______ Ⓓ︎ ______
Нахмурив брови, Чимин задумчиво хмыкает, в миллионный раз пролистывая цифровую версию приложения. Это очень интересно. Судя по всему, заявитель — мужчина-омега, и это первое, что привлекает его внимание. Мужчины-омеги технически встречаются не реже, чем мужчины-альфы или мужчины-беты, но Чимин почти никогда не видел, чтобы они приходили в их центр. Добавьте к этому тот факт, что он еще и гей и ищет омегу-партнера, и что ж, Чимин, по меньшей мере, крайне заинтригован. Для этого клиента Чимин выбрал свою любимую секс-комнату. Он использует ее для своих собственных процедур, в которых ему обычно помогает Намджун, но кроме этого, он нечасто сюда заглядывает, обычно проводя время в залах или у администрации. Комната не слишком большая и по сравнению с другими более уютная. Стены бледного оттенка, теплого розового, а мебели очень мало. Прямо на полу лежит большой матрас, который на самом деле круглый и лежит в одном углу, а сверху на нем сложено более дюжины мягких подушек. У противоположной стены установлен телевизор, под ним — небольшой холодильник и шкаф, в котором хранится несколько видов напитков и еды. С потолка свисают маленькие мягкие фонарики, освещающие комнату неярким светом. Чимин провел большую часть дня, валяясь на кровати, кутаясь в простыни и одеяла, которые он набросил на нее. Отчасти потому, что ему нравится привыкать к комнате, прежде чем провести в ней несколько дней, но в основном потому, что заявитель попросил, чтобы гнездо было наполнено запахом его партнера. Чимин находит это немного странным — просить, чтобы чей-то запах (особенно запах другого омеги) был нанесен на твое гнездо, учитывая, что ты никогда не встречался с этим человеком, но он все равно выполняет просьбу. В конце концов, это его работа. Он также ждет. Он заказал доставку из пекарни своего лучшего друга Тэхёна чуть более полутора часов назад и надеется, что заказ скоро доставят. В анкете есть место, где нужно написать, что бы вы хотели иметь во время течки (что-то вроде набора для «выживания»), и одним из немногих пунктов в списке были сладости. Поэтому омега заказал несколько штучек. Конечно, возможно, это было слишком... Когда приходят курьеры, Чимин видит, что он заказал огромную кучу сладостей. Кексы, макаруны, множество конфет, фирменный зефир, даже сахарная вата. Пока работники пекарни расставляют последний поднос и укладывают мороженое в морозилку, Чимин волнуется. А что если ему покажется, что этого слишком много? Он быстро отгоняет негативные мысли в сторону. Ерунда. Все любят, когда их балуют во время течки. Чимин захватил с собой еще несколько различных вещей: небольшой вентилятор из подсобки, цветы с рынка, несколько милых плюшевых игрушек из магазина в соседнем квартале и несколько предметов одежды, которые он носил в течение последних нескольких дней. Вентилятор он установил на маленькой тумбочке, в ящиках которой обычно хранился ассортимент игрушек из учреждения. Омега всегда приносит собственные для своих сеансов, а большинство альф, с которыми он общался, не используют их для своих процедур, так что Чимин немного не знаком с выбором и все равно решил принести свои собственные. В каждой заявке требовалось предоставить официальный документ о том, что клиент чист от любых возможных венерических заболеваний, поэтому Чимин не слишком беспокоился о том, чтобы делиться своими игрушками. Взглянув на часы, он размышлял, не пора ли ему отправляться домой. Уже близится вечер, и он может пойти домой на ночь, а может и остаться, чтобы адаптироваться в гнезде. Он решает выбрать последнее, как он обычно делает, когда нервничает или переживает из-за клиента. И дело не в том, что Чимин беспокоится о самом клиенте. Просто общая ситуация. Он чувствует себя немного подавленным из-за заботы об омеге в жару. Конечно, он тоже омега, поэтому хорошо знает, как доставить удовольствие омеге в его цикле, но его тело создано для того, чтобы справляться с гоном альфы, а не с течкой омеги. Кроме того, он еще никогда не был в активной позиции, и он почти уверен, что этот клиент захочет этого от него. Об этом нужно еще много думать. Чтобы отвлечься от переживаний, он включает телевизор на заднем плане и начинает разбирать купленные букеты. И возможно, говоря, что он купил парочку цветов, — это мягко сказано. Он купил букет розовых роз, букет белых роз и еще два букета в ассортименте. Они не огромные, поэтому не слишком дорогие, но все же. В итоге он отрезал стебли у роз и поставил белые в вазу на маленькой тумбочке. Розовые он поставил в вазу на стойке в ванной. Смешанные букеты он разрывает на части, чтобы разбросать цветы по комнате. Он даже умудряется прикрепить их к висящим маленьким фонарикам. Когда заканчивает, он собирает мусор из пекарни и цветы и выставляет пакет в коридор. Он оглядывается на проделанную работу, и... Она прекрасна. Это действительно, действительно великолепно, и впервые за несколько часов омега Чимина расслабляется внутри него. Забавно, правда. Он даже не заметил, что это его омега был беспокойным. Он думал, что просто волнуется из-за нового опыта, но его волк действительно был беспокойным весь день до этого момента. Как будто его волк волновался, что разочарует другого, который, как он знал, придет. В ретроспективе это имеет смысл. В конце концов, он и его волк — одно целое. Но все же, он не может не задаваться вопросом, не смущен ли его омега, не понимает ли он, что это не альфа идет, а другой омега.______ Ⓓ︎ ______
На следующее утро омега заказывает доставку на завтрак и смотрит неброский фильм, чтобы скоротать время. Его клиент указал, что прибудет после полудня, поэтому у Чимина полно свободного времени, которое он планирует потратить на себя и собственное умиротворение. Достав из холодильника десерты и разложив их как можно более изысканно, он снова укладывается в гнездо, продолжая насыщать его своими собственными феромонами, как и требовалось в контракте. Честно говоря, это главный источник его беспокойства. Он знает, что запах другого омеги в его гнезде во время течки очень расстроит его омегу и заставит проявить враждебность. И он боится, что его девственный клиент недостаточно хорошо поймет его инстинкты, и что он непреднамеренно огрызнется или зарычит на Чимина. А это только расстроит его сильнее. Но он не теряет надежды. Он хочет, чтобы все получилось. Ведь очевидно, что тот омега тоже нервничает. В его анкете было указано, что он совсем девственник, поэтому Чимин может логично предположить, почему он попросил омегу-партнера. Но несмотря на все это, скорая встреча с ним оказывает огромное давление на юношу. Мало того, что он должен помочь ему с течкой, так она еще и его первая, и его первый раз. Ему придется быть очень деликатным и нежным с этим мальчиком. Уже за полдень Чимин получает неожиданное сообщение из регистратуры о том, что его клиент прибыл. Собственно, светловолосый начинает суетиться, беспокойно поправляя вещи, которые и так в идеальном состоянии, взбивая подушки и вытирая внезапно ставшие липкими руки о штаны, прежде чем выйти из комнаты за клиентом. Он так нервничает из-за встречи с мальчиком, что останавливается за углом, чтобы сделать глубокий вдох и заставить себя успокоиться, потрясти руками и размять затекшую от нервозности шею. Он чувствует, как в кармане снова завибрировал телефон, вероятно, Намджун за регистратурой просит его поторопиться. Он не обращает на это внимания и расправляет плечи, приветливо улыбаясь, когда заходит в вестибюль. С этого ракурса Чимин видит искреннюю улыбку Намджуна, который разговаривает с прибывшим мальчиком за стойкой. Большая часть того, что видит он, — это большой рюкзак, перекинутый через одно плечо. Единственное, что он может разглядеть, это то, что тот немного выше самого Чимина, у него широкие плечи, на нем белая оверсайз футболка и джинсы, которые хорошо обтягивают его массивные бедра. Итак, он не может разглядеть многого, но определенно уверен... Есть возможность того, что этот мальчик окажется очень красивым. Когда омега подходит ближе, он видит, как Намджун поднимает на него взгляд. — А, вот, Чонгук. Это Пак Чимин, он будет твоим партнером в твой цикл. А это Чон Чонгук, твой клиент на ближайшие несколько дней, — говорит он чуть громче, чтобы Чимин лучше его расслышал. — Спасибо тебе большое, Чимин, что согласился стать моим партнером во время течки, — говорит парень, и черт возьми, его голос такой глубокий и мягкий, освежающий, как весенний дождь. И что? Пока светловолосый путается в собственных мыслях, его внутренний волк уже с нетерпением ждет встречи с омегой клиента. Только тогда Чимин думает о том, чтобы попытаться уловить его природный запах, и когда ему это удается, он удивляется, что не заметил его раньше. Он нежный и сладкий, почти приторный. Настолько знакомый, но омега не в силах вспомнить его. Пак кланяется в ответ в знак приветствия. — Никаких проблем, Чонгук-и. Если вы готовы вернуться в наше гне... То есть, в специальную комнату, я могу отвести вас туда прямо сейчас. Несмотря на неловкость фразы, он произносит ее с усилием и не обращает внимания на самодовольную ухмылку Намджуна. Чонгук либо не замечает, либо не обращает внимания, потому что быстро соглашается. Поблагодарив Намджуна, он поворачивается, чтобы последовать за юношей по коридору. — Значит, ты впервые в подобном заведении? — спрашивает Чимин, просто чтобы развеять затянувшее молчание между ними, пока они идут до комнаты, зная, собственно, ответ уже заранее. Чонгук потирает затылок, что, по мнению Чимина, выглядит как смущение. — У меня впервые течка. Я поздно созрел, — тихо говорит он — что-то похожее на смущение, возможно, даже стыд. — А-а-а, теперь я вспомнил это из твоей анкеты, — старший притворяется, что забыл, чтобы принять бесстрастный тон, — Не беспокойся об этом. Мы обо всем поговорим, что тебя устраивает, а что нет, и о твоих, собственно, предпочтениях и табу. Я сделаю все возможное, чтобы твоя течка со мной прошла замечательно. Они доходят до двери, и светловолосый отпирает ее четырехзначным ключом. — Рекомендуется, чтобы ты не покидал эту комнату во время течки, так как в другом крыле учреждения находятся альфы, но мы не можем держать тебя силой, так что если ты все-таки уйдешь, и тебе понадобится вернуться, код на следующие несколько дней — 5286, — проговаривает словно мантру старший, открывая дверь и пропуская Чонгука внутрь. Младший омега останавливается перед дверью, чуть в стороне, чтобы Чимин успел закрыть за ним дверь. Кажется, он глубоко дышит, вдыхая полной грудью запах комнаты, гнезда, которое построил Чимин, и собственно его феромоны, пропитавшие каждую частичку помещения. «Ничего себе», — вздыхает он, и омега предполагает, что не расслышал его правильно. — Прости, может, я не правильно расслышал? — О, э-э, ничего, правда, — затараторил мальчишка, на его щеках появляется предательский румянец, — Я просто... Здесь очень приятно пахнет, и я... Ну, это твой запах приятно пахнет, так что... Да. Спасибо, я не рассчитывал, что ты проведешь здесь целую ночь. Это очень умиляет, правда, особенно как он застенчив. Поэтому Чимин мягко улыбается ему. — Не стоит. Чонгук улыбается в ответ и укладывает свои вещи. Он протягивает ладонь к висящим цветам, чтобы проверить, настоящие ли они. Он делает удивленное, но восхищенное лицо, когда понимает, что это так, и даже встает на цыпочки, чтобы уловить их запах. Он продолжает осматривать комнату, и когда его взгляд останавливается на разложенных сладостях, его глаза расширяются от удивления. «Не может быть!» Настала очередь Пака краснеть, когда Чонгук поворачивается к нему. — Это ты сделал, или это из заведения? — Вообще-то, я, — смущенно проговаривает омега, обхватывая себя руками за талию и отходя в сторону, чтобы дать Чонгуку больше места для исследования. — Вау, это... Просто у меня нет слов. Спасибо огромное. Тебе не стоило все это доставать. Цветы — тоже твоих рук дело? — по кивку Чимина, Чонгук кланяется ему, причем почти на девяносто градусов, — Серьезно, спасибо. Ты действительно постарался сделать все замечательно, и я просто... — он обрывает себя натянутой улыбкой, и Чимин видит, как в его глазах собирается влага, — Прости, я новичок в этом деле, и этот предварительный разогрев надирает мне задницу в плане эмоциональности, — он легкомысленно смеется, не стесняясь слез на своих глазах, принимая тот факт, что он не совсем контролирует свои эмоции. Приятно видеть, что он спокойно относится к этому, думает Пак, понимая все слишком хорошо. Окружающие постоянно навязывают омегам в предтечный период (и альфам), чтобы они перестали быть такими эмоциональными, поэтому действительно приятно видеть, как Чонгук принимает это. — Всегда пожалуйста, Чонгук-и. Это действительно пустяк, не стоящий твоих слез, — игриво говорит старший, широко улыбаясь, — Я просто очень хотел сделать твою первую течку особенной. Я знаю, как тяжело бывает в первый раз, поэтому я хотел убедиться, что у тебя есть все, что тебе понадобится. Младший поворачивается и спешит открыть мини-холодильник, а когда видит упаковку бананового молока, которое купил Чимин, прикрывает рот рукой и выпрямляется, жестом приглашая Чимина обнять его. Омега так и делает, смеясь все это время, а Чонгук громко сопит ему в макушку. — Я действительно плачу из-за этого. Не могу поверить, что ты все записал в эту дурацкую анкету. Светловолосый пожимает плечами и наклоняет голову, чтобы положить подбородок на плечо Чонгука. Должно быть странно, что они обнимаются, но на самом деле это не так. Чонгук теплый, приятно пахнет и очень крепко обнимает его. — Я не думал, что в списке так много всего, и я немного нервничаю, так что я... — Подожди, подожди. Ты нервничаешь? — спрашивает в изумлении Чон, отстраняясь, чтобы держать Мина на расстоянии вытянутой руки. Лицо покраснело от заданного вопроса, омега кивает. — Ну да. Я никогда раньше не помогал омегам справиться с их течкой. Возможно, ты удивишься, узнав, что мне вообще-то платят только за то, что я помогаю альфам преодолеть их гон, но уж никак не течку, — говорит он, пытаясь разрядить собственную нервозность шуткой. Чонгук лишь улыбается ему. — Ну, тогда спасибо, что принял мою просьбу. Я просто... Ну, ты знаешь, что я девственник, и все такое... И, в общем, это личное, но я просто не могу представить, что мой первый раз будет с каким-то альфой, — в его голосе проскальзывают нотки уязвимости и серьезности в собственных словах, и старший чувствует, как в нем проскакивает на секунду некое любопытство, но в то же мгновение его затмевает желание утешить и защитить младшего. Чимина немного ошарашивает подобное чувство: он никогда не испытывал такого желания к омеге, который не был его близким другом, как Тэхён. Отмахнувшись от мимолетной слабости, омега немного отстраняется от Чонгука, но нерешительно протягивает ладонь, чтобы погладить его нежно по щеке. — Ты не обязан рассказывать мне об этом. И ты не должен беспокоиться о том, что я нервничаю. Я бы просто не смог отклонить твою просьбу и знать, что из-за меня тебе приходится справляться с первой течкой в полном одиночестве. Я бы корил себя до конца своих дней. Глубокий олений взгляд Чонгука смягчился, и один уголок его рта искривился в ухмылке. — Ты очень хороший парень, Чимин, — говорит он. И проговаривает это так искренне, что Чимин просто не в силах не улыбнуться в ответ. Они наконец отстраняются друг от друга, и Чонгук смотрит на гнездо, которое соорудил Чимин. — Это ты сделал? — спрашивает он, хотя это очевидно по тому, как запах Чимина проникает в каждую частичку сделанного гнезда. Тот все равно кивает и отступает назад, когда младший подходит к сооружению, — Можно? — вежливо спрашивает он. Юноша застыл в явном удивлении от услышанного вопроса. Может, Чимин и сделал его, но по всем признакам и фактам это гнездо Чона. — Конечно, — кивает он. И действительно очень интересно наблюдать за тем, как Чонгук перестраивает гнездо. Это совсем не похоже на то, как это делает сам старший. Чимин торопливо перебирает вещи, бессистемно расставляет их и переставляет чуть позже, если его не устроил итог в самом начале, старается и переделывает, пока не будут он и его внутренний омега окончательно удовлетворены увиденным. Чонгук наоборот терпелив и методичен в своем подходе. Он аккуратно переставляет вещи, хотя и не слишком часто — с гордостью отмечает Чимин — а затем берет рюкзак. Он достает из него несколько собственных вещей и укладывает их в гнездо. Старший замечает, что изношенную толстовку он положил на ту сторону кровати, на которой спал старший несколькими часами ранее, и которая, следовательно, хранит больше всего его запаха. Чонгук перебирается на соседнюю сторону кровати, давая таким образом понять, что хочет, чтобы Чимин после лежал на его запахе. Юноша любопытно наблюдает, как Чонгук немного покрутился вокруг себя, натирая шею и запястья определенными предметами, покрывая часть запаха Пака своим собственным и одновременно перенимая часть феромонов другого омеги на свою кожу. — Ладно, думаю, я закончил, — проговаривает он, откидываясь назад с разнеженным выражением лица, похлопывая по соседнему месту на кровати и жестом приглашая старшего омегу улечься рядом с ним. В его движениях четко выделяется предосторожность и медлительность, потому что он не хочет пугать младшего омегу. Он новичок, и Чимин не удивился бы, если бы Чонгук внезапно потряс себя приступом территориальности. Но к его легкому потрясению, тот этого не делает. На самом деле он, кажется, очень даже рад, что старший находится с ним в их гнезде. — Это было для меня новое, неизведанное чувство, — отстраненно комментирует брюнет. Чимин поворачивается и поднимает на него вопросительно бровь, но тот лишь обыденно пожимает плечами, — Я никогда раньше не вил гнезда. Я даже представить себе не мог, что буду ощущать себя настолько комфортно. Будто все это должно быть определенным образом. Чимин слегка хихикает: «Да, у большинства омег так и бывает. Если честно, было забавно наблюдать за тобой. Ты очень осторожен в сооружении своего места». — Правда? У тебя разве не так? — Честно говоря, мой метод может показаться тебе напряженным. Я просто пихаю вещи, пока мне не понравится. Действую очень быстро, и приходится постоянно перекладывать вещи по несколько раз. — Звучит утомительно, — нотки сарказма явно проскакивают в словах младшего. — Если честно, то да, — смеется Чимин. До полного наступления течки Чонгука они еще немного болтают, наслаждаясь полуденным светом, проникающим через окна. В какой-то момент они перемещаются так, что Чимин прислоняется к стене из подушек, а Чонгук ложится на спину, положив голову на вытянутое бедро Чимина. Чимин узнает, что Чонгук заканчивает последний курс университета по специальности «киноведение», а сам Пак рассказывает, что почти два года назад он получил диплом танцора, но эта работа оплачивается лучше, чем его последняя в качестве танцора, поэтому он и находится в этом заведении. Младший обыденно болтает без умолку, и Чимин не может не удивляться, как ему удается находиться в уравновешенном состоянии. Его собственная первая течка была просто ужасной, но этот парень так спокоен, даже когда он спрашивает старшего, не возражает ли он против того, чтобы он снял рубашку и включил вентилятор, когда ему становится слишком жарко. Через некоторое время Чимину приходится изменить русло их разговора, чтобы они успели поговорить до того, как Чонгука захлестнет возбуждение. — Итак, Чонгук, давай наконец поговорим о твоих предпочтениях, чего бы ты хотел, а чего нет, чтобы я знал, чего следует избегать. — О, хорошо, давай, — говорит Чонгук, устраивая поудобнее голову на коленях Чимина, чтобы лучше видеть его, — Ну, я не очень опытен в подобном, — он нервно почесывает заднюю часть шеи, — Так что я не совсем уверен, что меня не устроит. — Хм, — задумчиво произносит светловолосый, — Давай я расскажу тебе о некоторых вещах, которые меня не устраивают, и может быть, это поможет тебе определиться? — Чонгук быстро кивает, — Итак, единственное, что меня не устраивает в партнере, это деградирующее поведение. Сомневаюсь, что с тобой это будет проблемой, ведь ты такой обаяшка, — младший радостно улыбается на это, — Некоторые альфы любят приходить и быть... Немного грубыми, если честно, а мне это не нравится. Я нормально отношусь к обзывательствам. Можешь называть меня шлюхой, если хочешь, но я не хочу, чтобы меня называли жалким, отчаявшимся или бесполезным. — Люди действительно называли тебя так? — омега спрашивает тихим, тоненьким голосом, глаза большие и грустные, как у бэмби, когда он встречается со взглядом старшего. Чимин уже готовится солгать, не в силах выдержать полный грусти карий взгляд младшего омеги, но в конце концов сдается и решает быть честным во всем: «Да, это так». — Ну, я точно не буду. Я буду только хвалить тебя! — старший искренне улыбается и проводит фалангами пальцев по волосам Чонгука неосознанно, даже не задумываясь, — Хорошо, услышав от тебя подобное, я думаю, что мне бы тоже не хотелось, чтобы со мной разговаривали в подобном ключе, а хотелось бы... Не знаю, чтобы меня успокаивали, что я хорошо справляюсь и не делаю ничего плохого, понимаешь? Я просто очень волнуюсь, что ты плохо проведешь время со мной, потому что я тупой девственник. — М-м, хорошо, — кивает в такт словам младшего, усаживаясь поудобнее, собираясь осадить мальчишку на счет его только что громко сказанных слов, — То, что ты девственник, не делает тебя тупым, ясно? Поверь мне, когда это случится, твоим телом будет управлять чистый инстинкт. Это конечно же все естественно, я клянусь. Так что, вместо того, чтобы говорить о том, чего ты не хочешь, потому что тебе не на чем основываться, почему бы мне не спросить тебя о некоторых вещах, которые мне нравятся во время возбуждения, и ты сможешь ответить «да» либо «нет»? — Хорошо, давай, мне так больше нравится, — соглашается он. — Прекрасно. Итак, очевидное: проникновение? — Да. — Двойное проникновение? Лицо мальчика окрашивается в предательский румянец, когда он отвечает на столь провокационный вопрос: «Ну, может быть, но не в этот раз». — Сверху? — В смысле, я трахаю тебя? — уточняет младший. Чимин утвердительно кивает, — Тогда, безусловно, да. Игнорируя искру интриги внутри себя, которую ощущает Чимин, он продолжает: — Игрушки? Я принес свои собственные, потому что не знаю, какие есть в учреждении, — Чонгук кивает, — А как насчет ароматизации? — Конечно. Я как раз собирался спросить об этом. Думаю, я немного расстроюсь, если мы не будем пропитаны феромонами друг друга, и они не будут обволакивать нас, — признается он. Омега уверяет его, что они могут и будут пахнуть столько, сколько он захочет. Они продолжают еще несколько минут, Чонгук соглашается на такие вещи, как римминг, минет, поцелуи, проникновение внутрь и даже фистинг (хотя он шутит, что это только потому, что у Чимина маленькие руки). Однако он отказывается от некоторых вещей, включая любые виды ограничений, игры с болью или такие вещи, как кляп или повязка на глаза. В итоге это перерастает в переговоры об извращениях, но Чонгуку кажется забавным дразнить Чимина по поводу этого, до тех пор пока они не закончат. После того как они закончили переговоры, Чонгук спрашивает, могут ли они обняться и включить телевизор. Чимин, конечно же, легко соглашается и спрашивает, не хочет ли тот посмотреть один из мультфильмов, которые Пак принес с собой. — У меня есть только «Моана», и... — Моана! — вскрикивает брюнет, восторженно вскидывая руки вверх, словно маленький ребенок, забавляя подобным старшего. Пак качает головой, задорно смеясь, и включает мультфильм, возвращаясь в гнездо. Он начинает устраиваться поудобнее, но тут к нему неожиданно тянется Чонгук. Он позволяет младшему омеге передвигать его по своему усмотрению, пока не укладывается полулежа, положив голову на грудь Чонгука и обхватив его руками. В такой позе немного жарковато, особенно из-за того, что Чонгук все больше нагревается из-за подступающей волны, но он никогда не попросит его отстраниться. Они смотрят фильм молча, лишь подпевая песням или смеясь над некоторыми моментами, и один раз Чимин дразнит Чонгука за то, что тот плачет, когда умирает бабушка Моаны. (Он рад, что Чонгук не опускает на него взгляд и не видит влагу в глазах самого старшего). Близится конец фильма, когда Чимин, наконец, должен кое-что сказать Чонгуку. Тот хнычет и скулит уже почти двадцать минут. У него периодически перехватывает дыхание, и он уже долгое время не может усидеть на месте. Дважды он случайно задевал локтем старшего, и теперь Чимин чувствует, как его бедра ударяются о кровать. Он потянулся, чтобы убрать слегка влажные волосы Чонгука с глаз. — Чонгук... — тот смотрит на Чимина расфокусированным взглядом, но не признает его, лишь быстрым кивком показывая, что услышал его, — Я думаю... Я думаю, у тебя начинается течка. Чонгук энергично кивает, быстро моргая, и Чимин видит, как резко вздрагивает его адамово яблоко. Его дыхание мгновенно учащается, и он садится. Резкое движение немного пугает Чимина, но он быстро ощущает нарастающую панику младшего и поднимается на колени, чтобы обхватить лицо Чонгука своими ладонями. — Тише, тише, все хорошо. Карий взгляд наполняется новой порцией слез, Чонгук делает глубокий, дрожащий вдох и быстро выдыхает. — Так жарко, Чимин, я не думал, что все будет настолько ужасно. Мне так плохо, и это так неожиданно, — бормочет он, нервно качая головой туда-сюда. Он тянется к старшему омеге, притягивая его к себе, чтобы уткнуться носом в пахучую железу юноши, которая до головокружения и до одури дурманит бессвязный разум младшего. Чимин позволяет делать все, что ему заблагорассудится, даже не шевелится, когда тот начинает жадно метить белоснежную шею жгучими укусами и засосами. Старший осторожно поманил Чонгука к себе на колени. Его джинсы были выброшены некоторое время назад, а трусы полностью промокли от вытекающей слизи. Чимин ощущает влагу на собственных бедрах, и его дико удивляет, как до одури его это заводит. Чонгук выглядит прекрасно, когда наконец отстраняется от шеи Чимина, тонкий слой пота заставляет его кожу блестеть в угасающем послеполуденном солнечном свете. Он обхватывает руками шею Чимина и начинает бесстыдно тереться о его колени. — Хороший мальчик, вот так, — хвалит его Чимин, желая убедиться, что Чон знает и понимает, что он может получать удовольствие, как только захочет. Омега на его коленях постыдно хнычет, откидывая голову назад, чтобы обнажить призывно горло. Пак делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться перед тем, как они начнут все это, но это только еще больше бодрит его, и он улавливает сладкий, приторный запах Чонгука, наполненный его тепловыми феромонами. Потянувшись к талии Чона, светловолосый направляет его движения сильными, устойчивыми и уверенными руками, побуждая его ускорить темп отчаянных толчков. Прошло совсем немного времени, как член Чонгука стал горячим и твердым в его трусах, а на кончике образовалась мокрая полоска. А теперь ему требуется еще меньше времени, чтобы кончить, испачкав трусы своей спермой и еще больше смазав их. Его ноги дергаются от оргазма, глаза закатываются, и он вскрикивает, прижимаясь к старшему всем телом, чтобы удержаться после столь сногсшибательного оргазма. Пак успокаивает его, откидывая слипшиеся прядки волос назад и позволяя ему пережить первый оргазм, прекрасно понимая, что это только начало, и он не почувствует даже отдаленного удовлетворения от одного только быстрого оргазма. — Еще, еще, — хнычет Чонгук. Чимин кивает, сдвигает Чонгука с колен, чтобы снять с него промокшие насквозь трусы. Он бросает их куда-то на пол, где они издают легкий влажный звук. Чонгук отказывается оставаться в одиночестве на время, тут же приподнимается, чтобы снова оказаться рядом с Паком, — Поцелуешь? — ласково спрашивает он. Сердце Чимина тает, и он быстро потакает ему, прижимаясь ближе к младшему, чтобы наклониться и впиться в губы напротив, втягивая его в столь мягкий и настойчивый поцелуй. Это небрежно, влажно и нескоординированно, демонстрирует отсутствие опыта у Чонгука, но Чимин вовсе не возражает. Его губы и язык мягкие и податливые, старший жадно вылизывает рот другого омеги, вырывая из горла Чонгука жалобный скулеж. Его все еще твердый член трется об омегу, который прижимается к нему, чтобы дать ему немного облегчения, в котором он так сильно нуждается. Когда Чимин разрывает их поцелуй, он прижимает их бедра друг к другу, чтобы Чонгук мог продолжать работать над тем, чтобы снять с себя напряжение. — Чего ты хочешь, Чонгук-и? — спрашивает он, и это прозвище легко проскальзывает, когда он нависает над ним на локтях. Корчась, чтобы добиться большего трения, Чонгук беспомощно скулит. — Я... Я не знаю. Просто больше, хочу больше, больше Чимина, пожалуйста, — бормочет он, глядя на старшего омегу затуманенными глазами. Небольшая нервозность Мина возвращается к нему, когда он прокручивает в голове рой своих мыслей. Его инстинкты еще не успели прийти ему на помощь, как это бывает у альф во время спаривания, и скорее всего, это потому, что его мозг кричит на него из-за его волка. Он на мгновение закрывает глаза, вдыхая аромат Чонгука и сосредотачиваясь на своем внутреннем волке. Он думал, что его омега будет озадачен тем, почему он находится рядом с другим омегой в течку, и не просто рядом, а помогает ему, но это не так. Его омега жаждет, и Чимин ощущает, как из его горла вырывается высокочастотный вой, когда его охватывает мысль: «Нужно помочь своему омеге». Это подстегивает его к действию, руки быстро помогают Чонгуку перевернуться на живот. Он легко и непринужденно раздвигает ослабшие ноги, и Чимин видит его попку, небольшую и упругую, с блестящей дырочкой между ягодицами. — Симпатичный омега, — выдыхает юноша, даже не задумываясь. Младший омега от подобного стонет, вцепившись в ткань под ним, и Чимин понимает, что это рубашка, в которой он спал прошлой ночью, сбившаяся под лицом Чонгука, когда он трется о нее и вдыхает безостановочно запах старшего. Чувствуя, как в горле нарастает собственнический рык, Пак ныряет лицом вперед, руками раздвигая половинки омеги под ним, чтобы облизать его распухшую и истекающую дырочку. Вкус такой же сладкий, как и его запах, и, наконец, его осеняет. Он отпрянул назад, удивленный. — Нет, нет, не останавливайся, — умоляет Чон, уже привыкший к ощущению языка Чимина на ободе своей дырочки после одного лишь его прикосновения. — Прости, я просто понял... Ты на вкус и запах как сахарная вата. Чонгук выглядит обеспокоенным: — Это плохо? Глаза Чимина расширяются: «Что? Нет! Это восхитительно, клянусь. Это так мило, ты такой милый, Чонгук-и». — Правда? — глазки бэмби снова немного увлажняются, и на его лице вмиг мелькает облегчение. Чимин не знает кто, но кто-то, должно быть, говорил ему обратное, и эта мысль разбивает его сердце. — Конечно, — продолжает утверждать он, потирая большим пальцем ободок ануса, чтобы успокоить младшего, пока он не спешит впитывать красоту его черт. — Спасибо, — бормочет брюнет, закрывая глаза. Чимин не уверен, благодарит ли он его за легкое прикосновение или за слова о его запахе, но это не имеет большого значения, считает он. Он спешит вернуться к своей главной задаче, наклоняется, чтобы поцеловать основание сжимающейся дырочки, которая подергивается под его вниманием. Чонгук тут же издает еще один протяжный стон и извивается под ним. — Не шевелись, омега, — приказные нотки проскакивают во властном тоне старшего, влажными губами и горячим воздухом он обдает упругую кожу податливой задницы. Младший снова хнычет, и Чимин ласкает его бедра, чтобы он немного успокоился. Он проводит языком по всему ободку сжимающейся дырочки омеги, чтобы собрать как можно больше вытекающей слизи. Он бесстыдно стонет, наслаждаясь вкусом младшего. Чонгук продолжает едва заметно разрываться внутри себя, словно не может решить, то ли прижаться к Чимину, то ли отстраниться от него. Только когда старший, наконец, просовывает свой язык внутрь, он принимает решение, дергаясь от внезапного вторжения. Пак останавливает его, крепкие руки отводят его бедра назад, чтобы он мог погрузить собственный язык в тугое отверстие. Он проталкивает его как можно глубже, двигая им взад-вперед, имитируя толчки, чтобы потереться о сжимающиеся внутренности Чонгука, а после уже всем лицом быть покрытым горячей, липкой, сладкой слизью младшего омеги. Чонгук что-то бессвязно бормочет в рубашку старшего, которую до сих пор сжимает, бессвязные фразы, наполненные именами и ругательствами самого Пака, подобное старший вовсе не воспринимает, полностью увлеченный траханьем и вылизыванием омеги изо всех сил. Его пальцы резко впиваются в мягкую плоть, когда он посасывает разбухшее и сжимающееся отверстие Чона, когда младший омега вскрикивает от возбуждения. Старший чувствует, как Чонгук тянется к нему, его пальцы бессистемно зарываются в волосы Пака, чтобы прижать его к себе как можно ближе. Чимин от происходящего стонет, чувствуя, как из него самого начинает вытекать слизь, настолько он удовлетворен и возбужден очевидностью удовольствия Чонгука. Отчаянно желая заставить его кончить, Чимин продолжает пожирать бездумно задницу Чонгука так, словно от этого зависит вся его жизнь. Комната наполняется громкими стонами Чонгука и мокрыми, небрежными звуками, издаваемыми ртом Чимина в задницу омеги. Спустя несколько минут младший напрягается, а затем содрогается от удовольствия, когда с громким вскриком кончает, испачкав часть собственной одежды, которая оказалась смятой под его бедрами. Из его дырочки вытекает новая порция смазки, и старший омега мгновенно с жадностью втягивает ее в рот, прежде чем перевернуть безвольное тело мальчика на бок. Но как раз в тот момент, когда он собирается поцеловать того, его останавливает рука Чонгука: фаланги нагло проникают в рот Чимина, чтобы собрать его собственную слизь. Юноша замирает на мгновение, смущенный, но в то же время заинтригованный, и с восторженным вниманием наблюдает, как брюнет тянется к лицу старшего, вытирая смесь собственных выделений и слюны Пака с его щеки. Он возвращается во второй раз, чтобы взять еще порцию смазки и размазать ее по шее Чимина, и к этому времени омега уже привык оставлять рот открытым для него, позволяя Чонгуку выловить как можно больше выделений, смешанных со слюной, позволяя втирать ее в обонятельные железы Чимина на шее, уверенно помечая старшего омегу чистейшим запахом самого себя. Чимин гортанно стонет, когда младший так легко массирует его чувствительную железу, инстинктивно наклоняя голову в знак подчинения. Он удивлен тем, как легко и быстро его омега подчиняется. Обычно ему требуются сознательные усилия, чтобы заставить омегу подчиниться альфам, с которыми он находился во время гона. Возможно, это просто потому, что Чонгук не представляет никакой угрозы. Они просто вдвоем, наслаждаются друг другом. И младший тоже уже обнажал свою шею, подчиняясь ему, позволяя себе быть уязвимым перед старшим. Кажется правильным, что Чимин отпустит все свои запреты с принципами и сделает то же самое. Вдобавок ко всему, он мало что соображает на данный момент, разум затуманен мальчишкой. Он просто реагирует. Ему приятно, когда брюнет прикасается к нему. Его тяжелый темнеющий взгляд, когда Чимин подчиняется ему, доставляет ему безумное удовольствие, поэтому он продолжает это делать. Подчиняться. Чонгук наклоняется вперед, стальной хваткой обхватывая юношу сзади за шею и целует его, выбивая весь воздух из омеги. Он уже неплохо целуется для девственика, который (как предполагает Чимин) целовался нечасто. В течку Чимин мог бы предположить, что он использует слишком много языка, но сейчас, в окружении феромонов младшего, циркулирующих вокруг него, он бессвязно отмахивается от назойливых мыслей. Он позволяет языку Чонгука обвиваться вокруг его собственного, проходясь по ровному ряду зубов, чтобы почувствовать собственный вкус глубоко во рту Чимина. — Чимин... — бормочет младший омега, не в силах оторваться ото рта старшего, — Чимин, можно мне... — Чимин заставляет себя через силу отстраниться, чтобы дать Чонгуку закончить фразу, — Можно я тебя трахну? — вот что наконец вырывается, и взгляд омеги расширяется в безумном удивлении, потому что что? Первая мысль Чимина — «да», но он мгновенно меняет свое мнение. — Чонгук, ты не должен делать это только потому, что я омега. Я должен заботиться о тебе во время твоей течки. Я собираюсь трахнуть тебя. Я не могу обещать, что буду хорош, но я сделаю все возможное, чт... — Но я действительно хочу тебя трахнуть, — нагло перебивает его младший. И Пак нахмуривает брови, так как он действительно не уверен, что правильно расслышал его, — Это может быть немного по-другому, но я обещаю тебе, что действительно хочу. Ты можешь трахнуть меня позже, но если ты не против, я бы очень, очень хотел трахнуть тебя. Чимину просто необходимо немного посмеяться над собой. Вчера он сидел в этом холле, комментируя, насколько закрытыми были его коллеги-омеги, отвергнув просьбу омеги о течке, и вот он здесь, ошеломленный мыслью о том, что этот омега хочет его трахнуть. И действительно, почему он не подумал об этом раньше? Если бы Чонгук хотел, чтобы его трахнули, конечно, альфа был бы лучшим выбором для него. Юноша может только представить, как плохо бы все прошло с некоторыми, более традиционными альфами, если бы Чонгук обратился к ним с такой же просьбой. Поэтому его лицо расплывается в искренней улыбке, а взгляд смягчается от любви к мальчику перед ним: «Да. Да, конечно, ты можешь трахнуть меня, Чонгук-и». А мальчишка на это лишь одаряет старшего своей кроличьей улыбкой, выглядя до невозможности прекрасно из-за согласия со стороны Пака, несмотря на то, что он сильно растрепан и трахнут языком. Этот стеклянный взгляд в его глазах никуда не делся, и Чимин удивлен, что ему удается быть таким стабильным до сих пор.