Пей меня

Чимину не хочется сидеть на стуле. Он не слишком мягкий и наличие пробки в заднице не делало его сидение приятным. Кроме того, Юнги покидает комнату и не пристегивает его. Команды не двигаться нет, но и разрешения заниматься своими делами тоже. Технически было только “Сядь”, вот Чимин и сидит. Проходит больше десяти минут перед тем, как Юнги возвращается с кастрюлей с водой. Только сейчас в голове возникает воспоминание о том, что старший обещал помыть его ноги. Зачем их мыть, если до этого они вместе приняли душ и Чимин точно сейчас чист и свеж? - Ох! Мин не говорит и слова пока садится на стул с короткими ножками прямо перед Чимином. Почти сразу он берет правую ногу парня и придерживая за пятку, опускает в импровизированную ванночку, стоящую между ними. Вода теплая, просто идеальной температуры и еще эти руки старшего, аккуратно придерживающие его за голень. - Горячо? - не отрывает взгляд от стопы. - Идеально, - улыбается Чимин, откидываясь на спинку стула, расслабляясь. Руки Юнги скользят по его ноге, массируя и поглаживая. Пальцы проходят между пальцев и заставляют стопу тянуться. Вскоре и вторая нога оказывается в ванночке, ее поливают все еще теплой водой и так же разминают. - Ах! Учитель, - стонет Чимин. Пальцы старшего умелые и ласковые, они разминают стопу и второй ноги но иначе. Почему-то сейчас Чимин чувствует, как больше внимания уделяется его пятке и голени. Как кожа там натягивается и как мышцы пытаются размять. В следующий раз Пак стонет, когда поглаживания останавливаются и две руки с длинными, красивыми пальцами просто замирают, охватив его стопу. - Пожалуйста, хватит! Ах! Эти большие ладони, длинные пальцы. Хоть они ничего и не делают, но то, как они держат стопу, как кожа касается кожи, это сводит с ума. Чимин слишком чувствителен сегодня. - Щекотно? - удивляется Юнги. - Нет. Мин кивает и не убирает руки. Он сначала держит левую стопу в своих руках, потом уже правую. При этом не издает никаких звуков, кажется даже не думает о том, что это незаконно приятно. Чимина переполняет понимание, что старший все это делает для него, сам не получая удовольствия. На секунду в голове возникла картина того, что он когда-то запретил с собой делать. Юнги ласкает его пальцы губами, целует стопы, вылизывает и посасывает каждый пальчик отдельно. Приходится сдерживаться, чтобы не застонать. - Такие мягкие, - хвалит Мин, вытаскивая из воды каждую стопу. Он расстелил на своих коленях полотенце и кладет ноги Чимина именно на него. Когда кажется, что пытка уже закончилась, старший насухо вытирает ноги, а потом достает крем. - Нет, нет, нет! - тараторит Чимин. Он прекрасно понимает что сейчас начнется второй этап экзекуции. Юнги выдавливает крем себе в ладонь, немного согревает, накрывая второй ладонью и после нескольких секунд, принимается массировать стопы Чимина. Этот теплый, влажный и хлюпающий крем заставляет Чимина стонать громче. Кажется, старший специально над ним издевается, так нежно лаская топы. - Ах! Остановись! Юнги только наклоняется и целует коленочку. Чимин из вредности отпихивает пяткой левой ноги руку старшего. На это слышится только хмыканье и руки с кремом перемещаются выше, начиная массировать голени и немного икры. - Учитель, - Чимин чувствует возбуждение от этих касаний и немного выгибается на стуле. Он недовольно скулит, но никакого эффекта это не дает. - Капризный мальчик, - приговаривает Мин. - Совсем не обучен выдержке. От этих слов Чимин чувствует себя виноватым. Юнги столько времени проводил с ним, обучал и играл, показывая что выдержка дает столько наслаждения потом. Разве он не может потерпеть прямо сейчас немного, чтобы порадовать старшего? Может! Поэтому собирает всю свою волю в кулак, стискивает зубы и решает держаться. Кажется, Юнги понимает как влияют его слова, потому что оставляет поцелуй на втором колене и заканчивает массаж. Он по одной ставит ноги младшего на пол и затем убирает полотенце со своих коленей. - У тебя еще есть силы или уже вырубаешься? - Есть, - кивает Чимин. Ему не очень хочется испытать то, что дальше обещал старший. Но после практики это можно будет внести в список запрещенных практик и никогда не вспоминать. Попробовать он готов.