***
Звонок. — Доча, привет, сейчас я в другом городе, все хорошо, завтра утром, — делает остановку Евгения, Лиза держит телефон крепко, ведь с мамой не разговаривала уже два года, точно так же не видились больше двух лет, — в пять часов утра, тебе позвонит мой старый друг Андрей, он заедет за тобою, и вы уйдёте в Москву ко мне. Наконец-то мы с тобой встретимся солнышко. Такой родной, но такой отдаленный голос мамы её пугал, у Евгении стал очень хриплый голос, как будто сейчас что-то очень сильное и страшное случится, секунда, и ничего нету. У её мамы, как и у самой Лизы была анемия и лёгкая форма анорексии. У Лизы это было из-за того, вечные тренировки по фигурному катанию, взвешивания при всех девочках, набрала больше сорока пяти килограмм в четырнадцать лет — тебе крышка. Ей нельзя было кушать слишком тяжёлую и сладкую пищу, из-за этого она начала худеть, как только узнала, что набрала чуть-чуть больше нужного, с того дня она мало ест, питается по утрам йогуртом и авокадо — это вся её еда на весь день. Вечные врачи, котрые уже достали со своими словами, «Вам надо больше питаться, а то с синяками и синем телом ходите, на бомжа похожи, чесное слово, вам стоит прервать свою цель по фигурному катанию, и взять отдых», с этих слов она бесилась, убежала куда по дальше, а после как говорили «мы уже выписали вам справку, остаётся только отправить тренеру» её убивали, ведь тренер просто напросто не отпустит, перед тем, особенно когда будут соревнования, гран-при, чемпионат России и чемпионат мира по фигурному катанию. У мамы практически тоже самое, но заставляла она себя не сама «не кушать», а из-за своего мужа, Александра, он ей запрещал, говорил что женщина не должна есть мясо, а должна жрать салатики, она жаловался, что на жену слишком много денег уходит. Лиза все эти моменты помнит досконально так, что потом тошно становится, вспоминать, что это было именно в её жизни.***
Утро. Время подходило уже к пяти часам, быстро обувшись, выходит на улицу, мама сказала, что её ждёт белая машина с номером «у678ка⁷⁷», улыбка была до ушей, она знала, что сейчас встретиться с мамой, увидит ее в первые за несколько лет. Видит машину, проверяет номер, номер запомнила очень быстро, из-за волнения. — Здравствуйте, дядя Андрей. — Здраствуй, милая, хочу очень сильно тебя разочаровать. Пожалуйста, скажи и поклянись, что все будет хорошо, и ты будешь учиться, и у тебя получится все в жизни и в фигурном катании, — эти фразы настораживали, ведь от этих слов, и дрожжи в словах становится не по себе, — сегодня твоя мама умерла, ночью, я сам ещё не отошёл от этого, Женька, такая прикольная была, — дальше слов Лиза не слышала, смотрела в одну точку, взгляд отпустила, это была её единственная надежда, на белую полосу в жизни, сейчас с отчимом она будет один на один, прямо на чеку. И никто и ничего её не спасёт, — вот, поэтому, давай, топай домой, смотри, чтобы все было хорошо, — открывает дверь, как будто больше видеть не хочет, все происходит так быстро. Стоит уже на улице, в кармане были сигареты «скорее всего Саша снова не в тот карман положил» — мелькало в голове у младшей, она ранее знала что это его, ведь он всегда почему то кладет их именно в её куртку. Опустошение, только это было чувство, не слез, не рёва, не горя, только опустошения, не больше. С самого детства её выращивали быть очень хорошей и стойкой девочкой. Её второй дом был — фигруное катание и лед, на которых она зависала большую часть своей жизни, час идёт общая физическая подготовка, если кратко то ОФП, полтора часа лёд, перерыв тридцать-сорок минут, потом снова лёд, больше трех часов, вот и день проходит. Ноги гудят очень сильно, каждый день. Сердце было сделано — из-зо льда, она скоро сама станет ледышкой, за которой надо следить-следить, да ещё раз следить. Слишком много она на себя берет, слишком взрослая стала.***
Тот день она помнит очень хорошо, до сих пор, до сих пор стоит опустошение, которое берет на себя уже, как два ебучих года. Тот день ей бьёт по ногам, так и хочется прямо сейчас орать и кричать, ничего не изменить, она даже не знает из-за чего умерла мать, почему, но она догадывается как. Либо самоубийство, либо амнезия взяла с собой. У Андрющенко амнезия до сих пор, справится с ней тоже не может тоже до сих пор. В свои восемнадцать, весит сорок, хотя должна пятьдесят-пятьдесят пять. Ей наплевать, на это, сейчас у неё только одна мысль, поскорее бы уже уехать в Москву, у неё были ещё деньги в своей комнате, поэтому не все деньги забрал у неё батя. Уже сегодня утром, она была в Москве. Она не знала, что делать дальше. Искать не дорогой отель или снимать квартиру. Выбор пошёл на второй вариант. Поискав в телефоне, нашла номер, рядом с Ледовой Ареной. — Алло, здравствуйте, я по поводу квартиры, какая цена? , — быстро-быстро протароторила Андрющенко. — Так, здравствуй, цена 8 тысяч в месяц, сейчас скажу адрес, район, — остановилась девушка, голос был грубым, и хриплым, — Текстильщики улица Грайвороновская первый проезд, девяностый А дом, корпус три, квартира тридцать семь. Жить будем вместе. — Хорошо, спасибо, через минут тридцать буду. Досвидания, — она была с этим районом достаточно близко. — Досвидания-досвидания, ещё встретимся. Приехав туда на такси, она заплатила сто двадцать рублей, и вышла, видит не очень большой, но с виду достаточно милый дом. Оглядывается по сторонам, ведь пока она ехала и шла до этого дома, не увидела ни одного человека, странно. По пути видит Ледовую Арену. Видит ближе этот дом. Пяти этажное здание, серо-желтого оттенка, рядом деревья, вокруг и за домом тоже. На улице погода ясная, сейчас октябрь, хорошо, нет дождя и ветра. Дом, очень даже привлёк внимание Лизы, видит подъезд, рядом с ним, есть клумбы, гладиоусы, вокруг них желто-фиолетовый заборчик, не очень высокий. Рядом с подъездом стоит лавочка, окрашенная в цвет радуги или лгбт флагом, на ней написано попутные фразы. «Мы за гей порно». «Мы любим лезбиянок, приходи, сюда в десять вечера». Усмехается, и лыбится. Видит серую большую дверь, это подъездная дверь. Подходит, нажимает на домофон, 37А. Дверь открывают очень быстро, а вот про этаж она не спросила, но тут все равно идти пешком, ведь это панельки-пятиэтажки. Ей нужен пятый этаж, самый высокий, она в шоке, впринипе немного поразминалась, но сумка с коньками и рюкзак набитый вещами, который даже не застюгивался, давал о себе знать, ведь тоже сука тяжёлые. Боиться, но стучит в дверь, как и пологалось, ей сразу открыли. Блондинка, с короткими волосами, котрые собраны в пучок и карими глазами. Очень много татуировок, очень много, блондинестая одета в шорты, большую майку и кепку. — Привет, что встала? Проходи, — первая заводит разговор незнакомка. Лиза проходит, стесняется, она хотела бы жить одной, но если судьба так распоредилась, то так нужно. — Я Кира, ну правила поди уже знаешь, пить, курить можно, балкон я тебе покажу, но не злоупотреблять, никаких друзей и тусовок, — задела прямо за больное. — Хорошо, я Лиза, приятно познакомиться, я не курю и не пью, можешь расслабиться, — усмехнулась. Та улыбнулась, тоже засмеялась, а юмор её поняла, редко кто понимает Лизу, она говорит-говорит, пытается что-то объяснить, но люди её просто не слушают, и не хотят понять. — Ооо, ну так это хорошо. Взаимно. Квартира не такая большая, как заходить слева сразу кухня, ну как, просто маленький кухонный гарнитур. Справа две двери, скорее всего комнаты, если посмотреть прямо, то там окно, с видом на лес. Красивый деревянный стол, телевизор. Чуть дальше комнаты есть ещё одна дверь, ванная. Квартира хоть и очень маленькая, но уютная, сделан ремонт. — А че за сумки, у тебя они такие тяжёлые? , — с интересом в глазах смотрит на Лизу новая знакомая. — А, ну так, я фигурным катанием занимаюсь, так, а где у тебя ванная?