груди, даря ему покой и ласку.         -Мне очень жаль, что подобное случилось... Была бы моя воля, я бы вернулась в прошлое и спасла его. Он заслужил долгих лет жизни рядом с вами...         Он грустно улыбнулся и положил ладонь ей на щёку.         -Моя прекрасная воительница... Ты всегда всех спасаешь. Твоё благородство и сила духа заставляют любого млеть рядом с тобой. Но ты права... Ты была бы не в силах сделать это, как и каждый из нас.         Гилберт погладила его по волосам, после чего отпустила, отходя в сторону, ближе к шкафу.          -Осматривайся. -Элайджа махнул рукой на комнату. -Ведь когда-то, может даже скоро, ты будешь жить со мной здесь, поэтому...         Он хитро улыбнулся и Елена закатила глаза.         -Куда же я денусь.         -Ты права, никуда. -и вновь ухмылка. -Если захочешь, я всё здесь переделаю так, как того захочешь ты. Можно будет даже снести пару стен или проделать дверь в соседнюю комнату, дабы увеличить пространство.          -Нет-нет, Элайджа. Мне всё нравится. Здесь чудесно.         Она прошла вглубь комнаты. У окна стоял письменный стол, большой, с огромным количеством ящичков. На нём был полный порядок: все ручки лежали ровно, примыкая друг к другу, карандаши лежали по размеру, от самого маленького к самому большому, ноутбук стоял ровно посередине.         -Я, конечно, знала что ты - перфекционист, Элайджа, но не думала, что настолько... -она провела ладонью по гладкому столу.         -Да... -он в одно мгновение оказался за ней, прижимаясь всем телом к её. -Я стремлюсь к совершенству во всём. Пытаюсь делать всё безупречно... Безукоризненно... Максимально.        Елена улыбнулась и впилась руками в стол, но тут же вздрогнула и отстранилась от Элайджи.       -Ауч!        -Что случилось?       Девушка подняла вверх палец, разглядывая стекающую по нему капельку крови.        -Слегка поранилась. Заноза, видимо...       Майклсон улыбнулся и взял её палец в свою руку, притягивая его к губам, и слегка облизнул, собрав кровь.       -Если так будет каждый раз, я буду как можно чаще колоть свои пальцы иглами.         Элайджа улыбнулся и склонился к ней совсем близко. Мужчина коснулся губами её плеча, потом проложил аккуратную дорожку к шее, после чего оставил на ней тёмный и большой след, свою метку, говорящую о том, что она его и ничья больше, чем заставил её замычать от наслаждения.         -Так ты хорош прям во всём-во всём? -промычала она ему на ушко, почти что касаясь его губами.         -Хочешь в этом убедиться, красавица Елена? -он усмехнулся, потеревшись носом об её висок.         -Честно говоря, хотелось бы. -девушка усмехнулась в ответ и глянула на стол. -Правда, я бы хотела навести здесь хотя бы чуточку беспорядка.         И в ту же секунду Элайджа стряхнул со стола всё, что на нем лежало, и усадил на него Елену, впиваясь в губы поцелуем. Она тут же поддалась его напору и ответила, слегка облизнув языком его губы. Его пальцы левой руки аккуратно прошлись по её запястью вверх, к предплечью, сжимая его, а вторая легла на щёку, не давая девушке отстаниться, хотя та и не собиралась. Руки девушки же легли ему на шею, царапая её.         -Знала бы ты, как сильно я весь вечер этого хотел. -прошептал он в перерывах между поцелуями.        Майклсон опустил руку вниз, огаживая её округлое бедро, медленно поднимаясь вверх, немного задирая платье.         Елена тут же забралась руками к нему под рубашку, исследуя торс. Секунда и мужчина вдруг громко зарычал, лбом упираясь в её плечо.         -Это что... Это было рычание?         Он лишь слегка приподнял голову, чтобы взглянуть на неё.         -П... Прости? -Майклсон вдруг попытался отстраниться от неё, вернув самообладание, но Елена не дала и сантиметру проскользнуть между их телами.         Она нахмурилась, оглядывая его с неким удивлением, а потом вдруг улыбнулась.         -А можешь ещё немного для меня порычать?         Элайджа сперва пару раз удивленно моргнул и потом вдруг рассмеялся и ещё сильнее вжался в Гилберт, упервшись руками на стол и продолжая страстно её целовать.         Он усадил её ещё глубже на стол и тогда она почувствовала то, как что-то острое упирается ей в ягодицу.         -Эм... Элайджа. Если ты продолжишь меня всё глубже и глубже усаживать на стол, мы собьём твой неимоверно дорогой ноутбук на пол.         -И что?        Казалось, что он и вправду не понимал, в чём проблема, продолжая с удивлением рассматривать её раскрасневшееся лицо.         -Он стоит бешеных денег...         -Ничего. Если потребуется, куплю новый, а вот ты у меня одна, поэтому я лучше обеспечу комфорт тебе, чем этому несчастному ноутбуку. -прорычал он ей на ухо, пытаясь развязать, а может и разорвать завязки её корсета спереди.         -Ну, чисто теоретически, меня у тебя были ещё две до этого, так что...         Элайджа нахмурился и поднял на неё глаза.         -Ты не Татия. И ты не Кэтрин. Всё, что вас объединяет - это кровь и фамилия Петровых, но ничего больше. -он погладил Елену по щеке и поцеловал в нос. -Я люблю тебя, Елена. Только тебя.         Её сердце бешено застучало и она впилась в его губы новым поцелуем, ещё более пылким, чем предыдущие, после чего вдруг перебралась на его шею и впилась в неё зубами, втыкая клыки достаточно глубоко, но безболезненно, так, чтобы его кровь, в относительно небольшом количестве, полилась прямо ей в рот, ослепляя её разум. Ей было тяжело остановиться. Вкус его крови заставлял её забыть обо всём на свете, настолько ей сносило крышу от неё. Но сам Элайджа засел в голове Елены намного глубже, чем желание его крови, поэтому она вскоре отстранилась и поцеловала его в губы, вовремя опомнившись.         Он же наконец-то смог развязать корсет и платье полетело на пол, оставляя её в одном лишь нижнем белье и узорчатых чулках.         Гилберт следом стала помогать Майклсону раздеваться, скинув с него сперва иссиня-чёрный пиджак, а затем растегнув пуговицы на белоснежной рубашке и кинув её на пол, следом за пиджаком. Через секунду её рука опустилась и к аккуратному ремню с серебряной бляхой, державшему его брюки.         Когда Элайджа тоже остался в одном нижнем белье, он схватил её под ягодицы и понёс на кровать, легко укладывая Елену на мягкие простыни и нависая над ней сверху. Он тёмными глазами оглядел её кожу, лаская взглядом каждый миллиметр, от чего девушка тут же раскраснелась ещё больше.         Его губы были везде. На шее, на ключицах, на плечах, на животе, на её губах. Но этого было мало. Он откинул в сторону её бюстгальтер и стал покрывать поцелуями пышную смуглую грудь, заставляя её покрыться мурашками.        -Твоё сердце... -девушка открыла глаза и увидела, как он смотрит на неё снизу налитыми кровью глазами, словно на еду, но на самом же деле она замечала, что он не контролирует эту часть состояния вампира, когда возбуждён... -Оно так быстро и громко бьётся...        Он провёл ладонью по груди, укладывая свою руку так, чтобы сердце билось ровно под ней. И когда Элайджа почувствовал сильный удар, он её сжал.         -Элай... -простонала Гилберт, впиваясь пальцами одной руки в его волосы, а второй царапая его спину, слыша в ответ новое рычание с его стороны.        -Твоё сердце настолько прекрасно... В нём столько любви и нежности. Я желаю слушать этот дивный стук постоянно. Он ласкает мой слух. Этот ритм намного лучше любой музыки, что я слышал за тысячелетие своей жизни.        Она медленно опустила на него глаза, разглядывая его нежную улыбку и тёплый взгляд уже обычных человеческих глаз, направленный на её грудь, а точнее на то, что скрывалось под ней. Да, он не видел его, но он прекрасно слышал, и одно лишь это заставляло его сердце забиться настолько же часто, насколько билось её.       Но секунда и мужчина вдруг вытянулся вверх, ловя её губы и пробегая подушечки пальцев по её скулам.        -Елена... -он зажмурился. -Мне нужно знать... Я должен остановиться? Мне стоит прекратить всё это? Мне очень важно это знать...        Девушка лишь улыбнулась и погладила его пальцами сперва по плечу и шее, а потом перебралась на румяную кожу щёк.        -Нет...         Он огладил её ноги и стянул с неё чулки, после чего переместил ладони на бедра, стягивая и последний элемент одежды.         -Елена... -Майклсон коснулся губами внутренней стороны бедра, поднимаясь выше, и взглянул на неё, на то, как она выгнулась, но продолжила смотреть ему в глаза.         Эта была их фишка. Чтобы они не делали, они всегда смотрели друг другу в глаза...         -Я люблю тебя, Елена. Люблю всей своей душой.                               ***         Она тяжело дышала, лёжа обнажённая на мягкой кровати. На её животе лежал такой же обнажённый Элайджа, что гладил ладонью её ноги и бедра, иногда касаясь живота. Елена же гладила его волосы, расчёсывая их пальцами. Иногда её пальцы начинали дрожать и тогда Майклсон аккуратно брал их и притягивал к своим губам, целуя, желая таким образом успокоить нервы девушки.         Гилберт и сама не знала, почему так нервничала. Она была счастлива. Рядом с ней лежал дорогой сердцу человек и с безграничной любовью смотрел на неё, словно она - самое огромное сокровище, которое он только видел в своей бесконечно долгой жизни.          -С тобой всё хорошо? -спросил он, разглядывая её снизу вверх.         -А почему не должно быть? -Елена улыбнулась.         -Ну... Мало ли... А вдруг я... Я ведь мог... -она впервые видела его таким смущённым, покрасневшим, растрепанным и вправду каким-то... Напуганным? -Я не причинил тебе дискомфорт или... Или боль?         Елена удивленно вскинула брови и погладила его по щеке, после чего притянула мужчину к своей груди, обняла и поцеловала в макушку.         -Ты бы никогда этого не сделал. Рядом с тобой мне нечего бояться.         Его улыбка была такой тёплой, что её сердце в одну секунду прекратило биться от его милого выражения лица.         Он протянул ладонь к её личику и погладил щёку, после чего пальцем коснулся носа, а после этого и губ.         -Ты словно вышла из сказки...         -"Красавица и чудовище"? -она хотела пошутить про то, что чудовище в этой сказке она, но, увидев лицо Элайджи, поняла, что в его голове это прозвучало совершенно иначе. -Элай, нет, я не это имела в виду... Элайджа...         Майклсон вдруг приподнялся и слегка подтянулся к девушке, нависая над ней.         Сперва Елена вздрогнула, боясь, что ранила своими словами чувства первородного вампира, но все мысли тут же вылетели из головы, когда он вдруг вновь коснулся её губ своими. Так нежно. С такой же огромной любовью и желанием. Он не был страстным и пылким, но ей сейчас и не нужно было этого...         -Надеюсь, что ты изменишь своё чудовище в лучшую сторону. -Элайджа усмехнулся, поглядывая на неё затуманенным взором, продолжая нависать над ней.         Гилберт и сама не заметила того, как подняла руку и стала пальцами поглаживать рельеф его мышц, обводя каждый кубик пресса, касаясь груди.         Она улыбнулась, когда он вновь зарычал ей на ухо.         -Если ты сейчас же не прекратишь, я уже не смогу держать себя в руках и всё моё благородство растает в воздухе.         -Как и моё терпение. -Елена кокетливо взглянула на него из-под опущенных ресниц.         -Ненасытная. -он вдруг резко прижал её к себе, заставив её рассмеяться, и слегка потёрся своим телом об её.         -Кто бы говорил, господин первородный казанова.         -Ой-ой-ой, кто бы говорил, обольстительница. -Элайджа перевернулся на спину, усаживая поудобнее Елену, придерживая её за округлые бёдра. -Ты такая красивая...         -Пытаяюсь соответствовать тебе.         Он уже вновь потянулся к ней, желая поцеловать, как на тумбочке вдруг завибрировал телефон Майклсона, заставляя того недовольно закатить глаза и всё-таки взять мобильник в руки.         -Да, брат, я слушаю тебя.         Елена прижалась к его груди, обнимая и поглядывая на мужчину.         -Я... Честно говоря, я бы перенёс этот разговор на завтрашнее ранее утро... -он нахмурился. -Ладно, я иду.         Майклсон отключил телефон и откинул его обратно на тумбочку, тут же пальцами зарываясь в тёмные волны волос Елены.         -Что-то случилось?         -Нет, но появились кое-какие дела и мне... Нужно будет отойти. -он грустно взглянул на девушку и нахмурился. -Не хочу оставлять тебя.         -Ничего страшного, иди. -она перекатилась, укладывась обратно на кровать.         Мужчина тяжело вздохнул, но спустил ноги с кровати, тут же натянув на себя боксеры, а затем и брюки.         Когда он обернулся, он заметил, что Елена разглядвает его, рассматривая каждый миллиметр его тела, от чего тут же улыбнулся и немного смутился.         -Ты ужасно красивый. Не могу поверить, что всё это тело, эти горы мышц и эта чудесная улыбка принадлежат мне.         Майклсон застегнул последнюю пуговицу на рубашке и склонился к Гилберт, касаясь её губ своими. Он целовал её так долго, насколько только был способен, не желая расставаться с возлюбленной.         -Ты пойдешь со мной?         -Я схожу в душ и присоединюсь к тебе позже.          Вампир слегка нахмурился.          -Я бы предпочёл принять его вместе с тобой.         -Уверена, ничего не помешает нам это сделать после бала. -её пальцы завязали на его шее бабочку, а потом она слегка привстала, поцеловав в щёку.         -Ты справишься сама с корсетом? -он бросил мимолетный взгляд на платье, что лежало у стола.         -Да, правда это займёт чуточку больше времени, чем если бы это делал ты, но я больше предпочитаю, чтобы ты его разшнуровывал, а не наоборот.         -Проказница. -Элайджа губами коснулся её макушки. -Истинная Майклсон. Встретимся на нашем месте через полчаса?         -Буду ждать тебя там.         И на этой прекрасной ноте он вышел за пределы комнаты, совершенно не заметив зловещий тёмный силуэт в углу...