»…но несмотря на то, что путешествие в мир солнечных лучей всего лишь моя собственная иллюзия, которая не имеет никакого смысла существовать в реальности и быть со мной бок о бок, я верю, что придет день и на моей улице зажгутся несколько ярких и светлых фонарей. Я больше не буду стоять на грани между мирами и отпущу своё прошлое далеко-далеко, оно будет плыть по извилистой реке от меня, а я пойду навстречу будущему с легкостью на душе и рядом с добрыми и любящими меня людьми…»
Поставив это душераздирающее многоточие, девчонка с дрожью во всём теле опустила ручку на исписанный лист бумаги и прикрыла глаза. Она снова здесь — в этой холодной комнате, в этой каше вечного кошмара и ужаса… Снова в одиночестве. В абсолютной тишине вокруг, но с гулом мыслей в голове. Вот и конец, конец повести о мире солнечных лучей. Но ведь было же некая недосказанность? Была же надежда, что путешествие снова сумеет быть и вести за собой? — Это конец, — тихо прошептала девчонка, вздыхая, и по её щеке медленно скатывается хрустальная слезинка, которая капает прямо на тетрадный лист, исисанный с обеих сторон. — Это конец…***
На одной из перемен, когда школьники разбежались по диванчикам в коридорах, Аделина вместе со своей лучшей подругой прогуливалась по третьему этажу, общаясь на нейтральные темы. Маруся уже недели две сменила свой розовый цвет на синий и светилась царицей морской за километр. Девочка увлечённо рассказывала кареглазой о своем нелепом столкновении в коридоре с каким-то симпатичным десятиклассником, но Деля слушала её, пропуская некоторые слова мимо ушей. — И вот, он зачем-то попросил мой вк, прикинь! — синеволосая вздохнула, мечтательно поднимая серые глазки в потолок. — Рада за тебя, — безэмоционально проговорила Пегас. Лицо её было чересчур угрюмым, уголки губ не поднимались уже второй день. — М-да, ты как обычно меня не слушаешь! — фыркнула Лобаново. Её крайне обижало такое поведение подруги, хоть она и прекрасно знала о причине такого состояния. Сначала она старалась как-то поддерживать Делю, подбадривать, но с каждым новым днём это становилось всё сложнее и сложнее. Девочку начало раздражать это кислое лицо, нахмуренные брови и сухие, односложные ответы. Маша теряла с каждым днём свою лучшую подругу. Пегас уже не была той весёлой и жизнерадостной душой компании. Она уже скорее плавно двигалась к аутсайдеру всех встреч с друзьями. Зачем же иметь в кругу друзей на вечеринке или прогулке ходячую мумию?! — Я тебя слушаю, Маш. — Серьёзно?! А я думаю, что ты просто, как поплавок рядом болтаешься. Всё время в своих мыслях летаешь… С тобой уже поговорить нормально нельзя! — синеволосая скрестила руки на груди и была настроена очень агрессивно. — Я понимаю твои претензии, но ничего поделать не могу. Ты же знаешь, что сейчас у меня непростая ситуация в семье… — на глазах засверкали слёзы. Маша тяжело вздохнула, наверняка внутри себя закатывая глаза, но её тяжелая рука упала на костлявое плечо Аделины и слегка сжала его. — Я понимаю, что тебе не просто, но я тоже так не могу. Тебе нужно срочно поднимать настроение, иначе депрессия тебя схавает нафиг! — Ты думаешь мне в кайф это? — фыркнула Пегас, прикрыв глаза. Голова уже раскалывалась от потока мыслей на различные темы. Но сильнее всего её сейчас тяготило её состояние, которое заставляет всех вокруг отдалиться от неё, обрывая всевозможные связи. В прямом смысле слова, Аделина шла медленно к пропасти, которая унесет её прямиком к смерти. Неизвестно какой, но точно к смерти, скорее всего даже от своей руки. — Значит слушай меня, — Маша резко развернула подругу к себе лицом, чтобы та не смела ей сопротивляться и серьезно посмотрела на синие от постоянных слез глаза. — Сегодня в шесть встречаемся у кинотеатра. И если тебя не будет, то я больше никогда не буду с тобой разговаривать, поняла? Аделина кивнула, тяжело вздыхая. Кажется этот кошмар не кончится…