The Story After You (История после тебя)

Би появляется на день позже. Эндрю не знает, как она добралась из Колумбии сюда так быстро, учитывая ее работу, необходимость собирать вещи и ездить на своей дерьмовой «Тойоте», но он также не знает, почему он удивлен. Может быть, Аарон позвонил ей, или Ваймак, но независимо от того, как это произошло, Эндрю думает, что он мог бы быть благодарен. Би стучит в дверь так, как она всегда стучала в двери — три сильных удара, за которыми следуют два быстрых. Это было то, что она начала делать, когда поняла, что у Эндрю были проблемы со стуком в двери, и с людьми по другую сторону от нее. Однако, очевидно, это смущает Нила, который, нахмурившись, поднимает глаза. Эндрю просто успокаивающе кладет руку на плечо Нила. Это все, что нужно, чтобы напряжение покинуло Нила. Эндрю не знает, как к этому относиться. — Мама, — приветствует Эндрю, когда открывает дверь. Би просто улыбается, прежде чем раскрыть объятия в безмолвном вопросе. Эндрю знает, что она не примет это близко к сердцу, если он откажется, но он уже подходит, чтобы поприветствовать ее и обнять. Он не знает, насколько она зла, но каждый раз, когда она обнимает его, даже после того, как он облажался, это исцеляет более глубокую часть его. Она не оттолкнула его, и ее обещание любить его безоговорочно по-прежнему сквозит в каждом дне. — Я скучала по тебе, — говорит Би, когда он отстраняется. — Я хотела приехать и посмотреть игру, чтобы снова увидеть, как вы с братом играете, но работа была сумасшедшей. Кажется, я никогда не смогу сделать перерыв. Эндрю видит, как морщинки от напряжения углубляются между ее бровями, как слегка сжата челюсть и темные круги под глазами, но что-то подсказывает ему, что это не из-за работы. Он задается вопросом, как много она уже знает. — Не волнуйся, мама, — говорит он ей. Потому что это не так важно, даже если он тоже скучает по ней. — Ах, но это действительно беспокоит меня, — говорит Би, следуя за Эндрю в общежитие. Нил уже сидит, лицо пустое, но вежливое. Это не очень помогает с тем, насколько изможденным он выглядит. Он все еще ломает руки из-за нервов, оставшихся после поездки в больницу. Поездка заняла несколько часов, и Эндрю прекрасно осведомлен о том, как ощущаются эти поездки. Он уже сказал Нилу, что ему не нужно идти — все, что угодно, лишь бы Нилу не пришлось больше страдать из-за этого, но один ледяной взгляд довольно быстро заставил его замолчать. Тем не менее, Би не моргает дважды, просто посылает ему свою лучшую мягкую улыбку и подходит, чтобы поприветствовать его. — Привет! Ты, должно быть, Нил, я много слышала о тебе. Нил моргает, прежде чем протянуть руку. — Э-э, да. Приятно познакомиться. Дрожащая рука Нила на мгновение повисает в воздухе, обнажая белые бинты, но Би легко берет ее в свои руки и встряхивает. В то время как часть Эндрю не удивлена тем, что Нил, кажется, не уверен, как приветствовать чьих-то родителей, другая часть его страдает от этой идеи. — Я надеюсь, ты не возражаешь, если я на минутку уведу Эндрю, мне просто нужно с ним поговорить. А потом я хотела бы вернуться, и, возможно, я смогу придумать нам что-нибудь на ужин? — Конечно, — тихо говорит Нил, ловя взгляд Эндрю и мягко улыбаясь ему. Эндрю не знает, должно ли это успокоить его или подразнить из-за предыдущих комментариев Би, но в любом случае он знает, что ему не противно видеть, как они разговаривают. — Должны ли мы? — спрашивает Би, снова наклоняя голову в сторону двери. Эндрю не нервничает. Это не так. Он просто помнит, когда в последний раз ввязывался в подобную драку, и это не то воспоминание, к которому он любит возвращаться. Би ждет у стены, бросив один взгляд в коридор, прежде чем протянуть руку в ожидании. Он не вздыхает так, как хотел бы. Он просто кладет свои руки в ожидающие руки Би. Она сразу же хмурится, увидев синяки и запекшуюся кровь, покрывающую костяшки его пальцев. Они раскалываются, как всегда, и отчаянно пытаются исцелиться. Но все же первые слова, слетающие с его губ, звучат так: — Я не сожалею. — Я и не думала, что ты такой, — спокойно отвечает Би. — Мне просто не нравится видеть, когда тебе больно. — Это было не так, как в прошлый раз. В прошлый раз, когда он избил одного из партнеров Би до полусмерти. В прошлый раз, когда последний партнер Би вошел в их дом с ухмылкой и непринужденной уверенностью. В прошлый раз, когда Би последовала за ним с синяками на запястьях и руках. — В прошлый раз была ситуация, которую никто из нас не мог предвидеть, — говорит Би. — Мы разобрались с этим тогда, Эндрю, и ты был моложе. - Она вздыхает и закрывает глаза, хмуря брови. — Ты так сильно продвинулся по сравнению с мальчиком, который сначала бил, а потом задавал вопросы. — Тогда я мог разрушить твою жизнь. Он мог бы это сделать, и он почти сделал. Если бы Би не тщательно выбирала своих партнеров, Эндрю вполне могли бы предъявить обвинение в серьезном нападении, и все из-за недоразумения, которое он отказался исправить. Оказывается, не вовремя нанесенные синяки и такой быстро работающий ум, как у Эндрю, могут привести к дерьмовому шоу, которое преследует Эндрю по сей день. Он до сих пор не может забыть, как Би рыдала после того, как рассталась с тем, кого любила, потому что ее приемный сын был слишком сумасшедшим, чтобы задать простой вопрос, прежде чем напасть. — Ты этого не сделал, Эндрю, — повторяет Би. — Ты не разрушал мою жизнь, или Аарона, или свою собственную. Ты научился, и я научилась, и мы двинулись дальше. Но насилие — это не выход. Это подвергает риску тебя и других и… — Я знаю, — говорит Эндрю сквозь стиснутые зубы. — Но он… Слова застывают у него в горле. Демоны, которых он проглатывал большую часть ночи, рвутся вперед, и он с трудом переводит дыхание. Он бросает рассеянный взгляд на Би. Она уже движется, чтобы помочь ему справиться с надвигающейся панической атакой. — Я знаю, детка. Я знаю. — Она кладет руки ему на плечо и сжимает. — Там так много монстров, и я не злюсь. Я совсем не сержусь. Ты защищал этого мальчика, и у тебя было на это полное право. — Я пытался убить его. — Детка, если бы я была там и видела то, что, по словам Аарона, он видел, я бы тоже попыталась убить этого человека, — обещает ему Би. — Ты не монстр, раз приходишь в ужас от ужасных вещей. Это не похоже на прошлый раз, за исключением одного, мы снова выберемся из этого. Эндрю судорожно втягивает воздух. — Я знал, что что-то не так, и я ничего не сделал. — Ты ничего не делал или ты ничего не мог сделать? — Би исправляет. Эндрю сдувается. Он не плачет, но ему кажется, что он близок к этому. — Я просто хотел обезопасить его, — признается он. Би отстраняется и смотрит Эндрю в глаза, грустно улыбаясь. — Ты думаешь, я не хотела бы вернуться в прошлое и украсть тебя и твоего брата, прежде чем вы смогли бы войти в эту ужасную систему? Ты думаешь, я не жалею, что не могла спасти тебя от всего того, что с тобой случилось? Это преследует меня. Как бы я хотела найти тебя быстрее. Но я не могу. Я не могу изменить то, что уже произошло, но я могу помочь вам сейчас. Я могу дать тебе дом и свою любовь, и я могу сидеть с тобой в 2 часа ночи, пить горячий шоколад и ждать, когда уйдут ночные кошмары. Это то, что я могу сделать. И ты тоже можешь помочь этому мальчику пройти через это. Вот как ты можешь заставить его снова чувствовать себя в безопасности. Слова не исправляют этого, но они помогают. Он сидит там, позволяя маме держать его за плечо и утешать. Он может стать сильнее для Нила, если у него будет время разобраться с этим и для себя. — Он много значит для меня, мама. Би улыбается. На этот раз это не грустно, но ее глаза слезятся. Она обхватывает его щеку и смахивает слезу, о которой Эндрю не подозревал. — Я знаю, детка. - Оказывается, Би действительно нравится Нил. Для такой тихой женщины, как Би, она не из тех, кто легко увлекается кем-то. Она добра, когда должна быть, в другое время тверда, но в основном она настоящая. Это была одна из тех вещей, которые впервые понравились Эндрю в их отношениях. Итак, входит Би. Она снова здоровается с Нилом и спрашивает, что они хотят съесть. Она заказывает еду, вернее, Эндрю заказывает еду, и Би с улыбкой протягивает кредитную карточку. Это рутина, которая закрепилась за те несколько лет, что они провели вместе. Она не комментирует ситуацию, даже когда Нил не встает со своей кровати, чтобы присоединиться к ним на диване, или когда у Эндрю звонит будильник на телефоне, и он идет, чтобы заставить Нила снова принять обезболивающее. Однако, как только приносят еду, Нил подходит и занимает свое место на диване. Эндрю передает ему самое пушистое одеяло, какое только может найти, игнорируя нежный взгляд, который посылает ему Нил. Би сидит на полу. Эндрю не знает, то ли это для того, чтобы дать Нилу пространство, то ли она просто хочет побыстрее добраться до пиццы, но некоторое напряжение действительно спадает с плеч Нила. Он может сказать, что Нил борется с авторитетом, даже если это просто кто-то вроде Би. Эндрю не может держать на него зла, сначала он тоже был таким с Би. Би не задает ни одного из обычных вопросов, которые родители задают новому другу своего ребенка, например, что Нил планирует делать со своей жизнью или каковы его родители и прошлое. Она просто спрашивает его, какой у него любимый фильм. Нил, кажется, слегка удивлен вопросом, его недоеденная пицца покоится у него на коленях. Кажется, он на мгновение задумывается над этим, но в конце концов пожимает плечами. — Эндрю показывал мне кое-что в течение последних нескольких месяцев, но, эм… Я не знаю, действительно ли что-то из них мне нравится. Би смеется. — Тогда тебе придется простить меня, плохой вкус Эндрю в кино - это полностью моя вина. Клянусь, я не представляла, как быстро он подхватит мою одержимость просмотром старых фильмов с плохой компьютерной графикой, но вот мы здесь. На мгновение Нил выглядит так, словно вот-вот запаникует. Его дикие глаза переключаются на Эндрю, и Эндрю протягивает ему руку. Это происходит автоматически, но Нил принимает это, его забинтованные руки обвиваются вокруг рук Эндрю. Би замолчала, но когда Эндрю поднимает глаза, она машет рукой. — Прости, дорогой. Может быть, есть какой-нибудь жанр, который тебе понравился больше? — Экси, — отвечает Нил, не сбиваясь с ритма. Глаза Би мерцают. — О боже. Ну, я знаю, что у Эндрю есть несколько таких дома… — Мама! — Эндрю восклицает, потому что он не позволяет Нилу узнать о его краткой (очень, очень краткой) фазе увлечения экси в младшем классе. — Что? У тебя была тонна! Ты даже хотел эти DVD с документальными фильмами на Рождество… о, как же они назывались… Профессиональные … нет, это неправильно… — Профи? — Вмешивается Нил, выпрямляясь в кресле и поворачиваясь к Эндрю с дикими глазами, но не от страха, а от возбуждения. — У тебя есть вся коллекция Exiests? Даже Кевин не может до них добраться! Эндрю открывает рот, чтобы отрицать это, но видит, как Нил гудит от возбуждения и наклоняется вперед, опираясь на ребра ладоней. Эндрю слишком слаб, чтобы бороться с этим, поэтому он сдается, кивая головой в знак поражения. Би смеется от восторга, складывая руки вместе. — Ой! Это восхитительно. Тогда тебе придется как-нибудь зайти, я уверена, Эндрю был бы рад тебя видеть. Я хочу чаще видеть тебя рядом. Это застает Нила врасплох. Он поворачивает голову, чтобы снова посмотреть на Би, его бледные щеки окрашиваются в нежно-розовый цвет. Его рука крепче сжимает руку Эндрю. — О… о, конечно, я бы с удовольствием, — заикается Нил. Би не обращает внимания на его колебания, вместо этого встает на ноги и стряхивает крошки пиццы со своей блузки. — Прелестно. Я не могу дождаться, когда увижу тебя снова, Нил. Но сейчас я должна идти, у меня есть еще один сын, которого мне нужно увидеть, и я слышала, что есть новая девушка, с которой я должна встретиться! Так что я ненадолго отлучусь. — Она подходит к Эндрю и, когда Эндрю наклоняется вперед, чтобы дать понять, что он согласен, она целует его в макушку и ерошит волосы. — Есть что-нибудь, что я должна знать, прежде чем уйду? Эндрю фыркает. — Эта девушка не так уж плоха. — Блестящий отзыв. Я уверена, что твой брат был бы рад это услышать. - Физическое исцеление занимает больше, чем несколько недель. Ментальное исцеление занимает еще больше времени. Это то, что Эндрю знал с детства: то, что случается с кем-то, останется навсегда, независимо от того, какая работа была проделана, чтобы залечить рану. Вы никогда полностью не исцеляетесь; вы просто учитесь жить с этим. Нил не из тех, кто новичок в травмах. Шрамы, которые он прячет под одеждой и носит клеймо на лице, достаточно хорошо рассказывают эту историю. И Эндрю знает, что это не первый раз, когда Рико насилует Нила подобным образом, но он предполагает, что это первый раз, когда Нил позволяет себе по-настоящему осознать, насколько ужасными были действия Рико. Эндрю остается рядом, слова Би еще глубже засели у него в груди. Заставь его снова почувствовать себя в безопасности. Он понятия не имеет, как это сделать. Ваймак сказал Эндрю, что обо всем позаботились. Мужчина бросил только один взгляд на фигуру Нила, лежащую на диване, прежде чем его лицо омрачилось гневом. — Нам понадобится новый нападающий, — тихо добавил Ваймак. — Скажи ему, что у него есть место. На всякий случай только тогда, когда он встанет, и только если новости заставят его почувствовать себя лучше. — Я думаю, что услышать это от тебя будет значить больше, — сказал Эндрю, и Ваймак еще мгновение пристально смотрел на Нила, прежде чем кивнуть. — Тогда я свяжусь с ним позже. - Его взгляд вернулся к Эндрю. — Рико будет вести себя тихо, и с ним разберутся. Берегите себя, вы оба. — И с этими словами Ваймак повернулся и ушел. Эндрю хотел рассказать Нилу. Он хотел увидеть, как лицо Нила засияет, как это всегда бывает, когда речь заходит об Экси. Но Эндрю не хотел смешивать хорошие новости с реальностью. Поэтому вместо этого он ничего не говорит и надеется, что Ваймак сделает выбор и скоро приедет — хотя бы для того, чтобы снова увидеть, как Нил загорается. По какой-то причине Нил все еще хочет, чтобы Эндрю был с ним. Даже несмотря на то, что Эндрю подвел Нила, даже несмотря на то, что Эндрю предпочел насилие безопасности и здоровью Нила, Нил все еще цепляется за руку Эндрю, как будто это одна из немногих вещей, которые у него остались. Но кошмары все еще приходят, и Нил все еще просыпается и сталкивается со стенами общежития, идентичными тем, которые он видел в комнате Рико. Иногда Нилу требуется найти лицо Эндрю, чтобы понять, что с ним все в порядке. Эндрю не уверен, что это заставляет его чувствовать, но это лучше, чем альтернативы. Он рад, что Нил его не боится. Но они оба находятся на нисходящей спирали. Эндрю может это видеть. Его собственные проблемы поднимают свои уродливые головы, и Эндрю дает им пощечину вместо того, чтобы справиться с ними так, как он знает, что должен. Нил настаивает, что с ним тоже все в порядке, но он избегает душа и часами проводит в раздумьях, уставившись в пространство. Как будто этого было недостаточно, Эндрю прогуливает занятия уже четыре дня, и он практически чувствует, как его ждет огромное количество домашней работы. Ваймак сказал, что он поговорил с учителями Нила и Эндрю, сказав, что произошел «травмирующий инцидент» и что они пропустят некоторые занятия, но Эндрю не может вечно на этом настаивать. — Иди на занятия, Эндрю. Я в порядке, — огрызается Нил с кровати. Он лежит на животе, положив голову на скрещенные руки. — Если ты пропустишь еще одно занятие из-за меня, я буду расстроен. Эндрю свирепо смотрит на него, но он знает, что должен уйти. Кряхтя, он встает со своей кровати, проверяет время на телефоне и отмечает, что у него есть тридцать минут до начала следующей лекции. — Но что, если ты будешь скучать по мне? — Эндрю оглядывается через плечо в поисках хотя бы карандаша и тетради, чтобы взять их с собой на занятия. — Я буду далеко. Он действительно имеет в виду, что если я тебе понадоблюсь, а я снова не смогу добраться до тебя вовремя. Но он не собирается говорить это вслух. — Смелые слова, Миньярд, — ухмыляется Нил. — Но я думаю, что со мной все будет в порядке. Знаешь, я подумал, что ты уже устал от меня. — Не будь глупым, — бормочет Эндрю, наконец выуживая блокнот из-под кровати. Он не знает, как сказать Нилу, что он был так же удивлен, как и он, тем, что его социальная планка не полностью опустела из-за того, что он застрял в комнате с кем-то другим. В их общежитии всего две комнаты, не считая ванной — в ней есть та, где стоят их кровати и телевизор, а также кухня. Так что бежать некуда, если только вы не воспользуетесь ванной. Это свело бы Эндрю с ума, если бы это был кто-то другой. Но по какой-то причине он может существовать в тишине с Нилом, и чем дольше он это делает, тем больше привыкает к этому. Нил вздыхает. — Эндрю, со мной все будет в порядке. Я не буду разрушать общежитие, пока тебя не будет, и я обещаю, что буду хорошим. Он говорит это насмешливо, и Эндрю чувствует себя немного виноватым. Он не хочет становиться властным человеком, но необходимость защищать Нила подобна зуду в его костях. Он получает это с Аароном и Би, но он не думал, что получит это по отношению к Нилу. Стук в дверь заставляет его и Нила подпрыгнуть на своих местах. Нил поднимается на ноги, но Эндрю уже движется. Эндрю не может сказать, что он удивлен тем, кто находится по другую сторону, когда он приоткрывает дверь, но он все равно напрягается. — Кто это? — спрашивает Нил у него за спиной. Эндрю слишком занят, разглядывая Кевина сверху вниз, чтобы ответить. Кевин выглядит неважно. Его лицо раскраснелось. Под его налитыми кровью глазами залегли темные круги. Его обычно идеальные черные волосы, крысиное гнездо на голове, блестящие от достаточного количества жира, что говорит Эндрю, как давно Кевин не думал о том, чтобы принять душ. — Могу я войти? — спрашивает Кевин, и его голос срывается. Эндрю распахивает дверь и отходит в сторону. — Делай, что хочешь. — Кевин? — спрашивает Нил, и Кевин ныряет внутрь. Он открывает рот один раз, потом еще, а затем бросает на Эндрю отчаянный взгляд. В этот момент Эндрю понимает, что он не злится. Он был таким раньше. Он был в ярости на Кевина за то, что тот не защитил Нила лучше — за то, что не понял этого раньше. Но теперь он понимает, что Кевин ничем не отличается от Аарона, и, в конце концов, это не выбор Эндрю. Это Нила. — У меня занятия. — говорит Эндрю, отходя от них двоих, чтобы найти блокнот, который он стащил ранее. Он бросает взгляд на Нила, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Нил все еще сосредоточен на Кевине. Поза Нила расслаблена, но Эндрю все еще настороженно смотрит на более высокого мужчину, пока Кевин не кивает ему в знак признательности. Направляясь к двери с ключами и блокнотом наготове, Эндрю останавливается. — Напиши мне, если тебе что-нибудь понадобится? — просит он. Нил мягко улыбается ему, прежде чем что-то передать. Эндрю растерянно моргает, пока в его ладонь не вкладывается механический карандаш. Конечно. Это заставляет сердце Эндрю сжиматься против его воли. Глупое маленькое действие вроде этого — блядь. Ему нужно уйти. Кивнув Нилу, он протягивает руку и сжимает плечо Кевина. Это единственный знак поддержки, который он может оказать своему другу. Может быть, он не хочет расставаться с Нилом, но он знает, что это то, что Нил должен услышать, а Кевин должен сказать. Поэтому он уходит. - Кевин молчит пять минут. Нил не может сказать, что он удивлен, но ему неудобно наблюдать, как кто-то вроде Кевина пытается что-то сказать. Он всегда был таким уравновешенным, таким сосредоточенным, так старался, чтобы никто не увидел его промаха. Нил, конечно, бывал там раньше, но такого никогда не было с Кевином. — По крайней мере, присядь, — предлагает Нил, указывая на диван, но Кевин качает головой. Нил хмурится. — Ну, я собираюсь присесть, если ты просто собираешься стоять там. Он поворачивается, намереваясь сесть на диван и смотреть на Кевина снизу вверх, пока тот не сломается, но у него нет такой возможности. Скрипучий голос Кевина наконец оживает. — Нил, — прерывает он. — Нил, у меня нет слов, чтобы сказать, как… как мне чертовски жаль. Нил на мгновение закрывает глаза. Он прерывисто вздыхает, прежде чем повернуться и посмотреть на человека, которого когда-то считал братом. — Ты не знал, — тихо говорит Нил. — Я убедился, что ты не знаешь. — Но почему? Почему, Нил? Первое, что он спросил меня, было почему, слова Эндрю возвращаются к нему, и что-то глубоко внутри Нила болит, та его часть, которая все это время знала, что Кевин был бы в безопасности, если бы Нил просто был достаточно умен, чтобы понять, что происходит. Но Нил не может изменить прошлое, поэтому единственное, что он действительно может сделать, это быть честным — то, чего он не мог сделать уже очень долгое время. — Я думал, что это то, что я должен был сделать, что я в долгу перед Морияма за все, что они мне дали, — тихо говорит Нил. — И в самом начале, я… Я ненавидел быть обузой, поэтому просто лежал и производил как можно меньше шума. Я… — Но Нил. — Голос Кевина срывается. — Как долго он причинял тебе боль? Как долго это происходило, когда я был всего в одной комнате от тебя? Как долго ты сидел там, слушая мои проблемы, играя с нами в ебаное Экси, пока тебе было так больно? В то время как он причинял тебе такую боль. Нил отводит взгляд, потому что не может ответить на то, чего не знает. — Это никогда не было твоей виной, Кевин, и теперь все кончено. — С какими последствиями? — Кевин взрывается. — Посмотри на себя, Нил! Посмотри, что он с тобой сделал! Нил не дрогнул. Вместо этого он пристально смотрит на Кевина и сохраняет ровный тон. — И посмотри, что он сделал с тобой, Кевин. Брови Кевина хмурятся от обвинения. Его рот открывается, чтобы возразить, но Нил поднимает руку, чтобы прервать его. — Рико манипулировал людьми с того самого гребаного дня, как родился. Это не соревнование о том, кто пострадал сильнее. Потому что я знаю, что ты сбежал к Ваймаку, чтобы сбежать от Рико и его железного кулака. Холодные слова, которые он извергал в твой адрес, то, как он хотел видеть, как ты спотыкаешься и терпишь неудачу. То, как ты чувствовал себя сумасшедшим, потому что тебе было бы так больно, а Рико загладил бы это перед тобой, чтобы ты забыл. — Да, сначала я был зол, потому что думал, что ты бросил меня, не подумав больше ни о чем, но теперь я понимаю это, Кев. Ладно? Он никогда не давал нам шанса поговорить, никогда не давал тебе шанса понять, что что-то действительно было не так, он забрал меня, и ты остался один и в замешательстве. Затем Рико возвращается к тебе, творит свое волшебство, напоминает тебе, как хорошо вы двое работали вместе, как команда, и внезапно ты переезжаешь с ним в комнату в общежитии. — Нил нерешительно протягивает руку и кладет ее на плечо Кевина, чувствуя, как тело Кевина все еще напряжено. — Это его игра, и мы проиграли. Много. Но я больше не позволю ему использовать меня, и ты тоже больше не будешь ослеплен. Кевин моргает, прежде чем повернуться, чтобы полностью взглянуть на Нила, замечая заживающий порез на лбу, темные круги под глазами и тщательно обернутые бинты на руках, которые исчезают под толстовкой. Его нижняя губа дрожит, его зеленые глаза на мгновение колеблются, прежде чем он заключает Нила в объятия. — Я чертовски сильно скучал по тебе, Нил. Нил не может говорить, уткнувшись лицом в грудь Кевина из-за разницы в росте, но он протягивает руку и так же крепко обнимает Кевина в ответ. Он впивается пальцами в лопатки Кевина и даже немного приподнимается на цыпочки. Кевин все еще рушится, прерывистое рыдание вырывается из него, когда он цепляется за Нила. Он невнятно произносит свои слова, свое «Прости, прости, мне так жаль». Но Нил просто держится, будучи опорой, в которой нуждается Кевин, когда он сдается, в то же время чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Теперь он понимает, насколько близок был к тому, чтобы потерять своего единственного брата. — Мне тоже жаль, — бормочет Нил. — И я тоже чертовски сильно скучал по тебе, придурок. Нил не знает, как долго они так стоят, обнявшись, но Нил позволяет себе наслаждаться этим. Они никогда особо не обнимались, когда были детьми, если не считать объятий через плечо после успешной игры в старшей школе или хорошей тренировки в одиночестве. Но это мило. Приятно, когда тебя обнимают и не отпускают после того, как мир уже так много сломал. У Нила есть миллион вопросов, которые он хочет задать Кевину о вещах, которые он пропустил. О том, как идут дела с Ваймаком — как они идут на самом деле, потому что Нил не доверяет фрагментам, которые рассказал ему Рико. О том, как продвигается его диплом по истории. О том, встречается ли он с кем-нибудь. Нил хочет знать, принял ли он наконец тот факт, что он бисексуал, довел ли он до совершенства работу с ногами, над которой они начали работать до его ухода. Нил тоже хочет показать Кевину, чему он научился. Но у них есть время. Наконец-то у них есть время. После этого Кевин садится на диван рядом с Нилом, и Нил протягивает ему одну из салфеток, которые он припрятал на прикроватном столике. Он не гордится количеством слез, которые он пролил в последнее время, но Эндрю напомнил ему, что это часть исцеления. — Ваймак выгнал Рико из команды, знаешь, есть свободное место, — говорит Кевин. У него есть блеск в глазах, который говорит Нилу, что он знает что-то, чего не знает Нил. — Ты собираешься пойти на это? Нил не может сдержать дрожащую улыбку на лице и спазмы в животе при мысли о том, что он наконец-то попадет в команду. Но в то же время это слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Я бы хотел, — позволяет он себе признаться. — Может быть, я поговорю с Ваймаком. Кевин кивает. — Да, сделай это, это хорошая идея. На мгновение они снова погружаются в молчание. Нил борется с тем, что он хочет сказать, о чем он хочет спросить, но Кевин уже опережает его. Кевин глубоко вздыхает, что, как помнит Нил, означает, что Кевин собирается говорить о чем-то, чего он не хочет. — Рико уехал домой. Нил вздрагивает, потрясенный, даже после того, как собрался с духом. — Он что? — Он уехал домой. Ваймак с самого начала не дал ему много вариантов, поэтому Рико сбежал. Он знает, что он облажался, и он знает, что карты в твоих руках, так как никто его не поддержит, но… — Кевин на мгновение колеблется, проводит рукой по волосам и дергает их. Это нервный тик, который он еще не отпустил. — Морияма, ты боишься того, что они могут сделать, — помогает Нил. Кевин кивает, хотя и не выглядит счастливым по этому поводу. — Я не думаю, что они многое могут сделать, — признается Кевин. — Но я не хочу, чтобы тебе становилось еще труднее. И мы оба знаем, что не можем их недооценивать. Нил усмехается, ударяя своим коленом в колено Кевина. — Мы разберемся с этим. По правде говоря, Нил не мог перестать думать о том, что они могли бы сделать, что Рико мог бы сделать. О том, что может случиться с Эндрю, с Кевином, со всеми Лисами. — У него не так много, Нил, — тихо говорит ему Кевин. — Все Лисы прикрывают тебя и Эндрю, а Рико напуган. — Испуганный Рико опасен. — Но испуганный Рико также возьмет самый легкий выход, карты в твоих руках, — подтверждает Кевин. — Ты не одинок в этом. Мысль о том, что он не один, настолько чужда Нилу, что он чувствует предупреждения в своем сознании о том, что это ложь. Что это ловушка. Что если он на мгновение отвернется, то в конце концов получит нож и еще один шрам, который никогда не заживет. — Я знаю. Потому что он действительно знает. Даже если это пугает его. После этого Нил включил одну из игр Экси, которые он смотрел, когда Эндрю спал, так что он не мог жаловаться. Кевин садится рядом с ним, вероятно, уже готовый разорвать матч на части, как он обычно делает. Сидеть вот так снова с Кевином, погружаясь в молчание или обсуждая их взаимную одержимость, это то, что они привыкли делать постоянно. Нил появлялся в комнате Кевина, включал игру Экси, и ни одному из них никогда не приходилось говорить другому ни слова, если это не было связано с текущей игрой. Это было утешением, Нил и не подозревал, что так много пропустил. Он надеется, что сможет получить это снова. Рядом с ним Кевин прочищает горло, заставляя Нила оглянуться и вопросительно приподнять бровь. Кевин отводит взгляд, его щеки слегка краснеют, когда он почти застенчиво играет со своими пальцами. — Итак, э-э, как дела с Эндрю? Он… хм… хорошо с тобой обращается? — Кевин. — Что? Вы, ребята, как будто… вместе, верно? Романтически? Ты знаешь? Типа, все знали, что Эндрю неравнодушен к тебе, но я не знал, что ты неравнодушен к нему? Я имею в виду, я думаю, что пребывание в одном общежитии облегчает жизнь в этом плане. — О боже мой, Кевин, заткнись! — Нил вскрикивает, его лицо против воли становится горячим, когда он рывком принимает правильное сидячее положение. Он машет руками Кевину. Кевин поворачивается к нему после того, как оглядывает комнату в общежитии, как будто решая, действительно ли от этого становится «легче». — Что? Я ошибаюсь? Нил закрывает лицо одной из своих рук. — Нет, нет, ты не… — Это легче? — Господи Иисусе, Кевин, нет! Я имею в виду, да? Я не знаю! Это не важно. — Нил карабкается в укрытие, сбитый с толку тем, как все это перешло от смущения Кевина к самому себе. — Я говорил, что ты был прав насчет нас… Я не знаю, быть романтичным? На самом деле мы не так уж много говорили об этом… Кевин раздражается на это, поэтому Нил быстро добавляет: — Хотя я счастлив. С ним. Откинувшись назад, Кевин кивает. — Хорошо, это хорошо. Эндрю хороший, он всегда был хорошим. Стараясь не показывать свои все еще краснеющие щеки, Нил отводит взгляд. — Да, действительно такой. — Но это не значит, что он не может быть мудаком, так что, если у тебя возникнут какие-то проблемы, тебе лучше прийти… — начинает Кевин, но Нил прерывает его взмахом руки. — Кевин, нет. — Он качает головой, улыбаясь. — Я ценю это, Кев, правда ценю. Но я в порядке. Кевин смотрит на Нила, изучая его лицо, как будто хочет убедиться, что он говорит правду. В конце концов, Кевин, кажется, доволен тем, что он нашел. Говоря о дьяволе, дверь общежития внезапно распахивается, заставляя Нила и Кевина выпрямиться от удивления. Нил не осознавал, сколько времени уже прошло, пока разговаривал с Кевом, если Эндрю уже дома. Он не может не почувствовать, как что-то поселяется в его груди, когда он замечает знакомые светлые волосы и хмурый взгляд, когда открывается дверь. — Ты все еще здесь, Дэй. И живой, — отмечает Эндрю, закрывая за собой дверь и бросая свои книги на стол. — Он нужен нам живым, Нил? Это легко и дразняще. Нил видит, как напряжение спадает с плеч Кевина. — Да, у нас все хорошо, — подтверждает Нил. — Как прошли занятия? — Тупица, — ворчит Эндрю, бросаясь лицом вниз на свою кровать с ворчанием, все еще в ботинках. — Профессор даже не прочитал лекцию. Это был гребаный семинар по книге, которую я даже не читал. — Трагично, — комментирует Кевин. — Может быть, в следующий раз тебе стоит сделать домашнее задание. Единственный ответ Эндрю — это средний палец. — Думаю, это мой намек, — вздыхает Кевин, вставая, прежде чем кивнуть Нилу. — Спасибо, что выслушал. И за то, что прощаешь. Качая головой, Нил слегка улыбается. — Нечего прощать, Кевин, просто приходи почаще, ладно? Кевин смеется. — Ну, я только что переехал в это здание, так что я не буду далеко. — Ты переехал? Направляясь к двери и надевая ботинки, Кевин кивает. — Да, я просто… Я не мог… — Я понимаю, — обрывает его Нил, избавляя его от объяснений. Кевин благодарно улыбается ему, прежде чем снова заключить Нила в объятия. Позади них Эндрю издевается. — Он просто переехал, чтобы иметь возможность заставлять меня возить его по утрам, когда ему захочется. Не разыгрывай из себя скромницу Дэй. — Ты обещал подвезти меня, когда мне это понадобится, Эндрю, теперь ты не можешь этого отнять, — обвиняет Кевин. — Думаю, тебе лучше следить за тем, какие обещания ты даешь, когда в следующий раз будешь пьян. — Я жалею, что вообще встретил тебя. На лице Кевина появляется улыбка облегчения. Он сжимает плечо Нила один раз, прежде чем повернуться, чтобы посмотреть на невеселое лицо Эндрю, выглядывающее из-под подушки. — Нет, ты знаешь. Эндрю вздыхает, но Нил знает, что он испытывает такое же облегчение, как и Кевин. Эндрю испытывает облегчение от того, что может сохранить своего лучшего друга и знать, что, возможно, в конце концов все будет хорошо. Что это их не сломило. — Нет. Я этого не делаю. - Нил возвращается на занятия в следующий понедельник. Эндрю подвозит его, высаживает и посылает ему салют двумя пальцами с напоминанием проверить свой телефон перед отъездом. Нил встревожен. Он ничего не может с этим поделать. Он всегда волновался, когда дело касалось занятий, но он слишком сильно этого хочет, чтобы не ходить. Он никогда не думал, что у него будет шанс поступить в университет, пока Тецудзи не сообщил ему, что Рико тоже хочет его там видеть. От этой мысли у него скисает в животе. Черт, он даже не знает, сколько еще у него будет шансов пробыть здесь — сколько у него есть времени, пока с него не снимут последние части его личности. Ты разберешься с этим, мы разберемся с этим, голос, который звучит как Эндрю, напоминает Нилу. Это мало помогает ему успокоиться. Он не знает, будет ли этого достаточно. Он не знает, хватит ли его самого, чтобы сделать это. Но сейчас у него действительно нет выбора. — Веснински! — кричит голос позади Нила, и все тело вздрагивает само по себе. Морияма, возможно, и позволили Нилу использовать прозвище, но фамилия его отца все еще цепляется за него на каждом шагу. Может быть, он мог бы изменить это теперь. Нил подумывает не останавливаться, не уверенный, хочет ли он знать, кто на него кричит, но у него не появляется шанса, прежде чем тяжелые шаги останавливаются рядом с ним. — Господи Иисусе, малыш, ты быстро двигаешься, — раздается грубый голос, и Нил вздрагивает, увидев рядом с собой тренера Дэвида Ваймака. Руки Ваймака лежат на коленях, между ними зажат блокнот. — Эм, как долго ты следил за мной? — выпаливает Нил, и Ваймак хрипло смеется. — Недолго, малыш, ты просто быстро ходишь. - Он встает и жестикулирует своим блокнотом: — Хотя я хотел спросить, не могли бы мы поговорить. Мне нужно кое-что обсудить и спросить тебя. Нил напрягается, его разум мгновенно переключается на худшее. Он уже может начать догадываться, о чем Ваймаку еще нужно спросить Нила после всего, что произошло. Нил догадывается, что он просто надеялся, что Эбби передала всю важную информацию. Тем не менее, Нил кивает и молча следует за Ваймаком, пока тот плетется к тому что, по мнению Нила, является его офисом в кампусе. Проверяя свой телефон, Нил отмечает, что у него еще есть пятнадцать минут до начала лекции. Он уже может чувствовать, как на поверхность выходит тревога из-за перспективы пропустить еще одно занятие или опоздать. Не выделяйся. Но также, Экси. Может быть, если Нил выслушает и ответит на то, чего хочет Ваймак, у него появится шанс спросить об открытой позиции в команде. Офис Ваймака невелик. Нил предполагает, что это больше связано с тем фактом, что «офис» Ваймака — это сам корт. Здесь есть папки из картотечных шкафов, украшенных странными лисами, оранжевые палочки Экси, расставленные тут и там, и большой деревянный стол с беспорядочной бумагой и монитором, который выглядит так, будто ему больше десяти лет. На стене также висит множество фотографий «Лис» разных лет и различных вариаций команд. Нил ничего не может поделать с тем фактом, что его взгляд прикован к прошлогодней фотографии. Первым он замечает Рико. Он ничего не может с этим поделать. Инстинктивно выделять этого человека из толпы людей, он был самой большой угрозой в любой конкретной комнате и самым сильным препятствием к существованию Нила. Его вид не пугает Нила, как он ожидал. Только болезненное чувство покорности поселяется в его животе. Это совсем не похоже на тот страх, который охватывает его, когда он представляет своего отца, но Нил не знает, лучше ли этот способ. — Нил? — спрашивает Ваймак. Нил догадывается, что это не первый раз, когда Ваймак произносит его имя, судя по тону его голоса. — Ты в порядке? — Я в порядке, — говорит Нил слишком быстро. Ваймак поднимает бровь на это, но не настаивает, вместо этого раздраженно вздыхает и швыряет папку на стол между ними. — Послушай, малыш, я знаю, что ты прошел через ад и вернулся обратно, и я не собираюсь быть тем, кто заставит тебя тащить все обратно. Я также знаю, что у тебя скоро занятия, и ты, наверное, задаешься вопросом, какого черта я делаю. Итак, я собираюсь перейти к сути. Ты хочешь быть моим стартовым нападающим? За последние несколько недель мир Нила несколько раз резко останавливался. Этот момент ничем не отличается, за исключением бурлящей радости, которая пробивается сквозь инстинктивное подавление Нилом любых эмоций, которые могут потворствовать надежде. Но вот он здесь, смотрит на папку, которую Ваймак открыл, чтобы показать контракт, который Нил мечтал увидеть. Контракт, который был украден прямо у него из-под носа без его ведома. Он в шоке оглядывается на Ваймака. Ухмылка Кевина, сделанная ранее на этой неделе, теперь имеет смысл. Кевин, должно быть, знал, что Ваймак с самого начала планировал отдать это место Нилу. — Почему? — это все, на что способен Нил. Ваймак постукивает ручкой по контракту, прежде чем положить ручку рядом с ним. — Потому что я хотел, чтобы ты был в моей команде с того дня, как увидел тебя на тех записях из твоей школьной команды. У тебя талант, малыш, и я не просто так бросаюсь этим словом. Ты не только звездный нападающий, но и Кев сказал мне, что ты начинал как защитник, и что у тебя также есть навыки для этого. Это тот тип материала, который я ищу в своей команде. И я знаю, что ты хотел эту стипендию, и что ты заслуживаешь ее больше всех тех детей, которые побывали на моем корте. Нил молча смотрит на ручку. Прежде чем он успевает даже подумать о том, что сказал Ваймак, он кивает головой. Двигаясь вперед, он хватает ручку и наводит ее на линию подписи, но не может этого сделать. — Я меняю свою фамилию, — выпаливает Нил. — Я не могу сейчас подписать это своей фамилией. — Тогда подпиши той, которая тебе нужна. С остальным мы разберемся позже. Так он и делает, и ему требуется всего секунда, чтобы решить, какой он хочет видеть свою фамилию. Название происходит от персонажа фильма, за которым Нил наблюдал с пристальным вниманием после того, как Эндрю пошутил, что кот в сериале напомнил ему Нила — маленький, рыжий и дикий. Это глупо, и это такая мелочь, но это был один из первых вечеров кино Нила и Эндрю, и это сделало Нила счастливым. Значит, он этого хочет. Джостен. Нил Джостен. Ваймак одобрительно хмыкает, забирая папку обратно с легкой улыбкой. — Добро пожаловать в команду, Нил Джостен. Я думаю, что мне не терпится узнать тебя получше. Нил не может сдержать улыбку, которая расползается по его лицу. Он не думает, что когда-либо испытывал такое… такое волнение перед будущим, перед тем, что оно может сулить. О том, что он мог бы сделать, и кто мог бы быть рядом с ним, когда он пойдет дальше. Может быть, надежда не всегда была ловушкой. Может быть, это могло бы быть хорошо. Может быть, он мог бы получить это. - Эндрю больше не будет его целовать. Нил выясняет это по прошествии двух недель. Он наблюдает за тем, как Эндрю ограничивает их контакт лишь мимолетными прикосновениями к его плечу, когда проходит мимо, или зацеплением их мизинцев на диване. Эндрю все еще спокоен и все еще находится рядом с ним после ночных кошмаров, но он уходит на следующем свободном вдохе. Как будто он не осмеливается подойти ближе, чем должен. Нил не хочет это комментировать, не хочет давить, но что-то чувствуется по-другому, и Эндрю не дает никаких оснований для понимания этого. Он в основном исцелился физически, так что Нил не думает, что дело в этом. Но Эндрю обращается с ним так, как будто он хрупкий, и Нил ненавидит это. В конце концов, однако, Нил ничего не говорит об этом. Нил думает, что это могло быть чем-то, с чем Эндрю справлялся сам, или, может быть, он просто не хотел прикасаться к Нилу, и это было нормально. Нил всегда будет уважать его границы. Он просто хочет, чтобы Эндрю не оставлял его в неведении по этому поводу. Это порождает невысказанное напряжение между ними, молчаливо возводится стена. Нил остается барахтаться в темноте. Не помогает и то, что сейчас Нил пытается наладить свою новую жизнь — ожидая удара Рико, но также зная, что он должен двигаться вперед, если когда-нибудь захочет получить шанс стать самим собой. Осенний сезон Экси уже закончился, так что у Нила еще даже не было возможности выйти на корт, что никак не помогает его растущему волнению. Это также отделяет от остальных лис. Нил не сказал бы, что он их избегает… но Нил знает, что он их избегает. Теперь у него просто вошло в привычку: просыпаться, идти в класс, почтительно вертеться вокруг Эндрю, делать домашнее задание и ложиться спать. Итак, наконец, дамба разрушается. По иронии судьбы, именно этот фильм снял напряжение, которое медленно росло внутри Нила и между ним и Эндрю. Нил сидел на диване, подтянув ноги к груди, пока Эндрю расхаживал по комнате. Нил не знал, что он ищет, но оставил его в покое, он мог сказать, что Эндрю уже был на взводе и, вероятно, не нуждался в том, чтобы Нил совал нос в его дела. Ему приходится подавить вспышку разочарования, когда Эндрю полностью избегает Нила, когда тот садится, сосредоточив взгляд на телевизоре. Это тупой ромком или что-то в этом роде, Нил не обращал внимания, и Эндрю тоже, так что на самом деле это не имеет значения. Но когда Эндрю не смотрит на него, Нил снова фокусирует свой взгляд на фильме. Только когда он чувствует мягкое прикосновение на своем пальце, Нил снова оглядывается. Наблюдение за тем, как мизинец Эндрю протягивается и зацепляется за мизинец Нила, это что-то проясняет в Ниле. Чтобы все еще иметь возможность иметь это. Чувствовать, что Эндрю все еще тоже этого хочет. Он устраивается поудобнее, чувствуя, как часть напряжения покидает его. Позволяя фильму увлечь его в еще более бессмысленный кайф и цепляться за тепло, исходящее от маленькой точки соприкосновения между ним и Эндрю. Затем, тридцать минут спустя, сцена меняется, и настроение фильма меняется от легкого романтического фильма к интимному, ослепительно быстро. Раньше Нила никогда не беспокоили подобные сцены. Они никогда не заставляли его моргнуть дважды, когда актеры на экране сталкивались в пылкой страсти потребности — иногда он задавался вопросом, как они достигли некоторых вещей, которые они сделали, или спрашивал себя, реалистично ли это изображение того, какими должны были быть отношения. Но, в конце концов, он не стал задавать слишком много вопросов и двинулся дальше. Но сейчас? Теперь это поражает Нила, как удар молнии. Осознание этого было слишком велико, чтобы он мог вынести его на мгновение. Сцена прерывается мягкими белыми простынями в комнате главного героя, переплетающимися руками, которые хватаются друг за друга в приступах отчаяния, тихими вздохами вплетенными в губы и трепещущими глазами, когда одежда падает на землю. Желудок Нила переворачивается, скручивается, сжимается. Его сердце бешено колотится в груди, и он больше не может сосредоточиться, потому что в его голове проносится только одна ясная мысль. Он этого хочет. Это напоминает ему о похожей ночи, с другими нежными руками и поцелуями, которые Нилу еще предстоит забыть. Это напоминает ему о том, чего он все еще хочет, даже несмотря на то, что кажется, что они остановились, и он не против, если это то, что нужно Эндрю. Но мысль о том, что они с Эндрю могли бы сделать это снова. Могли бы быть так близко, могли бы зайти так далеко, быть в такой безопасности? Нил знает, что если бы Эндрю захотел, он бы сделал это в мгновение ока. Он никогда не думал, что захочет быть прижатым к кому-то подобным образом, никогда не думал, что ему понравится ощущение губ на своей коже, пока он не почувствовал губы Эндрю и тепло, которое исходило от них. Он хочет дать Эндрю это и хочет переписать свои воспоминания новыми, лучшими. Те, что с Эндрю. Внезапно сцена перед Нилом обрывается, экран становится пустым и отражает растерянное выражение лица Нила. Он удивленно моргает, глядя на Эндрю, который держит пульт с ухмылкой на лице. — Э-э, Эндрю? — спрашивает Нил, но он не отвечает. Вместо этого он отбрасывает пульт в сторону и встает на ноги, отказываясь встречаться взглядом с Нилом. — Это дерьмо глупое. — Эндрю плюется, и Нил не знает, почему это кажется личным нападением. Он всегда хорошо разбирался в том, что Эндрю на самом деле имеет в виду между своими собственными грубыми словами, но сегодня он чувствует укол в груди. Пытаясь изобразить незаинтересованность, Нил пожимает плечами. — Я не знаю, я думал, что это было мило. Эндрю снова разворачивается с того места, где он расхаживал: — Мило? Это просто куча дерьма, какая-то глупая плюшевая штука для тупиц, в которую можно вляпаться, это… это жалко. — Он проглатывает последние слова, как будто это яд, и Нил чувствует себя так, словно ему дали пощечину. Унижение из-за его прежних мыслей приходит быстро, но также и гнев из-за внезапной перемены в Эндрю. — Тогда, наверное, я жалок, — съязвил Нил, теперь в его словах появилось немного тепла, и он наблюдает, как Эндрю замирает. — Что? — спрашивает Эндрю, и Нил чувствует, что отворачивается от собеседника. Он чувствует себя незащищенным, слишком открытым. — Я сказал, тогда, наверное, я жалок, — скрипит он и не поднимает глаз, когда слышит, как Эндрю садится на свою кровать, слова разносятся по комнате. Так что вместо этого Нил воспринимает это как приказ встать с дивана и тоже отправиться в свою кровать, по крайней мере, так Эндрю не будет утруждать себя сидением рядом с ним. Эндрю пристально смотрит на него: — Что ты пытаешься сказать? Нил не хочет этого признавать, не хочет говорить Эндрю правду, не сейчас. Но также ему надоело чувствовать себя уязвимым из-за того, чего он хотел. — Я хочу этого, так что, полагаю, это делает меня жалким и одним из тупиц, которых это подпитывает, верно? Эндрю почти не реагирует, если не считать того, как он стискивает челюсти. — Ты не можешь быть серьезным. О, как Нил ненавидит то, как колотится его сердце от того, как Эндрю насмехается над этими словами. Он отводит взгляд, прикусывая нижнюю губу, чтобы быстрая вспышка боли могла отвлечь его от этого. — Прости. Эндрю вздыхает: — Нил, это гребаный фильм. Это не работает так, как это… — Ну, может быть, я думал, что это случилось с нами, — парирует Нил, прерывая Эндрю. — Ты можешь смеяться мне в лицо, но когда мы… Я никогда не думал, что у меня может быть что-то подобное до той ночи, когда мы… - Он не может этого сказать. Он не хочет, чтобы Эндрю думал, что он требует этого от него, что ему это нужно, что он думает, что Эндрю должен даже подумать о том, чтобы снова прикоснуться к нему. Но он не собирается позволять Эндрю разрушить их ночь, которую они разделили, из-за его собственного внутреннего гнева. — Я бы хотел этого, — повторяет Нил, — С тобой. Из-за ночи, которую мы провели вместе раньше, но это только если ты захочешь… Может быть, это было напоминание о том, что Нилу нужно согласие Эндрю, или, может быть, это было признание Нила в том, что он просто хотел этого с Эндрю. Но напряжение, которое скручивалось под кожей Эндрю, заметно спадает, и выражение его лица выглядит страдальческим. — Нил, ты ни за что не мог бы захотеть этого сейчас. После того, что гребаный Рико сделал с тобой? Мы даже не должны были ничего делать, когда вы, только расстались … — Не говори так! — кричит Нил, полностью обрывая Эндрю. Он чувствует, как его глаза снова наполняются гребаными слезами, но ничего не может с этим поделать. Его трясет, он чувствует себя униженным, он чувствует себя глупо, но самое главное, он чувствует гнев. — Не говори, что ты сожалеешь об этом, Эндрю. Я не думаю, что смогу справиться с этим, если ты это сделаешь. Уголки глаз Эндрю слегка смягчаются, но этого недостаточно. — Я не собирался этого говорить, Нил. — Хорошо. Потому что ты хочешь что-то знать? — Нил выплевывает, слова пронизаны болью, которую Нил не хочет показывать, но он должен сказать Эндрю, он должен сказать Эндрю. — Я так чертовски рад, что мы получили это до этого. Я так рад, что узнал, что такое секс, каким он должен быть. По крайней мере, для меня. Может быть, для тебя это была просто очередная дрочка, но для меня это было гораздо больше, и мне жаль, если я неправильно это понял, но я думаю, что это тоже что-то значило для тебя. — Нил стискивает зубы, он отказывается плакать из-за чего-то подобного: — Если ты никогда больше не захочешь заниматься со мной сексом из-за нашей травмы, тогда я понимаю, но ты не имеешь права перекладывать свои собственные чувства из-за собственного опыта на мои, Эндрю. Твоя травма — не моя, а моя — не твоя. Я хочу заняться с тобой сексом, я хочу быть с тобой таким образом, потому что я доверяю тебе и хочу тебя. Рико не является частью этого. Если ты не хочешь заниматься со мной таким сексом из-за своей собственной травмы, Эндрю, то я никогда больше не буду задавать тебе вопросов, мне не нужен секс, чтобы быть с кем-то, потому что я просто хочу только тебя. Но если ты говоришь все это, потому что у тебя предвзятое представление о том, что я должен чувствовать, или ты думаешь, что я чувствую то же самое, что и ты, после того, что с тобой случилось, тогда остановись. Потому что мы два разных человека, Эндрю. Я прошел через некоторые ужасные вещи, я знаю себя, я знаю эту часть себя. Нил поднимает дрожащий кулак и трет им глаза. После этого он встречается взглядом с Эндрю, видя, что его лицо осунулось, брови нахмурены так, как это бывает только тогда, когда он изо всех сил борется со своими эмоциями, Нил хочет разгладить их большим пальцем. Тишина между ними громкая, но Нилу в ней комфортно. Он сказал свое слово, и он будет доволен любым исходом. Эндрю открывает рот, но не произносит ни слова. Он изучает Нила, и Нил задается вопросом, найдет ли он то, что ищет, в покрытой шрамами коже своего прошлого, он задается вопросом, может быть, он найдет правду. — Я просто… — Эндрю начинает, но запинается. — Я просто не хочу причинять тебе боль. Слова проникают… глубоко, и внезапно прошедшая неделя начинает приобретать больше смысла. — Эндрю, как ты мог когда-либо причинить мне боль? — Нил спрашивает, — Единственное, что ты когда-либо делал, это пытался защитить меня. Эндрю заметно сжимает челюсть. — Сейчас я защищаю тебя, Нил. — От кого? От себя? Эндрю не отвечает, что само по себе является ответом. Что-то ломается в груди Нила, что-то, что он пытается исправить. — Эндрю, ты спас меня, — начинает он признаваться, но голова Эндрю откидывается назад при этих словах, пылающие карие глаза останавливаются на Ниле, заставляя его застыть на месте. — Не смей так говорить. Ты спас себя, Нил, я ни хрена не делал. Нил знает, что он прав, знает, что в конце концов он сделал выбор уйти. Он сделал выбор, чтобы выкинуть Рико из своей жизни, и он сделал выбор, чтобы выбрать себя первым. Но это не значит, что Эндрю не был движущей силой, которая помогла Нилу осознать, что жизнь, это нечто большее, чем просто сделки и выживание, и Нилу нравится думать, что Эндрю также понял, что он больше, чем просто угрюмый мальчик, который является результатом его травмы. — Но почему бы и нет? Тебе не кажется, что пришло время, чтобы кто-нибудь помог спасти нас? Помог нам увидеть, что в нас есть нечто большее, чем просто то, кем нас считает мир? — Нил вздыхает, — Конечно, ты не ‘спас’ меня от Рико. Но ты был единственным человеком, который боролся за меня, чтобы увидеть, что у меня был выбор. Выбор, которого у тебя не было. Эндрю застыл, опустив глаза в землю, так что Нил продолжает. — Ты заставляешь меня чувствовать то, чего я не думал, что смогу почувствовать, Эндрю. И тебе не нужно спасать меня от того, кем другие заставили тебя считать себя. Нам позволено исцеляться. — Нил делает паузу, а затем добавляет, — по-своему. Эндрю рассыпается в прах. — Мне жаль, — это первое, что он говорит, снова стены рушатся, и Нил остается смотреть на то, кем Эндрю Миньярд является по своей сути. — Черт. Мне так чертовски жаль, Нил, — выдыхает он, заставляя Нила встревоженно оживиться. — Нет, я не жду извинений, Эндрю… — Нет, но ты этого заслуживаешь, — вмешивается Эндрю, вытягивая руку вперед. — Потому что ты прав. Я проецировал свои чувства на тебя и предполагал. Я… — Слова Эндрю не доходят до конца, его лицо морщится, когда он пытается придумать, что он хочет сказать. Нил ждет. Нил думает, что он всегда готов ждать его. — Когда я, наконец, сбежал от Дрейка, и когда я, наконец, понял, что я гей — я воспринял это не очень хорошо. Я думал, что это сделало меня продуктом жестокого обращения, с которым я столкнулся, и что я стану таким же, как они. Но потом мы с Би проработали это достаточно, чтобы я захотел попробовать… Я хотел попробовать быть с кем-нибудь, но я всегда… я всегда ненавидел некоторые части этого. Мне не нравится, что они прикасаются ко мне, мне не нравится, что они видят меня таким, и я всегда думал, что так и останется. Я думал, что мне суждена жизнь, полная дрочки в задних комнатах, потому что… мысль о том, что кто-то прикасается ко мне так, как это делали другие, я думал, что все это сольется воедино, но… — Но? — Но потом я стал старше, и мир казался немного менее чудовищным, а потом я встретил тебя, и мне, блядь, пришел конец. — Эндрю не смотрит на него, его глаза отвернуты к окну, но Нил видит, как кончики его ушей начинают краснеть. — Я хочу… — он сглатывает, — я хочу все, что мы можем вместе. Но после… после того, как я подумал, что это займет у тебя столько же времени, сколько и у меня, если ты когда-нибудь дойдешь до этого момента. Я… был в ужасе, что ты посмотришь на меня так, как я смотрел на них. Эндрю наконец оглядывается, он выглядит пристыженным, и что-то в сердце Нила обрывается. — Мы сломлены не из-за того, что с нами случилось, Эндрю, — мягко говорит Нил. — Мы заслуживаем того, чего хотим, и, возможно, потребуется немного больше времени, чтобы достичь этого, но это не значит, что мы не достойны этого. Уголки губ Эндрю приподнимаются, они дрожат, но держатся. — Ты говоришь как Би, когда так говоришь. Нил хмурится, — Ты хочешь сказать, что я говорю как психиатр? Я избегаю психиатров как чумы, твоя мать — единственное, на что я рассчитываю, потому что у нее есть прямая связь с твоей коллекцией Экси. Наступает рассвет, и наконец Эндрю смеется. Это хрипло, грубо, но это Эндрю, и Нил чувствует, как на его губах тоже появляется улыбка. — Иди сюда, гребаный идиот. Нилу не нужно повторять дважды, он встает со своей кровати и пересекает комнату, направляясь к Эндрю. Эндрю тянет его вниз, в свои объятия, и это похоже на возвращение домой. — Мне жаль, — повторяет Эндрю в его волосы, и Нил качает головой. — Больше никаких извинений, — шепчет он, — просто доверься мне, я скажу тебе правду о том, чего я хочу, и я доверю тебе сказать свою. — Я так и сделаю, — отвечает Эндрю, притягивая его ближе. — Я тоже хочу тебя, Нил. Я знаю. — Тогда возьми меня. Эндрю негромко смеется, и Нил поднимает голову, чтобы хмуро посмотреть на него. Однако вместо этого теплая ладонь скользит по его щеке, и Эндрю нежно проводит большим пальцем по его скуле и шрамам. — Как бы мне ни хотелось быть с тобой прямо здесь и сейчас, — бормочет Эндрю, добавляя к фразе дразнящий тон, но сохраняя невыразимо нежный взгляд. — Я хочу сделать это так, как я хотел сначала. Нил приподнимает бровь в ответ на это, подталкивая его продолжать, когда он замолкает. — Эм? Как ты хотел это сделать? — Когда я представлял, насколько лучше я мог бы относиться к тебе, как будто я был гребаным пятнадцатилетним школьником с безответной влюбленностью. — Эндрю признает, и Нил закатывает глаза. Но на его лице тоже расплывается легкомысленная улыбка, и он не может сказать, что сильно отличается от самого пятнадцатилетнего старшеклассника. — Я хочу сводить тебя на свидания, Нил, хорошо? Я хочу заняться тем дерьмом, до которого ты никогда не добирался, хочу пригласить тебя куда-нибудь и вести себя как тупые гребаные подростки, которыми у нас никогда не было шанса быть. Если ты собираешься немедленно втянуться в новые отношения, то я хочу сделать это правильно. — говорит Эндрю, но Нил качает головой. — Нет правильного способа сделать это, — тихо говорит ему Нил, — И все, что было с Рико, не было отношениями, мы с тобой оба это знаем. Кроме того, мы — нечто совершенно другое. — О, и кто же мы такие? Нил пожимает плечами, протягивая руку, чтобы щелкнуть Эндрю по носу. — Лучше.