psychological baby

Однотипные дни сменяются на ничем не отличающие и продолжают мучительно тянуться для Феликса. Кровать. Стена. Моргнул. Хёнджин на пороге. Пришёл, значит уже какое-то разнообразие вошло. – Опять ты? – Ликс устало повернул голову лёжа на матрасе, заметив крафтовый черный пакет в руках старшего, которым помахал: – Верно или кроме меня у Ёнбока кто-то есть? – тут радость старшего ушла гулять, смотря на уставшего малыша. Ну конечно если и был, то Хван расправился с этой причинкой. – Нету, – старался ответить безразличием, сев на кровать. На самом деле он был очень рад его приходу, но попадаться на глаза в таком виде не хотелось. Когда этот чудик каждый раз являлся – он был тем самым невидимым лучиком солнца в кромешной тьме Ли Ёнбока. Он его полюбил, очень привык к нему. Не смотря на свою возможную усталость или наоборот очень позитивный настрой после каких-то встреч, Хёнджин приходил, не оставлял тут одного. Цени человека не за внешность, а за отношение к тебе. Австралиец ценил и не знал каким образом отблагодарить того, кто стал за короткое время светлой частью его разрушенной жизни. Хёнджин закинул пакет с едой на стол, а сам присел на корточки напротив, аккуратно уложив свои ладони на бедра младшего: – Что случилось? Ты сильно уставший… – в гладкие волосы Хёна полезли маленькие ладошки поправляя растрепавшую укладку. Брюнет легонько поднял уголки губ, однако холодные ладошки перехватили его запястья и убрали с бёдер: – Да ничего важного, – большие ладони вернулись обратно, легонько сжимая, – Настырный блин, – актёрски закатил глазки и как в не чём не бывало продолжил играть с укладкочкой. Хватка ослабилась, поглаживая якобы извиняясь за возможную причинённую боль. – Кошмары? – присмотревшись, Хван заметил синяки под глазами. Можно сделать выводы – не спал дня три подряд, да и за кошмаров скорее всего. – Дали снотворное, но они не помогают, – сонно моргая продолжал свои игры пальцами, ждав что этот красивый выдаст в ответ. А он и выдал: – Ложись, – снимая верхнюю одежду, Хён сел на кровать, похлопывая по своим ногам, – Чего смотришь на меня так? Давай. Спорить сил ноль, ну он и лёг, почувствовав как его укрыли курткой и начали гладить по макушке. О нём заботятся что ли? Такого не было в жизни. Даже простое поглаживания от Хёна развивала очень много ярких эмоций в глубине души. – Acqua Di Giò Giorgio Armani? – засыпая спрашивает Ликс. – Да, нравится? – в ответ он услышал только мычание и гробовую тишину. Самого Хёнджина спустя минуту начало клонить, поэтому облокотился спиной об кирпичную обшарпанную стенку и не переставая поглаживать цыплёнка, погрузился в дрёму. После часа гость ушёл, выпросив у санитарки одеяло. Когда Феликс открыл глаза, он почувствовал пустоту и только пакет с запиской внутри «Обязательно поешь!». – Господин Хван! Что вы здесь делаете? – женщина за стойкой резко встала, уставившись на высокого парня, одновременно нажимая на кнопку «вызова». Он непониманием обернулся на даму с серьёзным выражением. Сегодня не позвонил, просто потому что забыл. Настроение не очень то и радостное и лучше не надоедать. – Ми Сон выписали, вот я и удивилась вашему приходу, – медсестра медленно села на место, будто извиняясь за вопрос. Брюнет проигнорировал и приблизился к железной двери, встретив Сынмина с каким-то мужчиной, который встал спиной к закрытой камере. – Добрый день Господин. Увы, сегодня не лучшее время посещения. – То есть? – Пациент не очень хорошо себя чувствует, поэтому лучше не беспокоить. – Дай пройду, - никто не шелохнулся с места, – Отойди! – тут уже сердце колотиться выпрыгивая из грудной клетки и голос срывается на крик. Минхо зашёл в старое здание по путно осматриваясь. Дойдя до лифта стал слышен крик друга из-за чего фиолетоволосый испугавшись побежал на звук. Картина перед ним развилась не позитивная. Друг повернулся к подошедшему и одним движением руки достал пистолет из кобуры, направив на Кима. Работник легонько кивнул громиле под дулом и тот пропустил двух пришедших. Брюнет вбежал в помещение, стараясь не испугать юношу: – Ликс~и, – он присел, аккуратно развязывая и выкинул ткань на пол, чтобы можно было сказать хоть слово, приподняв начал расстёгивать рубашку предназначенную для больных. – Хёнджин~а, – он начал ненормально хихикать, – Ты где был, Хёнджин? Они тут были, стояли рядом, – он не смотрел на старшего, а только закрыл глаза и хныкал. – Кто был рядом? – рубашка тоже полетела на пол. Посмотрев на высохшие губы, опухшее лицо, красные глаза и растрёпанные мокрые волосы – бушевала буря, словно тысячи раскалённых игл протыкают медленно бьющее сердце старшего, сжимаясь от каждого удара, бросая в холод. – Силуэты надвигались, – уткнулся в грудь Хёна, он наконец-то смог спокойно задышать. Старший погладил успокаивающе по футболке: – Ты весть мокрый, – он припал губами ко лбу, – У тебя сильный жар, почему никто за тобой не смотрит? – юноша молчал, сил говорить что либо не было и двигаться тоже. Хван одел свою куртку на младшего застигнув и обмотал шарфиком. Встав, поднял его на руки. Австралиец даже не откликался и не понятно, что творилось с ним. Хёнджин слышал дыхание малыша, тем самым успокаивая себя. Минхо схватил сотрудника за шиворот и прижал к стене, грозно спрашивая: – Что сделали с пареньком? Ким молчал, отворачивая голову от приставленного ножа к глотке. – Будем молчать значит? Я понял, – замахнувшись, медбрат резко откликнулся: – Стой! Препараты! Он под препаратами! Проводили некий эксперимент! – он начал потихоньку сползать по стеночке как вдруг его подняли потряхивая: – Куда намылился? Что за препараты? – Я, я не знаю точно. Его пытали под наркотиками и вроде снотворным, – глаза зажмурились, хотелось провалиться сквозь пол и сбежать от этого человека с сильной хваткой. – Вы совсем что ли!? Убить его решили, – не успев ничего сказать больше голос друга доноситься рядом с пареньком на руках: – Ли, быстро вези ко мне, он температурит. – Уже! Двое вылетили из здания и сели в серый автомобиль. Ли Ноу давил на газ под мольбы друга ехать быстрее, одновременно рассказывая о словах пепельноволосого. Сбросив быстро обувь и куртку младшенького, пулей понёсся по лестнице в комнату на втором этаже. Минхо побежал за мокрой тряпочкой в ванную. Зайдя, он аккуратно уложил парня на красиво заправленную кровать, подложив две подушки под голову. Подскочив, быстро подлетел к шкафу ища более менее подходящую одежду. Стянув черную мокрую футболку, глаза уловили непонятные следы на теле. В это время Ли зашёл в комнату: – Господи! – друг протянул указательным пальцем к обнажённому телу. – Не трогай! – Хван шлёпнул его по руке, – У тебя же медицинское образование, это что? – а сам засмотрелся на красивое тельце. – Следы, ожоги? Очень похоже, – поставив маленький тазик с водой на белоснежный ковёр, приложил руку ко лбу болеющему: – Температура 39 примерно, вот тебе принадлежности, я в аптеку, – брюнет только кивнул и дружище уже пропал с порога. Хван всё делал с нежностью и осторожностью – застегнул свою клетчатую рубаху на нём, переодел в свои штаны и укрыл одеялом, приложив на лобик прохладную ткань. Было ужасно больно видеть такое состояние у любимого человека. Впервые захотелось заплакать, на душе было погано. Через 20 минут Минхо вернулся с жаропонижающим и мазью, оставив всё на прикроватной тумбе, зашторив окна и тихо покидая комнату: – Минхо. Достань мне этого человека. Хоть из под земли вытащи смельчака, решивший мучать Феликса. – Хёнджин, – тот лежал рядом с Ёнбоком, поглаживая по руке, – Я всё сделаю, не переживай пожалуйста. Встречу с китайцами перенесли. Чан всё устроил. Брюнет поднял голову: – Спасибо вам. – Мы же друзья. Не давай жаропонижающее пока я тебе сам не скажу, иначе мы его убьём! Спокойной ночи, – Ли помахал рукой и закрыл за собой дверь. Хван просыпался каждые полчаса, чтобы намочить и приложить новую тряпку, обязательно поил тёплым чаем и водил в уборную, проверяя состояние болеющего. Температура скакала только в путь – росла и понижалась, и вновь поднималась. В три часа ночи он очень испугался, не обнаружив никого рядом. Подскочил и направился по большому коридору на звуки первого этажа. Спускаясь по стеклянной лестнице, сон как рукой сняло и сердце чуть не остановилось, когда старший увидел сидящего Ликса возле духовки с кровью на руках. – Хёнджин, прости меня, прости, – охрипшим голосом Ликс начал плакать, отпуская нож в правой руке. Хён не спеша приблизился к сидящему, выхватывая нож, бросил в керамическую раковину: – Рука, зачем Феликс? – поцеловал в лоб, почувствовав небольшой жар. Поднявшись, схватил аптечку с верхней полки и начал заматывать бинтом ладонь. – Не слышишь? Они говорят. Им нужна кровь. – Всё пройдёт, малыш, – тепло улыбнувшись, Хёнджин обработал рану и поднял его, потащив в спальню, – Не слушай их, хорошо? – младший только кивнул в ответ, тихо дыша. Брюнет понимал, что температура с наркотиками дают свои сумасшедшие приступы и Феликсу не легко. Устроившись на темных простынях, тихо сопя Ликс закинул ногу на старшего прижавшись к нему. Старший обнял его и клялся внутри себя убить того, кто ставил все эти эксперименты. Жалеть не будет-накачает чем-нибудь и пристрелит, ну или ещё поинтереснее придумает.