«Её мог заставить Данил!»
Как гром посреди ясного неба промелькнула эта мысль в голове парня. Он задумчиво обвёл взглядом телефон, уже было решая звонить Деле, но вовремя пришёл в себя, осознавая который сейчас час. Парень решил подождать до утра и лично проведать девушку. У него были некоторые подозрения, которые пока он озвучивать не решался. Попытки сомкнуть глаза были напрасные. Сон никак не хотел приходить, хоть ляг верх ногами! Но к пяти утра Тима всё-таки задремал, просыпаясь из-за каждого шороха. Чувствовал он себя ужасно! Что-то тревожное томилось в его душе, но понять «что» он не мог.***
Аделина проснулась вся мокрая, словно от кошмара. Она так подскочила с кровати, словно и правда ей снилась какая-то лютая жесть. С полминутки она с перекошенным в немом крике лицом соображала что происходит, а потом поняла, что просто проснулась в своей постели от сна, который даже не помнит. Солнца за окном не было. Огромные тучи нависли над городом, угрожающе предупреждая, что сегодня будет лить дождик. Девушка сползает с кровати, плюхаюсь на колени, не в силах подняться на ноги. Раньше она обычно спала в шортиках и майке, чтобы под одеялом не было так жарко. Но вот уже вторую неделю Пегас вынуждена надевать широкие пижамные штаны, носки и кофту, чтобы ни одна часть тела не была открыта. После той крупной ссоры и последующей ситуации на кухне, Деля избегала любого контакта с Данилом. В ней словно что-то сломалось, ибо она даже перестала носить открытую одежду, боясь, что снова будет подвергнута насилию. Хотя особых причин снова делать фотографии в неприличном стиле у Шастуна не было. Вздохнув, девушка поднимается на ноги, шатаясь. Что-то уже как неделю она чувствовала жуткую слабость. Из-за этого она почти не передвигалась и не ела. И, собственно, на её состояние было всем наплевать, кроме Антона, который почти сутками сидел у подушки сестры, склонив свою русую чёлка над её бледным лицом. Мать была полностью погружена в свои амурные дела, не всегда снимая розовые очки при виде больной дочери. Вова шептал ей на ухо, когда появлялись сомнения, что с Аделиной всё хорошо, и она просто давит матери на жалость. Сил было немного, но они всё-таки были, чтобы прожить этот день. Девчонка поплелась в ванную комнату, чтобы сделать уход, а после заскочила на кухню, чтобы впервые за два дня что-то нормально поесть. Выбор пал на тосты с яичницей, которые буквально чуть ли не преследовали Аделину в её голодной фантазии. Она быстренько сделала себе еду, налила чай, откопала пачку печенья и довольная уселась за стол кушать. Всё начиналось вполне неплохо! После еды стало чуть легче, появилась энергия и желание жить и бороться за место в этом доме. Поэтому, когда в помещение вошёл Даня, то девчонка только кинула насмешливый взгляд: «петух», — и вышла. Девочка зашла в комнату, где уже от чего-то сидел сонный Антон. Она по-доброму улыбнулась, желая брату доброго утра, получив на это сдавленное «угу». — Как себя чувствуешь? — Лучше! Сегодня определённо уже не буду лежать как овощ, — она ещё раз улыбнулась, начиная прибираться в комнате, как делала всегда, когда с кем-то разговаривала. — Я рад, думал, что уже нужно начинать бить тревогу. Хотя, думаю, им было бы всё равно. — Ты прав, им всё равно, — вздохнула Пегас с отвращением взглянув на дверь в комнату, из-за которой слышались голоса матери и отчима. — И мне собственно уже тоже. — Уверена? — На девяносто процентов. — Даже мне иногда не хватает внимания папы, хоть я — мальчик. А ты — девочка! Они очень ранимые и нежные. У тебя нет защиты и пони… — Антон, я всё прекрасно понимаю, — она с доброй улыбкой перебила заплетающуюся речь брата, кладя руку ему на плечо, чтобы он не переживал, что сказал что-то не то. — Ты переживаешь, волнуешься, что я там вскроюсь, например, из-за нового положения в этой семье. Но всё в порядке! Я привыкла и буду привыкать дальше к роли тени. — Ты намного сильнее меня, — шатен хихикнул, чувствуя себя в роли младшей сестры, которую успокаивают из-за нехватки конфет. — Все люди сильные, — она остановилась, слегка задумываясь, словно выжидает паузу или старается проработать все эмоции в голове, — просто не всегда сила раскрывается сразу. Её тренировать нужно, развивать… — Ну что ж, буду учиться это делать! — хихикнул Шаст, направляясь к выходу. — Ты поела уже? — Деля кивнула. — А, ладно… Тогда, может после моего завтрака… Эм… Прогуляемся? Тебе бы не помешал свежий воздух. — Хорошо, пока дождя нет, я не против!***
Тимофей мерил шагами комнату, бездумно следя за своими же шагами. В голове было пусто, хоть он и хотел обратного. Его всё ещё не утешали фотографии, которые прислал анонимные доносчик. С одной стороны ему становилось мерзко думать о том, что там именно Аделина, а с другой он невероятно боялся и тревожился за неё, ибо такую мерзость с ней могли сделать через насильственные действия. «Самым разумным вариантом будет позвонить ей», — размышлял тот, кинув взгляд на лежащий на тумбочке телефон. Он не слышал её голоса почти десять дней. Эта разлука была очень мучительной, ибо сама девчонка обрывала все провода, ссылаясь на плохое самочувствие. Пегас почти не бывало в сети в соцсетях, и сообщений она никому не присылала. Если бы Тима не отъезжал на неделю с родителями в поход, то он уже через сутки ломился в квартиру Пегас с криками. Он набирает её номер, напряженно считая гудки. И после третьего послышался хриплый голос: — Алло… — Деля! Боже, как давно я тебя не слышал, ты как там вообще?! — тут же затараторил Валов, не помню себя от счастья. — Да нормально, — тихо проговорила она. — Только приболела немножечко. — Простуда? — Не знаю. Ты что-то хотел? — Я? — вдруг опомнился русый паренёк, вспоминая причину внезапного звонка. — Да, слушай, а вы с Данилом в последнее время не ссорились? — Зачем тебе?! — резко и испуганно выпалила девушка, смутив таким тоном парня. Тима запереживал, начиная медленно сжимать руку в кулак. — Он тебе что-то писал? Отправлял? Звонил?! — Ну, немножечко есть сомнения… А что за паника? — Сначала мой вопрос, — твёрдо заявила девушка. — Ладно, — парень вздохнул, — в общем, сегодня ночью мне пришли несколько фотографий. Писал неизвестные мне человек, а номер был скрыт. И на фотографиях была ты. С другой стороны послышались короткие вздохи и какой-то грохот. Видимо девушка в порыве ярости что-то смачно швырнула. Она зарычала и начала всхлипывать, что-то неразборчиво нашептывая. — Всё в порядке? — тихо спросил настороженный парень, вслушиваясь в звуки. — Нихрена не в порядке! — раздраженно фыркнула она. — И что ты подумал? — Пока ничего, поэтому и звоню… — Ладно, прости за мою резкость. Просто со мной неделю назад произошла неприятная ситуация. Ну, ты видел. Хочу забыть про это. Удали пожалуйста эту грязь. — Хорошо, всё будет сделано… Слушай, могу я тебя сегодня увидеть? — Да, мы с Антоном в два часа пойдём гулять. Подходи к Батону, — она проговорила это как можно тише, видимо опасаясь, что кто-то может её услышать. Рядом с ней послышались шорохи, и Аделина скоро затараторила. — Прости, мне надо идти, пока! И сбросила трубку. Тимофей в недоумении держал телефон у уха, надеясь снова услышать голос возлюбленной, но этого так и не произошло.***
— С кем ты здесь разговариваешь? — строго спросил Вова, недоверчиво кивая в сторону телефона. — С Машей, — смирно ответила кареглазая, вся вскипая от злости, что не может нахамить. Она только оправилась, чтобы снова слечь с припадком. — Она спрашивала как моё здоровье. — А зачем тогда назначила встречу у Батона, м? — он был слегка рассержен, что падчерица что-то ему не договаривает или вовсе чувствовал ложь из её уст, но вида старался не подавать, хотя некоторое напряжение было в воздухе между ними. — Маша хотела зайти сегодня навестить меня и передать небольшой сладкий сюрприз, чтобы моё настроение во время недомогания улучшилось. Но мы С Антоном уже договорились недолго прогуляться, поэтому я решила лично забрать презент, — как же было мерзко так стоять и оправдываться перед каким-то абсолютно чужим человеком. Словно это реально её отец, который волнуется. Этому мерзостному типу только и надо, что держать девчонку под контролем, чтобы она ни в коем случае не сболтнула матери чего-нибудь против семейки Шастунов. Вот и печётся за свою толстую наглую задницу! — Вопросов нет, — он вышел, прикрыв за собой дверь, как было. Пегас даже немного остолбенела от того, что Владимир так просто отстал. Но внутри она всё ещё была насторожена, что всё это не спроста. По спине пробежала стая мурашек, а глаза предательски заслезились. Уж слишком много в последнее время она начала плакать по пустякам. Раньше слёзы были редкостью. В основном Пегас держала всё в себе, прорабатывая проблемы без всплеска эмоций. Но вдруг ситуация поменялась и от одного, даже невинного замечания, она могла начать дрожать и плакать, как маленький ребёнок. Эмоций в последнее время было очень много и только сквозь слёзы и беспричинное избиение самой себя девочка могла выплеснуть весь свой ураган наружу. В ней копилась злость на несправедливость, обида на вечный кляп в её рту, раздражения из-за слишком низкого места в собственном доме. В её душе была настоящая буря! После в комнату воротился Антон. Он был весьма в добром расположении духа и уже одет в уличное: синие джинсы и жёлтая толстовка с какими-то тачками. Он вопросительно взглянул на скривившееся в немой истерике лицо сестры и тот час же понял, что заходил его отец. — О чём вы говорили? — строго спросил он. — Он допрашивал меня, словно я какой-то тюремный заключённый! — возмутилась девочка, вскакивая с постели. Она тут же подбежала к зеркалу, схватив лежащую рядом расчёску. Во всякие тревожные моменты она не могла усидеть. В этот раз она решила зачёсывать пышные пряди кудрявых каштановых волос, чтобы хоть как-то успокоить свою нервозность. — Я не понимаю, почему они так не любят меня? — она была почти в отчаянии. Голос вот-вот готов был сорваться на яростный крик, но Пегас старалась себя сдерживать. — Они и меня не любят. Может мы слишком чистые для их мерзкого и гнилого мирка? — Я уже и не знаю что думать… Во всяком случае, можно сбежать. И это я хочу сделать как можно скорее, — вздохнула она, натягивая широкую серую толстовку, которая согревала её ни раз в холодные дни. — Идём гулять? — улыбнулся Антон, и ребята поспешили удалиться из адской квартиры.***
Дождь слегка моросил, хотя в прогнозе погоды осадков не ожидалось ближайшие два часа. Тимофей прятался под козырьком дискаунтера, неотрывно наблюдая за громоздкими чернеющими тучами, которые словно монстры повисли над городом, рыча и скалясь. В его груди перекликались двоякие ощущения от предстоящей встречи с возлюбленной. С одной стороны, он хотел унизить её из-за каких-то неведомых побуждений, а с другой, (и самой для него разумной и правильной) утешить и выяснить что происходит с ней. Поэтому он стоял, как на иголках, надеясь, что в нужный момент найдёт верный ключь к ситуации. Вот из-за угла показались две знакомые ему головки. Возлюбленная пришла под руку со сводным братом, который обеспокоенно вглядывался в неё, побаиваясь чего-то. Деля остановилась в метре от парня, поднимая свои тяжелые и пустые карие глаза на Валова. Он стоял и не смел пошевелить даже фалангой пальцев. Неопределенный страх пронзил его тело, как электрический ток. — Душа моя, что с тобой? — прошептал он, еле шевеля губами. Его голубые глаза забегали от Антона к Аделине и наоборот, не находя нигде поддержки. Девочка выглядела болезненно. Чёрные круги под глазами, бледный цвет кожи и впалые щёки. Она кажется похудела. Её взгляд был пуст, но что-то внутри говорило, что она мечется, словно зверь в клетке. — Нам нужно поговорить, — твёрдо заявила она, зашагав в сторону двора, где никто бы не смог помешать объяснениям. Антон, как верный страж пошёл позади, подслушивая краем уха диалог. — Я не знал что думать! — возразил Тимофей, когда девушка начала эту щепетильную тему. — Сыграла в этом роль и моя слегка затуманенная дрёмой голова! Я сначала не поверил, а потом всякие мысли приходить начали… — Что ж, теперь всё конечно? — нахмурилась девушка, закусывая нижнюю губу до боли. — Не знаю, — голос задрожал, глаза защипали от подступающих слёз, которые душили и доводили почти до потери сознания. Но Тима же мужчина! Он должен держаться, чтобы не упасть в пропасть перед Пегас. Он её любит. Очень любит. Если уж и расставаться, то навсегда и в могилу. Нет для него более другого варианта, который смог бы привести его мозг и сердце к компромиссу. Его грызло внутреннее гнилое чувство, что его девушка порочная. Из-за этих фотографий её репутация осквернена, и больше парень не сможет выносить её общества. Но рассудок присутствовал, напоминал, что это всего лишь недоразумение и грязная игра авторитетных и сильных людей. Данил сделает всё, чтобы разлучить молодых влюблённых голубков, но другой вопрос какой ценой он это сделает… — Знаешь, а правда будет лучше, если всё кончится, — девушка от чего-то истерически засмеялась, не отрывая своего пустого взгляда от мокрого асфальта, который местами был даже поломан. — Зачем тебе теперь девушка, репутацию которой утопили в канализации! — Но… — Тимофей хотел уже возразить, но вовремя остановился. Девушка продолжала говорить: — Так будет правильней, если мы разойдёмся. Ты найдёшь более чистую, красивую и с хорошей семьёй девушку, которая полюбит тебя так сильно, как люблю я. А мне же придётся запереться в четырёх стенах, ведь контроль отчима превышает все, — даже самые личные границы. И в своём замке с драконами я буду счастлива, если ты будешь счастлив. — Это же зверство! — Это? Нет! Так себе, честно говоря. С этим можно жить и подчиняться, чтобы не было настоящего, как ты выразился, «зверства». — Они тебя ломают. Деля, давай поедем в Москву, как я тебе обещал в мае, а? Ты должна вырваться от этих кровожадных и мерзких людей! Куда смотрит твоя мама?! — Ей плевать, — сухо отвечает девушка, всё ещё не поднимая взгляда. — Плевать на меня, ибо семейная жизнь дороже. Она нацепила на свой нос розовые очки, которые сглаживают все ямки и неровности. Отвратительно чувствовать себя ненужной… Антон позади подтверждающие кивнул и вздохнул, погружаясь в свои мысли. Он слушал речь, которую воспроизводили сестра и её парень отрывочно. Сейчас его разум занимали более нужные темы. Хотя, если бы его после спросили о чём же он думал, то ничего связного Шастун бы ответить не смог. Лишь увидел бы отдельные беспорядочные образы в своей голове, да всё не то. — А знаешь что ещё о отвратительней? — задала больше риторический вопрос девочка. Она резко переводит взгляд от пола к Валову и буквально сверлит его своими, цвета древесной коры, глазами. Парень нервозно взглотнул. — Мне никто не верит! Если Данил придумает какую-то легенду обо мне, что якобы я «скверная девчонка» и надо бы меня наказать, то отчим поверит. И даже не станет разбираться и просто встанет на сторону любимого сына, а мне по лбу, — когда она говорила это её голос дрожал, но глаза были спокойны. Пегас старалась держать самообладание, но капельки отчаяния всё равно проскакивали сквозь толстую бетонную стену дамбы. — Аделина, — но девочка не реагировала. — Я мечтаю, чтобы эти два урода навсегда покинули мой дом. Это мой дом! Почему со мной обходятся так, словно с шавкой. Я — человек! Тоже имею право на выбор, на свои тайны, а они хотят полностью меня контролировать, хотя я даже не знаю зачем им это надобно! Будто я подопытная крыса! Это так ужасно, что у меня не хватает ярости… — Боже, почему же твоя мама так равнодушна! — не выдержав, вскричал голубоглазый, испуганный за судьбу Пегас. Он представил на своей шкуре постоянный контроль, ущемление во всём и запертость в собственной душевой комнате. Это действительно тяжело и невыносимо больно. Особенно убивало то, что родной и любимый человек не желает видеть всего этого ужаса, что творится с собственным чадом. Но девочка отвечать не хотела. Лишь молчала, выходя на тротуар, ведущий к пешеходному переходу. Тимофей продолжал свою триаду, которая целиком и полностью состояла из просьб Аделину бежать. Антон позади кивал, соглашаясь, ибо даже он жил лучше и свободнее, чем сводная сестра. — Тим, всё со мной будет в порядке. Не беспокойся, — она тепло улыбнулась, приподнимая его. — Лучше думай о себе. Я как-нибудь справлюсь. Парень стиснул возлюбленную в крепких объятиях, непроизвольно думая, что как в последний раз. Когда же он отстранился, то загорелся уже зелёный свет светофора и ребята пошли переходить дорогу. Всё было спокойно, как вдруг словно из ниоткуда вылетела серая тойота. Она на большой скорости неслась прямо на подростков, словно вовсе не замечая зелёный свет и пешеходов. Антон заметил её и окликнул ребят, которые сначала не поняли что происходит. Парень схватил Пегас за рукав, отскакивая назад, но не успел прикрыть её. Машина на скорости летела прямо на неё и Тимофея. От страха подростки словно окаменели, не смея сдвинуться с места. Лишь просто ждали своего приговора. Аделина от страха упала на колени, прикрывая голову и лицо руками, чтобы если что, то голова пострадала меньше всех. Машина прямо в пяти метрах от ребят начала тормозить, но этого было недостаточно, чтобы ребята успели спастись. Да и водитель видимо, не хотел, чтобы дети остались целыми. Он как специально ехал целенаправленно на них, кроме торможения, не предпринимая никаких действий. Тимофей видел всё как в замедленной съёмке. Метр до них. Аделина падает на пол, закрываясь, а он не смеет пошевелиться, лишь разинув рот смотрит на серый автомобиль с номерами «ОК999О». В его голове непроизвольно скользнула мысль, что это его последний день и последняя встреча с Аделиной. Последний раз! Он тоскливо обводит взглядом её скривившееся от страха лицо, потом переводит взгляд на Антона, который лежит на асфальте, внимательно следя за картиной с мертвецко бледным лицом. — Вот и всё, — срывается с губ и в ту же секунду раздаётся гулкий удар о человеческую плоть и парня откидывает на несколько метров. Тимофей взлетел в небо. Весь полёт казался таким мучительно долгим! Удар машины прямо в живот отдался адской болью из-за чего у парня выступила небольшая слезинка. Всё было в замедленной съёмке, словно не по настоящему!«Вот я сейчас встану и подбегу к Деле. Она наверное ушиблась, бедняжка!»
Он замертво падает на асфальт в изломанной позе. Тимофей слышит грохот, чувствует что-то горячее у себя на животе и на затылке, видит, как тело Пегас прокатилось по асфальту и остановилось в странной позе рядом с ним. Машина останавливается. Но этого уже никому не нужно! Аделине досталось слегка меньше. Её, конечно, задело, но девочка просто откатилась на парочку метров, больно ударившись головой и скорее всего сломала что-то. Она сначала слышала громкий звон в ушах, в глазах было темно, словно кто-то выключил свет. Но это продолжалось недолго, и вскоре она пришла в себя. Она приподнимается на локтях, чувствуя сильную боль в голове и, словно, что-то горячее стекает по её щеке, капая на руки. Она опустила взгляд, с ужасом осознавая, что это кровь. Её кровь. Она лихорадочно оглядывается по сторонам, при этом ничего не понимая. Вокруг столпились прохожие, с ужасом глядевшие на всю эту ситуацию. С третьего раза всё-таки удалось приподняться полностью на руки и тут Аделина вцепилась взглядом за тело возлюбленного. Она подползла к нему, ибо не могла почувствовать своих ног. Валов был весь в крови. Его синяя кофта пропиталась в алой жидкости, вытекавшей из его живота. Правая рука была неестественно откинута наверх, что едва ли была не оторвана. Левая же спокойно покоилась на груди, где находится сердце. Его лицо было бледным и застыла гримаса животного ужаса. Глаза открыты и смотрят прямо. Девушка старается приподняться, но падает вновь и вновь. Она приподнимает русую голову, которая тут же пачкает её руки в крови. Она замечет, как на щеке застывает одинокая слезинка, а голубы глаза, полные льда, наполнены уже последними в его жизни слезами. — Помогите! — кричит она ломаным голосом. Она затряслась от ужаса, охватившего её тело с новой силой. — Помогите!!! Пегас вглядывалась в пустые глаза возлюбленного, видя их лазурный блеск. Но он с каждой секундой всё угасал и угасал. Голова закружилась, сознание всячески ускальзывало от неё. Она просто упала на грудь уже мёртвого парня, чувствуя что отключается. Издали послышался вой сирен кареты скорой помощи, которая неслась прямо к месту аварии.