Панацея

Утром я проснулся с ужасной болью в шее. Видимо лежал в неправильном положении вот и потянул её. Я решил, что правильнее будет сходить к Уго. Возможно он сможет мне помочь. Подойдя к аптеке, выяснилось, что она закрыта. Мне показалось это странным, поскольку я специально не стал приходить утром, а зайти чуть попозже. Я постучал в дверь, но ответа не последовало. Попытавшись постучать сильнее, понял, что это бесполезно и обошёл аптеку с той стороны, где было окно в подсобную. На заднем дворе я увидел небольшой сад из разных цветов, кустов и деревьев. Выглядел он ухоженным и красочным. Сейчас весна как-никак, всё цвело и приятно пахло. Этот сладкий аромат вскружил голову, и казалось, будто я опьянел. Интересно, как у Уго сил хватает, чтобы ухаживать за всем этим? Я минут десять любовался садом пока боль в шее не напомнила зачем пришёл сюда. Удачно, что окно было открыто, и я набрал воздуха, чтобы позвать Уго. После нескольких выкриков он наконец-то услышал и выглянул в окно. — Ну чего шуметь? — сонным хрипловатым голосом отозвался Уго. — А, Джино, это ты? Что случилось? Меня немного позабавил его внешний вид — потрёпанные волосы, ночная рубашка. Он в самом деле спал? — Доброе утро. — отшутился я. — Извини за беспокойство, но обращаться не к кому. Я шею потянул и теперь болит. Не могу нормально повернуть её. — М... Сейчас открою, заходи. Зайдя внутрь, Уго провёл меня в подсобную. Похоже, я его действительно разбудил. — Я извиняюсь за свой внешний вид. — неловко произнёс Уго, накидывая на себя кофту. — Вчера без сил был, сам помнишь, вот и спал до упора. Он усадил меня на стул, а сам подошёл к рабочему месту и стал что-то колдовать с травами. — Ты бы не мог снять рубашку. У неё воротник высоковат и будет мешать. — попросил Уго после того как закончил приготовления. — Хорошо, сейчас. Тогда мне стоит и волосы убрать. — я распустил ту часть волос, которая было собрана в маленький хвостик, заново собрал в более высокий пучок и стянул с себя рубашку. Перед глазами Уго показалась ровная оголённая спина. Разглядев её, он увидел, что на левом плече и предплечье были достаточно большие шрамы. — Я бы вот смог подлатать, и следы были бы меньше. Жаль, теперь они уже навсегда. Не думаю, что даже у меня получиться хоть чуть-чуть залечить. — сказал Уго, коснувшись рукой шрамов. — А... Ты про них? Они у меня уже очень давно и я привык к ним. Это... — я сделал паузу, пытаясь подобрать слова. — Ошибка детства. — Вот как... — У тебя кстати руки холодные. — Ой, извини... Они у меня постоянно такие. — Ничего, мне даже приятно. Уго слегка засмущался от таких слов и про себя подумал: «Приятно ему... Конечно, кожа у тебя вон какая горячая. И всё равно жалко, такая красивая спина». — Кхм... Где болит-то? Я рукой показал ему и лекарь начал наносить мне на шею перетёртую смесь из трав и ещё чего-то. Его прикосновения были уверенными и аккуратными. Затем Уго что-то приложил на больное место и замотал шею тонким куском ткани. — Через какое-то время начнёт покалывать, а потом будет немного согревать поэтому не бойся. Может быть неприятно, но терпимо. Походишь так до завтра. — предупредил Уго. — Спасибо тебе. Я что-то должен за лечение? — спросил я и надел обратно рубашку. — Вообще, десять лир, но... Я лучше приду ещё раз тебя послушать, мне понравилось. Так что сыграй как надо. — Эх, ты не исправим. Тогда позволь спросить, на какие средства ты живёшь? — Чаще всего в качестве платы я беру какую-либо вещь. Будь-то предмет утвари, одежда, еда. Деньги беру редко. Жители это знают и их это устраивает. — Услуга за услугу значит? Интересно тут у вас. — Мы здесь почти все так живём и помогаем друг другу как можем. Когда он это сказал, я почему-то вспомнил свой родной город. Он был больше и отличался от этого, где между людьми такие близкие отношения. — Это замечательно. — сказал я и подошёл к окну. — У тебя прекрасный сад. Ты наверное его безумно любишь, как и своё дело. Уго покачал головой и ответил: — Ты ошибаешься. Я не по своей воле занимаюсь лечением людей и уходом за садом. Просто так сложилось, что я пообещал одному человеку взять на себя всю эту работу. Я не ожидал такого ответа. Чтобы ради кого-то заниматься этим всем через силу? Видимо это кто-то особенный, раз он поступает таким образом. Мне конечно стало интересно, что это за человек, но я не осмелился спросить. Лекарь всё прочитал на моём лице, когда я обернулся через плечо, и наши взгляды пересеклись. Однако он сделал вид, что ничего не понял, так как явно не горел желанием отвечать. Уго сел на стул, закинув ногу на ногу, и продолжил: — Ты бы знал как я ненавижу этот сад. — лекарь поднял перед собой руки, показывая мне раскрытые ладони. — Я столько времени в нём копошился, что на моих ладонях почти не осталось целого места. Но из-за чувства вины я не могу всё это бросить. — Ты меня поражаешь... — сказал я и посмотрел на свои руки. — Я считал, что у тебя просто дар. Но я прекрасно понимаю твои чувства. У меня от струн огрубела кожа на пальцах и бывает кисти рук, пронизывает такая боль, что играть просто невозможно. Уго хотел что-то сказать, но я уже направился к двери на выход. — Что ж, я пожалуй пойду. Ещё раз благодарю за лечение. — Обращайся. — Уго приподнял уголки губ. — Чуть не забыл, я зайду за тобой завтра утром. Отведу тебя в одно место, как и обещал. — Хорошо, буду ждать. Вечером, перед тем как лечь спать Уго сел за стол, чтобы сделать в тетрадь одну запись. Открыв еë, он обнаружил, что отсутствует вчерашняя запись. "Неужели я вчера так устал, что забыл сделать запись", — подумал Уго и взял с полки флакон без надписи. Но тут его охватило волнение, когда Уго увидел, что объём содержимого внутри флакона остался прежним. "Что?... Я и про это забыл? Теперь понятно, почему записи нет. Ладно... Это не повод для беспокойства, но определённо странно".