psychological baby

На пятый день болезни Хёнджин заметил, что цыплёнок уже во всю мог ходить и расхаживал по дому, рассматривая комнаты: на втором этаже забрёл в 3 достаточно больших ванные комнаты, попал в какие-то 2 ни кем не занятые спальни. Пройдя в конец коридора он отворил дверь попав в кабинет где сидел брюнет за бумажной работой со слабым настольным освещением в темноте. Подбежав в припрыжку к занятому старшему, он обнял его сзади и поцеловал в щёку. – Что это с тобой? – оторвав голову от договоров, он повернулся на своем кресле. Младший сел на колени, обхватив шею: – Не знаю, настроение хорошее просто, – чмокнув в губы, он осмотрел бумажки, – Я отвлекаю? Могу уйти. – Нет сиди, – повернувшись на кресло, дальше продолжил подписывать расписывать контракты. Ликс поднял голову и увидел небольшую фотографию в деревянной рамочке где сфотографированы двое парней, сидящие рядом с друг другом. – Хён, а кто это? На фотографии. – Мой лучший друг – Хан Джисон, – голос был спокойный, продолжая работу, поглаживая талию сидевшего. – Вы общаетесь? Я вечно вижу Минхо и Чана возле тебя, – предчувствие говорило «заткнись и не задавай вопросов», а любопытство взяло вверх. – Его нет. Он погиб, – младший потускнел. – Прости, мне жаль, – поцеловав в макушку, Ликс прижался к хорьку. – Мне тоже. Благодаря ему я жив и сижу тут, – наступила тишина, только звук шариковой ручки был слышен. – Ли Ноу рассказывал, что его любимого больше нет. Это он про Хана говорил? – улыбка сползла с лица, Феликсу было жаль старших. Они потеряли дорогого человека. – Да. Он сильно горевал после его смерти. В тот день когда мы выходили из аэропорта, меня должны были убить, однако Джисон увидел киллера и прикрыл меня собой. Он умер на месте, Минхо пытался его спасти, но не вышло. Ли сидел возле его могилы чуть ли не часами, я пытался его увести домой, однако он продолжал сидеть, не двигаясь с места, виня себя, – брюнет сложил стопку ровно и откатил назад. – Извини, это не моё дело было, лезть вот так, – Ликс склонил голову на плечо Хёнджина, пока тот его поглаживал. – Что-то стряслось? Ты весь святился прям. – Мне нужно держать язык за зубами, расстраиваю только всех. – Не правда! Я не расстроился. – Честно? – Да, прошлое не вернуть. На то оно и прошлое, чтобы были воспоминания. Надо жить настоящим и думать о будущем, – Ликс только кивнул и ярко улыбнулся. Старший встал, подняв Ликса на руки: – Хочешь ванную? – Хочу! Старший сидел, потирая спинку цыплёнка, пока Ликс проводил рукой по воде создавая рябь. Хёнджин видел эти шрамы и оставшиеся синяки по телу малыша, стараясь аккуратно обходится с хрупким тельцем. – Болят? – Ты о чём? – Шрамы, – брюнет начал водить пальцами по синякам, будто рисуя неизвестные узоры. – Нет, ничего уже не болит, – младший начал чувствовать мягкие губы, проходящие от лопаток к шее. Словно бушующая лава его накрывает от касаний любимого человека, приятная нуга разливается где-то внизу, половой орган начинает твердеть. – Джинни, – с именем вылетает гортанный стон когда большая ладонь оказывается на не сильно виднеющимся прессе медленно спускаясь на полуставший член, медленно водя по всей длине. – Я весь во внимании, малыш, – старший продолжал стимуляции одновременно целуя шею, – Ты же не просто так приходил, так ведь? – в бархатистом голос начали играть нотки сексуальности. Младший начал краснеть, томно дыша и постанывая, пока рука не исчезла. Брюнет начал выходить, вытираясь. – Всё? Возбудил и уходишь? Ты издеваешься? – с непонятной досадой выдал низкий голосок. – А что? Продолжения хочешь? – он с ухмылкой начал вытирать блондина, по путно спуская воду в ванной. – Хочу, – брюнет так же продолжал молчать, – Хочу говорю, не услышал? – внутри начинает бурлить не на шутку. Мало возбудил, хотелось принести удовольствие старшему и самому получить. – Я тебя прекрасно услышал, – он поднял блондина и держал за бёдра, пока ножки обвили его поясницу, впился в поцелуй, начиная двигаться в сторону спальни. У самого губы искрились, пока младший охотно действовал, проталкивая свой язык. Сев на кровать, включая только ночники, мелкий отлип, спускаясь вниз, выцеловывая дорожку, спускаясь от груди к прессу и ниже. Брюнет во всю тяжело дышал, смотря на мелкого чертёнка. Ликс встал между ног старшего и проходился языком по истекающей розовой головке. – Ликс~и, – ладонь не сильно схватила светлые волосы как только мелкий вобрал член до середины. Глухие стоны пошли при работе юркого язычка. Ликс водил по каждой выпуклой венке, вбирая до основания. Брюнет направлял в рот набухший орган, пока тот создавал вакуум, двигая головой. Внизу натягивались ниточки, тепло разливалось внутри члена при активных толчков в узкое горло младшего, доводя не спеша до пика. – Малыш, – с бархатистым стоном старший потянул на себя младшего, отрывая от набухшего органа, впиваясь в красные губы. Без резких движений он отпустил Ёнбока на подушки, нависая над ним, оставляя мокрую дорожку от скулы до груди, целуя кадык, взял в рот набухший правый сосок и начал посасывать, наблюдая как чужая грудь тяжело вздымалась на вверх. – Хёнджин, быстрее, прошу, – умоляющий голос прозвучал на всю комнату. Старший отстранился и полез в тумбу, доставая нужные принадлежности, у самого уже член изнывал, но хотелось отдать всё внимание лежавшему под ним. – Малыш, ты девственник? – пальцы выдавили лубрикат и начали разогревать жидкость. – Нет, – Ликс заметил небольшие изменения в мимике любимого, – Джинни, ты чего? – в дырочку не торопясь начали проталкивать палец. – Жалко, что я не первый, – ухмыльнувшись, Хван начал проталкивать и разрабатывать отверстие, сразу добавляя второй палец интенсивно двигая ими, Ликс полностью доверял старшему и чувствовал себя расслаблено. Хён улавливал каждый стон младшего, боясь навредить или сделать больно. После добавления третьего пальца, они нашли комочек нервов, надавливая, Феликс выгибался в спине. Хван вышел, быстро раскатал презерватив по члену и размазал смазку, надавливая на дырочку головкой, не входя. Феликс горел, пытаясь сам насадить себя, но старший медлил. – Ну Хёнджин! – брюнет резко вошёл полностью, выбивая рваный стон чертёнка, нависая над младшим. Тот вцепился в губы, обвивая шею. Хорёк ждал, лаская и играя сосками, пока Ликс привыкнет к достаточно большому размеру. Ли обхватил ногами поясницу и самостоятельно сделал несколько толчков, направляя. Хёнджин начал аккуратно полностью выходить и обратно до конца загонять член, ускоряя темп, попадая по простате. Феликс рвано дышал и член стоял колом, требуя внимания. Потянувшись, чтобы получить хоть какую-то разрядку, большая ладонь перехватила руку вцепив в замок сверху головы младшего, правой начиная медленно надрачивать, поглаживая большим пальцем сочившиеся головку. – Скажешь зачем приходил? – с хрипом и испариной на лбу Хван начал вбиваться в идеальную размером сжимавшиеся отверстие, переходя на более быстрый темп, одновременно глуша стоны малыша своими губами. Было безумно тепло внутри цыплёнка, каждый толчок отдавался дрожью внутри. – Уже…не…зачем, – младший выгибался и стонал от накатывающего удовольствия, член пульсировал от стимулирования старшего. Ему надавили на утерту, Ликс прикусил оттягивая нижнюю губу Хёна одновременно мыча. У старшего волосы прилипали ко лбу из-за чего маленькая ладошка убирала их с глаз. Шлепки двух тел отдавались по всей комнате, было ужасно жарко. Хёнджин уже предвкушал пик и начал ускоренно водить по чужому стволу. – Я сейчас Хёнджин~и, – не успев договорить Феликс кончил на свой живот, пытаясь громко отдышаться не отцепляясь от чужой шеи. Хёнджин вынул член, стянув презерватив излился на живот малыша, постукивая об него, упал на постель рядом с ним, выкидывая защиту в корзину. – Всё! – брюнет поднялся за салфетками, вытирая младшего, любопытно смотря на довольного лежавшего. – Чего всё? – Я успел переспать с тобой, теперь можно спокойно помирать, – улыбка сползла с лица корейца. Он оделся и одел младшего, укладываясь с рядом лежащим. – Не смей помирать мне, понял? Зачем так говоришь? – Голоса нашёптывали ночью, что я скоро помру, – и прижался к высокому. – Хватит их слушать, я же просил. Я вылечу тебя, хорошо? Найду лучшего врача и он поможет, если ты не против. – Не против, просто не бросай меня и всё. А как ты попал вообще в больницу? Имею ввиду ты же не гулять туда пошёл. _ Я навещал маму Хана, она мне как тётушка, – Ли лежал обнимая и слушая успокаивающий голос, – В детстве она заботилась обо мне с Ханом, любит меня как сына. Увы после смерти сына, она стала сама не своя, сильно страдала как и Минхо и её положили в твою больницу на некоторое время, вот ездил к ней. Сейчас она чувствует наконец-то лучше и я оплатил ей билеты в другую страну. Она захотела оставить тут все воспоминания и спокойно жить дальше. Я ей очень благодарен… – Спасибо ей большое, мне жаль, что такая судьба сложилась у неё и покойного сына. – Давай спать, не грусти. Жизнь – сложная штука, к сожалению. – Спокойной ночи, мой Хёнджин. – Спи, сладких.